"Уолл-стрит и большевицкая революция" - читать интересную книгу автора (Саттон Энтони)

ГЛАВА 7 БОЛЬШЕВИКИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В НЬЮ-ЙОРК

“Мартене находится в самом центре внимания. Нет сомнений относительно его связи с компанией “Гаранты Траст”. Хотя удивительно, что такой крупной и влиятельной организации понадобилось иметь дела с большевицким концерном”. Разведывательный отчет Скотланд-Ярда, Лондон, 1919 [Копия в: U.S. State Dept. Decimal File. 316-22-656.].

После начальных успехов революции Советы не теряли времени и попытались через бывших представителей США установить дипломатические отношения с США и точки для своей пропаганды там. В июне 1918 года американский консул в Харбине телеграфировал в Вашингтон:

“Альберт Рис Вильяме, предъявитель паспорта Департамента 52913, выданного 15 мая 1917 года, следует в США для создания информационного бюро советского правительства, для чего он имеет письменные полномочия. Выдавать ли ему визу?” [Ibid., 861.00/1970.].

Вашингтон отказал в визе, и поэтому Вильямсу не удалась его попытка создать в США информационное бюро. За Вильямсом последовал Александр Ниберг (он же Сантери Нуортева), бывший финский эмигрант в США (в январе 1912 года), который стал первым действующим советским представителем в США. Ниберг был активным пропагандистом. Фактически, в 1919 году он был, по словам Дж. Эдвара Гувера (в письме Комитету по иностранным делам США), “предвестником Л.К.А.К. Мартенса и, вместе с Григорием Вайнштейном, наиболее активным деятелем официальной большевицкой пропаганды в США” [U.S., House, Committee on Foreign Affairs. Conditions in Russia, 66th Cong., 3d sess., 1921, h. 78.].

Ниберг оказался не слишком удачлив как дипломатический представитель и, в конечном счете, как пропагандист. В архиве Государственного департамента есть беседа с Нибергом в канцелярии советников от 29 января 1919 года. Ниберга сопровождали X. Келлог, охарактеризованный как “американский гражданин, выпускник Гарварда”, и, что более удивительно, г-н Макфарланд, юрист организации Херста. Записи Государственного департамента говорят о том, что “Ниберг сделал много ложных заявлений относительно позиции большевицкого правительства”, например, он утверждал, что Петере, литовский террорист и глава петроградской ЧК, был просто “добродушным поэтом”. Ниберг попросил департамент направить телеграмму Ленину о том, что “теоретически могло бы быть полезным созвать конференцию, предложенную союзниками, в Париже” [U.S. State Dept. Decimal File, 316-19-1120.]. Это предложенное Нибергом послание, бессвязный призыв к Ленину присутствовать на Парижской конференции, чтобы таким образом получить международное признание, отправлено не было [Ibid.].


Обыск в Советском бюро в Нью-Йорке

Затем Александр Ниберг (Нуортева) сошел со сцены, и ему на смену пришло Советское бюро, созданное в начале 1919 года в здании “Уорлд Тауэр” по адресу: Нью-Йорк, 110 Вест 40-я стрит. Бюро возглавлял гражданин Германии Людвиг К.А.К. Мартене, которого обычно называют первым послом Советского Союза в США, а до того времени он был вице-президентом проектно-технической фирмы “Вайнберг amp; Познер”, расположенной на Бродвее, 120. Почему этот “посол” и его службы находились в Нью-Йорке, а не в Вашингтоне, не объяснялось; предполагается, что его главной целью была торговля, а не дипломатия. В любом случае. Бюро быстро выпустило призыв к торговле США с Россией. Российская промышленность рухнула, и Россия отчаянно нуждалась в машинах, оборудовании для железных дорог, одежде, химических веществах, лекарствах, словом, во всем, что используется современной цивилизацией. В обмен Советы предлагали золото и сырье. Затем Советское бюро перешло к подготовке контрактов с американскими фирмами, игнорируя факты эмбарго и непризнания. В то же время оно оказывало финансовую поддержку зарождавшейся Коммунистической партии США [См.: Benjamin Gitlow. U.S., House. Un-American Propaganda Activities (Washington. 1939), vols. 7–8, p. 4539.].

7 мая 1919 года Государственный департамент запретил деловое посредничество в пользу Бюро (смотри ниже) [См. далее подглавку “Корпорации — союзники Советского бюро”.] и отказался признать Людвига Мартенса, Советское бюро и большевицкое правительство России. Этот официальный отказ не убавил в американской промышленности страждущих охотников за советскими заказами. Когда 12 июня 1919 года на службы Советского бюро был совершен рейд представителями Комитета Ласка штата Нью-Йорк, были найдены кипы переписки с американскими бизнесменами, представляющими почти тысячу фирм. На этом захваченном материале был основан “Специальный отчет № 5 (секретный)”, подготовленный разведывательным управлением британского министерства внутренних дел. Отчет этот был написан Бэзилом X. Томпсоном и вышел из стен Скотланд-Ярда в Лондоне 14 июля 1919 года. Он, в частности, гласит:

“…Мартене и его коллеги поначалу приложили все усилия, чтобы вызвать интерес у американских капиталистов, и есть основания полагать, что Бюро получило финансовую поддержку от некоторых российских экспортных фирм, а также от компании “Гаранти Траст”, хотя последняя отрицала, что финансирует организацию Мартенса” [Копия в: U.S. State Depl. Decimal File, 316-22-656. Вовлеченность компании “Гаранти Траст” подтверждена в последующих отчетах разведки. ].

Томпсон отметил, что месячная арендная плата служб Советского бюро составляла 300 долларов, а заработная плата сотрудников доходила до 4000 долларов. Средства Мартенса для оплаты этих расходов частично поступали с советскими курьерами — такими как Джон Рид и Михаил Грузенберг, привозившими из России алмазы для продажи в США, и частично от американских деловых фирм, включая нью-йоркскую “Гаранта Траст Компани”. Британские отчеты суммируют сведения, содержавшиеся в документах, которые были изъяты следователями Ласка в помещениях Бюро, и эту итоговую информацию стоит привести полностью: “

Интрига началась в то время, когда президент впервые поехал во Францию, чтобы убедить администрацию использовать Нуортеву в качестве посредника для переговоров с российским советским правительством с целью способствовать его признанию Америкой. Была сделана попытка привлечь к этому полковника Хауса, и существует длинное и интересное письмо Фредерику К. Хоуву, на чью поддержку и симпатию Нуортева, кажется, рассчитывал. Есть и другие документы, связывающие Хоува с Мартенсом и Нуортевой.

Существует досье переписки с Юджином Дебсом.

Письмо от Амоса Пинчота Уильяму Кенту из Комиссии США по тарифам в конверте, адресованном сенатору Ленруту, представляет Эванса Кларка — “сейчас в бюро Российской Советской Республик”. “Он хочет поговорить с Вами о признании Колчака, снятии блокады и т. д.”.

Сообщение Феликсу Франкфуртеру от 27 мая 1919 года говорит о яростной кампании по очернению российского правительства.

Существует обширная переписка между полковником и госпожой [так] Раймонд Робине и Нуортевой как в 1918, так и в 1919 году. В июле 1918 года г-жа Робине попросила Нуортеву написать серию статей для “Лайф энд лейбор” — печатного органа Национальной женской торговой лиги. В феврале и марте 1919 года Нуортева пытался получить через Робине приглашение для дачи показаний в Комитете Овермана. Он также хотел, чтобы Робине разоблачила документы Сиссона.

В письме Нуортеве от нью-йоркской компании “Янсен Клос Продактс” от 30 марта 1918 года Э. Вернер Кнудсен говорит, что он понимает стремление Нуортевы заключить соглашение об экспорте пищевых продуктов через Финляндию, и предлагает свои услуги. Имеется досье на Кнудсена, который передавал информацию о британских судах в Германию и обратно через Мексику” [О Фредерике К. Хоуве см. главы 1 и 11, где говорится как финансисты используют общество и его проблемы в своих целях; о Феликое Франкфуртере, позже судье Верховного суда, см. Приложение 3, где приводится письмо Франкфуртера Нуортеве; о Раймонде Робинсе см. главу 6 (“Неофициальные послы…”). ].

Людвиг Мартене, продолжает отчет разведки, был в контакте со всеми лидерами левых в США, включая Джона Рида, Людвига Лора и ирландского мятежника Харри Дж. Боланда. Мартенсом была организована энергичная кампания против Александра Колчака в Сибири. В отчете делается вывод:

“Организация [Мартенса] является мощным орудием поддержки дела большевиков в США, и… находится в тесном контакте с подстрекателями к политическим беспорядкам на всем американском континенте”.

Имевшийся у Скотланд-Ярда список персонала Советского бюро в Нью-Йорке почти полностью соответствует аналогичному списку, находящемуся в архиве Комитета Ласка в Олбани, Нью-Йорк, который сейчас открыт для публичного доступа [Список персонала Советского бюро, имевшийся в Комитете Ласка, напечатан в Приложении. В списке отсутствуют Кеннет Дюран, адъютант полковника Хауса, Дудли Филд Малоне, назначенный президентом Вильсоном сборщиком таможенных пошлин в порту Нью-Йорка, и Моррис Хиллквит, финансовый посредник между нью-йоркским банкиром Юджином Буассевейном с одной стороны и Джоном Ридом и советским агентом Михаилом Грузенбергом с другой. ]. Между этими двумя списками есть одна существенная разница: британский анализ включает имя “Юлиус Хаммер”, тогда как в отчете Комитета Ласка Хаммер отсутствует [Юлиус Хаммер — отец Арманда Хаммера, который в настоящее время [1974] является президентом корпорации “Оксидентал Петролеум”, Лос-Анжелес. ]. Британский отчет характеризует Юлиуса Хаммера следующим образом:

“В Юлиусе Хаммере Мартене имеет настоящего большевика и ярого приверженца левого крыла, который не так давно прибыл из России. Он был одним из организаторов движения левых в Нью-Йорке и выступает на митингах с одной трибуны вместе с такими лидерами левых, как Рид, Гурвич, Лор и Ларкин”.

Есть и другие доказательства работы Хаммера в пользу Советов. Письмо от нью-йоркского банка “Нэшнл Сити” в Министерство финансов США сообщает, что документы, полученные банком от Мартенса, были “заверены д-ром Юлиусом Хаммером как исполняющим обязанности начальника финансового отдела” Советского бюро [См. Приложения].

Семейство Хаммеров имеет тесные связи с Россией и советским режимом с 1917 года по настоящее время [1974]. Арманд Хаммер способен сегодня получить самый выгодный из советских контрактов. Яков, дед Арманда Хаммера, и Юлиус родились в России.[24] Арманд, Гарри и Виктор, сыновья Юлиуса, родились в США и являются американскими гражданами. Виктор был известным художником; его сын — также названный Армандом — и внучка являются советскими гражданами и живут в Советском Союзе. Арманд Хаммер — президент корпорации “Оксидентал Петролеум”, его сын Джулиан возглавляет рекламно-издательское подразделение “Оксидентал Петролеум”.

Юлиус Хаммер был видным членом и финансистом левого крыла Социалистической партии. На ее съезде в 1919 году Хаммер вместе с Бертрамом Д. Вульфом и Бенджаменом Гитлоу входил в руководящий комитет; на этом съезде зародилась Коммунистическая партия США.

В 1920 году в Синг-Синге Юлиусу Хаммеру был вынесен приговор от трех с половиной до 15 лет тюрьмы за подпольные аборты. Ленин, однако, предположил — и с основанием — что Юлиус “обвиняется за незаконное производство аборта, на деле месть-де за коммунизм” [В.И. Ленин. Полн. собр. соч., 5-е изд. (Москва, 1958), т. 53, с. 267. [Речь идет о записке Ленина от 14.10.1921 членам ЦК РКП(б): “К сведению всех членов ЦК. Рейнштейн сообщил мне вчера, что американский миллионер Хаммер, русский родом (сидит в тюрьме, обвиняется за незаконное производство аборта, на деле месть-де за коммунизм), дает миллион пудов хлеба уральским рабочим на очень льготных условиях (5 %) и с приемом уральских драгоценностей на комиссию для продажи в Америке. В России находится сын (и компаньон) этого Хаммера, врач, привезший Семашко в подарок хирургических инструментов на 60 000 долларов. Этот сын был на Урале с Мартенсом и решил помочь восстановить Уральскую промышленность. Доклад сделает вскоре Мартенс официально. Ленин” (курсив Ленина). — Прим. ред. “РИ”.)]. Другие члены Коммунистической партии США тоже были приговорены к тюремному заключению за антиправительственную агитацию или депортированы в Советский Союз. Советские представители в США делали настойчивые, но безуспешные попытки добиться освобождения Юлиуса и его коллег по партии.

Еще одним видным членом Советского бюро был помощник секретаря, Кеннет Дюран, бывший адъютант полковника Хауса. В 1920 году стало известно, что Дюран является советским курьером. В Приложении 3 воспроизведено письмо Кеннету Дюрану, которое было перехвачено министерством юстиции США в 1920 году и которое описывает тесные связи Дюрана с советскими властями. Оно было помещено в материалах слушаний в комитете Палаты представителей в 1920 году со следующими комментариями:

“Г-н Ньютон: Нашему комитету интересно узнать, какова природа этого письма; у меня есть его копия, и я хочу, чтобы она была помещена в материалы заседаний в связи с показаниями свидетеля.

Г-н Мейсон: Это письмо никогда не показывали свидетелю. Он сказал, что он никогда не видел письма и попросил взглянуть на него, и что департамент отказался показать ему письмо. Мы бы не стали вызывать свидетеля и просить его дать показания по письму, если он не видел его.

Г-н Ньютон: Свидетель показал, что у него есть такое письмо, и он показал, что его обнаружили в его пальто в чемодане, кажется. Это письмо адресовано г-ну Кеннету Дюрану, а внутри был еще один конверт, также запечатанный. Они были вскрыты правительственными чиновниками, и были сделаны фотостатические копии. Письмо, я могу сказать, подписано человеком по имени “Билл”. Оно особо упоминает советские деньги, депонированные в Христианин, Норвегия, часть которых хотят передать здесь сотрудникам советского правительства в США” [U.S., House. Committee on Foreign Affairs. Conditions in Russia. 66th Cong, 3d sess., 1921, p 75. “Билл” это Уильям Бобров, советский агент. ].

Кеннет Дюран, действовавший как советский курьер по перевозке денежных средств, был казначеем Советского бюро, пресс-секретарем и издателем официального органа Советского бюро “Советская Россия”. Дюран происходил из зажиточной филадельфийской семьи. Большую часть своей жизни он провел на службе у Советов, сначала занимаясь публикациями в Советском бюро, затем, с 1923 по 1944 годы, как руководитель советского бюро ТАСС в США. Дж. Эдвар Гувер охарактеризовал Дюрана как “всегда… очень активно действующего в интересах Мартенса и Советского правительства” [Ibid., p. 78].

Феликс Франкфурте, позднее судья в Верховном суде, также был заметной фигурой в досье Советского бюро. Письмо Франкфуртера советскому агенту Нуортеве воспроизведено в Приложении 3 и предполагает, что Франкфурте пользовался в Бюро некоторым влиянием.

Короче, без влиятельной поддержки в самих США Советское бюро не было бы создано. Часть этой поддержки поступала посредством конкретных влиятельных назначений в штат Советского Бюро, а часть — от внешних деловых фирм, которые неохотно шли на публичную огласку своей поддержки.


Корпорации — союзники Советского бюро

В заметке на первой странице “Нью-Йорк таймс” от 1 февраля 1920 года говорилось, что Мартенса необходимо арестовать и депортировать в Россию. В то же время он разыскивался как свидетель, который должен был предстать перед подкомитетом Комитета Сената по внешним сношениям, расследовавшим деятельность Советов в США. После того, как Мартене на несколько дней “лег на дно”, он появился в Комитете и, заявив о своих дипломатических привилегиях, отказался выдать находившиеся у него официальные документы. Затем после шквала публикаций. Мартене “смягчился”, выдал свои бумаги и признался в революционной деятельности в США с конечной целью свержения капиталистической системы.

При этом Мартене хвастал перед средствами массовой информации и Конгрессом, что Советам помогают крупные корпорации, среди них чикагские изготовители консервов:

“По словам Мартенса, вместо того, чтобы вести пропаганду среди радикалов и пролетариев, он направил большую часть своих усилий на привлечение на сторону России крупных фирм и промышленников США: изготовителей консервов, корпорацию “Юнайтед Стейтс Стал”, компанию “Стандарт Ойл” и других крупных концернов, занимающихся международной торговлей. Мартене утверждал, что большинство крупных фирм США помогают ему добиваться дипломатического признания Советского правительства” [New York Times, November 17, 1919.].

А.А. Геллер, коммерческий атташе при Советском бюро, расширил это утверждение:

“Среди людей, помогающих нам добиваться признания в Государственном департаменте, крупные чикагские фирмы по производству консервов, Армур, Свифт, Нельсон Моррис и Кьюдахи… Среди других фирм такие компании как “Америкэн Стил Экспорт”, “Лехай Машин”, “Адриан Ниттинг”, “Интернэшнл Харвестер”, “Алюминиум Гудз Мэньюфэкчуринг”, “Алюминиум Компани оф Америка”, “Америкэн Кар энд Фаундри Экспорт”, “М.КД. Бордсн amp; Санз”” [Ibid.].

“Нью-Йорк таймс” вслед за этими заявлениями напечатала комментарии названных фирм. “Я никогда в жизни раньше не слышал об этом человеке” [Мартенсе], — заявил Дж. Ф. Свифт-младший, заведующий экспортным отделом фирмы “Свифт amp; Ко.”. — “Я полностью уверен, что мы никогда не имели с ним никаких дел” [Ibid.]. “Таймс” добавила, что О.Х. Свифт, единственный другой компаньон фирмы, с которым удалось связаться, “также отрицал какое бы то ни было знакомство с Мартенсом или контакты с его Бюро в Нью-Йорке”. Заявление Свифта было в лучшем случае уклончивое. Когда следователи из Комитета Ласка изъяли документацию Советского бюро, они обнаружили переписку между Бюро и почти всеми фирмами, названными Мартенсом и Геллером. “Список фирм, которые предложили сделки российскому Советскому бюро”, составленный на основании этой документации, включал (на странице 16) “Свифт amp; Компани, “Юнион Стокъярдс”, Чикаго, штат Иллинойс”. Другими словами, Свифт был связан с Мартенсом, несмотря на его опровержение в “Нью-Йорк таймс”.

“Нью-Йорк таймс” связалась также с корпорацией “Юнайтед Стейтс Стил” и сообщила: “Вчера вечером судья Элберт X. Гэри заявил, что нет оснований утверждать, будто советский представитель в США имел какие-нибудь дела с корпорацией “Юнайтед Стейтс стал””. Технически это правильно. Корпорация “Юнайтед Стейтс Стил” не фигурировала в советских документах, но вышеуказанный список включает в себя (на странице 16) ее филиал — компанию “Юнайтед Стейтс Стил Продактс, 30 Черч стрит, г. Нью-Йорк”.

В отношении других фирм, упомянутых Мартенсом и Геллером, в списке Комитета Ласка отмечено следующее:

“Стандарт Ойл” — не указана. “Армур amp; Ко”, изготовители мясных консервов — указаны как “Армур Лезер” и “Армур amp; Ко., Юнион Стокъярдс, Чикаго”. Компания “Моррис”, выпускающая мясные консервы, указана на странице 13. “Кьюдахи” — указана на странице 6. Компания “Америкэн Стал Экспорт” — указана на странице 2 как находящаяся в здании Вулворта; она предложила торговать с СССР. Компания “Лехай Машин” — не указана. Компания “Адриан Ниттинг” — стоит на странице 1. Компания “Интернэшнл Харвестер” — на странице 11. Компания “Алюминиум Гудз Мэньюфэкчуринг” — указана на странице 1. “Алюминиум Компани оф Америка” — не указана. “Америкэн Кар энд Фаундри Экспорт” — ближайшее похожее указание “Америкэн Кар Ко. — Филадельфия”. “М.К.Д. Борден amp; Сонз” — указана на странице 4 с адресом: 90 Ворт стрит, 90.

Затем, в субботу 21 июня 1919 года Сантери Нуор-тева (Александр Ниборг) подтвердил в интервью прессе роль компании “Интернэшнл Харвестер”:

“Вопрос [репортера “Нью-Йорк таймс”]: Чем Вы занимаетесь?

Ответ: Директор по закупкам для Советской России.

Вопрос: Что Вы сделали для успеха этого?

Ответ: Обратился к американским промышленникам.

Вопрос: Назовите их.

Ответ: Среди них корпорация “Интернэшнл Харвестер”.

Вопрос: С кем вы там встречались?

Ответ: С господином Кенигом.

Вопрос: Вы ходили, чтобы повидаться с ним?

Ответ: Да.

Вопрос: Приведите еще имена.

Ответ: Я собирался встретиться со многими, примерно с 500 бизнесменами, и не могу помнить все имена. У нас в офисе есть документация, где они указаны” [New York Times, June 21, 1919.].

Таким образом, заявления Геллера и Мартенса об их широких контактах с некоторыми фирмами США [См. выше в этой главе. ] были подтверждены документами Советского бюро. С другой стороны, эти фирмы по понятным причинам не желали подтверждать эти связи.


Европейские банкиры и большевики

Кроме “Гаранта Траст” и частного банкира Буассевейна в Нью-Йорке прямую помощь для сохранения и расширения власти большевиков в России оказывали некоторые европейские банкиры. Отчет 1918 года, направленный американским посольством в Стокгольме в Государственный департамент, детализирует переводы денежных средств. Департамент похвалил автора, указав, что его “сообщения о положении в России, распространении большевизма в Европе и финансовых вопросах… оказались очень полезными для департамента. Департамент выражает признательность за ваше умелое управление делами миссии” [U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/411, November 23, 1918.]. Согласно этому отчету, одним из таких “большевицких банкиров”, действовавших в пользу зарождающегося советского режима, был Дмитрий Рубинштейн из бывшего “Русско-Французского банка” в Петрограде. Рубинштейн, приятель печально известного Григория Распутина, был посажен в тюрьму в предреволюционном Петрограде в связи с продажей Второй российской компании по страхованию жизни. Американским управляющим и директором этой российской компании был Джон МакГрегор Грант, который обосновался на Бродвее 120 в Нью-Йорке. Грант был также нью-йоркским представителем “Русско-Азиатского банка” Путилова.

В августе 1918 года Гранта (по неизвестным причинам) занесли в “список подозрительных лиц” Бюро военной разведки [ Ibid., 316-125-1212.]. Это могло случиться из-за того, что Олоф Ашберг в начале 1918 года сообщил об открытии иностранного кредита в Петрограде “в экспортном концерне “Джон МакГрегор Грант Ко.”, который он [Ашберг] финансирует в Швеции и который в Америке финансируется компанией “Гаранта Траст”” [U.S., Department of State. Foreign Relations of the United States: 1918, Russia, 1:373]. После революции Дмитрий Рубинштейн перебрался в Стокгольм и стал финансовым агентом большевиков. Государственный департамент отметил, что хотя Рубинштейн и “не был большевиком, он был неразборчив в способах делать деньги, и есть подозрения, что он может совершать рассматриваемый визит в Америку в интересах большевиков и за их деньги” [U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/4878, July 21, 1919.].

Еще одним стокгольмским “большевицким банкиром” был Абрам Животовский, родственник Троцкого и Льва Каменева. В отчете Государственного департамента утверждалось, что хотя Животовский и претендовал на образ “ярого антибольшевика”, он в действительности получил через курьера “большие суммы” от большевиков для финансирования революционных операций. Животовский был членом синдиката, в который входил Денисов из бывшего “Сибирского Банка”, Каменка из “Азовско-Донского Банка” и Давидов из “Банка для внешней торговли”. Этот синдикат продал активы бывшего “Сибирского Банка” британскому правительству. Еще один банкир царского времени, Григорий Лессин, вел дела большевиков через фирму Дарделя и Хагборга. Другими “большевицкими банкирами”, названными в отчете, являются Штифтер и Яков Берлин, который ранее контролировал через свою жену петроградский “Нелкенс Банк”. Агентом этих банкиров был Исидор Кан.

Самым интересным из этих банкиров, обосновавшихся в Европе и действовавших в интересах большевиков, был Григорий Бененсон, прежний президент “Англо-Русского банка” в Петрограде — банка, в совета директоров которого входили лорд Бальфур (государственный секретарь по иностранным делам Англии) и сэр И.М.Х. Амори, а также С.Х. Крипс и X. Гедалла. Бененсон приехал в Петроград после революции, затем переехал в Стокгольм. О нем поведал один сотрудник Государственного департамента: “доведя до моего сведения, что с ним 10 миллионов рублей, он предложил их мне по высокой цене за использование нашего посольства в Архангельске”. Бененсон имел соглашение с большевиками об обмене 60 миллионов рублей на 1,5 миллиона фунтов стерлингов.

В январе 1919 года частные банкиры в Копенгагене, которые имели связи с большевицкими учреждениями, были обеспокоены слухами, что датская политическая полиция готовится выслать из Дании советскую дипломатическую миссию и лиц, контактирующих с большевиками. Эти банкиры и миссия попытались поспешно изъять свои средства из датских банков, в частности, 7 миллионов рублей из “Ревизионсбанкен” [Ibid., 316-21-115/21.]. Кроме того, конфиденциальные документы были спрятаны в конторе страховой компании “Мартин Ларсен Иншуренс”.

Следовательно, мы можем определить модель помощи капиталистических банкиров Советскому Союзу. Некоторые из них были американскими банкирами, некоторые — банкирами из царской России, которые эмигрировали и жили в Европе, а некоторые — европейскими банкирами. Их общей целью была прибыль, а не идеология.

Спорные аспекты работы этих “большевицких банкиров”, как их называли, возникают на фоне тогдашних событий в России. В 1919 году французские, британские и американские войска воевали с советскими войсками в районе Архангельска. В одном столкновении в апреле 1919 года, например, американские потери составили одного офицера и пять солдат убитыми и девять пропавших без вести [New York Times, April 5, 1919. (Такие стычки были результатом случайности или редчайшими исключениями, происходившими по инициативе местных командиров с обеих сторон. Войска Антанты вступили на российскую территорию для противостояния Германии, а не большевикам, и нигде не вступали в бои с Красной армией. Подробнее см. в послесловии издательства. — Прим. ред. “РИ”.)]. В 1919 году генерал Таскер X. Блисс, американский командующий в Архангельске, подтвердил, что “войска союзников в районах Мурманска и Архангельска были под угрозой уничтожения, если их срочно не подкрепят” [Ibid.]. Подкрепления шли под командой британского генерала У.П. Ричардсона.

Итак, пока “Гаранта Траст” и крупные американские фирмы помогали создавать Советское бюро в Нью-Йорке, американские войска противостояли советским войскам на севере России. Более того, об этих конфликтах ежедневно сообщала “Нью-Йорк таймс”, которую предположительно читали эти банкиры и бизнесмены. Кроме того, как мы увидим в главе 10, те же финансовые круги, которые поддерживали Советское бюро в Нью-Йорке, организовали в Нью-Йорке резко антикоммунистическую организацию “Объединенные американцы”, пророчившую кровавую революцию, массовый голод и панику на улицах Нью-Йорка.