"Принцесса" - читать интересную книгу автора (Деверо Джуд)

ГЛАВА 10

Всю дорогу к дому Ларри и Бонни Ария сидела тихо. Остальные старались разрядить атмосферу, но ей все время казалось, что они наблюдают за ней и думают, что она не такая, как они.

И это все по вине лейтенанта Монтгомери! Этот ужасный, этот кошмарный мужчина был причиной всего плохого, что случилось с ней в Америке, конечно, за исключением похищения. Да, он спас ей жизнь. Но сейчас ей хотелось, чтобы он дал ей тогда утонуть.

Она стояла посреди крошечной гостиной Бонни, когда дверь открылась и вошли Джей-Ти и Долли. Ария тут же пошла на кухню, Джей-Ти пошел за ней.

– Я вам кое-что привез, – сказал он мягко. Она обернулась.

– Биографию Джорджа Вашингтона с десятью страницами вопросов в конце?

Он засмеялся и протянул ей большой бумажный пакет.

Чувствуя себя скованно, она взяла его и вынула темно-голубой купальный костюм. Она скептически посмотрела на Джей-Ти.

– Я выбрал его сам. А еще там шляпа… и сумочка, и маленький халатик. И у меня почти чемодан духов в машине, – глаза его сияли. – И ни одной исторической книжки.

Ария не улыбнулась.

– Что тебе привезли? – прощебетала Гейл из дверей. Ария протянула ей пакет, и Гейл взяла и заглянула внутрь.

– Неплохие извинения, Джей-Ти, – сказала Гейл. – Ты все-таки можешь быть хорошим мужем. Ну? – сказала она, глядя на Арию.

Ария поняла, что Гейл от нее чего-то ждет, но она не знала чего.

– Когда муж извиняется, ты целуешь его и прощаешь. Привыкай. А теперь приступай. Даю тебе две минуты, а потом идем наверх переодеваться, и едем на пляж. Я голодная, как волк.

И она оставила их вдвоем в комнате.

– Я… думаю, это предложение помириться, – начал Джей-Ти. – Думаю, я не должен был говорить того, что сказал. Это просто из-за шока – вы выглядите совсем по-другому.

– Надеюсь, – сказала Ария. – Мне хотелось выглядеть американкой, а длинные волосы – такие старомодные.

– А мне они нравились.

– Разве? – спросила она удивленно. – Я не знала… я имею в виду – вы никогда ничего не говорили.

Он подошел на шаг ближе к ней.

– Ну хорошо, они мне правда нравились. Они вам шли.

– А сейчас такое приятное ощущение, – сказала она, коснувшись своих волос.

– Да?

Он протянул руку и намотал толстый локон на палец.

– Точно.

– Я…

– Пора, пора, – закричала ей Гейл. – Пошли. Со смущенным взглядом Ария прошла мимо него и вышла из кухни. Наверху она забыла о странном инциденте, потому что увидела, что комната превратилась в общую раздевалку. Одно дело было стоять раздетой перед своими придворными дамами, но перед чужими, незнакомыми людьми… И вдобавок ей потребуется целая вечность, чтобы выбраться из своей одежды, и у этого купальника была сзади молния.

Но Долли не дала Арии времени раздумывать. Она расстегнула ее сарафан на спине и стала помогать снимать его.

– А теперь помоги мне, – сказала она, когда Ария осталась без платья.

Благодаря Долли раздевание прошло успешнее, чем ожидала Ария, а когда она натянула тесный купальник, она ощутила себя так, словно совершила нечто грандиозное.

Она улыбнулась, сходя вниз. Там были двое – красивый улыбающийся Митч и ее муж. Но этот муж был кем-то, кого она раньше никогда не видела. Он лениво облокотился на перила лестницы и смеялся чему-то, что рассказывала Бонни.

«Ну, а теперь что он задумал? – подумала Ария. – Какую особую американскую пытку он для нее приготовил?»

– Принцесса? – сказал Митч, протягивая ей руку.

Улыбаясь, она дала свою.

Но Джей– Ти быстро встал между ними.

– Я полагаю, я сам могу проводить мою жену.

– Проснулся… – еле слышно пробормотал Митч, и после одного скорбного взгляда на Арию он извинился, что не поедет на ночную прогулку.

Все сели в машину Джей-Ти; женщины сидели на коленях у мужчин, кроме Арии. Она сидела рядом с Джей-Ти, который вел машину. Он улыбался ей, и чем больше он улыбался, тем это казалось Арии подозрительнее. Какую ужасную штуку он приготовил на этот раз?

На пляже мужчины отошли в темноту, чтобы надеть плавки, а женщины стали собирать хворост для костра.

Долли присвистнула, когда Джей-Ти вошел в кружок света в одних черных плавках.

Он подмигнул ей и пошел к океану.

– Хотите поплавать, Принцесса? – окликнул он ее.

– Не ночью и не в такой воде, – ответила она. Джей-Ти сделал то, чего от него ждали, и вернулся с дюжиной омаров, которых они быстро приготовили. После обеда, когда костер уже почти потух, все разбрелись по парам и начали целоваться. Ария в смущении отвернулась.

– Джей-Ти, – позвала его Долли. – Почему бы тебе не познакомить Принцессу с добрым старым американским обычаем – нежничаньем?

– В самом деле… – ответил он и взял Арию за руку. Прежде чем он успел поднести ее руку к губам, она вырвала ее.

– Вы же не всерьез… чтобы я это делала… то, что они… и еще и при всех, – прошипела она.

– А что, в вашей стране все холодные?

– Я живу в теплой стране, – сказала она в смущении. – Конечно, у нас есть зимы, но мягкие.

– Вы хотите быть американкой или нет? – сказал он раздраженно.

– Я пытаюсь научиться. Он взял себя в руки.

– Да, и вы делаете успехи. Посмотрите на них, – он указал на остальные пары. – Да они сейчас не заметят даже немецкую атаку, и уж тем более нас. То, что они делают, называется, помимо всего прочего, еще и нежничаньем, и это именно то, что должны делать недавно женатые.

– Ну хорошо, – сказала она, отворачиваясь от него и протягивая ему руку. – Вы можете поцеловать мне руку, если вы мне ее не оторвете или не сделаете тех ужасных вещей, к которым у вас есть склонность.

– Послушайте, леди…

– Я – Ваше…

Он обнял ее за шею и поцеловал, прежде чем она смогла произнести хоть слово.

Только дважды ее целовали в губы – один раз, когда граф Джулиан попросил ее согласия выйти за него замуж, и еще – лейтенант Монтгомери на острове. И оба раза она была к этому не готова.

Сначала одна его рука, а потом и другая взяли ее голову бережным успокаивающим прикосновением, и его губы нежно ласкали ее губы. Ария стояла с открытыми глазами, и руки ее поднялись, словно чтобы оттолкнуть его, но ей вдруг расхотелось. Ее руки скользнули к его плечам, и ей так понравилось ощущение его кожи под ее ладонями. Он наклонил ее голову легонько набок, и поцелуй стал еще глубже.

Ария закрыла глаза и невольно прижалась к нему.

Когда он чуть отстранился от нее, она осталась стоять, как была, и глаза ее были все еще закрыты.

Она еле слышно проговорила что-то по-английски. Потом глаза ее медленно открылись. Он все еще ласкал ее щеку.

– Вот это один из наших американских обычаев. А у вас нет такого в Ланконии?

Она знала, что он дразнит ее, но не рассердилась.

– И как вам мой поцелуй по сравнению с поцелуем Митча? – спросил он.

Она резко выпрямилась и, прежде чем он понял, залепила звонкую пощечину.

– Этому обычаю я научилась от вашей подруги в Нью-Йорке. – Она замолчала, а потом сказала:

– А теперь пусть кто-нибудь отвезет меня домой.

– Послушайте, – сказал Джей-Ти, стоя перед ней. – Мы – не ваши слуги. Вы можете здесь о чем-то просить, но не требовать.

– Тогда я прошу увезти меня отсюда.

– Я отвезу вас. Я – ваш муж, вы еще помните это? Хотя мне это такого стоит!

Он повернулся к Долли. Все пары стали собираться вокруг них.

– Я старался. Черт меня побери, я старался. Поехали, Ваше Королевское Высочество, я повезу вас домой.

Поездка по городу, чтобы забросить по домам остальных, прошла в молчании. Сердце Арии все еще громко колотилось. Она знала, что подняла слишком много шума почти из ничего. Если честно, ей даже понравилось, что муж ее ревнует… Страх спровоцировал вспышку.

С того самого времени, как она научилась ходить, на нее надели маску и требовали самодисциплины. Она должна была всегда контролировать свои эмоции. Она была на похоронах своих любимых родителей и не уронила ни слезинки на людях. Она вынесла боль нескольких физических ран и не плакала. Дважды ее похищали, и она не теряла присутствия духа. Она никогда не теряла контроля над собой.

Но сегодня вечером она оказалась на грани потери контроля, такого еще никогда не случалось в ее жизни. Господи, что она почувствовала, когда ее поцеловал этот мужчина!

Ей так захотелось поговорить об этом со своим дедушкой. Может, это плохо? Граф Джулиан никогда не вызывал в ней таких чувств. Но ведь она не спала с ним в одной постели, никогда не обедала с ним наедине. Может, эти чувства пришли бы, если бы она вышла замуж за графа?

А сейчас она ощущала бок лейтенанта Монтгомери, прижатый к ней в тесной машине, и он касался ее колена всякий раз, когда переключал скорость. И сердце ее колотилось еще сильнее.

Когда они остались в машине одни, она хотела извиниться, но он сказал:

– Отодвиньтесь. Я хочу, чтобы вы пересели в дальний конец сиденья. Как можно дальше от меня.

Ария сделала то, что он сказал, и больше они не заговаривали друг с другом.

Следующие два дня были ужасными. Она ходила за покупками с Бонни и Долли, ходила в салон красоты, чтобы сделать прическу, купалась в море, но это было не то, что раньше. Джей-Ти вернулся к своей прежней холодной манере: не было больше смеха и вопросов, где кейс, и он снова терял терпение, когда учил ее готовить и стирать.

– Но я помыла тарелки вчера, – сказала Ария.

– Да? А это нужно делать еще и сегодня. Это нужно делать три раза в день семь раз в неделю.

– Ведь вы шутите, правда? Если я буду каждый день мыть тарелки, каждый день вытирать пыль с мебели, стирать одежду, готовить еду, покупать продукты, когда же я буду читать? Когда я буду ходить за покупками с Долли и Бонни? Когда я смогу быть Арией, а не миссис Монтгомери? Когда я смогу думать о чем-то другом, а не только о том, где купить стиральный порошок?

– Мне пора на работу.

Позднее, этим же утром, миссис Хемфри, которую нанял Джей-Ти, показала Арии, как убираться в доме и сервировать стол к обеду.

Этим же вечером Ария украсила стол свечами и сделала комнату настолько уютной, насколько позволяло то немногое, что предоставил им флот.

Джей– Ти включил все лампы и выбросил свечи.

Она знала, что он злится на нее, но так хотела, чтобы он снова улыбался. Он думал, что их брак – временный, но она-то знала, что это не так. Она перестала его ненавидеть, но он все еще был для нее чужим.

Она подала холодный салат из омаров миссис Хемфри, а потом, повинуясь порыву, выгнула спину, выпятила грудь вперед и сказала с южным акцентом.

– Вы хотите немножко салата из омаров или немножко меня?

Ее великолепное подражание Долли заставило его улыбнуться.

Она села за стол напротив него.

– А что делают американские пары, когда они одни?

– Вне кровати – не знаю. Она заморгала, услышав это.

– А американки не считают такую жизнь немножко скучной? Неужели им вправду нравится это бесконечное мытье, даже если это и ради семьи?

Джей– Ти улыбнулся.

– Может, «нравится» – не совсем верное слово. А что вы делаете как принцесса?

– О, много чего. Мы с сестрой ездим верхом, фехтуем, ходим на уроки танцев.

– Так вот почему вы выглядели… – он умолк.

– Как я выглядела? Он усмехнулся.

– Так хорошо в купальнике.

– Спасибо, – сказала она.

– Впервые я слышу от вас это слово.

– Впервые вы его заслужили, – парировала она.

– О-о? А спасение вашей жизни не стоит «спасибо»?

– Насколько я помню, вы были даже хуже этих похитителей. «Дыши ради папочки Монтгомери», – передразнила она.

Он хотел что-то сказать, но промолчал.

– Хотите взглянуть на чертежи – мы собираемся переоборудовать корабль в водоочистные сооружения.

Может, это развеет вашу скуку, – сказал он чуть позже.

– Да, с удовольствием, – ответила она.

Было очень приятно сидеть рядом на кушетке, склонившись над чертежами. Нужды войны требовали кораблей, которые бы могли получать пресную воду из морской воды и доставлять ее армии. Джей-Ти должен был следить за переоборудованием первых пробных кораблей.

Ее мозг требовал чего-нибудь интересного, чего-нибудь из настоящего вместо прошлого.

– А такую станцию можно сделать на суше? – спросила она.

– На суше – даже еще проще. А почему вам это интересно?

– Дома, в Ланконии, наша основная культура – виноград, для виноделия, но последние пять лет у нас засуха. И мы теряем свои виноградники. Я увидела чертежи и подумала: может, такую станцию можно сделать на суше, и она будет орошать виноградники. Молодые люди уезжают из моей страны, ведь они потеряли свой основной источник заработка.

– Нужно, чтобы этим занялись инженеры, мне кажется, что-нибудь получится.

– А вы займетесь? Я хотела сказать – когда мы поедем домой, вы поможете моей стране?

– Я не знаю, что я смогу сделать, но я попробую. Она ему улыбнулась.

– Это так важно для моего народа, если вы попытаетесь. Долли говорит, что лучше вас в кораблестроении сегодня никто не разбирается.

Джей– Ти засмеялся.

– Не я сам, а моя семья, – он взглянул на часы. – Ты уже хочешь спать, детка.

Он спохватился.

– Я имел в виду… Она улыбнулась.

– Мне начинают нравиться все эти «золотко» и «детка», хотя я не могу сказать то же самое насчет «Принцессы».

– Оно вам подходит, – сказал он, зевнув. – Нечто холодное, неприступное, неподвижное – не совсем живое. Так называют того, к кому нельзя прикасаться, а это – вы.

– О-о, – сказала она мягко и отвернулась. – Нечто не совсем живое.

Она пошла наверх, и когда накладывала на лицо крем и надевала сетку на волосы, она думала о его словах. Разве она такая, как он описал? Два вечера назад он целовал ее, и она ощутила такую страсть, что даже испугалась. Неужели он ничего не чувствовал? Может, когда он целовал Хедер, та была отзывчивее, теплее? Может, Хедер знает много о поцелуях.

Ария подошла к своей узкой кровати – в другом конце комнаты, далеко от Джей-Ти, и легла, но сон к ней не шел. Было жарко, как всегда, и на ней была тонкая нейлоновая ночная рубашка абрикосового цвета, почти прозрачная.

– Стиль Риты Хейворт, – сказала Долли, когда они ее покупали.

К полуночи начало штормить, и ветер с размаху ударялся о тонкие стены маленького дома. Загремел гром, и молния осветила комнату. Ария скинула одеяло. Становилось все жарче, и гроза подходила к ним все ближе. Ария начала покрываться потом.

От нового удара грома окно распахнулось. Ария пыталась успокоиться, но не могла. В ее мозгу проносились картины: Джей-Ти на острове, стоящий над ней, его сильное тело почти обнажено; Джей-Ти в плавках. Она вспомнила его взгляд, когда он внезапно появился и увидел ее обнаженной. Она вспомнила оба его поцелуя.

Услышав скрип пола, она очнулась от своих мыслей и натянула одеяло. В тусклом свете она увидела, как Джей-Ти прошел мимо ее кровати и закрыл окно. Он пошел назад к себе, но потом взглянул на нее и остановился.

– Вы не спите? Она кивнула.

Он подошел ближе.

– Вас разбудила гроза? Она покачала головой.

Нахмурившись, он присел на краешек кровати.

– С вами все в порядке?

Он положил ладонь ей на лоб.

Ария поймала его руку и взяла ее обеими руками.

– Что случилось, детка? Плохой сон?

Он обнял ее, словно она была ребенком, которого нужно утешить.

Но Арии было нужно не утешение. Она прижалась к нему, прижалась всем своим телом к его голой груди.

Джей– Ти понял мгновенно.

– Я пропал, – пробормотал он, как мужчина, который тонет в третий раз, притянул ее лицо к себе и начал целовать.

– Ох, детка, – говорил он, – моя прекрасная Принцесса. Ты моя, ты это знаешь?

Он целовал ее шею, как человек, умирающий от жажды.

– Я спас твою жизнь, и ты – моя. Ты бы не жила сейчас… но ты жива – для меня.

– Да, – еле прошептала она. – Сделай меня совсем живой. Я хочу радоваться, что я – жива.

Она говорила еще, но по-ланконийски, и Джей-Ти не понимал, но слова были не нужны.

Он сейчас только понял, как он хотел ее. С той самой минуты, как увидел ее обнаженной на острове; ее тело, с пышной грудью, стройное и хрупкое, подспудно преследовало его воображение. И видеть ее каждый день, такую соблазнительную.

Он сорвал с нее ночную рубашку, умирая от желания коснуться этой груди, о которой столько мечтал, и зарылся в нее.

Ария застонала, откинув голову.

Джей– Ти пытался сказать себе -не торопись, ведь она – девственница и, наверно, напугана, но он больше не мог владеть собой – так же, как не смог бы остановить мчащийся поезд.

Он начал целовать ее – руки, грудь, плечи, слегка скользя губами вверх по спине и снова вниз. Он хорошо помнил ее тело, хотя видел только раз. На ее спине была родинка, и он поцеловал ее.

Его голова скользнула вниз, целуя ее бедра, живот, ноги. Она не издавала ни звука, но ее кожа становилась все горячее и горячее, словно температура внутри нее поднималась.

– Джарл… – прошептала она.

– Сейчас, сейчас, детка, – ответил он и оказался сверху.

Ему пришлось помогать ей, потому что она понятия не имела, что делать, но она оказалась способной и сообразительной ученицей. О Боги, какой она была сообразительной! И когда он медленно вошел в нее, он подумал, что у нее настоящий природный талант.

Он целовал ее губы и грудь, когда делал долгие, медленные толчки. Она была права: ее тело было натренированным – сильным и проворным, и она легко вторила ему. Один раз ему даже пришлось ее чуть удержать, но потом он больше не мог сдерживать себя.

Сильный спазм прошел по всему его телу, и он свернулся возле нее, прижав ее к себе. Он не сразу пришел в себя.

– Все хорошо?

Он почувствовал, как она кивнула возле его груди, и улыбнулся.

– Ты можешь дышать?

Она покачала головой, и он хихикнул, а потом чуть отодвинулся, чтобы дать ей немножко воздуха. Он крепко прижимал к себе ее потное тело. Снаружи пошел дождь.

– Я сделал тебе больно?

– Чуть-чуть… – сказала она. – Не сильно. И мне… мне понравилось.

Он немножко боялся смотреть на нее, боялся того, что мог увидеть в ее глазах, но теперь он слегка отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. Она стала еще красивее. Ее волосы мягко падали на лицо; потные пряди прилипли к щекам. Он мягко поцеловал ее в губы.

– А как насчет ванны? – спросил он. – Вдвоем. Она широко раскрыла рот.

– А это… можно? Мужчины и женщины делают это?

– Этот мужчина и эта женщина собираются это сделать.

Он встал, и она скромно отвернулась от его наготы. Она стала искать свою ночную рубашку, держа одеяло возле груди.

Джей– Ти вытащил ее из кровати.

– Никакой одежды. Я хочу смотреть на тебя.

– О! – сказала она, краснея и потупив взгляд. Он отступил на шаг, все еще держа ее руку, и присвистнул.

– Ну, леди, на такое стоит посмотреть. Нет, не леди, я имел в виду, Ваше Королевское…

Она шагнула к нему, ее грудь коснулась его груди, и приложила пальцы к его губам.

– Ты можешь звать меня «детка» или «золотко»… как хочешь сегодня.

– Так мы никогда не попадем в ванну. Пойдем, дорогая, дай мне помыть тебя.