"Основатель" - читать интересную книгу автора (Пехов Алексей, Бычкова Елена, Турчанинова...)Глава 28 ЗНАК ЛУГАТА19 марта – А много кровных братьев погибло в авиакатастрофах? Рамон, успевший задремать, открыл глаза и посмотрел на воспитанницу. Сидящая рядом Дина внимательно изучала памятку, полагающуюся каждому пассажиру на случай непредвиденных ситуаций, хотя видела ее уже не в первый раз. Оглянулась в поисках запасного выхода. Потом проверила наличие под сиденьем спасательного жилета. Рамон усмехнулся. Нет, лететь она не боялась, но подходила к этому процессу весьма ответственно. – Была пара неудачников. Но в приличном обществе об этом говорить не принято. – Почему? – Потому что великие бессмертные маги не имеют права гибнуть от такой банальности, как неисправный двигатель в машине, созданной людьми. Дина помолчала, глядя на опущенную шторку иллюминатора, и задала вопрос, который, видимо, беспокоил ее больше, чем авиакатастрофы. – Похоже, мы тоже начинаем подготовку к войне? Я думала, вьесчи будут держать нейтралитет. Как всегда. – Несомненно, - отозвался Рамон задумчиво. - Вьесчи останутся в стороне. А Лугат - нет. – Лугат? - Брови Дины удивленно поднялись, скрываясь за прямой челкой. - Но при чем здесь… ты же говорил, что их сила ушла. – Наша сила, - наставительно произнес негоциант. - Ты - потомок древнего могучего клана, так что будь внимательнее к определениям. Девушка вздохнула, но покладисто согласилась: – Хорошо. Но у меня-то ее все равно нет. И вряд ли она появится. – Посмотрим. - Рамон опустил спинку своего кресла и снова закрыл глаза. Маленький частный самолет летел над Средиземным морем, с каждой минутой приближаясь к Африке. Небо казалось разделенным пополам. С одной стороны, в густой синеве поблескивали звезды, с другой - тлела тускло-оранжевая полоса солнца, стремящегося за убегающим от него лайнером. Внизу лежала бесконечная бархатная темнота, которая скоро должна была смениться яркими огнями Египта. «Война», - повторил он мысленно. Ни о какой войне пока в открытую речи не шло. Хотя помощники главы негоциантов предвкушали будущую выгоду, которую вьесчи могли извлечь из противостояния кровных братьев. Так уже бывало раньше. Борьба кадаверциан и лудэра, нахтцеррет и лигаментиа, асиман и леарджини… Каждому из них требовалась информация, артефакты, способные усилить магию, человеческие ресурсы, деньги, союзники, посредники на переговорах… Все то, чем вьесчи обладали или могли достать. Реальный, четкий, логичный мир, к которому привык Рамон. Пусть и лишенный волшебства, но работающий по строгим неизменным законам. А теперь он собирался сам нарушить их… Бесшумно приблизилась стюардесса: – Господин де Кобреро, вам что-нибудь нужно? Эта была новенькой. Раньше он летал с красавицей-боливийкой, похожей на экзотический цветок. Но пару недель назад ему пришлось отпустить девушку, решившую заняться устройством личной жизни. В отличие от нахтцеррет, которые предпочитали подписывать со смертными пожизненный контракт (даже если эта жизнь длилась всего несколько дней), вьесчи были более либеральны. Теперь негоцианта опекала стройная смуглая венесуэлка. – Нет, ничего не нужно, спасибо, - ответил Рамон, глядя в ее лицо, светящееся нежным вниманием, и подумал, что, не смотря на свою любовь к грандиозным переменам в мире, остается консерватором в мелочах. А теперь придется привыкать к внешности новой красавицы. Дина потребовала журналов и принялась рассматривать фотографии супермоделей в вечерних платьях… Они сели в Луксоре. Солнце уже скрылось за горизонтом. Из-за косматых вершин пальм на густо-синее небо выбиралась желтая луна. Ее яркий свет казался почти белым. Рамон рассеянно вспомнил о том, что лет тридцать назад среди молодых вьесчи было модно носить в полнолуние черные очки. Капитан вышел из кабины, чтобы лично проводить пассажиров. – Мы вернемся через несколько часов, - сказал вьесчи. – Без вас не улетим, - как всегда, ответил человек и улыбнулся Дине. Воздух Египта пах почти также, как и раньше: раскаленным песком, пряностями, ароматным дымом. Правда, сейчас к этим запахам примешивалась вонь машин и, как постоянно чудилось негоцианту, - затхлой воды. По мнению Рамона, Асуанская плотина погубила Нил. Могучий и полноводный прежде, он, перегороженный теперь, постепенно мелел, густо зарастая тростником и папирусом… У трапа уже стоял джип. Смуглый араб, внешне напомнивший Рамону Амира Асимана, почтительно приветствовал гостей и открыл перед ними дверцу машины. Дина поспешно юркнула на заднее сиденье и приготовилась наслаждаться впечатлениями от экскурсии. – А куда мы едем? - Воспитанница с интересом смотрела в окно, на белые пески, проплывающие за стеклом машины. – В Карнак, - коротко ответил Рамон и, предупреждая неизбежные вопросы, пояснил: – В храм Амона Ра. – Но ты говорил, что у тебя встреча с деловым партнером. Какие встречи могут быть в заброшенном храме ночью? Негоциант насмешливо хмыкнул: – Как ты понимаешь, днем свобода моего передвижения слегка ограничена. – Пап, я серьезно! - Теперь в голосе девушки звучали недоверие и обида. - Зачем мы едем в Карнак? – Видишьли, в чем дело, - задумчиво произнес Рамон, - За последнее время меня пытались убить три раза. Я спасся буквально чудом. В первый раз помогла Дона Кадаверциан. Во второй - магия, полученная от вриколакос. А в третий - Кристоф и Фелиция. И твоя «Сеть Аида», конечно, -добавил он великодушно, не собираясь умалчивать о заслугах воспитанницы. Но она уже не слушала. Смотрела мимо него широко распахнутыми глазами, в ее расширившихся зрачках отражались огоньки приближающегося поселка и какие-то глубокие потаенные мысли, прочесть которые мог только Дарэл Даханавар. – Так, значит, это правда. Ты не шутил, когда говорил о том, что Лугат будет принимать участие в войне. И про силу, которая появится у меня… Он говорил не совсем так. Не столь категорично. – Клана Лугат не существует, - сказал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к настороженной девушке. – Пока не существует. – Но ты собираешься его возродить? – Да, я собираюсь попытаться сделать это. – И ты думаешь, что сможешь передать мне часть этой магии? – В твоем голосе я слышу недоверие, - улыбнулся негоциант. – Гораздо проще было бы обратить нового человека. - Дина отвернулась к своему окну и нажала на кнопку, опуская стекло. - Сразу сделать его лугатом. – Почему ты уверена, что это будет проще? - спросил Ра-мон, слегка заинтересованный этим выводом. – Иначе нам не пришлось бы лететь в Египет, - ответила она равнодушно, словно вынуждена была объяснять очевидное. - Ведь мы едем в Карнакский храм не для того, чтобы придать моменту передачи древних знаний наибольшую торжественность? Негоциант усмехнулся и не стал возражать. Вход в храм отсюда был похож на узкое ущелье - разлом в рукотворном холме -с плоской вершиной. Его охраняли две титанические статуи. Каменные фараоны с одинаковыми улыбками смотрели на приближающиеся к ним крошечные фигурки. Рамон шел мимо сфинксов, лежащих вдоль дороги, и думал о том, что пережил и самих правителей Хапи[8], и строителей храма, и даже богов, которым это святилище было посвящено. Единственное место, где его сила могла пробудиться окончательно и где он мог передать ее воспитаннице. Густые тени лежали у подножия исполинских колонн. Казалось, те поддерживают само небо. Белые огни созвездий цеплялись за шершавый песчаник и скользили вниз по лицам фараонов, их цариц и богов, навечно застывших в камне. – Его возводили две тысячи лет, - произнес Рамон, шагая по каменным плитам, покрывающим пол гигантского гипостильного зала. – Ты видел, как его строили? - тихо спросила Дина. Здесь хотелось говорить шепотом, чтобы не тревожить мертвую тишину огромных помещений. – Да, - ответил вьесчи, глядя на луну, медленно выползающую из-за колонн. - Мои люди доставляли белый песчаник и красный гранит фараону Тутмосу. Воспитанница ошеломленно покачала головой. Ей было трудно представить времена четырехтысячелетнеи давности, а еще труднее - вообразить Рамона активным участником событий того времени. Они прошли примерно половину пути, когда увидели в центре зала огромнейший обелиск. Монолит из красного гранита в виде иглы, устремленной вверх. Вокруг валялись обломки - то, что осталось от его двойника, когда-то стоявшего неподалеку. Дина запрокинула голову, чтобы разглядеть вершину. – Как они затащили это сюда? - пробормотала она, имея в виду древних строителей. – С помощью некромантов, - ответил Рамон, обходя куски красного камня. - А вернее - их слуг. Дина поспешно вытащила сотовый телефон и, найдя в меню нужную функцию, попыталась сфотографировать обелиск. – Потрясающе, - сказала она со вздохом восхищения. – Спасибо, - отозвался Рамон и, заметив ее недоумевающий взгляд, пояснил: – Его вырубили в моих каменоломнях на Асуане. Одна шлифовка заняла семь месяцев. – Удивительно, как ты помнишь все это. - Девушка, не глядя, сунула телефон в карман куртки, с изумлением взирая на негоцианта. – Помню, - вьесчи погладил шершавый, все еще теплый камень, - но иногда сам удивляюсь этим воспоминаниям… Теперь уже казалось невозможным понять, чье это было святилище. Груды камней, неровные обломки, полуобвалившиеся стены. И лишь разглядев фрагмент уцелевшего барельефа, Рамон припомнил, что тот принадлежал храму, посвященному богине Нехбет[9]. – Сюда, - велел он, перебираясь через завал. Ориентир - колонна красного цвета в ряду серых - уцелел. Напротив темнела грубая узкая арка, сложенная из трех плит. За ней виднелась глухая стена. - Не думал, что когда-нибудь это понадобится мне снова, - сам себе сказал Рамон, мучительно вспоминая нужное заклятие. Но в его памяти, которой совсем недавно восхищалась Дина, всплывали то иероглифы, рассказывающие о деяниях Аменхотепа, то сверкающие при свете луны блоки песчаника, то лицо жены Эхнатона. Не каменно-идеальное пособие для начинающих художников, а живое, задумчивое, усталое, с глубокими лучиками морщинок вокруг глаз. Его сменяли корабли, лениво скользящие по глади Нила, бич, со свистом падающий на спины волов, ручной леопард царицы Хатшепсут, с ворчанием пятящийся от Рамона. Вольфгер, глава клана када-верциан, в одеждах, не уступающих роскошью облачению фараона, сидящий на резном троне. И юная царевна Макетатон у его ног, с обожанием снизу вверх глядящая на некроманта. – Что-то не так? - тихо прозвучал голос Дины, стоящей рядом. Рамон взглянул на нее, и современный образ девчонки, одетой в короткую юбку, курточку с множеством карманов и высокие шнурованные ботинки, немедленно вернул его к реальности. Негоциант отрицательно покачал головой и прикоснулся к стене. Она больше не помнила его рук, хотя раньше вход в тайное святилище открывался от одного легкого касания. Магия, когда-то наполнявшая это место, рассеялась. Вьесчи плотнее прижал ладонь к камню, закрыл глаза и стал медленно, по слогам, произносить заклинание, дожидаясь, пока нужные слова всплывут в памяти. Спираль артефакта, свернувшегося в груди, протестующе дрогнула, соприкасаясь с чужой силой. Рамон услышал за спиной тихий вздох Дины и взглянул на стену. От его пальцев в разные стороны текли золотые дорожки. Они переплетались, сталкивались, свивались клубками, растекались во все стороны, образуя светящиеся рисунки фараонов, священных скарабеев и звероголовых богов… Все изображения смотрели в одну сторону - на золотой контур ладони негоцианта в центре каменной плиты. Рамон произнес последний слог, и светящиеся линии сомкнулись над его головой, образуя замкнутый прямоугольник. Спустя секунду послышался скрежет камня по камню, и дверь стала открываться. С трудом, застревая на каждом сантиметре, плита уходила в стену. Узкая черная щель, из которой тянуло затхлым застоявшимся воздухом, постепенно расширялась. Полоска лунного света робко скользнула через порог, освещая длинный коридор. Плита, натужно заскрипев, застряла на середине, но открывшегося хода было достаточно, чтобы протиснуться внутрь. Вьесчи шагнул первым, жестом велев Дине следовать за собой. Стены коридора и пол покрывала роспись, почти скрытая толстым слоем песка, пыли и клочьев паутины, свисающих с низкого потолка. В спертом воздухе было тяжело дышать, но прохлада ночи постепенно просачивалась внутрь через открытый ход. Дина задержалась, стирая пыль с одного из рисунков. – У этого фараона очень знакомое лицо, - произнесла она задумчиво и снова полезла за телефоном, чтобы запечатлеть понравившийся фрагмент росписи. Рамон оглянулся через плечо. - Это не фараон, а семер - его ближайший друг и советник. – Он похож на Вольфгера Кадаверциана. Помнишь; ты показывал мне фотографию, - поняла, наконец, девушка и вопросительно уставилась на негоцианта, требуя объяснений. А тот, хоть и дал себе слово не задерживаться по пустякам, подошел к воспитаннице и сам взглянул на рисунок. – Это и есть Вольфгер. Изображение времен Эхнатона. – Очень натуралистичное, - заметила Дина, глядя в экран телефона. - Не слишком похоже на остальные древнеегипетские рисунки. Они все плоские, а этот… - Она запнулась, не зная, какое определение подобрать для увиденного. Белый свет фотовспышки на короткий миг осветил высокомерно-величественную фигуру некроманта, возвышающуюся над согнутыми спинами десятков рабов. – Да, он был известным реформатором, - сказал Рамон, внимательно всматриваясь в стену. Если память не изменяла, где-то здесь, за этим изображением, был скрыт еще один потайной ход. Он вел в жреческие покои, которыми иногда пользовался глава кадаверциан. – Кто был реформатором? Вольфгер? - уточнила Дина, продолжая фотографировать. – Эхнатон, - усмехнулся Рамон. - Хотя мэтр тоже был сторонником прогрессивных методов строительства и управления. – Пап, - глаза девушки загорелись азартом, - а может, ты меня сфотографируешь здесь, на фоне… Этого же никто не видел несколько тысяч лет! – В другой раз, - ответил вьесчи и, решительно взяв воспитанницу за плечо, повел прочь от вожделенных рисунков. Плита, открывшая вход, наконец дрогнула и медленно поползла на прежнее место, отсекая свет луны. Дина настороженно обернулась: – Так и было задумано? – Да. - Не дожидаясь, пока они окажутся в полной тьме, негоциант достал фонарь из кармана куртки. - Раньше здесь все освещалось с помощью магии. Теперь придется импровизировать. Каменный блок задвинулся с глухим ударом. С потолка просыпалось несколько струек песка. Широкий белый круг света метнулся по стенам и резво побежал вперед по ровным плитам пола. Дина взяла Рамона за рукав куртки, но в ее жесте не было страха. Она всецело доверяла патрону, и даже в вопросе, нет ли случайно в коридоре ловушек, не прозвучало беспокойства. – Чувствуешь запах? - вместо ответа спросил вьесчи. Девушка потянула носом, оглянулась в поисках его источника. - Да. Как будто плесень. – Разновидность грибка Cryptococcus neuromyces. «Проклятие фараонов». Вызывает сильнейшие галлюцинации и мучительную смерть через полчаса. Наказание для всех смертных расхитителей гробниц, если, конечно, им каким-то чудом удастся попасть сюда. - А для бессмертных? – А из бессмертных только я и Вольфгер знали заклинание, открывающее этот коридор. Дина крепче сжала локоть Рамона, глядя по сторонам. Круг света выхватывал из темноты новые картины. Великолепные сцены охот, боев и пиров сменяли одна другую. За ними следовали изображения загробных судилищ и путешествий через небесный Нил. Каждый шаг поднимал в воздух облачко пыли. Гирлянды паутины трепетали от малейшего дуновения. Коридор стал шире, и рисунки на его стенах изменились. – Это не египетские! - воскликнула Дина, заставив Рамона направить свет на один из них. – Фрески Атлантиды, - ответил он спокойно, хотя сам не ощущал этого спокойствия. – Невероятно, - прошептала девушка, глядя на картины, светящиеся золотом. С облаков, клубящихся красным светом, сходила на землю богиня в тунике цвета индиго. В одной руке она держала серп, в другой - связку молний. Рядом изгибалась сизая воронка смерча, а его черенок вырастал из раковины, которую держал в руках смеющийся смуглый юноша лет шестнадцати. Над сверкающей пирамидой горел золотой диск. Его бережно держали трое - двое мужчин и женщина, - одетые в длинные яркие одежды. – Люди думали, что по велению Лугата светит солнце, - с внезапной горечью произнес Рамон, проходя мимо последнего рисунка. - И как велико было разочарование смертных, когда они поняли, что это не так. Дина промолчала, жадно глядя на изображения давно погибшего клана. Пристально вглядывалась в лица кровных братьев, с улыбками глядящих на нее со стен. Видимо, пыталась найти среди них Рамона. Но не находила. – Кто это рисовал? - спросила она тихо. – Один из фэри. Очень давно. - Вьесчи отвел фонарем длинную густую кисею паутины, свисающую с выступа на потолке, и увидел впереди стену, перегораживающую коридор. На ней виднелось всего лишь одно изображение, грубо вырезанное в камне. Пирамида с шаром на вершине - знак клана Лугат. Рамон подошел ближе и снова почувствовал, как зашевелилась спираль магического артефакта в груди. На этот раз настойчиво и болезненно. Коже стало горячо и мокро. Негоциант поспешно распахнул куртку, рванул ворот рубашки, и тут же из его тела в стену ударил луч красного света. Он неторопливо скользнул по камню и стал медленно выползать из тела вьесчи, втягиваясь в шар Лугата, сворачивался кольцами, вспыхивая все ярче. Древняя магия этого места не терпела рядом с собой никакую другую. Рамон выронил фонарь и, чтобы не упасть, оперся обеими руками о стену. Произнес сквозь зубы, стараясь успокоить встревоженную Дину: – Все нормально. Иначе оно не впустит меня… Символ клана вспыхнул, стены вокруг угрожающе загудели, одна из плит поползла в сторону. Вьесчи едва успел отступить. Опустив голову, он машинально взглянул на грудь. Она оказалась залита кровью, но ран не было видно, исчезло также ощущение легкого покалывания под кожей, к которому он так давно привык. – Словно в ответ, впереди, за порогом, зажглась вереница дрожащих огоньков. Они высветили широкие ступени, ведущие вниз… С каждым шагом свет, идущий снизу, становился все ярче. Засияли рисунки на стенах - бесформенные клубы облаков, сиреневых, розовых, лиловых. В отличие от затхлости верхнего коридора, здесь воздух наполняла прохладная свежесть. Временами налетал легкий ветерок, пахнущий грозой. Плиты под ногами тоже были расписаны с удивительным мастерством, казалось, по ним непрерывным потоком течет прозрачная вода, и даже как будто слышался ее мелодичный плеск. Дина, засмотревшись на это чудо, едва не оступилась на очередной ступени, и Рамон крепко взял ее за руку. – Неужели это все тоже сделали фэри? - спросила она, стараясь больше не смотреть себе под ноги. - Да. По моим рассказам. – Удивительно. - Девушка оглянулась и произнесла неуверенно: – По-моему, вон то облако движется. И это тоже! А там начался дождь! – Поэтому идем быстрее, пока нас не намочило, - улыбнулся Рамон, чувствуя, как на лицо упало несколько капель, и прибавил шагу. Пальцы Дины крепче сжали его ладонь, и он услышал ее едва слышное бормотание: – Я хочу получить эту магию. Стены облаков, сжимающих лестницу, расступились, и спутникам открылся большой идеально круглый зал. В его центре светилось нечто бесформенное, потолок тонул в сером полумраке. – Закрой глаза, - сказал Рамон, и Дина послушно выполнила его просьбу. Не выпуская руки девушки, он вел ее вперед, с улыбкой замечая, как воспитанница хмурится, чувствуя, что вокруг происходят что-то, но честно не подсматривает. Негоциант заставил ее сделать еще несколько шагов и разрешил: – Теперь смотри. Девушка открыла глаза и громко вскрикнула от изумления и восторга. Зал, лестница, каменные стены - исчезли. Она и Рамон стояли на выступе одной из граней огромной пирамиды. На головокружительной высоте. Вокруг возвышались горы, поросшие густым лесом. С их вершин, серебрясь в сером предутреннем свете, падали нити водопадов. Они превращались в бурные реки у подножия скал и бежали в долину, пестревшую клочками обработанных земель, яркими зелеными лоскутами рисовых полей и лохматыми гривами масличных пальм. Там, далеко под ногами, кружил в потоке воздуха кондор, носились легкие парашютики семян и первые робкие лучи солнца. Здесь же, в густой черной тени над пирамидой, горели звезды. Ровный, сильный ветер ерошил волосы и трепал одежду. Рамон смотрел в долину, окруженную зубцами гор, и чувствовал, как сильно колотится сердце. Прежняя сила вдруг всколыхнулась в душе. Все еще слепая и безгласная, она рвалась на волю, пытаясь найти две другие такие же силы и слиться с ними. Негоциант уже забыл, какое наслаждение вызывает этот великолепный обман. И как долго он сам жил этим обманом… Он едва слышал, как Дина кричит ему что-то, захлебываясь от восторга, смеется, сжимая его плечо, и ее милое лицо становится волшебно-прекрасным… Как у всех, кого он приводил в свой храм давным-давно, в прошлом… – Оптический обман, - сказал он негромко, но Дина поняла его, и радость мгновенно скатилась с ее лица. - Магия фэриартос. Рамон взял воспитанницу за плечи и шагнул вместе с ней в сторону. Пирамида, созданная сотнями отражений, стала плоской и мгновенно погрузилась в зеркальный пол. Вместе с ней там же скрылась долина. Теперь вьесчи стоял на тонком стекле, под которым угадывались очертания его старого храма. Горы исчезли. Лишь потоки воды, искусно нарисованные на стенах, указывали на те места, где только что на скалах росли густые джунгли. Да на потолке поблескивали огоньки южных созвездий. Дина освободилась из рук Рамона, шагнула туда-сюда, резко обернулась, присела, вглядываясь в прозрачный пол, выпрямилась и тихо рассмеялась: – Это не обман. Все по-прежнему здесь. Просто нужно уметь видеть. Негоциант улыбнулся, думая, сколько времени он проводил в этом зале, упиваясь воспоминаниями прошлого, пока не понял однажды, что не может вернуть былую силу. Он посмотрел на Дину, но вместо современной девчонки, дико несовместимой с древним великолепием подземного храма, увидел совсем другое… Зал был залит кровью. Ни водопады, ни ливни, мастерски нарисованные, не могли смыть ее. Густой запах меди висел в воздухе. Вольфгер, шагнувший было сюда, остановился. И рассмеялся, когда к его ногам упало все еще теплое тело юной девушки. Она была мертва. Также как и юноша, раскинувшийся поодаль. – Друг мой, - задушевно произнес некромант, глядя на бойню, учиненную в храме, - тебе пора остановиться. Иначе ты изведешь всех молодых людей Мемфиса. Ра-Ил свирепо обернулся. Его руки были по локоть залиты кровью, своей и чужой. По золотому жреческому облачению расплывались багровые пятна, с клыков оскаленного морского дракона на маске падали тяжелые липкие капли. – Жалкие, выродившиеся твари! - прорычал он сквозь зубы. - И это ты называешь хорошим материалом?! Лугат едва сдержался, чтобы не пнуть все еще живое человеческое тело, распростертое на алтаре у его ног. – Эта, например, была очень хороша. - Продолжая посмеиваться, Вольфгер наклонился, повернул к себе голову мертвой девушки, раздвинул ее губы и полюбовался совсем недавно прорезавшимися клыками. - Чем она тебя не устроила? – Они все пусты! - Ра-Ил вытер лезвие ритуального кинжала о свою одежду. - Ни капли силы, ни частицы умения! Все, что я даю им, уходит как будто в песок! Некромант выпрямился и прошел в зал, больше не обращая внимания на кровь, пачкающую подол его белоснежного одеяния. Приблизился к жрецу, задумчиво посмотрел на новую жертву - длинноногую чернокожую девушку. - Но ты же понимаешь, что это значит? Дело не в них. Ра-Ил содрал с головы золотую маску, небрежно отбросил ее в сторону. – Да. Дело во мне. Они не могут принять мою силу, потому что ее у меня нет. Я надеялся, время излечит… Но, видимо, ждать бесполезно… – Бесполезно убивать новообращенных, мстя им за свою беспомощность. Сколько еще веков ты будешь сидеть в этом зале, упиваясь воспоминаниями прошлого?! - жестко спросил Вольфгер. В его светлых чуть косящих глазах загорелся зеленый магический огонь, но он тут же притушил его и произнес мягко: – Если не возражаешь, я заберу тела. Мне, в отличие от тебя, они пригодятся. Повернулся и неторопливо пошел прочь. Остановился у подножия лестницы и бросил небрежно: – Ты больше не лугат. Смирись с этим. Ра-Ил с ненавистью взглянул на его высокую фигуру, медленно, с величием живого бога-фараона, поднимающуюся по лестнице. Кадаверциан был прав. И осознание этого вызывало еще большую ярость… Девушка у его ног открыла затуманенные глаза и глубоко, с дрожью, вздохнула. Эта была последней. Жрец поднял руку и снова взрезал свое запястье, произнося про себя слова обряда посвящения… Рамон тряхнул головой, прогоняя видение. Провел обеими руками по лицу. Улыбнулся Дине, напряженно наблюдающей за ним: – Воспоминания. – Я поняла, - отозвалась она, но тактично не стала спрашивать, что именно он вспомнил. На полу, точно в том месте, где возникала вершина пирамиды, тускло светился алтарь. Золотой круг, образованный тонкими золотыми дорожками, тянущимися в центр, к выемке в форме человеческого тела. Вьесчи крепко сжал кулак, чувствуя, как начинает покалывать пальцы сила, разбуженная телепатом-даханаваром. В воздухе запахло озоном. А потом снова вспомнилась мертвая жертва, залитая кровью, но негоциант усилием воли прогнал видение. – С тобой так не будет, - уверенно сказал он, глядя на Дину, присевшую на корточки возле круга. – Не будет что? - спросила воспитанница, поднимая взгляд от золотых дорожек. Рамон не ответил. Его все сильнее охватывало лихорадочное возбуждение. Предвкушение… – Сними все лишнее, ложись сюда и не бойся. Девушка послушно разулась, стянула курточку, расстегнула длинные бусы из разноцветного стекла и бросила поверх одежды. Оставшись в тонкой кофточке и юбке, она, помедлив, осторожно опустилась на алтарь, поеживаясь от холода металла. – Не бойся, - повторил Рамон. Лицо Дины было спокойно, она смотрела на патрона с любопытством, полностью доверяя ему. А он подумал, была бы воспитанница так же невозмутима, если бы знала о десятках молодых людей, загубленных им в злобном отчаянии. Негоциант вынул из кармана брюк перочинный нож, опустился на колени рядом с Диной, бережно взял ее левую руку, перевернул вверх запястьем и быстрым движением надрезал вену. Девушка вздрогнула от боли, инстинктивно дернулась, но Рамон держал ее крепко. Тяжелые красные капли закапали на золотую дорожку и, сливаясь друг с другом, побежали тонким живым ручейком. Быстро заполняя желобки, прорезанные в золоте, вычерчивали запутанный узор. В глазах Дины мелькнул страх. Вместе с кровью из нее уходили и силы, но негоциант не собирался отпускать ее. С терпеливым вниманием естествоиспытателя он смотрел на девушку, замечал, как белеют ее губы и сереют щеки. Наверное, на его лице отразилась тень прежнего безумия, с каким он пытался передать людям часть своей несуществующей силы, потому что девушка отчаянно рванулась, желая выбраться из алтаря. Вьесчи толкнул ее обратно и крепко прижал руку, из которой теперь лился непрерывный красный ручеек, к золотому основанию круга. – Нет! - вскрикнула она, пытаясь освободиться. - Рамон, не надо! Он почти не обратил внимания на то, что она назвала его по имени, хотя это было впервые. Кадаверциан привыкли работать со смертью, едва ли не умирать сами в своих немыслимых магических действах, нахтцеррет равнодушно относились к убийству, вриколакос не знали страха перед физической гибелью, асиман ставили над ней эксперименты, фэриартос умели видеть в ней своеобразную красоту. Вьесчи не знали ничего из этого. Поэтому страх перед смертью ослепил ученицу негоцианта, и несколько минут перед тем, как потерять сознание, она отчаянно боролась за свою жизнь. А потом затихла, покорно вытянувшись на каменном ложе, окруженная тонким красным орнаментом, вытекшим из ее вен. Рамон погладил Дину по спутанным русым волосам и закатал рукав своей рубашки. Теперь его кровь с растворенной в ней древней магией полилась на желтый металл, смешатась с кровью воспитанницы. Багровая жидкость, ставшая похожей на подвижную ртуть, быстро устремилась в обратную сторону - к руке девушки, и через порез стала втекать обратно, неся с собой новую силу. Негоциант помнил свои эксперименты с магией других кланов. Все вьесчи, которым он пытатся дать ее, погибали. Но сейчас все должно быть по-другому. «В ней должна быть сила Лугата, хотя бы далекий отголосок, тень, эхо», - думал он. Чем быстрее пустели желобки, наполненные их смешанной кровью, тем ярче розовели губы Дины, чаще билась жилка на ее обнаженной шее, и сильнее бурлила в Рамоне прежняя сила… В какой-то миг ему показаюсь, что ученица перестала дышать, но спустя мгновение она с хрипом вдохнула воздух и закашлялась. Резко села, с недоумением глядя, как последние красные капли впитываются в ее руку, и закрывается порез. Потом огляделась по сторонам, будто впервые видя зал, задержала взгляд широко распахнутых глаз на Рамоне, сидящем рядом. – Как ты себя чувствуешь? – Мне показаюсь, ты хочешь меня убить. - Она взглянула на запястье, на котором не осталось даже следа пореза, потерла кожу. – Я и убил тебя, - усмехнулся Рамон. Воспитанница нахмурилась. И сейчас же воздух вокруг ее головы задрожал, запахло озоном, послышался сухой треск электрического разряда, и девушка вскрикнула, обожженная собственной магией. Негоциант рассмеялся, глядя на ее изумленное лицо, и сказал, не сдерживая торжества и удовлетворения: – Дина Лугат. Он помог ей подняться, крепко обнял и прижал к себе, чувствуя ответное объятие. Девушка уже простила ему пережитые боль и страх. – Почему я? - спросила она, прижимаясь лицом к его груди. - Ты мог обратить любого. – Потому что я уже привык к тебе, - ответил он полушутливо-полусерьезно. Снова подумал о том, что будет делать с остальными вьесчи, лишенными магии, но не бесполезными, и решил оставить все как есть. Не имело смысла разрушать дело, на создание которого потрачено немало сотен лет. Самым главным сейчас становилось завершение триады. Иначе сила, пробужденная Даханаваром и усиленная древним храмом, не получит достойного применения. |
||
|