"Милое дитя" - читать интересную книгу автора (Маккомас Мэри Кей)

Глава 12

Брис проехал по дороге вплоть до того места в лесу, где впервые встретил Эллис, спящей в своем пикапе. Подъехав к «Стальному Колесу», Брис убедился, что таверна закрыта в первый день Нового года. Мужчина тщательно осмотрел обгорелый остов пикапа, надеясь обнаружить следы того, что Эллис побывала здесь раньше. Он останавливался и спрашивал всех, кого встречал на улице, не видел ли ее кто-нибудь утром.

Брис наткнулся на свой грузовик, припаркованный на улице перед заведением Лути. Вид грузовика возродил было его надежды найти здесь девушку, и из его груди даже вырвался вздох облегчения. В то же время его охватила злость на собственную глупость. Надо же было, как сумасшедшему, мотаться по окрестностям! Ведь ему должно было сразу прийти в голову, что Эллис первым делом соберется и отправится на работу к Лути. И еще он разозлился на нее из-за невыносимого ее характера, из-за того, что она такая… какая она есть.

В таком состоянии, к которому добавлялась еще и радость, что он все-таки нашел ее, Брис толкнул дверь закусочной.

— Привет, отлично выглядишь! — как обычно поприветствовал он Лути, а та немедленно вытерла о передник свои засаленные пальцы и, уперев руки в бока, довольная донельзя, воззрилась на него.

— А здорово начинается Новый год, — отозвалась она, улыбаясь. — Первый красавчик на все восемь округов и я с целым подносом свеженьких, только из духовки, бисквитов. Хочешь парочку?

— Угу, пожалуй, не откажусь. — Брис почувствовал себя значительно лучше. Но все же, чтобы совсем уж хорошо себя чувствовать, ему надо увидеть Эллис. — А где эта хорошенькая девчушка, которая у тебя работает, Лути? Я бы не прочь с ней немного поболтать о похищении моего грузовика… И еще кое о чем.

— Она твой допотопный грузовик не угоняла, он припаркован на улице, — ответила хозяйка, а когда посмотрела на него, ее глаза сузились, словно она была чем-то глубоко озадачена.

— Да ладно, я шучу. Ты, должно быть, слышала, что произошло сегодня ночью?

— Хм. Сукин сын этот Рубен Эванс. Никогда он мне не нравился. Я слышала, его уже забрали в кутузку на рассвете.

— Хорошая новость, я не знал.

— Малышка Эллис обрадуется, когда услышит, что он больше ей ничего не сделает, Легкий холодок сжал ему сердце.

— Ты ей еще не сказала?

— Я не знала об этом, когда видела ее, — Так ее здесь нет?

— Ну… нет. Она подождала около дверей, пока я приду открывать, попросила выходной и деньги, которые я ей должна за работу.

— Деньги? — переспросил Брис. Его мозг лихорадочно работал.

— Конечно. Когда я услышала, что произошло, то решила, что они ей не помешают. Я ей даже предложила немного больше, чтобы поддержать, говорила, что это будет долг. Но она и слышать ничего не захотела, взяла только то, что ей причитается.

— Так она попросила и выходной?

— Ага. Сказала, что у нее сегодня важное дело и что она не может больше его откладывать. Твой грузовик она оставила напротив, а сама пошла к мотелю. Я ее ожидаю назад примерно завтра утром.

Перед мотелем, принадлежащем Макки, находилась остановка Грейхаундской автобусной линии.

— Она не вернется назад, Лути, — мрачно произнес Брис и, поднявшись со стула, направился к выходу. — Она поехала к себе в Стоуни Холлоу.

Эллис не могла на него наглядеться. Она поминутно прижимала его к себе и целовала, и гладила его головку. В эти месяцы она каждый день смотрела на его фото, которое хранилось у нее в кармане на груди возле самого сердца, но видеть его… Он изменился. Сильно вырос, немного даже поправился и стал лучше говорить.

— Гляди, мама, это мой зайчик, — гордо сказал Иона.

Он не отводил своих огромных голубых глаз четырехлетнего ребенка от лица матери. Ему хотелось увидеть ее удивление, удовольствие и ее одобрение тому, что у него собственный кролик. А еще ему страшно хотелось быть уверенным, что его мама больше никуда не исчезнет.

— Бабушка сказала, что я был хорошим мальчиком и если не буду мешать ей вечером отдыхать и буду ухаживать за зайчиком, то можно его себе оставить. Он ест листочки и травку. И водичку пьет. Я его кормлю. Сам. Он тоже хороший… как я. Не то, что собаки. Только он оставляет за собой горошек, а это не очень хорошо.

Эллис кивнула головой, с огромным вниманием выслушав всю информацию о кролике, которую ей счел необходимым сообщить сынишка. Как замечательно было следить за меняющейся мимикой его лица, слышать его легкое грассирование или то, как он глубоко вздыхает, прежде чем выпустить в нее обойму своих слов! Она смотрела на его крохотные ручонки, то неуклюжие, неловкие, то проворные и любопытные. И поминутно приглаживала его волосенки, мягкие и светлые, как пух у цыпленка.

— Еще бабушка сказала, наверное, в воскресенье — это, когда она ходит к священнику, — пока ее не будет, мы посидим в ее кресле. Мы ничего не потрогаем и никуда не пойдем. Это важно.

Эллис сжала его личико своими ладонями и погладила его пухлые щечки пальцами.

Сердце ее ныло. Какой он маленький, чтобы оставаться одному! Какой маленький, чтобы жить без матери! И такой маленький, чтобы прятаться от злых людей!

— Ты замечательный, замечательный мальчик, Иона. Я так тебя люблю! — Эллис говорила, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Ты ведь это знаешь, правда? Я тебя люблю больше всего на свете! Ты не забудешь это, сынок? Никогда, никогда?

Его глаза заблестели, но он ничего не ответил.

— Иона? — Эллис посмотрела в сторону, услышав, как отворилась дверь, и Йигер оббивает снег, перед тем как войти. — Иона ты что, мне не веришь?

Его мохнатые светлые ресницы опустились, и мальчуган отвернулся от нее, скрывая свое лицо. Эллис прижала ладонь к сердцу, стараясь унять режущую боль.

— Иона!

— Эллис?

— Брис?! — Девушка судорожно вцепилась в маленькие хрупкие плечи ребенка и с открытым ртом уставилась на мужчину, заполнившего собой все пространство комнаты.

— Посетитель, — объявила бабушка Нигер. Когда-то она была не такой медлительной.

А посетитель закрыл за собой дверь и сделал несколько осторожных, нерешительных шагов внутрь двухкомнатной лачуги. В нескольких футах от матери с ребенком он остановился и долго пристально смотрел на молодую женщину, словно пытаясь проникнуть в ее мысли, понять ее чувства. Но не сумев найти ответы на мучившие его вопросы, ему все-таки пришлось прибегнуть к словам.

— У вас тут отличный телохранитель, — сказал Брис, кивнув при этом в сторону старой вдовы.

Эллис, продолжая смотреть на него, смогла только кивнуть в ответ. В ее голове роились те же самые вопросы, которые мучили и его. Она увидела, как глаза Бриса опустились к Ионе.

— Он сказал, что вырвет дуло из моего ружья и вышибет все окна, если я не дам ему повидаться с тобой, — проворчала Йигер, устраиваясь в скрипучем, грубоватом кресле. — Идиотская, конечно, угроза. Так что я посчитала его безвредным.

Аделаида Йигер вообще не имела привычки объяснять кому бы то ни было мотивы своих поступков и редко произносила больше двух слов за раз. В другое время ее сегодняшняя речь непременно была бы замечена, но сейчас никто ее словоохотливости не удивился. Наоборот, казалось, ее вообще никто не услышал.

Брис внимательно рассматривал мальчугана, а Эллис, высокая и гордая, стояла рядом со своим сыном, положив руки на детские плечи, страстно желая, чтобы Иона понравился Брису, но и готовая резко отвергнуть лицемерную вежливость.

— Это ты, Иона? — спросил мужчина, и его мягкий южный баритон, казалось, заполнил все уголки старого дома.

Мальчик, еще секунду назад боявшийся, что мама снова куда-нибудь уйдет без него, и явно подозревавший незнакомца в чем-то нехорошем — не случайно ведь мама стала такой тихой и взволнованной, — просто кивнул в ответ.

— Я тут тебе кое-что привез, — сказал Брис. — Подарок.

С этими словами он полез в карман своего пальто и с некоторым трудом достал оттуда блестящий красный игрушечный грузовой автомобильчик, чуть-чуть побольше своей ладони.

Иона полюбил машинку сразу. Безумно. И все же он обратился с немым вопросом к самой высокой инстанции.

Эллис взглянула вниз на лицо сынишки, увидела в его глазах этот вопрос и… настороженность — и улыбнулась. Брис сейчас был единственным мужчиной в мире, которому Иона мог доверять.

— Иона, это мистер Ласалль. Он… — Господи, как объяснить это четырехлетнему ребенку? — Он мой самый лучший друг. Ты скажешь ему спасибо за игрушку?

Ну, конечно, скажет! Он даже улыбнулся, совсем как мать, когда подошел к Брису, взял подарок и громко поблагодарил друга мамы, прежде чем опуститься на пол для немедленной проверки ходовых качеств автомобильчика.

— Что ты тут делаешь? — наконец смогла сформулировать вопрос Эллис, чувствуя, как к горлу у нее подкатывает судорожный, истеричный смех. Ей все еще не верилось, что она видит» его.

— Я привез и тебе кое-что. — Мужчина встал прямо перед ней. — Тоже подарок…

— Ты проделал весь этот путь, чтобы привезти нам подарки?

Из другого кармана он молча достал белый конверт и вложил его ей в руки. Эллис сломала печать и заглянула внутрь. Первое, что ей бросилось в глаза, — среди прочих бумажек, которые она сразу даже не опознала, лежали монеты. Она машинально пересчитала их: ровно восемьдесят семь центов. Ее губы моментально пересохли. Там еще лежали доллары, доллары., .

— Что это?

— Деньги, которые тебе нужны… Чуть-чуть больше, чтобы тебе хватило на первое время. — Уже сказав, Брис почувствовал, что говорит не то, не так. Каждое слово оставляло во рту отвратительный осадок.

Она могла бы и хотела задать ему множество вопросов, но первый, который у нее вырвался, был:

— Откуда ты их взял? Брис пожал плечами.

— Это неважно. Тебе они нужны, и теперь ты можешь увезти Иону отсюда. Поселитесь где-нибудь, как ты собиралась…

— Нет, важно! Где ты взял деньги? Ты не богатый человек!

Она определенно причиняла ему боль.

— Говорю тебе, это неважно! Что ты знаешь о том, что у меня есть и чего нет?

— Я знаю, что у тебя нет денег! Во всяком случае, таких.

— Ради всего святого, Эллис! — закричал Брис и вдруг, увидев, как испуганно вздрогнул Иона, понизил голос и сказал:

— Возьми, пожалуйста, эти чертовы монеты и уезжай отсюда. Тебе же здесь не нравится!

— Скажи мне, где ты их взял?

— О чем ты беспокоишься? — спросил он в отчаянии. — Это не твое дело. — Господи, опять глупые, ненужные, не правильные слова.

— Я беспокоюсь, — печально ответила Эллис, и в ее голосе послышались нежность и грусть. — Я очень беспокоюсь об этом.

Черт побери! Брис совершенно растерялся. Чувствуя, как от бессилия у него немеют пальцы и ноет в груди, он начал злиться. И все же, не поддаваясь этим порывам, попытался вновь перейти в атаку.

— Да уж! — воскликнул он. — Ты мне это здорово доказываешь, твое беспокойство! — И снова запоздало заметил, что Иона совсем не хочет, чтобы он так разговаривал с мамой. — Есть тут место, где можно нам поговорить? Наедине.

Не говоря ни слова, Эллис прошла мимо него, взяла с деревянной вешалки пальто и вышла во двор. Она направилась к дровяному сараю в углу двора, рассчитывая, что если он решит задать ей взбучку, то лучшего места для этой цели не найти.

Девушка следила, как Брис снова и снова меряет шагами длину сарая, тщательно подбирая слова и пытаясь побороть собственное раздражение. Но, когда он заговорил, ей стало ясно, чтобы борьба с гневом проиграна им вчистую. И Эллис не осудила его за это.

— Черт побери, нет… Тысяча чертей, Эллис! Я… — Брис воздел руки к небу и потряс ими, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Его голос гремел.

Наконец-то у нее появилась возможность увидеть его в ярости.

То, чего ей никак не удавалось добиться раньше, теперь можно было наблюдать сколько угодно.

Но, странное дело, его дикая ярость ничуть не пугала молодую женщину. Она никогда не была каким-то особенно проницательным человеком, но всегда очень хорошо знала, когда ей грозит опасность и когда ее любят. Брис любил ее, и она, чувствуя, зная это, полностью ему доверяла.

— Я пытаюсь понять, почему ты мне не сказала о мальчике. Может, из-за всего того, что я говорил об Эвансе, как он бросил своих… ты могла подумать, что и я с тобой так поступлю? Но я до сих пор не могу поверить, что ты все бросила и вернулась сюда. — Он в растерянности развел руками. — То есть, я хочу сказать, я… Почему, Эллис? У тебя есть люди, которые тебя любят, ценят, которые беспокоятся о тебе там, в Вебстере. Мы бы помогли тебе. И… Я знаю, ты считаешь, что тебе не нужен мужчина. Ну, ладно, я же не буду тебя удерживать! Ты можешь делать все, что хочешь. Это твоя жизнь, твоя судьба!

Брис схватил ее за запястье и наклонился к ней, чтобы видеть ее глаза.

— Бери Иону и уезжай, Эллис! Если не хочешь жить со мной, выбирай любое другое место. Но не оставайся пропадать в этом болоте из-за собственной гордости. Забери эти деньги и уезжай отсюда, как можно дальше! Вот все, о чем я тебя прошу, неужели не понятно?

Он все же действительно бесподобнейший мужчина! Вот, наконец, ей удалось его разозлить, по-настоящему разъярить. Но причины-то гнева все ложные. О настоящих он, наверное, и не подозревает!

— И ты не сердишься, что я угнала твой грузовик или за то, что уехала, не сказав ни слова? — Эллис замолчала, ожидая, что хоть теперь он поступит так, как должен был бы поступить на его месте любой мужчина. И вновь она ошиблась.

— Ты не утоняла мою машину, ты же оставила ее у Лути. — Брис отмахнулся от ее вопроса, как будто она спросила его о какой-то ерунде. — И я не злюсь на то, что ты уехала, не сказав ни слова… Просто… Просто очень горько.

Его руки бессильно упали, и мужчина отошел от нее. Тогда заговорила Эллис.

— Ты решил, я сбежала от тебя и не вернусь назад. Ты решил, что это из-за потерянных денег я отказалась от своей мечты, от своих планов. Да что они для меня, по-твоему? Ты, кажется, просто теряешь остатки своих куцых мозгов, Брис Ласалль!

Он изумленно повернулся к ней и увидел, что его любимая женщина разъярилась, как лисица, попавшая в пустой курятник.

— Если взять динамита столько же, сколько у тебя мозгов, так его и не хватит, чтобы оторвать твой дурацкий нос! Ты что же думаешь, я откажусь от жизни, даже не начав жить? Нечего сказать, хорошо ты обо мне думаешь! Я и не собиралась тут оставаться, а ты… ты… Я оскорблена тем, что ты так подумал про меня! Как будто ты не знаешь, как я люблю тебя! И я хочу, чтобы ты любил меня, чтобы защищал меня, чтобы смешил меня, слышишь ты?! И я… — ее голос на мгновение прервался. — Я не думала… Я бы ни за что не смогла покинуть тебя, Брис. Но я боялась, что с моим малышом что-нибудь случится. Просто я соскучилась по нему ужасно…

Весь воздух, который к тому моменту еще оставался у нее в легких, вылетел со свистом наружу, когда Брис сгреб ее в свои объятия, подхватил с земли и закружил по сараю.

— А, провалиться тебе! Ты меня до смерти напугала! — воскликнул он, прижал свой рот к ее теплым нежным губам, торопливо целуя куда попало ее прекрасное любимое лицо. — Ты же в следующий раз хоть записку оставь или что-нибудь такое.

— Я купила билет в оба конца. Я бы приехала домой к ужину.

Его поцелуи стали жадными, глубокими и крепкими.

— Значит, едем домой?

И вдруг тишину леса разорвал ружейный выстрел, и звук его эхом покатился по горным склонам, отдаваясь в ушах молодых людей. Брис и Эллис выскочили из сарая. Возле угла дома стояла бабушка Йигер, держа в руках ружье, из ствола которого все еще шел дымок.

— Надоело, — проговорила она. — Еще гости.

— Иона! — закричала Эллис и рванулась в дом.

Брис пошел за ней, но как-то медленно, лениво. Ему хотелось свистеть, подпрыгивать и хвататься за ветки деревьев, вообще просто дурачиться. Он был везучим человеком и знал это.

Эллис появилась в дверях, ведя за руку сына. Она изо всех сил старалась не выглядеть напуганной, но ей это не очень хорошо удавалось. Девушка понимала, что у нее еще есть несколько минут — Йигер чуяла врагов за милю и сможет некоторое время задерживать их своим ружьем. Эллис хотела убежать в лес и там спрятаться, но поняла, что должна остаться и объяснить ситуацию Брису. Тот беззаботно прислонился к стене хибарки и выглядел счастливым и довольным, как поросенок в луже прохладной грязи.

— Это те парни! Братья Джонсоны! — зашипела Эллис ему в ухо, словно они могли ее услышать. — Я шла через лес, но, видимо, меня кто-то заметил. А когда ты ехал через долину, они услышали. Они идут за Ионой!

— Заплати долг старушке, Эллис, — произнес Брис спокойно, не двигаясь с места. — Я думаю, что сейчас мы с тобой и Ионой поедем ко мне и вы поселитесь там раз и навсегда. А потом я хочу дать тебе возможность показать мне, как ты выглядишь в твоем кулончике.

— Брис… — она оторвала его от стены, опасливо оглядываясь на горный склон, по которому к ним торопливо направлялись два человека.

— Заплати бабушке, и мы пойдем, — бросил он ей через плечо, направляясь навстречу братьям.

— Брис!..

Но он и бровью не повел.

Девушка разрывалась между желанием уберечь сына и надеждой на Бриса. Нелегкое решение для человека, привыкшего к тому, что недоверие и безопасность взаимно вытекают одно из другого.

Но простое выживание теперь для Эллис было уже недостаточным. Рождение Ионы оказалось тут определяющим для нее. Она теперь хотела жизни для себя и другой судьбы для своего сына. Стоуни Холлоу разрушил ее веру в прекрасные сказки. Нет, она не искала чего-то идеального. Но Эллис верила, что ей хватит сил, чтобы изменить свое будущее. Она верила в свои мечты. И… она верила Брису.

Девушка торопливо отдала старушке то, что ей причиталось, и повторила обещание вернуться в Стоуни Холлоу, чтобы выполнить последнюю часть своего долга. Она быстро поцеловала ее в щеку и побежала назад к двери.

— А мой зайчик?! — запищал Иона. Эллис взглянула на старую женщину, которая продолжала держаться за щеку, словно на ней еще горел поцелуй.

— Забирай, — сказала она сыну и добавила, — ради Бога, скорее!

Ведя за руку Иону и прижимая другой рукой кролика, Эллис вышла из-за угла дома как раз вовремя, чтобы услышать, как Брис насмешливо произнес:

— Не надо осуждать добрую женщину за то, что она чуть не подстрелила вас на своем стрельбище. А что до того, что она присматривала за мальчуганом, так это не ваше дело. Эллис и ее сын теперь моя семья.

Это все было очень радостно слышать, но ей показалось, что Брис просто не желает замечать, как братья разъярены и что к тому же у обоих ружья.

— Нам наплевать на все, что ты сказал, — прохрипел тот, который повыше. — Она не спрашивала разрешения еще раз выйти замуж.

— Она и не должна это делать. Она никому не принадлежит, — парировал Брис. — Да, кстати, вспомнил! Я слышал, у нее возникали проблемы с продажей ее доли земли. Если она еще не передумала, то мы ее продадим.

— Ты с кем разговариваешь, сукин сын? — подал голос второй из братьев. — Мы здесь живем всю жизнь и знаем, что тут иногда бывает чертовски неспокойно. Бывало, что некоторые приходили сюда в одиночестве, а потом о них ни слуху ни духу. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Только если вы сейчас не прикроете свои поганые пасти и не отвернетесь через секунду-другую так, чтобы я не видел больше ваших дебильных физиономий, то я их вам нашпигую свинцом… Если вы понимаете, о чем я говорю?

О Боже! Он стоял перед ними безоружный и надеялся, что братья не заметят, как он блефует.

Конечно, они заметили.

Джонсоны опустили свои ружья, уперли их ему в живот и, улыбаясь, посмотрели друг на друга, и их ухмыляющиеся рожи не предвещали ничего хорошего.

— Брис! Нет!!! — отчаянно закричала Эллис и бросилась к своему возлюбленному, но в следующую секунду остановилась, почувствовав, как сын тянет ее за руку.

И вдруг, словно в прекрасной сказке, той, в существование которой она даже не верила, лес ожил! У нее по коже пробежал озноб, и все тело задрожало от волнения. Из-за снежных сугробов, из-за стволов деревьев появились около двадцати жителей Вебстера! Среди них она узнала Тага Хогана, Вилбура Джордана, Джима Доулза, Бака Ласалля, Лути Миллер, Пита Харпера… Все они оказались с оружием и, хотя выглядели вполне миролюбиво, было ясно, что они не станут долго размышлять, пускать ли в ход свои ружья.

Братья Джонсоны сделали несколько шагов назад. Теперь они выглядели так, словно проглотили по целому лимону.

— Эллис и я забираем мальчика и сейчас уезжаем, — скупо улыбаясь братьям, сказал Брис, горько сожалея, что из-за опасений о безопасности Эллис и ребенка упустил отличную возможность пересчитать Джонсонам зубы. — Однако может у вас есть какие-то возражения? Нет? Отлично. Мы надеемся, что больше не услышим о вас, пока Эллис или Иона не решат продать свой участок. А потом… надеемся и вовсе забыть о вас, усекли?

Он повернулся и пригласил Эллис с собой. Оперевшись на его сильную, надежную руку она вместе с сыном, наконец, покидала ненавистный поселок. Грузовик Бриса уже стал виден, когда она оглянулась в последний раз на хижину, место, где провела столько лет. Возле дома стояла бабушка Йигер с ружьем в руках — и никого рядом.

— Куда они все пошли? — спросила девушка, думая, уж не показалось ли ей все то, что произошло несколько минут назад.

— Полагаю, на другую сторону ущелья, где остались их машины. Они поехали из города впереди меня и прошли через лес, как и ты шла.

Брис помог им перебраться через полузамерзшую лужу на их пути.

— Ты хочешь сказать, что не знал, где они в данный момент находятся?

— Знал, конечно. Я же не полный дурак. Просто не знал, где точно.

— Почему же вы не явились все вместе?

— У меня оказалось одно дельце в городе.

— А-а, деньги, — догадалась Эллис. — Как ты их достал?

Ей все-таки надо будет допытаться — жены всегда все должны знать.

— Я заложил свой дом.

— Твой?.. — Его дом! Его гордость и радость, надежду и опору на будущее. — Ты сделал это для меня?

— Для тебя и Ионы, — Брис пожал плечами, словно они говорили о пустяках. — Без тебя все равно дом не дом.

Не имея сил разговаривать, слишком пораженная всеми событиями сегодняшнего дня, Эллис ждала, когда он откроет дверцу грузовика. Брис подсадил Иону, подал ему кролика и помог сесть девушке.

Положив руку на спинку сиденья и глядя в заднее стекло, мужчина начал разворачивать машину, когда Эллис неожиданно пришел в голову вопрос:

— А как ты узнал, что Джонсоны придут забирать Иону?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Да я и не знал.

— Почему же тогда тут все оказались? И почему ты не пришел один?

— Все очень просто, — ответил Брис и, нажав на педаль газа, взглянул на Эллис вновь. — Я не знал точно, удастся ли мне без проблем заставить тебя вернуться домой.