"Дух Татуина" - читать интересную книгу автора (Деннинг Трой)

Глава 4

Голографический куб с Анакином Скайвокером был продан за невероятную цену в тысячу триста кредиток. Победитель, небритый готал в потрепанном комбинезоне, выглядел так, что казалось, деньги он наберет, только заняв у хаттов. Но улыбался он до самых ушей. Хэн повернулся к Лее.

— Должно быть, это какой-то другой Анакин Скайвокер, — предположил он не совсем в шутку. — Потому что иначе я просто не понимаю.

— Власть всегда привлекает поклонников, — отозвалась Лея.

После продажи голокуба Маубо немедленно перешла к другим лотам. Она даже объявляла некоторые вещи — обычно наименее ценные — проданными, не дожидаясь окончания торгов. Самые напряженные торги среди инопланетян шли за аласлевые вазы, и продавец — барабел вскоре набрал себе достаточно денег, чтобы хватило на целый гектар земли под охотничьи угодья.

Когда на сцене появились вещи сквибов, Хэн и Лея с облегчением обнаружили, что их вуки был пострашнее акуалиша, которого наняли сквибы. Первая цена на гравированную вазу из кости банты была всего две кредитки, ЦЗПО поставил три, акуалиш поставил сто, Чубакка поставил сто один. Когда акуалиш поднял цену до двухсот, Чубакка вышел из торгов и бочком подошел к конкуренту, тихо урча. Акуалиш больше ни разу не пытался поднять цену. Через пару минут Чубакка стал счастливым обладателем витого куска пластила под названием «Циклон в Дюнном море», бездарной голографии Дантуина и рваного, но настоящего пояса тускенского разбойника.

В течение следующего часа Хэн размышлял о толстой руке, которую он видел. Люди столь толстые, что нуждались в репульсорном кресле для перемещения, — не редкость для Галактики, но они вряд ли стали испытывать на себе все прелести татуинского климата без хорошей на то причины. А кроме Леи, у кого было больше всего причин заявиться на аукцион, как не у Трекина Хорма? В его обязанности как президента Алдераанского Совета входило собирать и сохранять остатки утраченных сокровищ погибшей планеты. Был бы это кто другой, Хэн нашел бы способ тайно информировать его о том, что есть другой участник с теми же намерениями — участник, у которого был в кармане весь бюджет Новой Республики. Но Хэн не будет помогать Хорму. Хэн с радостью унизит Хорма.

Состоятельный ботан купил последнее из того мусора, что оставалось перед «Закатом», — десяток стеклянных мозаик якобы из дворца Джаббы — просто чтобы убрать их со сцены. Маубо объявила, что сейчас начнутся торги за последний лот, шедевр живописи — «Закат Киллика». Тихое бормотание заполнило ряды, и покупатели или их доверенные лица вышли вперед, к сцене. Большинство местных продавцов уже ушли считать свою выручку, но смуглый продавец голографического куба, Китстер Банаи, остался. Он занял неплохое место в первом ряду, с которого было бы хорошо видно картину.

Хэн включил комлинк и отозвал Ц-ЗПО в ларек, но Чубакку оставил в толпе в качестве резерва. Если имперцы знают о коде, скрытом в картине, они вряд ли легко согласятся с проигрышем.

Когда все заняли свои места, Маубо одарила всех очаровательной улыбкой:

— Все готовы?

Не дожидаясь ответа, она махнула рукой в направлении голограммы за сценой. Из-за голограммы вышли капитан охраны — родианец и его команда — десяток толстых свиномордых гаморреанцев с вибросекирами и пара крепких людей с самовзводными бластерами. Следом появилась Селия, держа небольшую картину всеми четырьмя руками. Она поставила ее на подставку, которую вынес один из гаморреанцев.

В зале повисла напряженная тишина. Картина из мха была слишком мала — всего полметра в ширину, — чтобы публика могла ее разглядеть, поэтому все были прикованы к гигантской голограмме картины под потолком. У Китстер Банаи явно был художественный вкус — он одел небольшой электробинокль, чтобы смотреть прямо на оригинал.

Маубо изучила первый ряд участников, затем посмотрела на имперского офицера:

— Как начет вас, генерал? Может, начнете торги?

— Капитан, — поправил он. — Капитан Квентон. Моя цена — четверть миллиона кредиток.

— Четверть миллиона и один, — внезапно сказал Слай. Наблюдатели и участники захихикали, чего, как подозревал Хэн, и хотели добиться сквибы.

— Двести семьдесят пять, — произнес Квентон. Он повернулся и посмотрел на сквибов, потом на остальных участников, в его взгляде читалась явная угроза. — Двести семьдесят пять тысяч.

Маубо не любила, когда ей угрожают на ее собственной сцене. Она задержала на имперце свой взгляд и произнесла:

— Я прекрасно поняла, что вы сказали, генерал. Двести семьдесят пять тысяч новореспубликанских кредиток?

Хэн мог видеть лишь затылок Квентона из ларька, но по долгому молчанию понял, что имперец вполне уловил презрительный намек Маубо, может ли он заплатить, — как и то, что она продолжала обращаться к нему генералом, хотя прекрасно слышала, что это не его ранг.

— Так называемая Новая Республика не имеет права выпускать кредитки. Это незаконное правительство. Но для соблюдения условий аукциона оплата будет осуществлена золотыми пеггатами.

— Спасибо, — Маубо сладко улыбнулась, но слишком быстро отвела взгляд, выдав тревогу. — Кто следующий?

Квентон и его телохранители бросили пару показных взглядов на передний ряд, и никто не осмелился нарушить молчание.

— Хаттское отродье! — Лея ударила руками по столу. — Он пытается ее украсть.

— Украсть? — Ц-ЗПО удивленно покачал головой. — Вы, наверное, ослышались, хозяйка. Капитан предложил почти три сотни тысяч кредиток.

— Ц-ЗПО, это и значит украсть, — пояснил Хэн.

Когда никто не осмелился дать цену, Квентон улыбнулся Маубо:

— Цена все еще двести семьдесят пять, госпожа. Маубо одарила его пылающим взглядом, затем вновь пробежалась глазами по ряду.

— «Закат Киллика» — это лучший из шедевров Хаддора! Кто больше?

Опять воцарилось молчание. Лея встала и подошла к полю-зеркалу.

— Зря мы наняли этих сквибов. Они позволяют ему запугивать участников.

— Дай им время, — отозвался Хэн. — Никто еще не предложил больше.

— И не предложит, — Лея пригладила платье, готовясь выйти и собственноручно принять участие в торгах. — Это была плохая идея. Не понимаю, как ты вообще смог уговорить меня довериться кучке грызунов.

— УСПОКОЙСЯ, ладно? — Хэн поднялся из-за стола и взял ее за руку. — У них с нами уговор. Никакой имперец их не запугает.

Лея не стала выходить из ларька, но и в кресло не вернулась.

На сцене Маубо пристально смотрела на капитана Квентона.

— Очень хорошо, — сказала она медленно. — Двести семьдесят пять раз…

— Двести семьдесят пять тысяч сто. — Слай выдержал секундную паузу и гордо добавил: — Двести семьдесят пять тысяч сто… новореспубликанских кредиток.

Это уточнение заставило кубаза слева от Квентона невольно фыркнуть. Селия, все еще стоявшая подле картины, прикрыла рот двумя руками и попыталась удержаться от смеха, но не сумела. Ее смех разрушил все то напряжение, что Квентон так тщательно нагнетал, и весь зал взорвался хохотом.

Маубо широко улыбнулась. Вернув себе самообладание, она вновь посмотрела на имперца:

— Двести семьдесят пять тысяч сто, капитан Квентон.

— Триста, — немедленно ответил Квентон.

— Триста пятьдесят, — произнес кубаз, и торги понеслись. Цена взлетела до миллиона, потом до двух и поднималась к трем. Сквибы стояли молча, дожидаясь, пока участники достигнут уровня серьезных ставок. Хотя Хэн не мог их видеть, он подумал, что они, должно быть, разыгрывают удивление, стоя среди других участников с отвисшей челюстью.

Лея молча смотрела, как цена поднималась к астрономическим цифрам. Ее доверие к сквибам было восстановлено тем, как умно они обыграли капитана Квентона. Ей доставляло тайное удовольствие видеть, что другие ценят эту картину столь же высоко, как и она, но Хэн знал — после аукциона она будет жалеть о каждом кредите, потраченном из ограниченного военного бюджета Новой Республики.

Назвали цену в четыре миллиона кредиток, и мохнатая лапка поднялась за плечом Китстера Банаи.

— Предлагаю цену! — Эмале пришлось подпрыгнуть, чтобы ее увидели. — Пять миллионов кредиток!

Все повернулись к сквибам, и Маубо подошла к краю сцены, опустив свой взгляд на них.

— Повторите.

— Вы не расслышали? — сказал стоявший рядом с Эмалой Грис. — Пять миллионов новореспубликанских кредиток. Пять с пятью нулями.

— С шестью, — поправила его Эмала. — Пять с шестью нулями.

Пока шел этот диалог, из толпы посетителей вынырнул Слай, его щеки были чем-то набиты. Он вбежал в павильон и заскочил под стол. Что-то застучало по полу. Хэн наклонился и увидел, что сквиб выплевывает чипы для перевода денег.

— Выкиньте их в мусоропровод, — пробормотал он. — Сейчас же.

Подмигнув, Слай снова исчез, оставив Хэна и Лею смотреть на груду чипов под столом. Глаза Леи полезли из орбит, когда она увидела эту кучу, а затем она начала быстро собирать их в руки. Хэн занялся тем же, и вскоре они выкинули чипы в мусоропровод, где они понеслись по вакуумной вытяжке к центральному дезинтегратору.

Когда они вновь посмотрели в зал, родианец из службы охраны направлялся по сцене к Маубо от одного из ВИП — стендов.

— Что происходит? — поинтересовалась Лея. Хэн лишь покачал головой:

— Наверное, связано с теми чипами, которые мы выкинули. Он залез рукой под накидку и поправил пояс, чтобы легче было дотянуться до кобуры. — Проверька лучше свой бластер.

Родианец прошептал что-то на ухо Маубо. Она посмотрела в направлении ВИП — стендов и кивнула, затем повернулась к участникам:

— Из-за внезапного подъема цен владелец запросил проверку имеющихся средств.

Хэн не обратил внимания на одобрительный гул в толпе и презрительные взгляды, которыми удостоили сквибов другие участники. Он был слишком шокирован словами Маубо.

— Владелец? Трекин Хорм — владелец?

— Мы не знаем, Трекин ли в этом павильоне, — несмотря на это, голос Леи дрожал от гнева. — Это могла быть чья угодно рука.

— Думаю, это Хорм. Не его ли семья контролировала маршрут на Алдераан?

— Один из маршрутов.

— По которому везли «Закат»? — Лея кивнула. Хэн поднялся:

— Я даже в этом уверен. Она схватила его за руку.

— Ты куда?

— Поговорить с вором, — еще не договорив, Хэн понял, что Татуин — не то место, где можно было жаждать правосудия. «Химера» на орбите, бандиты Маубо у каждой двери и имперский штурмовой отряд совсем рядом, в павильоне за полем — зеркалом, — едва ли хорошие обстоятельства для ареста гражданского лица.

— Хотел лишь удостовериться, что это он, — сказал он угрюмо.

— Поняла, — по голосу Леи можно было понять, что она не верила ни единому слову Хэна. — Мы разберемся с Хормом на Корусканте. Мы знаем, где он живет.

— Ага, — Хэн вернулся в свое кресло. — А теперь он решил найти денег, чтобы оплатить свои апартаменты.

У края сцены родианец приготовил планшет с комлинком для проверки чипов и на небольшой платформе-лифте спускался в зал. Два гаморреанца уже ждали его подле сцены.

— Пожалуйста, приготовьте свои чипы для проверки. — Маубо посмотрела на Гриса и Эмалу: — И если вы не можете заплатить цену в пять миллионов кредиток, сэкономьте нам время и покиньте зону торгов немедленно. Я угощу вас выпивкой чуть позже.

Несколько участников немедленно отошли, но сквибы не двинулись с места.

Родианец и его помощники пошли вдоль ряда, отправляя одного участника за другим в зону для зрителей. В зале поднялся гневный гул, когда до агентов дошло, что кто-то украл их чипы. Маубо бросила взгляд на ВИП — павильоны, а затем кивнула и напомнила участникам, что они сами должны были отвечать за сохранность своих денег. Пара акуалишей решили начать разборки и вскочили на сцену, но люди Маубо со скорострельными бластерами прошлись по ним очередью парализующих залпов, и те свалились назад.

Инцидент заставил процесс ускориться. Родианец продолжил проверку, пока один из гаморреанцев оттащил акуалишей прочь. Еще несколько участников не досчитались чипов. Они уходили без протестов — особенно после того, как Маубо приказала остальным гаморреанцам спуститься в зал. У сквибов, разумеется, все еще был чип, который дали Хэн и Лея. Когда Квентон обнаружил, что его чипы пропали, он просто взял запасные у одного из телохранителей, как и положено имперскому офицеру. Когда проверка закончилась, остались лишь сквибы, имперцы и около двух десятков обычных мелких плутократов.

Лея виновато посмотрела на мусоропровод, но в ее голосе читалось облегчение.

— Наши сквибы играют нечестно.

— На Татуине это честно.

Едва оправившись от шока, вызванного тем, что сквибы все еще участвовали, Маубо приняла их цену. Затем цена поползла вверх с интервалами где-то в четверть миллиона. После десяти миллионов остались только сквибы и имперцы. После двенадцати Лея чуть вздрогнула — видимо, от мыслей о том, сколько канонерок и штурмовых отрядов останутся без оружия, чтобы добыть код, скрытый в «Закате Киллика».

После тринадцати Лея закусила губу.

— Дорогой, — Лея вытащила бластер из набедренной кобуры, затем отсоединила один из своих накладных лекку, — с какого расстояния ты сможешь попасть этим в мою картину?

Она вынула из муляжа лекку небольшой серебристый шар и положила его на стол.

— О боже, — пробормотал Ц-ЗПО. — Термический детонатор.

— УСПОКОЙСЯ, Золотник, он совсем маленький, — Хэн взял детонатор и открыл им свои накладные рога, а затем недовольно добавил: — Как так получилось, что у меня там только виброножи?

— Рога маловаты, — раздраженно бросила Лея. — Так с какого расстояния?

Хэн посмотрел через поле-зеркало, словно изучая ситуацию, но на самом деле просто думая. Даже если им удастся уничтожить картину и выбраться отсюда живыми, он знал, как тяжело будет Лее перенести гибель картины — особенно от ее собственных рук. Кроме того, он хотел вернуть ее — если не к ним домой, то хотя бы в музей Новой Республики, где Лея могла бы смотреть на нее. Он подбросил и поймал детонатор одной рукой.

— Сколько у нас времени?

— Чип позволяет потратить не более пятнадцать миллионов, — ответила Лея. — Прости. Никогда не думала, что ставки даже до половины этой суммы поднимутся, но из-за имперцев…

— Про это мы попозже поговорим, — Хэн запихнул детонатор в карман, затем показал на искусственный лекку на столе. — Лучше надень-ка его обратно.

Оставив Ц-ЗПО, Хэн и Лея, все еще замаскированные под деваронца и тви'лекку, направились к ВИП — павильону Хорма. Подойдя к полю-зеркалу, они наткнулись на двух людей-телохранителей, которые преградили им дорогу. Оба держали руки на бластерах и чувствовали себя намного привычнее в шелковых костюмах, чем люди Маубо.

Высокий парень указал в конец зала:

— Пиво там, приятель.

— Я за толстяком, а не за пивом, приятель. Цена поднялась до четырнадцати миллионов, и публика разинула рты. Хэн посмотрел мимо охранников и обратился к своему отражению в поле-зеркале: — Тебе лучше впустить нас, Хорм, если не хочешь, чтобы все узнали, кто продает картину.

Через мгновение через поле просунулась толстая рука, махнув им, чтобы заходили. Внутри их ждал бледный хаттоподобный человек, перегнувшийся через перила своего мощного репульсорного кресла. Короткие красновато-коричневые волосы и толстый, почти бесформенный нос несомненно свидетельствовали о том, что эта личность — Трекин Хорм.

Он уставился на них маленькими глазками, но вроде бы не узнал.

— С чего вы взяли, что кого-то здесь интересует, откуда картина? — Хорм не предложил им присесть; было попросту некуда. Стол и кресла были убраны, чтобы поместилось его репульсорное кресло. — Татуин известен тем, что тут не задают вопросов.

— Не думаю, что здесь кого-то это интересует, — холодно сказала Лея. — Но есть один Совет на Корусканте, который весьма заинтересовало бы, что делает президент Совета с утерянными культурными ценностями Алдераана.

Хорм развел руками:

— У Совета есть расходы.

— Небольшие, — кончики искусственных лекку нервно дергались за спиной Леи. — Новая Республика предоставляет вам рабочие помещения, а пожертвования уцелевшим намного превосходят отчисления на зарплату и прочие расходы.

Хорм мягко улыбнулся, затем махнул своим телохранителям и показал Лее на выключатель на стене.

— Включите звукоизоляцию. Когда Лея нажала на включатель, глаза Хорма опасно сузились. — Многовато вы знаете про дела алдераанцев для тви'лекки.

— У нас свои источники, — перебил Хэн, цена поднялась до четырнадцати с половиной миллионов, аукцион приближался к завершению. — Но у вас есть выбор.

— Сколько вам надо? — спросил Хорм. — Предупреждаю, если сумма слишком велика…

— Нет, — ответил Хэн. — Оставьте все себе.

— Да ну? — брови Хорма подскочили. — Так зачем вы здесь?

— Потому что картина не должна достаться имперцам, — ответила Лея. — Вы же алдераанец, вы должны понимать.

— Вы что, взываете к моей совести? — Хорм усмехнулся. — Вы, шантажисты?

— Мы взываем к вашему чувству самосохранения, — возразила Лея. — Если Совет узнает, чем вы занимаетесь, вас обвинят в краже.

— А если узнают, что вы продали имперцам «Закат Киллика», — добавил Хэн, — наймут охотника за головами. Так что или вы проведете остаток своей очень короткой жизни, скрываясь от убийц, или уйдете с… — он прислушался к текущей цене, — четырнадцатью миллионами семистами пятьюдесятью тысячами. Решайте, потому что аукцион скоро завершится.

Хорм посмотрел на Хэна пару секунд, затем тряхнул щеками в знак согласия.

— Хорошо. Его кресло двинулось вперед, чтобы он мог просунуть руку через зеркальное поле. — Мне все равно были не по душе эти имперцы.

Телохранитель вошел в павильон. Когда Хорм проинструктировал его, цена уже поднялась до четырнадцати девятисот.

Грис непринужденно произнес:

— Пятнадцать…

Толпа возбужденно заговорила, заглушив дальнейшие слова Гриса. За это время телохранитель Хорма добрался до сцены. Маубо подняла руки, призывая людей успокоиться, но те не реагировали. Хэн поблагодарил их про себя.

У сцены телохранителя остановил гаморреанец, который, казалось, понимал лишь один приказ — не пускать никого на сцену. Наконец их заметил родианец и направился поговорить с телохранителем. К этому времени Маубо утихомирила публику. Выдержав паузу для пущего драматизма, она обратилась к Грису:

— Думаю, мы все слышали названную цену, но не могли бы вы повторить ее еще раз?

— Пятнадцать миллионов кредиток, — Грис сумел создать иллюзию, что был более чем готов повышать цену. — Новореспубликанских, само собой.

По сцене пробежал капитан охраны. Все взгляды метнулись к нему, кроме взгляда Китстера Банаи — он не отвел бинокля от «Заката Киллика» с того самого момента, как Селия вынесла картину.

Квентон коснулся своего уха, затем посмотрел на павильон Хорма. Похоже, кто-то из его людей разнюхал, что Хэн и Лея там делали.

Капитан поднял руку:

— Пятнадцать миллионов пятьсот!

Маубо хотела принять цену, но родианец добежал и остановил ее руку, чтото шепча ей на ухо, и посетители аукциона начали в любопытстве перешептываться.

— Пятнадцать пятьсот, — повторил Квентон. Маубо не приняла его цену, и он что-то шепнул в свой воротник. Десяток крепких парней стали подходить к сцене со всех сторон зала, не бегом, но медленно и неуклонно проталкиваясь через публику. Все они были примерно человеческого роста и держали одну руку под плащом, накидкой или курткой, достаточно свободной, чтобы скрыть оружие.

— Опять пугают, — пробормотал Хэн. Он вызвал Чуи и сказал ему держаться подальше от глаз имперцев, за их спинами, а затем вынул бластер. — Ну когда же они научатся?

Глаза Хорма округлились от испуга.

— Где… как… у вас не должно быть оружия!

— Не должно? — Лея вытащила бластер из потайной кобуры на бедре. — А то я не знала.

Квентон перед сценой вновь повторил цену — на этот раз угрожающим голосом:

— Я предлагаю пятнадцать с половиной миллионов.

Маубо посмотрела на него, затем на штурмовой отряд, проталкивающийся к сцене. В ее темных глазах вспыхнул гнев, но выражение лица не изменилось, пока она размышляла о том, что лучше — пойти против Империи или повредить своей репутации, поддавшись угрозам Квентона.

Не имея возможности повысить цену, сквибы стояли рядышком, продолжая держаться дерзко и немного нахально.

Лицо Маубо потемнело, и Хэн знал, какое из двух зол она решила выбрать. Глядя Квентону в глаза, она произнесла:

— Мне сказали принять последнюю цену сквибов. Публика онемела от удивления, а Маубо посмотрела на павильон Хорма. — Владелец решил, что продавать картину той Империи, что уничтожила Алдераан, — возмутительно.

Сквибы закричали от радости и принялись обниматься, хохоча и треща что-то на своем языке, ухмыляясь Квентону. Он бросил на них взгляд, подобный выстрелу из бластера, а затем сказал что-то в свой воротник.

Штурмовой отряд побежал, отшвыривая зрителей с дороги — или просто сбивая их и буквально прыгая по головам. Толпа в панике побежала. Зрители рванулись к выходам и почти остановили бег штурмового отряда. Возвышаясь метра на полтора над головами людей, Чубакка умудрялся выглядеть испуганным и растерянным, несмотря на то что бежал прямиком за империями.

Маубо приказала гаморреанцам стать перед сценой и обернулась к Селии:

— Унеси картину…

Где-то глубоко под сценой раздалась серия взрывов, за которой последовал короткий треск и приглушенный визг стрельбы из бластерных винтовок.

— Что это? — спросил Хорм, наклонившись вперед, от чего его кресло закачалось. — Что это за взрывы?

— Явно не взрывы аплодисментов, — отозвался Хэн. — Квентон отправил один отряд прорываться с черного хода.

Хорм включил комлинк и отправил обоих телохранителей на сцену, охранять картину из мха. Лицо Маубо исказилось от ярости. Она махнула Селии, чтобы та подождала — бесполезно, — и повернулась к Квентону.

Сквибы уже захватили инициативу, проскользнув мимо телохранителей и накинувшись на капитана.

— Вор!

— Наша картина!

Квентон рухнул, крича и ругаясь. Его телохранители кинулись на помощь, вытаскивая из рукавов пружинные пистолеты. Эмала подскочила и выхватила у первого серебряное оружие, едва оно появилось в его руке, моментально выстрелив во второго. Не было ни звука выстрела, ни вспышки, но человек вскрикнул, схватившись за горло, и упал.

Маубо в ужасе наблюдала за происходящим со сцены.

— Нет! Только не здесь!

Уцелевший телохранитель сдернул Гриса и Слая с Квентона и яростно тряс их, пытаясь ухватить за шеи. Эмала выстрелила ему в колено. Он отпустил сквибов, протянул руки к ноге, упал и перестал двигаться.

За сценой вновь раздались выстрелы, на этот раз ближе. Люди-телохранители Маубо исчезли за пейзажем-голограммой с бластерами наперевес. Шальной заряд пролетел через голограмму и ударил в потолок над головой Селии. Она с криком бросилась бежать к платформе-лифту, скрытой в полу и спускавшейся в глубь сцены, оставив картину.

Квентон поднялся на ноги, взывая на помощь и приказывая своему отряду взять сквибов. Эмала свистнула, и грызуны растворились в толпе. Маубо последовала примеру Селии и побежала за сцену, оставив гаморреанцев оборонять периметр.

Но десяток гаморреанцев не справятся с имперским штурмовым отрядом, и Хэн это прекрасно понимал.

— Прикрой меня!

Хэн вышел из павильона, и над его головой засвистели дротики. Он пригнулся, оглядываясь в поисках метавшего, и услышал, как что-то с глухим звуком воткнулось в его накладной рог.

Лея ответила очередью цветных залпов из бластера над его плечом, а затем ухватила его за воротник и затянула обратно в павильон.

— Я что, за гундарка замуж вышла? — поинтересовалась Лея, пригнувшись рядом с ним.

Еще несколько дротиков свистнули над головой и вонзились в тело Хорма. Он несколько раз вскрикнул. Судя по тому, как он мучительно глотал воздух, имперцы использовали быстродействующий нейротоксин.

Чубакка появился у края толпы позади куатской аристократки и ее любовника. Он столкнул их головами так, что смял черепа.

Издав победный рык, Чубакка уклонился от шквала дротиков, а затем накинулся на мускулистого человека в подозрительно чистом одеянии фермера, швырнув имперца и его оружие в разные стороны.

В Чубакку опять полетели дротики. Хэн проследил за их источником — это оказался павильон напротив стенда Хорма — и пальнул очередью из бластера по зеркальному полю. В конце концов, он попал в проектор поля — за ним оказалась женщина в платье с блестками, стрелявшая из дротикомета. Она кинулась к дальней стене павильона, но Лея метким выстрелом превратила ее в обугленный труп, рухнувший на диван.

Чубакка благодарно рыкнул. Схватив еще одного имперца в качестве прикрытия, он стал пробиваться к павильону Хорма.

Оставшиеся члены отряда Квентона выскочили из толпы и принялись стрелять дротиками во все подряд. Гаморреанцы рухнули, не успев взмахнуть топором, а Хэну с Леей пришлось спрятаться за креслом Хорма.

Хэн протянул руку и дотянулся до управления креслом.

— Держись поближе. У меня есть план.

— Хэн!

Хэн остановился, не убирая руку с управления:

— Что?

— Ты что делаешь?

— Он все равно умер, — Хэн попробовал найти пульс, на толстом запястье Хорма. — Мне кажется.

— Я правда вышла замуж за гундарка, — Лея опустила его руку. — Используй детонатор.

Хэн покачал головой:

— Ты не хочешь этого. Я тебя знаю.

— А как я буду себя чувствовать, когда имперцы взломают «Теневую сеть» и начнут расстреливать наших агентов? — Лея вытащила детонатор из кармана Хэна и поставила таймер на 20 секунд, а затем активировала. — Мне что, самой его бросить?

— А ты говоришь, вышла замуж за гундарка! Хэн схватил детонатор, высунулся из-за кресла и увидел, как первый штурмовик выскочил из-за сцены. «Закат Киллика» все еще стоял на подставке.

— Пятнадцать секунд, четырнадцать. — Лея вела отсчет.

— Надеюсь, этим солдатам нравится искусство, потому что это последнее…

— Хэн!

Хэн поднялся и швырнул детонатор. Он не видел сквибов, пока детонатор не упал на пол и не покатился к «Закату Киллика».

Они взбирались на сцену с другой стороны. Хэн выскочил из павильона.

— Эмала, Слай — детонатор!

Он показал на сверкающий шар, катящийся к картине. Сквибы моментально уставились на детонатор. Как и штурмовики.

Штурмовики бросились назад за голографический пейзаж, беспорядочно стреляя в направлении Хэна, а сквибы спрыгнули назад, под сцену. Внезапно появился черноволосый на той же летающей платформе, с помощью которой бежала Селия.

— Нет! — крикнул Хэн. — Дет…

Человек спрыгнул на пол, пнул детонатор к краю сцены, схватил «Закат Киллика» и побежал прочь.

Хэн взглянул на голограмму над сценой и узнал безупречно причесанные волосы.

— Китстер Банаи?

Лея вновь схватила Хэна за ворот и потянула в павильон; он не увидел, удалось ли Банаи выжить. Все заслонила белая вспышка взрыва.