"Ордо Маллеус" - читать интересную книгу автора (Абнетт Дэн)

Глава третья

Трациан Примарис, столичный мир и место размещения правительства, расположен в Геликанском субсекторе сектора Скарус, Сегментум Обскурус. Такое описание вы можете прочесть в любом из сотни тысяч путеводителей, справочников по географии и истории Империума, в учебниках для начинающих паломников, в промышленных и торговых каталогах, а также в звёздных атласах. Звучит внушительно, авторитарно, мощно.

Но не даёт ни малейшего представления об описываемом монстре.

Я знавал препоганейшие места и планеты смерти, казавшиеся из космоса безмятежными и прекрасными: акварель атмосферы, разноцветье лун и метеоритных поясов, опутывающих их подобно браслетам и ожерельям, и прочие природные чудеса, скрывающие за собой опасность.

Но Трациан Примарис не такой притворщик. Из космоса планета кажется слезящимся, больным катарактой глазом, сердито взирающим вокруг. Мир огромен, одутловат и завернут в серую вуаль повисшей в атмосфере сажи, сквозь которую пробивается свет миллиардов и миллиардов огней городов-ульев, напоминающий сияние разлагающейся звезды. И этот глаз злобно всматривается во все приближающиеся суда.

И вот! Они всё равно подходят! Косяки судов, стаи бесчисленных кораблей, привлечённых к этой раздутой выгребной яме приманкой из обилия индустриальных благ и коммерческой энергии.

У планеты нет лун, точнее говоря, естественных лун. Над атмосферой выступают зубчатые башни и орудийные платформы пяти звёздных крепостей класса «Рамилес», охраняющих подходы к столичному миру. Особая гильдия, состоящая из сорока тысяч квалифицированных пилотов, существует только для того, чтобы управлять трафиком на переполненной высокой орбите. Планетарные силы обороны составляет постоянная армия численностью восемь миллионов человек. Всего же Трациан Примарис населяет двадцать два миллиарда, а плюс к этому на его поверхности постоянно пребывает миллиард временных жителей и гостей. Семьдесят процентов поверхности планеты покрыты постройками городов-ульев, оккупировавших даже значительную часть природных океанов мира. Города разрослись настолько, что раскинулись над морями, чьи воды теперь катятся во тьме.

Я ненавижу эти места. Ненавижу лишённые естественного света улицы, шум и давку. Ненавижу вонь рециркулированного воздуха. Ненавижу атмосферу, переполненную жирной грязью, прилипающей к одежде и коже.

Но судьба и обязанности вновь и вновь заставляют меня возвращаться сюда.

Зашифрованное официальное письмо от представительства Инквизиции было составлено предельно ясно: меня, как и многих равных мне по положению, вызывали на Трациан Примарис для участия в Священной Новене. Кроме того, я должен был предстать перед Великим Магистром Инквизиции, лордом Убертино Орсини, наиболее высокопоставленным инквизитором во всем Геликанском субсекторе. Такой статус ставил его в один ряд с пфальцграфом-кардиналом.

Отказаться я не мог.

Путешествие от Леты Одиннадцать заняло месяц. Я решил взять с собой всю свою свиту. До места назначения мы добрались только за четыре дня до начала празднеств. Пока крошечный пилотируемый челнок нёс нас к стоянке мимо огромного скопления кораблей, повисших на орбите, я увидел, что к звёздным крепостям, словно детёныши к мамке, присосались тёмные очертания кораблей Военно-космического флота Скаруса. Они вернулись домой героями. В воздухе витал запах победы. Скоро должно было состояться имперское празднование, которое Министорум собирался использовать для подъёма морального духа простого населения.

– Ваш график составлен, – сказал служивший мне секретарём младший дознаватель Алан фон Бейг, когда мы погрузились на борт боевого катера, доставившего нас на планету.

– Ох, и кем же?

Алан задумался. Фон Бейг был застенчивым и посредственным молодым человеком. Я сомневался, что он когда-либо поднимется до чина инквизитора. Я принял его в свой штат в надежде, что служба рядом с Рейвенором сможет вдохновить Алана. Но этого не произошло.

– Я полагал, что мой личный график должен составляться на основе моих личных пожеланий.

Фон Бейг что-то пробубнил в ответ. Я принял протянутый им информационный планшет. Тут же стало очевидно, что список дел составлен не моим секретарём. Это был официальный документ, написанный нунциями Министорума в сотрудничестве с Представительством Инквизиции. Моё расписание, составленное на все девять дней Священной Новены, оказалось заполнено аудиенциями, молебнами, банкетами, публичными церемониями, торжественными открытиями и обрядами Министорума. Все девять суток, а к ним ещё и несколько дней прежде и после Новены.

Я прилетел сюда, будь оно все проклято! Ответил на вызов. Но я не мог позволить поглотить себя череде пирушек. Я взял перо и быстро пометил те события, которые соглашался посетить: формальные обряды, инквизиционная аудиенция, Великое Награждение.

– Вот так, – сказал я, кидая планшет обратно Алану. – Остальное я пропущу.

Фон Бейг выглядел смущённым.

– Сразу по прибытии вас ожидают в Постапостольском Конклаве.

– Сразу по прибытии, – строго произнёс я, – мы отправляемся домой.

Домом мне служил Океан-хаус, частный особняк, который я арендовал в одном из наиболее дорогих кварталов Улья Семьдесят. Во многих мирах-ульях богачи и высокопоставленные лица проживают в районах, расположенных как можно выше над городом, стремясь убраться подальше от грязи и толкотни, царящих на центральных и нижних уровнях. Но как бы высоко вы ни забрались на Трациане Примарис, вы не найдёте ничего, кроме смога и загрязнений.

Здесь эксклюзивное жильё размещается у подножия улья, престижные районы простираются вдоль берега и в глубине таящихся под ним морей. Там хотя бы тихо.

Медея Бетанкор вела боевой катер сквозь перенасыщенную движением атмосферу, прокладывая путь между уродливыми куполами, тёмными башнями, ржавеющими антеннами и потрескавшимися шпилями. Затем мы смешались с бурным потоком воздушных судов, вливающимся в широкий вспомогательный въездной туннель, который вёл к переплетению транспортных артерий улья.

Мимо иллюминаторов проносились прямоугольники сине-белых ламп, вмонтированных в стены просторного туннеля. Менее чем через час мы добрались до огромного транспортного узла, скрытого на трехкилометровой глубине под поверхностью города. Медея посадила катер на широкую платформу лифта, степенно опустившую нас и дюжину других кораблей к нижним уровням Улья Семьдесят. Затем катер был припаркован на частном аэродроме возле подъёмника. На заключительном этапе нашего путешествия к приморскому обиталищу мы воспользовались метро.

К тому времени, как мы добрались до Океан-хауса, я уже успел устать от Трациана Примарис.

Океан-хаус, сконструированный из герметизированного плазмой грандиорита на адамитовом каркасе, был одним из тысячи особняков, встроенных в подводную стену Улья Семьдесят. Он располагался в девяти километрах под поверхностью города и на два километра ниже уровня моря. По представлениям обычных граждан Империума, это был маленький дворец. Его как раз хватало для того, чтобы вместить всю мою свиту, библиотеку, склад оружия и тренировочные залы, не говоря уже о домовой часовне и зале для аудиенций. Целое крыло здания было отдано для размещения Дамочек Биквин. В этом особняке можно было надеяться на безопасность, покой и тишину.

Моя домработница Джарат ожидала нас в прихожей. Как и обычно, она была одета в длинное светло-серое платье и чёрную кружевную шапочку, задрапированную белой вуалью. Как только огромные металлические входные люки откатились в сторону и я вдохнул прохладного, чистого домашнего воздуха, она хлопнула пухлыми ладонями, и вперёд устремились сервиторы, чтобы принять нашу верхнюю одежду и помочь с вещами.

Я постоял какое-то время на нашмиковом коврике, оглядывая каменные стены и высокий свод крыши. Никаких картин, бюстов или скульптур, никаких перекрещённых мечей или вышитых гобеленов, только герб Инквизиции на дальней стене над лестницей. Я не любитель художеств и роскоши. Мне необходимы уют и исключительная функциональность.

Остальные спутники засуетились вокруг. Биквин и Эмос отправились в библиотеку. Рейвенор и фон Бейг давали сервиторам чёткие инструкции, касающиеся некоторых предметов нашего багажа. Медея скрылась в своей комнате. Остальная свита рассеялась по всему дому.

Джарат поприветствовала их всех, а затем подошла ко мне.

– Добро пожаловать, сэр, – произнесла она. – Вы давно не были дома.

– Шестнадцать месяцев, Джарат.

– Дом проветрен и подготовлен. Мы занялись этим, как только вы сообщили о намерении приехать. Нас опечалили известия о потерях.

– Есть что-нибудь, что я должен знать?

– Перед вашим прибытием мы перепроверяли систему безопасности. Также поступило несколько сообщений.

– Я прочитаю их, как только смогу.

– Уверена, вы голодны.

Она была права, хотя я и сам не сразу понял, что ужасно проголодался.

– На кухне уже готовится обед. Я взяла на себя смелость самостоятельно составить меню, которое, как мне кажется, вы должны одобрить.

– Как всегда, полностью полагаюсь на твой выбор, Джарат. Я хочу отобедать на морской террасе вместе с теми, кто пожелает составить мне компанию.

– Я прослежу за этим, сэр. Добро пожаловать домой.

Я принял ванну, облачился в серый шерстяной костюм и провёл некоторое время в личной комнате, потягивая амасек и просматривая сообщения и коммюнике при мягком свете лампы.

Посланий пришло много, главным образом недавно поступившие письма от старых знакомых – чиновников, собратьев инквизиторов и солдат, – подготавливающие меня к их прибытию на планету и выражающие почтение. Лишь немногие из них нуждались в больше чем формальном ответе моего секретаря. Для некоторых я сочинил учтивые личные послания, выражая надежду встретиться на одном из многочисленных мероприятий Новены.

Три сообщения привлекали особое внимание. Первым было личное, закодированное официальное письмо от Верховного Инквизитора Филебаса Алессандро Роркена, являвшегося главой Ордо Ксенос Геликанского субсектора и моим непосредственным начальником. Он входил в триумвират старших инквизиторов и отвечал непосредственно. Перед Великим Магистром Орсини. Роркен хотел видеть меня сразу после моего возвращения на Трациан. Я незамедлительно ответил ему, что прибуду во Дворец Инквизиции следующим утром.

Второе письмо поступило от моего старого друга и коллеги Титуса Эндора. С момента нашей последней встречи прошло уже довольно много времени. Его незашифрованное сообщение гласило: «Приветствую тебя, Грегор. Ты дома?»

Краткость обезоруживала. Я отправил столь же краткий утвердительный ответ. Эндор явно не желал общаться в письменной форме. Я ждал его ответа.

Третье сообщение, составленное на глоссии, также оказалось незакодированным, или же, по крайней мере, к нему не были применены электронные шифры. Послание гласило: «Скальпель быстро режет нетерпеливо высунутые языки. В час третий, на Кадии. Гончая запрашивает Шип. Шип должен быть остёр».

Наличие морской террасы стало, вероятно, основной причиной, по которой я решил арендовать Океан-хаус. Она представляла собой длинный, облицованный керамитом зал, одна из стен которого представляла собой бронированное окно, выходящее в океан. Промышленность на Трациане Примарис убила большую часть жизненных форм, населявших моря, но в этих глубинах, в изумрудном тусклом свете все ещё можно было увидеть чудесным образом выживающих существ, вроде светящихся морских чертей или стай блестящих слизней. Освещаемую свечами комнату окутывали слегка колеблющиеся зеленые сумерки.

Сервиторы Джарат накрыли длинный стол на девять персон. Когда я появился, все уже заняли свои места и болтали за аперитивом. Большинство моих сотрудников были одеты по-домашнему. Я тоже надел к обеду простой чёрный костюм. С кухни принесли клёцки из фуби, приготовленные на пару, и жареный кетелфиш, затем запечённые бедрышки редкой дичи оркуну, грушевые и ягодные пироги с корицей. Крепкий кларет с Гудрун и сладкое десертное вино с виноградников Мессины идеально дополняли пищу. Я уже и забыл все прелести пребывания дома, вдалеке от тягот работы в полевых условиях. Особое спасибо Джарат.

Компанию за столом мне решили составить Эмос, Биквин, Рейвенор, фон Бейг, мой архивариус и секретарь Ольдемар Псаллус, глава домашней службы безопасности Джабал Киршер, заслуживающий доверия полевой агент Гарлон Нейл и главная помощница Биквин Тула Сурскова. Медея Бетанкор не захотела присоединиться к нам, но я знал, что её измотал сложный полет через воздушное пространство Трациана.

Я был рад, что Рейвенор присутствует на обеде. Его раны, по крайней мере физические, исцелялись. И хотя он был тих и казался несколько потерянным, я чувствовал, что он начинает приходить в себя после смерти Арианрод.

Сурскова, невысокая дородная женщина, разменявшая четвёртый десяток, тихо обсуждала с Биквин прогресс в обучении недавно набранных Дамочек. Эмос рассказывал внимательно слушавшим его Псаллусу и Нейлу о событиях на Лете Одиннадцать. Псаллус, ослабевший и преждевременно состарившийся в результате изнурительной болезни, никогда не покидал Океан-хаус и посвятил свою жизнь управлению моей обширной библиотекой и обеспечению сохранности её содержимого. Если бы Эмос не поведал ему историю о нашем последнем задании, это должен был бы сделать я. Подобные рассказы оставались для Псаллуса единственной связью с активными действиями в нашем деле, и ему нравилось их слушать. Нейл, бывший охотник за головами с Локи, год назад получивший серьёзное ранение, тоже не смог участвовать в операции на Лете. Он также упивался рассказом Эмоса, время от времени задавая вопросы. Я чувствовал, что ему не терпелось вернуться к работе.

Фон Бейг и Киршер вели праздный разговор о приготовлениях к Новене, охвативших ульи Трациана, и о проблемах безопасности, которые те за собой влекли. Киршер был человеком талантливым, хотя и лишённым воображения. Когда-то он служил арбитром, вполне заслуживавшим доверия. Пока подавали десерт, к их дискуссии присоединились все присутствовавшие.

– Поговаривают, что результатом Великого Награждения станет возвышение Магистра Войны, – произнёс Нейл, поднося ко рту ложку.

– Я бы сказал, что он уже возвышен, – парировал я.

– Нейл прав, Грегор. Я тоже это слышал, – сказал Рейвенор. – Заступник Феода. Похоже, лорд главнокомандующий Геликана решил, что Магистр Войны является ему ровней.

– Синекура.

– Ни в коей мере. Благодаря этому Хонориус станет фаворитом в соревновании за место главного Магистра Войны в Акротериуне[3]. Особенно если учитывать, что скончался Магистр Войны Хиджу, а ведь тот дорос до Сенаторум Империалис и мог подняться даже до титула Высшего Лорда Терры.

– Хонориус может быть и Магнус[4], но он не из тех, кто становится Высшим Лордом, – усомнился я.

– После всего, что произошло, может и стать, – сказал Нейл. – Лорд главнокомандующий Геликана, должно быть, увидел в нём какой-то потенциал, иначе не оказывал бы ему такую поддержку.

От разговоров о политике меня бросает в холод, и я редко сочувствую политическим амбициям. Этот предмет мне пришлось изучить по той лишь причине, что моя работа часто требовала детальной и точной информации. Лорд главнокомандующий Геликана, которым, к слову сказать, являлся Джеромо Форлитц IV из благородного рода Форлитцев, представлял высшую светскую власть Геликанского субсектора, по причине чего и добавлял название последнего к своему титулу. На бумаге даже кардиналы Министорума, Великий Магистр Инквизиции, лучшие светила Администратума и командующие войсками должны были отчитываться перед ним. Хотя, как и со всем остальным в имперском обществе, на деле все было не так просто, поскольку Церковь, государство и войска, вынужденные жить как единое целое, постоянно враждовали. Уважив Магистра Войны Награждением, лорд Геликана поделился своей властью с армией, явственно подавая сигнал и другим правительственным органам, и наверняка должен был ожидать, что Магистр Войны ответит ему покровительством, когда поднимется до уровней власти куда больших, чем возможны в одном этом субсекторе. Это рискованная игра, к тому же столь высокие должностные лица редко играют открыто в подобных случаях. Впрочем, в этот раз оправданием могла служить боевая слава, окружавшая Хонориуса.

А это означало, что наступают опасные времена. Кто-то обязательно попытается восстановить баланс сил. Я делал ставку на Экклезиархию, хотя справедливости ради надо сказать, что я пристрастен. Но все же история показывает, что Церковь хронически не способна смириться с переходом части своей власти к армии или светским властям. Это соображение я и высказал.

– Все этим не исчерпывается, – усмехнулся Эмос, принимая заново наполненный бокал с десертным вином. – Дом Форлитцев ослаб и нуждается в поддержке Адептус Терра и своём ухе в Сенаторум Империалис и при Золотом Троне. Два могущественных рода, Де Венси и Фульваторе, стремятся добиться превосходства над Форлитцами и скорее всего воспримут происходящее как неприкрытый вызов. К тому же есть ещё и Дом Эйрсвальд, полагающий собственного прославленного сына, лорда главнокомандующего Стрефона, единственной достойной заменой Хиджу. И давайте не забывать про династию Августинов, утратившую свою власть, когда при исполнении служебных обязанностей сорок лет назад скончался Жан Августин, Высший Лорд Терры. Последние несколько лет они лихорадочно борются за возвращение, с почти непристойной наглостью выдвигая своего кандидата, лорда главнокомандующего Козимо. Если Нейл прав и Награждение сделает Хонориуса явным преемником Хиджу, Магистр Войны станет прямым конкурентом Козимо в борьбе за освободившееся место среди Высших Лордов.

Мой взгляд привлекла откровенно зевающая в конце стола Биквин.

– Козимо никогда не получить этого поста, – уверенно встрял Псаллус – Его Дом слишком непопулярен среди Адептус Механикус, а без их согласия, пусть даже и молчаливого, никто и никогда не получит титула Высшего Лорда. Кроме того, его продвижение заблокирует и Министорум, где Жан Августин со своими реформами друзей отнюдь не обрёл. Поговаривают, что старого Жана настиг не приступ, а Каллидус из Официо Ассасинорум, действовавший по распоряжению Экклезиархии.

– Поосторожней со словами, старый друг, иначе в следующий раз его могут послать по твою голову, – произнёс Рейвенор.

Псаллус вскинул свои костлявые руки, словно отмахиваясь от смеха, прокатившегося над столом.

– И тем не менее все это очень странно, – сказал Эмос. – Награждение может привести к войне между Домами. Кроме очевидных противников, на лорда Геликана и Магистра Войны могут насесть имперские рода, сохранявшие до сего момента нейтралитет. Многих вполне устраивает нынешнее состояние дел, и они могут ударить с удивительной жестокостью только для того, чтобы их не втянули в открытое кровавое столкновение.

На мгновение воцарилась тишина.

– Псаллус, – быстро вмешался Рейвенор, с ловкостью дипломата меняя предмет разговора, – у меня для тебя есть ряд трудов, которые я приобрёл на Лете. В них входит и палимпсест «Аналектов Феномена»…

Псаллус нетерпеливо принялся расспрашивать молодого дознавателя. Эмос, фон Бейг и Нейл продолжили обсуждение имперских интриг. Биквин и Сурскова пожелали всем спокойной ночи и удалились. Я же вместе со своим пузатым хрустальным графином амасека отправился к стеклянной стене, чтобы полюбоваться океаническими глубинами. Через мгновение ко мне присоединился Киршер. Прежде чем заговорить, он разгладил полы своей лазурной безрукавки и надел чёрные перчатки.

– В прошлом месяце нас навещали незваные гости, – спокойно произнёс он.

Я оглянулся:

– Когда?

– На самом деле это происходило целых три раза, – сказал Джабал, – хотя я и не понимал этого до последнего случая. Во время ночного цикла, приблизительно шесть недель назад, я обнаружил продолжительный сбой в системе предупреждения, контролирующей воздушные клапаны морской стены. Других следов не было, и сервиторы просто заменили эту секцию системы. Потом снова, неделю спустя, на служебном входе хранилища продовольствия и на внешних дверях крыла Дамочек, в одну и ту же ночь. Я заподозрил, что повреждена вся система, и решил полностью перестроить структуру сигнализации. А на следующей неделе я обнаружил, что код в системе защиты внешних замков главного входа обнулялся. Кто-то пролезал внутрь, а потом ушёл. Я обыскал здание и нашёл вокс-жучки, спрятанные в стенах шести комнат, включая ваши личные покои, и, кроме того, фаркодеры, аккуратно встроенные в трех коммуникационных узлах и подключённые к коммлинку. Также кто-то предпринял неудачную попытку проникнуть в ваше вакуумное хранилище, но им не были известны запирающие коды.

– И не осталось никаких следов?

– Ни отпечатков, ни чешуек кожи, ни волос. Я даже просеял воздух через анализатор газа. Видеозаписывающие устройства, размещённые в доме, ничего не показали… за исключением тщательно замаскированного временного скачка в тридцать четыре секунды. Астропаты ничего не почувствовали. В одном месте нарушителю удалось пройти четыре метра пола, усеянного чувствительными к давлению датчиками, не потревожив их. Проанализировав произошедшее, я понял, что и два предыдущих инцидента были далеко не сбоями аппаратуры, а попытками исследовать, изучить и оценить нашу систему безопасности. Пробные забеги перед настоящим вторжением. Для этого они применили переборщик кодов на главных дверях. Если бы им и в самом деле удалось взломать их, они смогли бы установить код обратно и я никогда не узнал бы, что они побывали внутри.

– Вы все перепроверили? Других жучков не окажется?

Он покачал головой:

– Господин, я могу только извиниться за…

– В этом нет нужды, Киршер, – поднял я руку. – Вы выполнили свою работу. Покажите мне, что они оставили.

В тишине внутренней библиотеки Киршер разворачивал на столе отрез красного фетра. Джабал нервничал, и на его лбу под самой гривой белых волос сверкали бусинки пота.

Я не хотел никого тревожить, поэтому попросил присоединиться к нам только Рейвенора и Эмоса.

В комнате пахло тиковым деревом, из которого были сделаны полки, затхлостью книг и озоном защитных полей, накрывающих особо хрупкие манускрипты.

Наконец фетр был развернут. На нем лежали девять крошечных устройств, шесть вокс-перехватчиков и три фаркодера. Каждый был заключён в жемчужине прочного пластика.

– Чтобы быть уверенным, что они обезврежены, я запечатал их в инертную пасту сразу же после обнаружения. Ни в одном из них не было мин-ловушек.

Гидеон Рейвенор подошёл к столу, взял один из запечатанных вокс-перехватчиков и поднял его к свету.

– Имперский, – произнёс он. – Маркировка отсутствует, но сделали его в Империуме. Очень высокое качество и передовые технологии.

– Мне тоже так показалось, – сказал Киршер.

– Военное производство? Гражданское? – спросил я.

Рейвенор пожал плечами:

– Мы могли бы проследить их происхождение до вероятного производителя, но тот скорее всего снабжает все возможные силы, действующие в Империуме.

Аугметические очки Эмоса щёлкнули при автофокусировке, когда он посмотрел на предметы, выложенные на ткани.

– В фаркодерах, – начал он, – тоже применены передовые технологии. Чтобы успешно встроить такую вещицу в узел связи, требуются исключительные навыки.

– Исключительные навыки нужны уже для того, чтобы влезть в дом так, как это сделали они, – ответил я.

– На устройствах нет маркировки изготовителя, – продолжал Эмос, – но это явно усовершенствованные модели серии «Амплокс». Они значительно улучшены по сравнению с теми, что используются в войсках. Это, конечно, только догадка, но рискну предположить, что и Министорум тут ни при чем. Они печально известны во всем, что касается технических новинок.

– Тогда кто? – спросил я.

– Адептус Механикус? – предположил он. Я был неприятно удивлён.

– Или, по крайней мере, организация, – с улыбкой пожал плечами архивист, – обладающая достаточной силой и влиянием, чтобы получить столь высокотехнологичные устройства от Адептус Механикус.

– Например?

– Официо Ассасинорум?

– Они влезают, чтобы убивать, а не подслушивать.

– Точно. Тогда, может быть, могущественный Имперский Дом, обладающий влиянием в Сенаторум Империалис.

– Возможно… – допустил я.

– Или…

– Или?

– Или одна из организаций Империума, которая регулярно применяет такие устройства и обладает авторитетом и потребностью использовать только наилучшее из доступного оборудования.

– И что же это?

Эмос посмотрел на меня как на дурака:

– Конечно же, это Инквизиция.

Спал я плохо, урывками. За три часа до конца ночного цикла я проснулся в холодном поту и сел на кровати.

Обернувшись простыней, я вынул матово-серый короткоствольный пистолет из кобуры, висящей у изголовья кровати. А затем прокрался в холл.

Тусклый синий свет, пробивавшийся из прихожей, размывал очертания предметов. Я медленно крался вперёд.

Ошибки быть не могло. По нижней гостиной кто-то ходил.

Взведя оружие, я начал спускаться по лестнице. Глаза постепенно привыкали к темноте.

Мне хотелось включить вокс и поднять на ноги Киршера и его людей. Однако я понимал, что если незваный гость достаточно умен, чтобы обойти сигнализацию, то его легко можно спугнуть. За несколько часов пребывания в Океан-хаусе в мой мир успел просочиться противный привкус предательства. Возможно, это была только паранойя, но я решил выяснить все до конца.

Из приоткрытой кухонной двери на пол гостиной упал луч белого света. Я вновь услышал шаги.

Подкравшись поближе, я убедился, что сигнализация отключена, и скользнул в дверь, держа оружие перед собой.

Внешняя кухня, царство разделочных столов с мраморным покрытием и начищенных алюминиевых плит, была пуста. С потолочных креплений свисали многочисленные металлические сковороды и кастрюли. В неподвижном воздухе ещё витал запах чеснока и специй. Свет исходил из внутренней кладовой, где располагалась холодильная камера.

Два шага, три, четыре. Каменный пол обжигал холодом мои босые ступни. Я добрался до кладовой. Там кто-то двигался. Ударом ноги я распахнул дверь и прыгнул внутрь.

Медея Бетанкор, одетая лишь в длинную нижнюю сорочку, сшитую на армейский манер, вскрикнула от неожиданности. Поднос с остатками кетелфиша с грохотом упал на пол.

– Великие боги, Эйзенхорн! – возмущённо завопила она, подпрыгивая на месте. – Не делай так больше!

Я был зол и не стал сразу опускать пистолет.

– Что ты тут делаешь?

– Ем! Или тебе ещё что-то примерещилось? – Она издевалась надо мной. – Чувствую себя так, словно проспала целую неделю. Подыхаю от голода.

Я опустил оружие. Мою нервозность потеснило чувство неловкости.

– Прошу прощения. Извини. Возможно, тебе стоило одеться, прежде чем спускаться, чтобы совершить набег на кладовую.

Прозвучало это глупо. Но насколько глупо, я осознал лишь мгновение спустя. Моё внимание приковали её длинные тёмные ножки и сорочка, плотно облегающая изгиб её груди.

– Тебе тоже стоило бы последовать своему совету, Грегор, – сказала она, приподнимая бровь.

Я посмотрел вниз. Простыня слетела на пол, когда я ворвался в кладовую. Как сказал бы Мидас Бетанкор, я был «весьма нагим».

Если не считать, конечно, заряженного оружия.

– Проклятье. Мои извинения. – Я развернулся, чтобы вцепиться в упавшую простыню.

– Не стоит беспокоиться, – захихикала она.

Я наклонился к полу, да так и застыл на месте. Из темноты на меня смотрело дуло парабеллума Тронзвассе.

Затем оно медленно опустилось. Гарлон Нейл с явной тревогой оглядел меня сверху донизу, а затем предупреждающе прижал палец к губам. Бывший охотник за головами оказался полностью одет, будь он неладен.

Я поднял простыню:

– Что?

– Тут кто-то есть. Я чувствую это, – прошептал он. – Шум, который вы устроили, заставил меня подумать, что взломщик здесь. Не знал, что ты так увлечён Медеей.

– Заткнись.

Вдвоём мы бросились обратно через внешнюю кухню. Нейл натянул капюшон своего чёрного облегающего комбинезона, чтобы прикрыть бледный, выбритый череп. Он был крупным мужчиной, на голову выше меня, но в своём наряде полностью растворялся в темноте. Я напряжённо следил за его сигналами.

Нейл жестом показал, что надо продвигаться дальше по холлу. Я полностью доверился его решению. В течение трех десятилетий он охотился на самых изобретательных и одарённых мерзавцев в Галактике. Если в доме и впрямь есть незваные гости, он найдёт их.

Я вошёл в главный холл Океан-хауса и увидел, что парадный вход открыт. Кодовый дисплей на главном замке мигал вереницей нулей.

За моей спиной рявкнул пистолет. Я развернулся и, услышав крик Нейла, бросился обратно во внутреннюю гостиную. Сцепившись с неизвестным мужчиной, Гарлон катался по полу.

– Встать! Встать! Я вооружён! – закричал я.

В ответ неизвестный злоумышленник приложил голову Нейла об пол с такой силой, что вырубил его, а затем швырнул в меня тяжёлым пистолетом Гарлона.

Я выстрелил, но лишь продырявил стену, потому что брошенный пистолет угодил мне прямо в висок и сбил меня с ног.

До моего слуха донеслись звуки целого града затрещин и ударов, гортанный хрип, а следом крик Медеи Бетанкор:

– Включить свет!

Я поднялся. Расставив ноги, Медея стояла над взломщиком. Одну руку девушка с силой сжала в кулак, а другой стыдливо оттягивала вниз сорочку.

– Держу его, – сказала она, обернувшись. Злоумышленник был одет в чёрное. Я сдёрнул с его головы капюшон.

И увидел совершенно ошеломлённое лицо Титуса Эндора.

– Грегор, – прошепелявил он окровавленными губами, – ты сказал, что будешь дома.