"Но женятся джентльмены на брюнетках" - читать интересную книгу автора (Лус Анита)

Глава 14

Кругосветное путешествие оказалось для Чарли Брина очень познавательным, потому что именно в нем он приобрел обширные знания о саке, мескале, водке и гаоляне. Но в конце концов напитки всех стран и народов стали на нем сказываться, и он оказался в больнице в Шанхае. Но даже во время лечения от белой горячки, когда всем другим мерещатся всякие экзотические животные, Чарли мерещилась Дороти. И сопровождающий сообщал матери Чарли очень неутешительные новости.

Но Чарли с сопровождающим добрались наконец до Сан-Франциско, и миссис Брин отправилась в Калифорнию их встречать, все-таки лелея надежду, что Чарли излечился. Собственно говоря, белая горячка ее мало пугала, она опасалась только Дороти. Потому что она как-никак была матерью и испытывала материнскую любовь, а если бы ее единственный сын женился на девушке по своему выбору, он вполне мог бы на веки вечные оказаться за пределами их круга.

Когда миссис Брин услышала от своего агента всю правду, она чуть не обезумела от отчаяния, потому что Дороти уже вернулась в Нью-Йорк и была вольна выходить замуж за кого угодно. Вечером она позвонила из отеля «Святой Франциск» в Нью-Йорк мистеру Абельсу и велела ему непременно сделать что-нибудь с Дороти, пока Чарли туда не приехал.

Мистер Абельс позвонил еще одному тайному партнеру, специалисту по критическим ситуациям, и передал дело в его руки. Этот партнер решил, что лучше всего будет подбросить Дороти в сумочку наркотики, тогда полиция за их хранение Дороти арестует. И это докажет Чарли Брину, что на роль матери своих детей он выбрал совершенно неподходящую особу. Одна дама-сыщик подложила наркотики в сумочку Дороти в дамской комнате клуба «Довер», и все прошло по плану.

Полицейские отвели Дороти в участок, где ей пришлось сидеть в камере с девушками с улицы, а рядом с Дороти сидела цветная. Звали ее Лулу, и она была очень дружелюбно настроена. Она сказала Дороти: «Привет, лапуля!», и Дороти ответила: «Привет!» А Лулу спросила: «Тебя за что сцапали?»

Дороти с трудом сдерживала слезы, но боялась показаться невежливой. Кроме того, ей совершенно не хотелось рассказывать Лулу, что она невиновна, потому что сама Лулу с виду была вполне виновная, поэтому Дороти сказала: «Да, видать, за то же, за что тебя». А Лулу говорит: «А, значит, тоже мужиков цепляла…» И тут Лулу задумалась, а потом сказала Дороти: «Ну чего они добиваются? Не прекратят же они это!» Лулу решила, что полиция слишком уж старается.

Я всегда говорила, правда, шутя, что Дороти докатится до тюрьмы, но когда так и случилось, я ушам своим не поверила Представьте себе, какой это шок для матери семейства, когда ей в четыре часа утра в клубе «Лидо» сообщают, что ее лучшая подруга сидит в участке. Мы с Генри, естественно, сразу же туда поехали. Но когда мы добрались до участка, там уже не было ни одного полицейского, занятого своей непосредственной работой. Дороти ведь из тех девушек, которые пользуются огромной популярностью у полиции, поэтому за преступниками никто не следил, и все из-за нее.

Дороти привели в какой-то кабинетик, чтобы мы могли с ней побеседовать. У нее из глаз ручьем текли слезы, но она старалась держаться, и улыбки, которыми она всех одаривала, топили лед в душах властей. Никогда не забуду, как Дороти взглянула на меня сквозь слезы и сказала: «Ну что ж, Лорелея, не могли же мы рассчитывать, что никогда сюда не попадем…»

Первым делом Генри послал за Дадли Филдом Мэлоуном, одним из самых знаменитых адвокатов, специализирующимся на защите угнетенных. Он приехал в участок, выслушал историю Дороти, и кровь закипела в его жилах. Потому что он просто обожает привлекать к ответственности богатеньких, которые считают, что им закон не писан. Он сложил два и два и решил, что семейство Бринов наделало столько делов, что их всех можно засадить в тюрьму на сто девяносто лет без права на помилование.

Так что мистер Мэлоун отправился к Бринам, побеседовал с ними, и Дороти не только немедленно выпустили, но положили ей пятьсот долларов ежемесячно и пожизненно в возмещение морального ущерба.

На следующий день из своих странствий возвратился Чарли. Встреча Дороти и Чарли Брина была одной их самых трогательных сцен, которые имели место в ресторане «Колони». Мы с Генри и Дороти там сидели и ели изумительный суп, а потом вдруг увидели Чарли. Больно было смотреть на то, что кругосветное путешествие и заморские напитки сделали с его внешностью.

Он, весь трясясь, подошел к нашему столику и, взглянув на Дороти, так разволновался, что чуть не лишился чувств. Меня всегда так умиляет, когда джентльмены лишаются чувств, что я даже всплакнула. А Дороти просто сказала:

– Привет, Чарли! Как же ты кошмарно выглядишь!

Нет, Дороти никогда не научится вести светскую беседу.

Ну вот, Чарли сел к нам за столик, и мы продолжили ужин. А когда он услышал, чтб его семейство хотело повесить на Дороти, он чуть было не превратился в неблагодарного сына. И на следующий день он собрал всех своих родственников, сказал им в лицо несколько суровых истин и лишил себя наследства.

А потом Чарли пришлось идти к Дороти и говорить, что у него за душой нет ни гроша. И впервые за все это время у Дороти проснулся к Чарли интерес.

Я провела с Чарли беседу и посоветовала ему идти еще дальше – взять у нее денег взаймы. Тогда он занял у Дороти пятьсот долларов, чтобы начать новую жизнь и торговать автомобилями. Тут уж Дороти совсем заинтересовалась.

Оказалось, что, выйдя на работу, Чарли решил бросить пить. А когда он бросил пить, то перестал стесняться, потому что теперь ему не за что было извиняться. Хуже того, он стал настоящим занудой, потому что всем подряд рассказывал о том, какая вредная привычка это пьянство, а он сам теперь и капли в рот не берет. А когда Чарли начал себя расхваливать, Дороти потихоньку стала терять голову.

Но решающим было то, что вместо того, чтобы говорить Дороти комплименты вроде «Какая же ты замечательная!», Чарли смотрел на Дороти трезвым взглядом и, увидев ее наконец в истинном свете, начинал ворчать: «Пойди умойся! Сколько же на тебе косметики!» Тогда Дороти влюбилась окончательно.

Я сказала Дороти, что, учитывая все обстоятельства, церемонию следует провести в кабинете какого-нибудь мирового судьи, и тогда отсутствия на ней родственников жениха никто не заметит. Но Дороти, как ни странно, вдруг стала очень приличной и хотела пышного венчания в церкви. Выяснилось, что она даже вызвала из Модесто своего отца, чтобы он, как отцу и положено, передал ее с рук на руки жениху. Я сказала Дороти, что она сильно рискует, потому что ее отец мало знаком с этикетом и умеет разве что прыгать с крыш на ярмарках. В общем, я очень разволновалась. Но Дороти было не удержать, она даже заказала у «Картье» приглашения и разослала их не только семьям из «Светского альманаха», но и всем подружкам из «Шалуний».

Все подружки Дороти и светская молодежь приняли приглашение, а старшее поколение отказалось. Единственным исключением была леди Вандервент – она во всем умеет найти положительный момент. К тому же она не знала, кого именно Чарли берет в жены, потому что читала только «Крисчен Сайенс Монитор»[8] и представления не имела о том, сколько в мире зла.

За день до бракосочетания мы с Дороти пошли на вокзал Гранд-сентрал встречать отца Дороти. С поезда он сошел с четырьмя огромными чемоданами, каждый из которых могли поднять только два носильщика вместе, потому что они были битком набиты спиртным с тихоокеанского побережья. Оказалось, что оно его собственного изготовления, и в Нью-Йорк он привез такое количество не потому, что пьет только его, а потому, что гордится своими достижениями. Однако я сказала Дороти, что такого рода достижения для участия в церемонии бракосочетания не пригодятся.

Впрочем, как выяснилось, мысль пригласить мистера Шоу на свадьбу была очень удачной. Потому что у него имелся огромный опыт и он отлично умел помогать дамам спускаться по лестнице. Дороти в руки жениха он передавал с таким изяществом, какое нынче редко встретишь.

После венчания был свадебный прием, который устроили у меня. И я не могу не отметить, как достойно вели, себя некоторые из нас. Например, все девушки из «Шалуний» были просто потрясены торжественностью момента. И даже мистер Шоу, который пил довольно много, вел себя весьма галантно. Чего я не могу сказать о светских знакомых Чтобы подать им пример, я отказалась от шампанского. А они стали пить в таких количествах, что в конце концов ко мне подошла миссис Вандервент и сказала, что, к сожалению, больше здесь находиться не может. Но она очень извинялась за поведение своих знакомых и препоручила нам с Дороти поддерживать устои. А еще она сказала, что очень хотела бы, чтобы домой ее проводил очаровательный мистер Шоу.

Я велела Дороти предупредить своего отца, чтобы он не переборщил с галантностью, и Дороти, отведя его в сторонку, сказала прямо: «Пап, если ты по дороге попробуешь пристать к леди Вандервент, завтра же утром я тебя первым поездом отправлю домой».

Но на следующий день лакей миссис Вандервент сказал моему шоферу, а тот передал горничной, что отец Дороти «приставал» к миссис Вандервент в кабриолете, и она была этим очень довольна.

Так что все сложилось как нельзя лучше. В последний раз я видела Дороти, когда Чарли, будучи совершенно трезв, садился с ней в поезд до Атлантик-Сити. Дороти вела себя на удивление прилично, я бы сказала, даже с некоторым благородством.

А мы с леди Вандервент стали практически неразлучны, потому что, как выяснилось, у нас с ней очень на многое совпадают взгляды. Я очень надеюсь, что окажусь следующей, кто попадет в «Светский альманах», потому что когда кого-нибудь из него исключают, то другой занимает его место. Хорошо бы это была я!

А когда я туда попаду, я постараюсь включить в него и Дороти, потому что мы ведь через столько всего прошли вместе. И уж если мне удастся включить Дороти в «Светский альманах», я поверю в то, что этот мир не так уж плохо устроен даже для таких девушек, как Дороти.