"Аукцион холостяков" - читать интересную книгу автора (Делакорт Шона)

Глава 10

— Милый, ты здоров? — Линн тронула его за руку. — У тебя такое странное выражение лица! По-моему, мужчина, за которого только что боролись полдесятка женщин, за один вечер с которым не пожалели пятнадцати тысяч долларов, должен бы выглядеть посвежее.

Он открыл глаза и взял себя в руки.

— А, это ты, мама. — Тут он впервые увидел Билли и обрадовался, что можно сменить тему разговора. — Билли! В костюме, при галстуке!

— Господи, ну что тут такого? — Вконец застеснявшийся Билли изо всех сил изображал невозмутимость. — Думаешь, я всю жизнь собираюсь канавы рыть? — И он поглядел на Скотта с вызовом.

— А каковы же твои планы? — Скотта развеселила бравада парнишки, но он, разумеется, не подал виду.

— Скажи Джону Барклею, пусть поостережется, я присматриваюсь к его месту. И кстати, — он смерил Скотта задорным взглядом, — я не прочь заняться и таким делом, как у тебя. Сидеть в большой конторе и перебрасывать бумажки с места на место. Чего уж лучше!

— Линн, вы сегодня чудесно выглядите. — Джим Долгой, оставив Кэтрин обрабатывать потенциальных спонсоров, вернулся к своим знакомым. — В соседнем зале танцуют. Не окажете ли мне честь? — Он протянул ей руку с улыбкой, в которой сквозило теплоты больше, чем того требовала простая учтивость.

— Я уже забыла, когда танцевала в последний раз, не оттоптать бы вам ноги, но если вы стерпите, то потанцую с удовольствием. — Она подала ему руку, и они растворились в толпе.

Скотт провожал их взглядом, полным не только праздного любопытства. После смерти отца прошло пять лет. Мать — энергичная, моложавая женщина. Почему бы ей не расширить круг своего общения, ограниченный несколькими подругами? Джим Долгой — человек вполне порядочный, к тому же сам вдовец. Скотт не имел ничего против.

— Похоже, твоя ста.., в смысле, похоже, Линн обзавелась дружком. — Билли игриво осклабился.

Скотт покосился на него и тоже не сдержал улыбки.

— Все-то ты видишь, а?

— Что я, слепой? — Билли устремил взгляд на Кэтрин, которая по-прежнему вела разговор в другом конце зала, потом снова повернулся к Скотту. — Ты прав, приятель, я вижу все. Кстати, Дженни не может понять, куда ты девался. — Отпустив эту реплику. Билли внезапно развернулся и начал пробираться к буфету, оставив Скотта в одиночестве.

Скотт немедленно погрузился в размышления. С Дженни действительно получается некрасиво. Он и сам скучал по малышке, с грустью вспоминая ее смех, непокорные кудряшки, их “семейные” прогулки втроем. Но совсем уйти в свои мысли ему не дали. Через минуту он был уже вовлечен в кипучую светскую круговерть.

Уже два часа у Кэтрин не было никакой возможности поговорить со Скоттом наедине. Они обменивались взглядами через толпу — и только. Скотт чувствовал себя словно каторжник, ему хотелось встать и уйти. Кэтрин была разбита и обессилена. Она рвалась поговорить со Скоттом, а вместо этого приходилось вести деловые переговоры. Прошло уже столько времени с тех пор, как он обнаружил роковую папку, что, если сегодня не выяснить отношений, завтра может быть уже поздно.

Р. Дж. Фэрчайлд провел почти весь вечер со своими бывшими деловыми партнерами, поощряя щедрость их пожертвований. Лишь попозже, когда столпотворение в зале пошло на убыль, он спустился вниз, представляясь то одному, то другому. В целом Фэрчайлд был доволен вечером. Три года назад ухудшающееся здоровье вынудило его уйти от дел, но все это время он тосковал по той кипучей деятельности, которая связана с большим бизнесом. Именно поэтому он так охотно предоставил свой дом для приема. Сегодняшний вечер был для него словно глоток свежего воздуха.

Теперь он направлялся к Скотту, но задержался возле Джима Долтона, который представил его Линн.

— Наконец-то я вас встретил, Линн. Кэтрин очень тепло о вас отзывается.

Линн не составило труда заметить, как в его проницательных глазах зажглось любопытство.

— У вас замечательная внучка, мистер Фэрчайлд. Я очень рада, что мы теперь работаем вместе.

— Прошу вас, зовите меня по имени. Я слышал, у вас не менее замечательный сын. Нельзя ли с ним познакомиться?

У Скотта все внутри сжалось, когда он увидел, что к нему приближаются мать и Джим Долгой в сопровождении старого Фэрчайлда. Он целый вечер старательно его избегал и считал уже, что ему удалось отвертеться от знакомства.

Линн представила их друг другу. Рукопожатие было крепким, и Скотт удивился силе старика — ведь ему далеко за восемьдесят и последние несколько лет он прикован к инвалидной коляске. С трудом верилось, что у человека, который сейчас жал ему руку, плохое здоровье.

— Значит, вы и есть тот самый герой. Кругом слышишь: Скотт то, Скотт это. Даже маленькая Дженни только и знает, что щебечет о вас. — От старика не ускользнуло, что при упоминании о Дженни в глазах у Скотта засквозила нежность. — Все только о вас и говорят, особенно Кэтрин. — Он чуть помедлил, собираясь с мыслями, и осторожно продолжал:

— Я, наверное, излишне пристрастен по отношению к своей единственной внучке…

— Дед! — внезапно раздался рядом голос Кэтрин. Она нервно переводила взгляд с Джима на Линн, со Скотта на деда. — Надеюсь, ты не собираешься разглашать наши семейные тайны? — Стараясь завладеть нитью разговора, она попыталась изобразить шутливую улыбку.

Кэтрин не сумела, конечно, скрыть от Скотта свою тревогу, граничившую со смятением. Не хватило при прямодушном ее характере сноровки. Он заметил, как они с дедом обменялись быстрыми взглядами. Вся сцена имела, очевидно, подтекст — но какой?

Чтобы сменить тему, Кэтрин подозвала с другого конца комнаты Билли.

— Дед, знакомься, Билли Санчес, я говорила тебе о нем. — Под взглядом старика Билли весь напрягся, но тот дружески протянул ему руку.

— Здравствуй, молодой человек. Приятно с тобой познакомиться, наслышан о тебе от Кэтрин.

Смущенно переминаясь с ноги на ногу, Билли пожал старику руку. Линн быстро подалась к нему и, успокаивая, потрепала по плечу.

— По-моему, нам самое время выступить. — Она ободряюще улыбнулась.

— Ну что ж.., если вы хотите им сказать, я, пожалуй, не возражаю. — Билли был так растерян, что едва не побагровел.

Линн обратилась ко всем, кто стоял рядом:

— Дамы и господа, мне хочется сделать одно объявление. В прошлый четверг мистер Билли Санчес успешно сдал все экзамены, необходимые по общему курсу средней школы, и получил аттестат. Так что теперь он имеет законченное среднее образование.

— Да не стоит уж так-то, — пробормотал герой, не отрывая глаз от пола.

Кэтрин в порыве восторга крепко обняла его и чмокнула в щеку.

— Это просто чудесно. Я так горжусь тобой, Билли!

Потом его поздравили Джим и старый Фэрчайлд. Скотт положил руку ему на плечо и широко улыбнулся:

— Так вот чем вы занимались с мамой! И ты, стало быть, совершенно серьезно грозился занять мое место. Что ж, в добрый час! — Скотт повернулся к матери. — Можно отправить женщину на пенсию, но нельзя вытравить из нее учительницу. — Он подмигнул ей. — Небось этот тунеядец тебе и в саду помогал?

Было уже поздно, вечер быстро катился к концу. Большинство гостей успело разъехаться, и Скотту не терпелось оказаться в их числе. Он с самого начала стремился поскорее уйти и теперь наконец решился при всех взглянуть на часы.

— Ого! Должно быть, вас здорово утомило такое количество гостей и вам не терпится отдохнуть в тишине, — обратился он к Фэрчайлду.

— Что вы, что вы, молодой человек. Я рассчитываю устраивать такие сборища каждый год. — Старик не хотел отпускать Скотта, пока Кэтрин не найдет-таки случая с ним поговорить. — Сейчас шумиха улеглась, наступает самое лучшее время. Можно приятно и без помех побеседовать с интересными людьми. — Старик развернул коляску и покатил к оранжерее, жестом поманив Скотта за собой. — А вот расскажите-ка мне…

Вскоре Скотт перестал замечать, как летит время. К его удивлению, со стариком было легко говорить на любую тему. Вопреки ожиданиям, он вовсе не строил из себя важную персону.

Не сразу Скотт уловил абсолютную тишину, воцарившуюся в доме. Оказывается, вечер давно кончился. Он взглянул на часы: начало четвертого.

— Я и не заметил, что уже так поздно. Надо идти, никуда не денешься. — Он поднялся и протянул старику руку. — Очень приятно было с вами побеседовать.

— Приятно-то было как раз мне. Надеюсь, мы будем часто с вами встречаться. — Он сказал это с нажимом и внимательно уставился на своего собеседника. У того на лице промелькнула тень беспокойной растерянности, но быстро исчезла:

Скотт неплохо владел собой.

Что тут ответишь? Фраза произнесена с особым значением, в ней не просто светская учтивость. Поняв, что Фэрчайлд его прощупывает, Скотт едва не ударился в панику. Но что он уже знает? Что рассказала ему Кэтрин? Надо срочно ретироваться. Вдруг он сообразил, что все гости ушли и в доме, видимо, осталась одна Кэтрин. Как же быть? Теперь ему от нее не ускользнуть.

— Я.., мне надо идти. До Тибурона долго добираться. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Скотт.

Он поспешил выбраться из оранжереи и направился к выходу. В доме ему никто не встретился, но у самой двери, в комнате рядом с прихожей, сидела в кресле Кэтрин. Она его не видела — очевидно, спала, судя по тому, что глаза ее были закрыты. Мгновение он стоял, глядя на нее. Она казалась одинокой маленькой девочкой, потерявшейся в огромном доме. Вдруг ему отчаянно захотелось подойти к ней, обнять, прижать к себе, приласкать.

Она очень настойчиво стремилась с ним поговорить. Чем же была эта ее ставка в пятнадцать тысяч долларов? Отчаянной попыткой силой завлечь его за стол переговоров? Или она просто хотела показать ему, да и другим, что он не более чем одно из ее приобретений? Недешевое, надо сказать. Сейчас она сидела уронив голову на подлокотник кресла и поджав под себя ноги — сброшенные туфли валялись на полу. Глядя на нее в этот момент, он мог думать только о том, как сильно любит ее, хотя это его очень смущало. Как ему быть со своей любовью? Наконец он нехотя повернулся и вышел из дома.

Телефон Кэтрин звонил, не умолкая, все воскресенье, начиная с восьми утра, когда она еще не проснулась. Воскресная газета была полна фотографий с комментариями о вчерашнем аукционе и вечере. Все пребывали в большом возбуждении. Первой позвонила Лиз. Она не спала всю ночь и только что закончила подсчет собранных пожертвований. При всей ее измотанности в голосе звучал такой восторг, что Кэтрин не могла не заразиться им.

— Такого еще никогда не бывало. Мы собрали больше полумиллиона долларов за один вечер, и до сих пор еще поступают обязательства. Телефон уже начал трезвонить даже в офисе, хотя сегодня выходной!

— Полмиллиона? Кроме шуток? — Кэтрин порывисто откинулась с подушек и уселась в постели скрестив ноги. Не скрывая радости, она слушала, как Лиз называет наиболее крупных жертвователей. — Ого! Тридцать тысяч от Ричарда Бентли! Дедуля ему, наверное, крепко руки выворачивал. Этот скряга, пожалуй, еще не истратил свой первый заработанный доллар.

— А вот этот чек доставит тебе особое удовольствие. На пятьдесят долларов, с только что открытого счета мистера Билли Санчеса.

Глаза Кэтрин увлажнились. Значит, Билли не только окончил среднюю школу, начал работать, купил костюм с галстуком и даже открыл банковский счет, но и сделал доброе дело. Она была горда за него.

— Ты бы видела его, Кэт, в этот момент. Он не знал, куда девать глаза и руки. Перед самым уходом подошел ко мне, стал что-то говорить, заикаться, а потом сунул мне в руку чек — и сразу за дверь, только его и видели. Такой очаровашка. Я недавно звонила в центр, чтобы поблагодарить его. Черил сказала, что он спит, и я велела его не будить.

Едва положив трубку, Кэтрин сходила к двери за газетой. Заглянув в нее, она только покачала головой. Без нее не обошелся практически ни один снимок. И конечно, все заголовки пестрели именем Фэрчайлд, оттеснившим на задний план и название организации, и саму цель мероприятия. Напечатали даже снимок, где она целует Билли. Интересно, как он объяснит это своим приятелям на стройке?

Весь день телефон надрывался, не было лишь звонка от Скотта.

Сидя на тахте, Скотт пил свой утренний кофе, хотя был уже почти полдень, и читал воскресную газету. Домой он добрался только в пятом часу утра, а когда заснул, уже рассвело. Все это время он не переставал думать о Кэтрин. Теперь она вторглась даже в его сны — раньше этого не было.

Просматривая статьи об аукционе и вечере, он был поражен тем, в каком свете подавались события. Кэтрин была почти на всех фотографиях и упоминалась чуть ли не в каждом абзаце. Но ведь все было совсем не так. Весь аукцион она держалась в тени, за исключением одного лишь лота, а главная роль была у Лиз. Так же обстояло дело и с банкетом, где она непрестанно вела переговоры и была почти незаметна.

Он опустил газету. Значит, так выходило всегда — Кэтрин старалась не быть на виду, но с ее именем это ей не удавалось? В том, что такова была ее вчерашняя тактика, сомневаться не приходится. Но раз так — газетные отчеты совершенно необъективны. Он вспомнил, с какой печальной покорностью она говорила ему, что ничего не остается, как только ко всему этому притерпеться. Стало быть, все-таки эти пятнадцать тысяч долларов… Сквозь отчаяние забрезжила какая-то надежда.

Скотт подъехал к дому матери. Следовало бы сначала позвонить, но он поддался внезапному порыву. Давненько они уже не бывали вместе в их излюбленном ресторанчике в Сосалито, а ведь когда-то часто ходили туда всей семьей. И сейчас ему хотелось побыть в семейной атмосфере, похожей на ту, которая возникала, когда они гуляли втроем — Скотт, Кэтрин и Дженни. Ему так не хватало душевного покоя…

— Боюсь, я еще не готова. — . — Линн осеклась, увидев на пороге Скотта. — Ты, дорогой! — Ее удивление было неподдельным. — Какими судьбами?

— Вот как нынче приветствуют любимых сыновей! — Скотт улыбнулся, но туг же озадаченно поджал губы, увидев, как мать одета. Вовсе не в домашний костюм — она явно собиралась куда-то идти. — Я помешал? Твой наряд не похож на тот, в котором ты работаешь в саду.

— Как ты можешь мне помешать? Да не стой на пороге, проходи же.

Войдя, он прикрыл за собой дверь.

— Я хотел позвать тебя на ужин в Сосалито, если у тебя есть время. Мы так давно там не были.

— Знаешь, честно говоря, я на сегодня уже ангажирована.

Он приподнял брови.

— В самом деле? И кем же? — Но тут его озарила догадка, и он понимающе улыбнулся. — У тебя свидание с Джимом Долтоном!

Щеки у матери слегка порозовели, она опустила ресницы.

— Какое уж там свидание. Свидания бывают у молодых, вроде вас с Кэтрин. А мы просто вместе ужинаем.

При упоминании о Кэтрин в его глазах сверкнуло отчаяние. Линн уловила это и, отбросив сомнения, решилась на осторожный вопрос:

— Что случилось, дорогой? Ты вообще не в себе последнее время. Проблемы с Кэтрин?

— Да нет, все в порядке… — Скрыть свое смятение не удалось — голос у него сорвался. Она сурово взглянула на него.

— Ты ведь знаешь, я никогда не вмешиваюсь в твою личную жизнь. Нет хуже, когда взрослым человеком распоряжается мать, словно он маленький мальчик. — Она заметила настороженность в его глазах, но это ее не смутило. — И все же я тебе кое-что скажу, а ты меня выслушаешь. — Усевшись на тахту, Линн жестом пригласила сына последовать ее примеру. — Ты знаешь, как я любила твоего отца. Редкой доброты был человек. Но и упрямства тоже. Да, мой разлюбезный, по этой части ты пошел прямо в него.

Смешавшись от ее слов, Скотт попробовал было сопротивляться.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о вас с Кэтрин. Бедная девочка сходит с ума, а он корчит из себя страдальца. Не знаю, что у вас произошло, но имей в виду: упрямством ничему не поможешь. — Она любовно потрепала его по щеке и поднялась на ноги. — Вот так-то. А теперь у меня, — она хитро прищурилась, — свидание, а я еще не готова, так что извини. — Без лишних слов она выпроводила изумленного Скотта за дверь, как раз в тот момент, когда в аллее показалась машина Джима Долтона.

— Плесни-ка мне пива, Терри. — Войдя в прибрежный бар в нескольких кварталах от своего дома, Скотт расположился на крайнем табурете, сгреб со стойки горсть арахиса и рассеянно сунул несколько орехов в рот, глядя в окно на океан. Нацедив кружку, бармен поставил ее перед ним:

— Держи, Скотт, — и сам сел рядом. Прошло несколько минут, а тот все так же тупо взирал на волны. Бармену это надоело, он помахал рукой перед его носом:

— Эй, Скотт, я Земля, Скотт, я Земля, прием…

— А? Ох, прости, Терри. Я немного задумался. — Он взял кружку и сделал глоток.

— Привет, Скотт, — раздался знойный голос официантки Сьюзен. Она обняла его за плечи. — Сколько лет, сколько зим. Где ты пропадаешь?

Он оставил без внимания ее попытки пофлиртовать.

— Занят был, у меня новое строительство. Терри звонко рассмеялся.

— Судя по сегодняшней газете, ты не торчишь там с утра до вечера, а проводишь время в обществе знаменитой Кэтрин Фэрчайлд.

— Да хватит вам, — раздраженно буркнул Скотт. — Благотворительная акция, только и всего.

Сьюзен прильнула к нему всем телом и, не признавая полунамеков, поинтересовалась:

— А скажи-ка, Скотт, каким местом ты заслужил эти пятнадцать тысяч?

Он смотрел на нее невидящими глазами, в голове царила сумятица. Чем он заслужил пятнадцать тысяч? Наверное, не только участием в игре. Он полез в карман за мелочью.

— За пиво. — Он слез с табурета и зашагал к выходу. — Пока. — Сбитые с толку Терри и Сьюзен глядели ему вслед.

Свежий вечерний воздух простудил его. Он так и сяк перебирал слова матери. Из головы не выходил образ Кэтрин, свернувшейся в клубочек в кресле. Любовь к ней переполняла его. Ему казалось, он все уже решил, а на самом деле лишь перестал различать мечту и явь.

Наконец беспрестанно звонивший телефон умолк, Кэтрин смогла расслабиться и прилечь. Она была полностью выжата и физически, и эмоционально. Аукцион ее совершенно измотал, а душевные переживания отнюдь не способствовали восстановлению сил. Несколько раз в течение дня она тянулась к телефону, чтобы позвонить Скопу, но, как на грех, то в этот момент раздавался очередной звонок, то сама она, помедлив, убирала руку.

Больше всего ее угнетало то, что она заснула в кресле у двери. Когда дед разбудил ее и сказал, что Скотт уже ушел, она чуть не заплакала от отчаяния. Это был последний шанс, казалось ей, поговорить с ним наедине. Старик сделал все возможное, чтобы задержать Скотта, пока не уйдут все гости, а она упустила такую возможность.

Глаза ее уже слипались от усталости, но, лежа на кровати, она упрямо смотрела в потолок и гадала, что принесет ей будущее, сможет ли она жить дальше без Скотта. “Кэтрин Саттон Фэрчайлд, прислушайся к себе. Неужели ты собралась отступить? Ну уж нет. Судьба судьбой, но и человеку кое-что подвластно. Упустила один случай — ищи второй. Еще ничего не потеряно, развязка наступит лишь тогда, когда Скотт обнимет тебя и скажет о своей любви. Неважно, как вы к этому придете, главное, что другого пути нет”.

Кэтрин взбила подушку, повернулась на бок и закрыла глаза.

Скотт тоже лежал в постели и изучал потолок, пытаясь собраться с мыслями. Ясно одно: прошедшая неделя — самая скверная в его жизни.

Наконец он забылся беспокойным сном, перед ним мелькали обрывки разных видений и никак не могли сложиться в единую картину.

Вздрогнув, Скотт открыл глаза. Уже давно рассвело. Простыни и одеяло были скомканы, видимо, он всю ночь ворочался и метался в постели. В прояснившейся голове всплыла четкая мысль: он поступал неверно, избегая Кэтрин, отказываясь выслушать ее. Мать права: он упрямый осел и больше ничего. Она сказала как-то по-другому, но подразумевала именно это.

Он быстро принял душ, оделся, подошел к телефону и с некоторым трепетом набрал номер Кэтрин. Раздалось несколько гудков, но никто не брал трубку, даже автоответчик не был подключен.

Кэтрин, стоя под душем, смывала шампунь с волос, когда ей показалось, что звонит телефон. Она выключила воду и прислушалась — все было тихо. Она быстро домылась, высушила волосы, оделась и пулей вылетела из дома.

После делового завтрака, куда она чуть не опоздала, Кэтрин притормозила у цветочного киоска, подобрала букет и, минутку подумав, сочинила послание на открытке.

Следующим пунктом программы были магазины. Сегодня 31 октября, канун Дня всех святых, и вечером она собиралась пойти с Дженни на гулянье ряжеными. У девочки еще не было костюма, она вообще впервые будет участвовать в таком празднике. Если бы к ним присоединился еще и Скотт, грустно подумала она, вечер получился бы совсем замечательным.

Кэтрин улыбнулась, вспомнив, как засияла малышка, когда представила себя принцессой фей, в короне и с волшебной палочкой в руке. Но и тут радость оказалась неполной: Дженни непременно хотелось, чтобы с ними был и Скотт. Пришлось сказать ей, что он занят и вряд ли сможет прийти. На лице у девочки отразилось такое разочарование, что у Кэтрин защемило сердце.

Скотт прямо с утра поехал в Сан-Рафаэль. Они обсудили с Джоном Барклеем кое-какие дела и прошлись по стройке. Работа двигалась обычным порядком, в соответствии с графиком.

У бригады как раз был утренний перерыв, рабочие пили кофе. Скотт заметил, что возле Билли толпились несколько человек, один из них держал в руках воскресную газету. Проходя мимо, он услышал:

— Да мы с Кэтрин знакомы давным-давно. — Слава определенно пришлась Билли по вкусу.

Едва приехав в офис, Скотт попытался вновь дозвониться Кэтрин, но ответа опять не было. Наверное, она забыла подключить автоответчик. После двух безуспешных попыток он решил поискать ее по рабочим телефонам. В офисе о ней ничего не знали. Из оклендского центра Черил прохладным тоном ответила, что Кэтрин тут не появлялась.

Вскоре после обеда Амелия внесла в кабинет букет цветов. Она была заметно раздражена.

— Мистер Блейк, надо каким-то образом с этим покончить. — Она подала ему открытку.

— Не беспокойтесь, цветы очень украсят ваш кабинет, — улыбнулся он, вскрывая конверт.

Это было что-то новое. Амелия постояла секунду, наморщив лоб, затем повернулась и ушла с букетом, деликатно прикрыв за собой дверь.

У Скотта прыгало сердце от радости. Кэтрин еще не отчаялась достучаться до него. Она не махнула на него рукой, хотя имела на это полное право. Трясущимися пальцами он вытащил открытку из конверта. “Сегодня вечером мы с Дженни идем ряжеными. Приходи, прошу тебя”. Он снова перечитал короткие строки. Конечно же, он придет. У него потеплело внутри. Впервые с того ужасного вечера к нему вернулось ощущение счастья.

Скотт взглянул на часы. Надо еще раздобыть себе костюм. Он направился было к двери, но кое о чем вспомнил, вернулся к столу и вынул из ящика маленькую бархатную коробочку.