"Аукцион холостяков" - читать интересную книгу автора (Делакорт Шона)

Глава 5

Когда Скотт и Кэтрин снова появились в центре, оказалось, что Боб Темплтон с Билли только что вернулись.

— Билли отпущен на поруки центра под твою личную ответственность, — начал Боб, обращаясь к Кэтрин. — Суд состоится на будущей неделе. Я уже говорил со здешним адвокатом — учитывая найденную записку и ту стычку при свидетелях, Билли выкрутится с минимальными условиями — школа или работа. Уяснил? — повернулся он к Билли. — Кэтрин головой отвечает за каждый твой шаг, так что не вздумай выкинуть какой-нибудь номер.

— Слышал уже. — Билли, судя по его недовольному виду, не очень-то устраивало держать перед кем-то ответ.

Кэтрин оглянулась на Скотта и радужно улыбнулась.

— Мы нашли для него работу, — сказала она Темплтону, заставив Билли насторожиться. Голос ее излучал радость, улыбка была смущенной, но искренней. — Скотт берет Билли к себе.

Тот подскочил на месте. Весь его вид выражал глубокое презрение.

— Канавы рыть? Еще чего!

Скотт взглянул на него сурово.

— Честно трудиться и зарабатывать деньги. Я начинаю строительство нового торгового центра в Сан-Рафаэле. У меня есть специальная программа для учеников, ты для нее вполне годишься.

Билли был достаточно толковым парнем, чтобы соображать, когда лучше всего помалкивать, — сейчас был как раз такой случай.

Кэтрин решила выяснить у Темплтона еще один вопрос.

— Есть ли у меня законное право взять Дженни к себе домой? Пока Том и Ванда на свободе, здесь ей лучше не ночевать. По суду она отдана на попечение центра, но, раз я член правления, не распространяется ли это на мой дом? — Проблема ее явно тревожила.

Боб отечески потрепал ее по плечу.

— Конечно, даже не сомневайся. Наконец все утряслось.

— В котором часу за тобой заехать? — спросил Скотт у матери, сидевшей за столом в другом конце комнаты. Но тут вмешалась Кэтрин:

— Если хочешь, оставь свою машину Линн, а я подброшу тебя в город.., или куда тебе надо.

Скотт велел Билли завтра в семь утра явиться в его офис, желательно уже готовым к работе. Потом они с Кэтрин сели в ее машину и по оклендскому мосту направились в Сан-Франциско.

— Тебе в офис?

— Я придумал кое-что получше. Посмотри, какой чудесный денек сегодня! Давай-ка поедем в яхт-клуб. — Он примолк и медленно обвел ее взглядом с головы до ног. — То есть сначала заскочим к тебе, ты переоденешься, потом я переоденусь у себя, и мы покатаемся под парусом.

— Покатаемся? — В голосе ее было непритворное удивление. Она даже оторвала глаза от дороги, чтобы взглянуть на него, не шутка ли это. — Ты собираешься кататься на лодке посреди рабочего дня?

— Вы догадливы, миссис Фэрчайдд. — Он игриво посмеивался. — Именно на лодке и именно посреди рабочего дня. А что, собственно, в этом такого? — Он посерьезнел и, протянув руку, погладил ее по щеке. — Тебе надо отвлечься от утренней нервотрепки.

Она так долго смотрела на него, что едва не съехала со своей полосы. Наконец широко улыбнулась:

— Что ж, мистер Блейк… Раз так — решено. Остановив машину возле гаража, Кэтрин провела Скотта в дом через черный ход. Они миновали чулан, кухню, столовую, гостиную, поднялись на второй этаж и оказались в диванной.

— Подожди здесь минутку, я быстро. — И она упорхнула на третий этаж.

Скотт неторопливо осмотрелся, отмечая все детали обстановки. Большая, но уютная комната была как бы разбита на зоны по интересам. Одна была заставлена техникой, аудио— и ввдеоновинками, в другой стоял бильярдный стол. В уголке приткнулся настоящий камин, перед ним расположился миниатюрный диванчик для двоих, а на полу лежало несколько больших подушек. Он вышел в коридор и через открытые двери увидел ванную и со вкусом убранную спальню — очевидно, для гостей.

Сверху донесся голос Кэтрин:

— Можешь посмотреть дом, если хочешь.

— Спасибо, именно этим я и занят. — Он спустился вниз и обследовал гостиную. Она была оформлена более официально. Здесь, очевидно, устраивались званые светские вечера. То же впечатление производила и столовая — хрусталь, фарфор и серебро высшей пробы.

Кухня была более уютной. Ее пространство расширял залитый солнцем уголок для завтраков на скорую руку. То, что было за кухней и гаражом, исходило на помещения для прислуги, которые, очевидно, пустовали. Значит, экономки Кэтрин не держит — многозначительный факт. Он снова поднялся в диванную. Через пять минут появилась Кэтрин.

Она заметила, как потемнели его серебристые глаза, когда он оглядел ее с головы до ног. Легкая дрожь пробрала ее от пристального мужского взгляда, который скользил по ней, отмечая каждый изгиб ее тела. На миг она почувствовала себя обнаженной и беззащитной.

Скотт постарался взять себя в руки. Непозволительно для женщины выглядеть так, чтобы от нее невозможно было оторвать глаз. В легкой голубой майке и новеньких белых шортах Кэтрин смотрелась неотразимо. Руки и длинные стройные ноги покрывал красивый загар. Нет, воистину ее ногами нельзя не восхищаться. Волосы были собраны на затылке, но несколько пушистых прядей ниспадали с висков, обрамляя лицо. Мягкие губы, на которых задержался его взгляд, были лишь тронуты помадой.

— Все, я готова, — прервала Кэтрин неловкую паузу и застенчиво улыбнулась.

Пока они ехали к его дому, Скотт старался поддерживать непринужденную болтовню. Он спросил, приходилось ли ей когда-нибудь кататься на такой лодке и знает ли она, как обращаться с парусом. Его лодка была проста устройством, а он достаточно опытен, чтобы справиться с ней в одиночку, но все же легче, когда работу выполняют двое. К своему удовольствию, он узнал, что она хорошо плавает и знакома с азами парусного спорта.

Они припарковались на аллее и торопливо вошли в его дом. Он провел ее в гостиную и, извинившись, отправился в спальню переодеваться. Она осмотрелась. Атмосфера дома была такой же уютно-доброжелательной, как и у его матери. Комната носила на себе четкий отпечаток его индивидуальности, но не выглядела подавляюще мужской. Видно было, что он любит бывать на воздухе. Линн говорила о его увлеченности экологией и проблемами охраны природы.

Она сдвинула в сторону скользящую стеклянную дверь и , шагнула на веранду, выходившую прямо к воде. Горячие солнечные лучи ударили ей в лицо, и она заулыбалась. Какой сегодня великолепный день, как раз для водных прогулок.

Вернувшись в гостиную, Скотт несколько минут смотрел на нее, стоящую у перил, пытаясь разобраться в сумятице охвативших его мыслей и чувств. Не сказать, чтоб он совсем не знал женщин, но такую, как Кэтрин Фэрчайлд, встретил впервые.

А когда-то он едва не женился на Кэрол. Уже подано было заявление, назначена дата свадьбы. Но тут у отца случился сердечный приступ, он умер, и все полетело кувырком. Первым делом ему пришлось плавно подхватить в свои руки дела компании, чтобы не оставить внакладе кого-нибудь из клиентов, не сорвать какой-нибудь договор; да и за матерью следовало присматривать. Кэрол такая ситуация не устраивала: она не желала делить его время с кем бы то ни было.

Теперь-то ясно, что в любом случае этот брак не удался бы. Кэрол обуревало стремление быть на виду у общества: посещать дорогие рестораны, где бывала элита, заказывать билеты только на самые престижные вечера, независимо от того, что составляло их программу, небрежно ронять громкие имена, как будто она была накоротке с этими людьми, — словом, строить из себя светскую львицу, на которую ну никак не тянула.

Последней каплей стал тот вечер, когда ей приспичило пойти на открытие новой галереи — газеты раструбили о ней как о громком событии светской жизни. Он же договорился с матерью на это время помочь ей разобрать кое-какие отцовские вещи и решить, кому из родственников что отдать. Для Скотта и Линн это было очень интимное и важное дело, но Кэрол учинила страшнейший скандал и поставила ультиматум: либо он идет с ней, либо они расстаются. Она проиграла.

Правда, тогда он искренне был ею увлечен и считал, что любит ее, поэтому их разрыв воспринял как новый тяжкий удар после смерти отца. Иной мог бы и сломаться от таких встрясок, но Скотт был достаточно силен духом и быстро оправился. Однако после всей этой истории он стал неприязненно относиться к светским условностям, принятым в среде богатеев и знаменитостей.

Он все еще разглядывал Кэтрин. Такой больше нет на свете, она… Он не нашел продолжения мысли, а может, сам ее отогнал, пока она не материализовалась в слова. Постояв так в раздумье, он наконец окликнул ее;

— Я готов.

Голос Скотта застал ее врасплох, она вздрогнула, резко обернулась и, увидев его, даже рот раскрыла. Он был в шортах и безрукавке. Широкие плечи, твердая грудь и мускулистые ноги были почти дочерна загорелыми, видимо, он много времени проводил на солнце, в той же лодке. Его атлетическая внешность подействовала отнюдь не успокаивающе на ее нервную систему, она едва сумела унять волнение.

Кэтрин вошла в комнату и задвинула за собой дверь.

— Здесь у тебя очень красиво и уютно, совсем как в доме твоей матери. — Внезапно ее охватило смущение, она быстро опустила ресницы и уткнулась взглядом куда-то в пол. Теперь она его не видела, но всем телом ощущала его близость, и ее неодолимо влекло к нему. Кончиками пальцев он приподнял ей подбородок, и глаза их встретились. Его чувственное обаяние захлестывало ее, она ничего не могла с собой поделать. Ее это и пугало, и возбуждало.

— Похоже, ты стесняешься личных доверительных отношений. Почему-то тушуешься в такие моменты, — с ласковой обеспокоенностью произнес он. Это была не шутка и не упрек. Он не отводил от нее глаз, и она вся трепетала под его взглядом. — Что с тобой?

Кэтрин не знала, как ему ответить, не знала даже, хочет ли отвечать. Он пытался проникнуть в те ее чувства, страхи, сомнения, которые столько лет мешали ей жить. Она загнала их глубоко внутрь, но постепенно научилась справляться с ними и тогда, когда они давали о себе знать. Она больше не боялась их, понимая, откуда они берутся и что собой представляют.

Редко кому удавалось застать ее врасплох, но Скотт Блейк точно угадал слабину и, прорвав защитную оболочку, проник в самую суть. Это ее вывело из равновесия. Скотт вообще выводил ее из равновесия.

— Я… — Она отстранилась от его дразнящего прикосновения и взяла себя в руки. — О чем ты, я не понимаю! — Усилием воли она заставила себя улыбнуться. — Мы, кажется, собирались куда-то ехать?

День был солнечный, залив переливался тысячами искр. Мягко скользя по его водам, изящная парусная лодка миновала мост Золотые Ворота и вышла в открытое море, а Скотт все не мог решить загадку Кэтрин Фэрчайдд. Не только ее красота и чарующий грудной голос волновали его сердце. Она была умна, уверена в себе, остра на язык, держалась независимо, что лично в ней" его почему-то привлекало, — словом, все его предубеждения обернулись предпочтениями. Ему нравилась ее прямолинейность, одержимость любимым делом и пристрастность во всем, что она считала истинным. Но была в ней и какая-то застенчивость, робость, которую она старательно скрывала и которая никак не вязалась с ее публичным имиджем.

Кэтрин между тем сняла парусиновые туфли и, вытянув ноги, откинулась назад, опираясь на локти. Грудь ее мерно вздымалась и опускалась, мягкая ткань майки плотно облегала округлые, восхитительно женственные формы. Восторженный голос Кэтрин прервал его мысли:

— Что за день, Скотт! В самый раз для парусных прогулок! — Порыв ветра разметал ее волосы, несколько прядей упали на щеку. Она запрокинула голову, подставив лицо жаркому солнцу, и закрыла глаза. Крики чаек заглушал шум ветра, гудящего в парусах. В этот миг ей было невообразимо хорошо, она ощущала себя по-настоящему счастливой.

— О чем размечталась? — Голос Скотта вывел ее из блаженного забытья. Она открыла глаза и сразу заслонилась рукой от яркого солнца.

— Просто думаю, как все сейчас здорово. У тебя иногда возникают потрясающие идеи.

— Я рад, что угодил тебе.

Было уже почти пять часов, когда они вернулись к яхт-клубу. Обоим хотелось продлить это наслаждение, но Кэтрин еще предстояло заехать в центр за Дженни: нельзя было оставлять ее там на ночь. Они подошли к ее машине.

— Отсюда я сам доберусь до дома. А ты поезжай, иначе застрянешь в вечерних пробках.

Когда она уже сидела за рулем, он протянул руку в опущенное окно и погладил ее по лицу.

— Спасибо, что поехала со мной. День был превосходный.

— Спасибо, что пригласил. Я просто в восторге. — Ее охватил невольный трепет, когда он дотронулся до ее щеки. Сердце забилось сильнее, дыхание участилось.

Их глаза встретились, в них горело желание. Внезапно он склонился к ней и сжал ее лицо в своих ладонях. Сначала губы их слегка соприкоснулись, потом он прижался к ней плотнее, и страстный его порыв захлестнул и ее.

Кэтрин Фэрчайлд потеряла голову. Она предвидела, что этот момент наступит, и опасалась его — если только неодолимую жажду ощутить его губы на своих можно назвать опасением. Скорее уж тревожным предчувствием неизбежного — ибо она ни на миг не сомневалась, что рано или поздно это случится. Если бы он не взял инициативу в свои руки, она сама отбросила бы скованность и правила приличия.

Его чувственный рот сводил ее с ума; словно околдованная, она млела в жарком поцелуе. Ее рука сама собой протянулась к нему и принялась ласкать его лицо. Сердце бешено колотилось, кровь неслась по жилам, подобно горной реке. Она хотела Скотта Блейка — и тело его, и душу.

Мягкие ее губы были так приятны на вкус! Он пытался, но не сумел обуздать себя. Он мечтал об этом поцелуе с того момента, как столкнулся с ней в лифте “Хайатт-Ридженси”. Каждый раз, как они виделись, его желание только усиливалось. Сейчас место и время были не самые подходящие, но удержать себя он уже не мог.

Она отвечала ему жарко и страстно. Ему хотелось обнять ее, притиснуть к себе, но дверца машины разделяла их.

Он проник языком меж ее губ и принялся изучать потайные уголки ее рта, готовый заниматься этим до бесконечности. Ей тоже это нравилось и тоже не хотелось прерываться… Но все должно иметь свой конец. По крайней мере на сегодня. Ей пора было ехать в Окленд за Дженни. Медленно, неохотно высвободилась она из его рук. Голос ее дрожал, слова выходили толчками:

— Надо ехать.., забрать Дженни.., все, пора. В пепельных глубинах его глаз дымились остатки страсти.

— Я знаю. — Он произнес это мягко, но с хрипотцой в голосе.

Его рука, ласкавшая ее щеку, ощущала дрожь. Она почти забыла об осторожности, в глазах светилось откровенное желание.

— Давай завтра поужинаем вместе.

Они смотрели друг другу в глаза, не мигая.

— С удовольствием.

— Отлично. Завтра после обеда я тебе позвоню. Ты будешь в центре?

Скотт провожал глазами удалявшуюся машину, пока она не исчезла за углом. Несколько кварталов до своего дома он шел, вспоминая, с какой сладострастной готовностью откликнулась Кэтрин Фэрчайлд на его порыв.

У Кэтрин не выходил из головы Скотт Блейк. Оторваться от его губ стоило ей огромных усилий: трепетавшее тело ее не слушалось, сердце билось, словно загнанное. Один мужчина уже заставил ее совершить большую ошибку. Неужели она вновь осмелится на серьезные отношения, основанные на чувствах, а не просто на физическом влечении? Стоит ли доверяться эмоциям? Главное, удастся ли ей превозмочь горечь воспоминаний о том своем коротком браке? Сможет ли ее сердце вновь открыться для любви? Постепенно она успокаивалась, на душе светлело. Ей уже не девятнадцать лет. Она выросла, поумнела, сумела преодолеть большие невзгоды. А потому на все эти вопросы уверенно отвечает: да.

И она вернулась мыслями к сиюминутным проблемам. Забрав Дженни, надо навестить деда и перекинуться с ним парой ласковых — по поводу Боба и Скотта. С одной стороны, его поступок возмутителен, с другой — вполне понятен и объясним. Он скажет, что любит ее и пытается защитить. Гнев ее утихал — что бы этот человек ни сделал, долго сердиться на него невозможно. Однако дать ему понять, что она об этом думает, совсем бы не мешало.

— Кэт! — обрадовалась Черил, завидев ее в дверях центра. — Тебя хочет видеть сержант Кэсвелл. Я сказала ему, что ты скоро приедешь.

— Мисс Фэрчайлд, — сержант перелистал свой блокнотик, — мы напали на след Ванды и Тома. Кто-то похожий по описанию на Тома обратился в один из пунктов неотложной медицинской помощи. Ему обработали руку и велели прийти завтра, чтобы проверить швы и сменить повязку.

Ее глаза радостно вспыхнули.

— Превосходно. Вы рассчитываете их там арестовать?

— Когда отыщем, то, конечно, арестуем. Попытка похищения ребенка, а если окружной прокурор сочтет, что для этого мало доказательств, налицо вымогательство. Так или иначе, мы их оприходуем.

— Слава Богу! Тогда Дженни уже ничего не будет грозить. Но сегодня я все-таки заберу ее с собой.

— Теперь насчет Билли Санчеса. Судебное заседание по его делу уже назначено. — Он вновь принялся листать блокнот, не заметив, что Кэтрин метнула на Черил вопросительный взгляд, а та в ответ лишь пожала плечами.

— Сейчас он выполняет одно мое поручение, — быстро сказала Кэтрин. — А завтра в семь утра выходит на работу.

Сержант Кэсвелл удивленно вскинул голову.

— Что вы говорите? Где же он будет работать?

— Компания “Блейк Констракшн” берет его к себе на строительство нового торгового центра в Сан-Рафаэле.

— И можно получить подтверждение этому в компании?

— Разумеется. Работу дал ему лично Скотт Блейк. Завтра в семь Билли должен явиться в его офис.

Записав новые сведения, сержант захлопнул блокнот.

— Это многое упрощает. Не смею вас более задерживать, мисс Фэрчайлд. Как только станет что-нибудь известно о Томе и Ванде, я вас извещу. — И он откланялся.

Кэтрин сразу накинулась на Черил:

— Ты не знаешь, где сейчас Билли?

— Понятия не имею. Спроси у Линн, она последняя разговаривала с ним. — Черил взглянула на часы. — Она отлучилась по какому-то личному делу, я жду ее с минуты на минуту.

Кэтрин собрала вещи для Дженни и спустилась вниз. Увидев идущую по тротуару Линн, она бросилась ей навстречу.

— Вы не знаете, где Билли? Его спрашивал сержант Кэсвелл.

Линн ободряюще улыбнулась.

— Да, он занят сейчас одним делом. С ним все в порядке. Ночевать он будет здесь. И вообще поживет в центре, пока все это не уляжется.

— Сколько раз я уговаривала Билли остаться здесь! Как вам удалось его убедить?

— Я его не убеждала, он сам так решил. Кэтрин облегченно вздохнула.

— Раз так, я забираю Дженни и еду к себе. Ее как раз пора кормить. — Она прошла в другую комнату и вернулась, держа Дженни за руку. Другой рукой малышка прижимала к себе плюшевого медвежонка.

Кэтрин поехала к старому Фэрчайдду вместе с Дженни. Карругерс открыл дверь, и они вошли в дом.

— Дедуля, это Дженни.

Малышка, спрятавшись за ее ногой, пугливо косилась на Фэрчайлда. Кэтрин нагнулась и притянула ее к себе.

— Поздоровайся с дедушкой, — ласковым голосом попросила она. Девочка сделала нерешительный шаг в сторону коляски.

— Привет, Дженни. Я очень рад с тобой познакомиться. — Голос старика стал почти нежным, да и сам вид его смягчился, что с ним бывало крайне редко.

Дженни сделала второй шажок и оглянулась на Кэтрин, которая поощрительно улыбнулась. Девочка подошла к старику сбоку, протянула руку и потрогала его ладонь. Тот подхватил ее под мышки и посадил к себе на колени. Кэтрин едва не прослезилась при виде этой сцены. Похихикивая, Дженни принялась гладить его по лицу.

Фэрчайлд был искренне тронут. Он снял коляску с предохранителя и покатил ее в заднюю часть дома.

— Давай-ка, Дженни, съездим в оранжерею и посмотрим, какие там красивые цветочки растут.

С наивной прямотой и простодушной открытостью, которая свойственна только детям, Дженни спросила у всесильного патриарха империи Фэрчайлдов:

— Ты умеешь делать смешные лица? Старик крякнул.

— Я умею делать сердитые лица, а смешных давным-давно уже не пробовал.

— А Скотт делает смешные лица.

— Кто такой Скотт?

— Он мой друг.

Глядя на них и слушая их разговор, Кэтрин чувствовала, что ее переполняет ощущение счастья и вот-вот польется через край. И он еще спрашивает, кто такой Скотт? Старый плут, скоро ты поймешь, что нечего и пытаться меня провести. Мы с тобой еще поговорим на эту тему, но не теперь. Все еще сияя довольной улыбкой, Кэтрин шла за ними по коридору.

После ужина Дженни прикорнула на тахте в диванной. Кэтрин воспользовалась этим для того, чтобы выяснить отношения, ради чего она сюда, собственно, и приехала.

— Дедуля, какое право ты имел наводить справки о Скотте Блейке? — По изумленному выражению его лица она поняла, что вопрос застал его врасплох. Это хорошо — значит, она сейчас владеет инициативой.

Не ответив, Фэрчайдд с умилением воззрился на спящую Дженни.

— Что за прелестное дитя! Понятно, почему ты так к ней привязалась.

— Не увиливай, старый проныра! И не подлизывайся, не поможет. — Ее суровый взгляд сменился обеспокоенным. — Ну как ты мог, дедуля? Что, по-твоему, скажет Скотт, если узнает об этом?

Он увидел в ее глазах искреннюю боль и понял, что в этот раз, пожалуй, пересолил.

— Ну что ж, Кэтрин, наверное, я и в самом деле чуть-чуть перестарался…

— Чуть-чуть?! Налицо злоупотребление возможностями, нарушение прав личности! Зачем ты суешь нос не в свое дело, что я — маленькая, как Дженни? Как же ты мог так обойтись со мной? — На ее глазах выступили слезы.

Вот ведь незадача какая! Для Фэрчайлда не было ничего хуже, чем видеть, как Кэтрин плачет, особенно по его вине. Он взял ее за руку.

— Ну, не сердись, Кэтрин. Решил немного перестраховаться. Просто не хочу, чтобы ты снова потом жалела. Прости меня.

Она слегка успокоилась. Что поделаешь — невозможно долго на него обижаться.

— Ну хорошо. — Она поцеловала его в щеку.

— Если это тебя утешит, могу сообщить, что, судя по отчету, на нем нет ни пятнышка — первый класс по всем статьям. — Он доверительно улыбнулся, надеясь, что эта информация доставит ей удовольствие.

— Кстати, об отчете, — ты отдашь мне все копии. Надежнее, если они будут в моих руках. Так что выкладывай.

Он подкатил к столу и с явной неохотой достал папку, на которой крупными заглавными буквами стояло имя Скотта Блейка.

Она сунула ее в большую наплечную сумку, попрощалась с дедом, перенесла спящего ребенка в машину и отправилась домой.

Сначала она устроила Дженни в комнате для гостей, но потом передумала. А вдруг малышка проснется ночью, совсем одна, в незнакомом месте? Перепугается, конечно. Кэтрин отнесла ее наверх и уложила в собственную постель. Потом достала из сумки плюшевого медвежонка, улыбнулась, представив, как Скотт его покупал, и приспособила его Дженни под бочок. Нагнувшись, она поцеловала спящую девочку в щеку и убрала с лица волосы.

— Спокойной ночи, Дженни. Пусть тебе всю жизнь снятся только приятные сны. — Она погасила свет и вышла из комнаты.

Вытащив из сумки папку с досье, она помедлила минуту, прежде чем открыть ее. Любопытство пересилило, она развернула отчет и принялась читать, но на середине первой страницы вдруг захлопнула папку и швырнула ее на стол. Нет, она не будет копаться в его истории. У нее когда-то ушло столько времени, не говоря уже о тысячах долларов психоаналитику, чтобы вернуть себе самоуважение, похороненное так глубоко в душе, что оживить его стоило мучительных усилий. Но все же она справилась, научилась доверяться чувствам и инстинктам, научилась быть сильной. Прежние сомнения и страхи уже не вернутся, ей вполне по силам не пустить их обратно.

Она вышла на веранду и сразу продрогла от холодного ночного воздуха. Солнце уже несколько часов как зашло, а на ней все еще майка и шорты. Потягивая вино, она вспоминала события дня. Начался он чуть ли не катастрофой, но послеполуденные часы стали самыми замечательными в ее жизни. Скотт — это все то, чего ей сейчас хочется, все, что ей нужно. Она закрыла глаза, и перед ней всплыл его образ.