Барбара Макмаон Запри дверь в прошлое

Глава 1

— Там какой-то разбойник с большой дороги требует немедленной встречи с вами.

Дэб внимательно посмотрела на свою секретаршу. У Аннелиз свиданий с мужчинами было больше, чем у кого-либо из известных Дэб женщин. Видимо, поэтому она знает о мужчинах все, подумала Дэб. Но Аннелиз знает также, что ее босс работает над важным отчетом и не желает, чтобы ее отрывали от дела.

Дэб не торопясь отложила карандаш.

— Разбойник? — осторожно переспросила она.

— Ну, или его близкий родственник. Крутой парень, ничего не скажешь! Когда он сказал, что хочет с вами поговорить, а я ответила, что вы заняты, он заявил, что будет ждать до тех пор, пока вы не освободитесь, но, черт возьми, увидит вас сегодня! Скажу вам, у меня даже мурашки по спине забегали, — самодовольно улыбнулась Аннелиз. — Он, конечно, мужик сногсшибательный. И я не стану возражать, если он прождет вас в приемной целый день.

Дэб нахмурилась, встала и медленно направилась к двери.

— А он не сказал, зачем я ему понадобилась?

— Нет. — Аннелиз заметно разволновалась и отступила на шаг.

Чувствуя себя шкодливым подростком, Дэб слегка приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. Она увидела мужчину, который стоял, широко расставив ноги, и крутил в руках ковбойскую шляпу. Он действительно был немного похож на разбойника — высокий, крепкий, сильный.

Но более всего он напоминал ковбоя. Ярко выраженная мужская особь, вся из квадратных мускулов, затянутых в джинсы. Дэб часто видела подобных мужчин, важно прогуливающихся по улицам Денвера. Она всегда старалась их обойти. Они являлись из совершенно другого мира, чуждого Дэб.

Она закрыла дверь и взглянула на Аннелиз.

Несомненно, та была права, когда заявила, что внешность у него сногсшибательная. С трудом сохраняя спокойствие, Дэб вернулась к столу.

— Так как я все равно сейчас не смогу сконцентрироваться на отчете, пожалуй, сделаю перерыв и поговорю с ним. Если через десять минут он не уйдет, позвони и скажи, что у меня важный разговор по телефону, — проинструктировала Дэб.

— Ладно, — улыбнулась Аннелиз и, повернувшись, торопливо вышла.

Дэб уселась за свой стол и мысленно порадовалась его внушительным размерам. Она чувствовала, что ей нужно расположиться подальше от ожидаемого посетителя. Кто все же он такой? И чего хочет? Президент банка любил направлять разгневанных клиентов именно к ней, так как Дэб умела их успокаивать.

Президенту не было никакого дела до того, что она ненавидит эту часть своей работы.

Или до того, что она часто возмущается, отчего этим никогда не занимается ее напарник Фил Мур. Дэб знала, что се босс потакает своим любимчикам, но была бессильна что-либо изменить. Дэб светило кресло вице-президента, и она не могла рисковать таким шансом и противопоставлять себя сплоченной команде.

Поэтому она каждый раз стискивала зубы и старалась изо всех сил.

Теперь ей предстояло договориться с этим ковбоем. Он, в общем, и не выглядел разъяренным. Скорее решительным. И стройным. И сильным. И необыкновенно мужественным. Дэб разгладила листы с таблицами и стала ждать, когда он войдет. Сейчас она его выслушает, попытается разобраться в том, что привело его сюда, затем выпроводит и вернется, наконец, к отчету.

— Это вы Д. Харрингтон? А я ожидал увидеть мужчину. — Глубокий голос, раздавшийся у дверей, словно завораживал. Вблизи этот ковбой выглядел еще великолепнее: ярко-голубые глаза, словно небо над Денвером в безоблачный летний день, правильные, резкие черты лица, волевой подбородок... Все говорило о решительности и упрямстве. Дэб не сомневалась, что он ждал бы встречи с ней целый день, как и обещал.

Его широкие плечи были затянуты в джинсовый пиджак с отделкой из грубой кожи. Хотя пиджак и не был новым, он все же выглядел новее потертых джинсов, плотно облегающих длинные мускулистые ноги ковбоя. Но даже эта джинсовая пара находилась в куда более приличном состоянии, чем пыльные, изношенные ботинки. Может, он явился сюда прямо с пастбища? На какой-то миг Дэб даже стало любопытно, не привязал ли он у дверей банка лошадь. Она слегка покачала головой, отгоняя эту нелепую картинку. Однако, к величайшей досаде Дэб, ее сердце стало колотиться все быстрее. Задержав на мгновение дыхание и немного успокоив бешеное сердцебиение, она сглотнула и постаралась сфокусировать свой взгляд на вошедшем посетителе.

Стараясь быть учтивой, Дэб неторопливо встала и протянула ему руку. Если он решил, что Д. Харрингтон — мужчина, то здесь она ничем ему помочь не может.

— Дэб Харрингтон к вашим услугам А вы?..

Он шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь. Не дав ей возможности закончить фразу, он пересек комнату, остановился возле стола, бросил свою шляпу на один стул, подвинул к себе носком ботинка другой и плюхнулся на него, проигнорировав протянутую руку Дэб.

— Мое имя вам ничего не скажет. Я Дасти Уилсон. И я здесь от имени Джона Барретта.

Дэб села.

— Я не обсуждаю дела клиентов с посторонними. Если мистеру Барретту необходимо что-либо обсудить, он должен сделать это сам.

— Он болен и прикован к постели.

— Я этого не знала. — Дэб прикрыла глаза.

— Ну, это и так понятно. Если бы вы или кто-нибудь еще в этом банке догадался просто из вежливости позвонить и выяснить, что происходит, вы бы все узнали. Но у вас все делается либо по почте, либо через счета. И вы не имеете права лишать человека собственности.

— Подождите минуту, — возмутилась Дэб. Мы пытались связаться с мистером Барреттом по почте и по телефону. Но ответа не получили. Если мистер Барретт не сможет оплатить все долги к сроку, указанному в документах, мы вынуждены будем продолжить процедуру согласно всей строгости закона.

У нее появилось непреодолимое желание заглянуть в папку со счетами Барретта, чтобы освежить это дело в памяти. Успешное разрешение проблемы по его банковским счетам было напрямую связано с повышением шансов Дэб на должность вице-президента. С тех пор как президент стал намекать на то, что она недостаточно хорошо справляется со своими обязанностями, касающимися счетов клиентов, Дэб не оставалось ничего другого, как возбудить дело о лишении права выкупа закладной мистера Барретта. Детально изучив все подробности, она много раз пыталась связаться с Джоном Барреттом и, как могла, задерживала вынесение окончательного решения. И наконец, чтобы доказать президенту и всем членам совета директоров, что женщина вполне может справиться с любыми самыми сложными обязанностями вице-президента банка, Дэб дала официальный ход делу Барретта.

И сейчас, глядя на сидящего напротив мужчину, она поклялась себе, что никогда не позволит этому неотесанному ковбою подвергать опасности ее удачную карьеру.

Однако ковбой не спешил с ответом. Он лишь задумчиво смотрел на Дэб, скользя взглядом от ее макушки к краю стола, который мешал дальнейшему обозрению. Дэб даже захотелось немедленно потрогать свои волосы, чтобы удостовериться, все ли в порядке с прической. Обычно Дэб не обращала внимания на то, какое она производит впечатление. Кроме, естественно, профессиональных качеств. Цвета ее костюмов полностью соответствовали, по ее мнению, образу банковского работника: темно-синие, угольно-серые и, конечно, черные. И ее совсем не заботило, что думают о ее внешности незнакомые посетители.

Но почему так бешено стучит сердце? Почему ей вдруг захотелось сбросить пиджак и хоть немного остудить жар, охвативший ее?

Откуда это странное ощущение, будто она давно знает этого человека? Ее чувства словно откликаются на его дыхание, его силу и мужественность. Дэб осознавала это с каждым ударом сердца.

О Господи! Да что же с ней происходит?

Ведь он всего лишь еще один разгневанный клиент, которого необходимо успокоить. Это часть ее работы.

— Давайте вы будете изображать скрягу в другой раз. Ничто не мешает вам отложить еще на несколько месяцев это чертово решение о лишении права выкупа. Вы все равно не сможете сразу продать эту собственность. Цены на землю становятся все ниже, к Рождеству ничего не изменится. Через пару месяцев Джон вновь будет на ногах. Он осмотрит свое стадо, продаст кое-что и выплатит вам все долги.

— Но мы так не работаем, мистер... — Дэб в ужасе посмотрела на ковбоя. Она никогда не забывала фамилий. Но сейчас смогла вспомнить только его имя. Дасти. И то потому, что вскользь подумала: это не в честь ли его пыльных ботинок lt;Дасти — от англ. dusty — пыльный.gt;? Ну как она могла забыть его фамилию? Нет сомнений, что ее выбил из колеи пристальный взгляд этого ковбоя.

Переведя дыхание, она попыталась взять себя в руки, не замечать, как сильно этот человек заставляет ее нервничать, и погасить какое-то странное волнение внутри при каждом его взгляде. Его немыслимо голубые глаза, казалось, видели абсолютно все.

Уголок его рта медленно приподнялся в насмешливой, кривой улыбке. В глазах засветилось веселье, несмотря на то что внешне ковбой оставался невозмутимым. Он явно хотел посмотреть, как ей удастся выкрутиться из сложившейся ситуации. И без сомнения, ее неловкое молчание доставляло ему искреннее удовольствие, потому что время шло, а он ни словом не пытался ей помочь. Это заставило Дэб продолжить свою речь.

Сделав глубокий вдох, она начала говорить назидательным тоном, словно объясняла пятилетнему ребенку:

— Банк следует определенным правилам.

Мы не можем продлевать кредиты на неограниченный срок, иначе мы сразу же обанкротимся. Мистер Барретт знал все условия, когда подписывал договор. И он не выполнил этих условий. А что касается приближения Рождества, так мы несколько месяцев пытались с ним связаться. Если бы он оплатил счета, как ему было предложено, сейчас бы не возникло таких проблем. Мы действуем строго в рамках наших прав...

— К черту ваши права! Мы говорим о человеке, который всю жизнь трудился на этом ранчо. Сейчас он попал в беду. И вы вполне в силах дать ему шанс все объяснить и найти хоть какой-нибудь компромисс.

— Но мы пытались! — возмутилась Дэб.

Знал бы он, как она рисковала, задерживая решение по этому долгу. Президент банка буквально следил за каждым ее шагом по делу Барретта. И кто позволил теперь этому ковбою упрекать ее в равнодушии?

Дасти Уилсон встал, возвышаясь над ее столом и опираясь могучими кулаками на его край. Дэб даже прижалась к спинке кресла. И хотя их разделял огромный стол, Дэб подавляло само присутствие этого человека. Взгляд Дасти был удивительно пронзительным, он словно заглядывал ей прямо в душу. Его мощная фигура заполнила почти все пространство, а пыльный джинсовый костюм смотрелся в девственно-чистом офисе так же неуместно, как выглядела бы шелковая блузка Дэб на его ранчо. Исходящая от него сила сковала Дэб, заставив ее замолчать и, как под гипнозом, следить за каждым его движением. Она так и не смогла направить разговор в нужное ей русло. Проще было бы попытаться оседлать брыкающуюся лошадь. Дэб взглянула в его глаза, и ее бросило в жар.

— Ваше имя значилось в письме, Д. Харрингтон. Но вы не единственный сотрудник этого банка. Я поговорю с президентом. Возможно, мне удастся убедить его. Если нет, то у меня есть несколько друзей из независимой прессы Денвера. Может быть, общественность заинтересует история о том, как один очень крупный, но не очень порядочный корпоративный банк разорил хозяина маленького ранчо, невзирая на его болезнь и временные трудности. И тогда, может быть, какой-нибудь другой банк войдет в его положение, возьмет на себя этот долг и станет героем для миллиона вкладчиков. — Закончив речь, Дасти потянулся за своей шляпой и собрался уходить.

— Постойте! — В голосе Дэб слышалась паника. Ей меньше всего хотелось, чтобы он встречался с президентом. Джозеф Монтгомери не упускал случая высказать отрицательное мнение об участии женщин в банковском деле. Дэб часто казалось, что он вообще терпит ее лишь благодаря благосклонному отношению членов правления банка к присутствию женщин в этом бизнесе. В глубине души она была уверена, что президент использует малейшую возможность удержать ее подальше от кресла вице-президента. Однако до сегодняшнего дня Дэб выполняла свои обязанности безупречно. Она работала слишком долго и слишком старательно, чтобы теперь рисковать такой должностью из-за громогласной критики какого-то ковбоя.

Но хуже всего было то, что этот скандалист-ковбой относился как раз к типу старых добрых приятелей Джозефа Монтгомери. Да ее босс был бы просто счастлив объединить свои усилия с такими ребятами против беззащитной женщины! Он сразу же примет сторону этого человека, не обращая внимания на необоснованность обвинений. Дэб просто не могла этого допустить.

Дэб наблюдала, стиснув зубы, как ковбой оборачивается и с удивлением поднимает брови.

— Пожалуйста, присядьте, мистер... — Черт, да как же его фамилия?

— Уилсон, мэм. Дасти Уилсон, — произнес он, словно разговаривал с полной идиоткой.

— Простите, мистер Уилсон. Пожалуйста, присядьте и давайте еще раз обсудим ситуацию. Я лишь хочу объяснить позицию банка, и тогда, возможно...

— Я уже знаю позицию банка. Я здесь для того, чтобы попробовать ее изменить. — Он продолжал стоять у двери.

— Я пересмотрю все документы. Может, удастся добиться новой отсрочки. Хотя, уверяю вас, мы и так слишком долго откладывали решение. — Дэб вновь пожалела, что у нее сейчас нет папки с этим делом.

Раздался телефонный звонок.

— Простите, — пробормотала Дэб, отводя взгляд. Она сняла трубку и почувствовала, как дрожат пальцы. Нельзя позволять этому человеку так ее расстраивать. — Дэб Харрингтон слушает.

— Очень важный звонок, — сообщила Аннелиз.

— Попросите перезвонить, пожалуйста. И не могли бы вы принести мне папку с делом Барретта? — попросила Дэб, метнув быстрый взгляд на посетителя. Он все еще торчал возле дверей. Дэб судорожно сглотнула.

— Я думала, вы захотите прерваться, чтобы закончить с отчетом по делу мистера Ханка, продолжала Аннелиз.

— Нет. Принесите папку. — Дэб положила трубку и посмотрела на листы с таблицами.

Она собиралась закончить отчет сегодня утром. Какое чудесное, спокойное занятие — сверять строгие колонки цифр! Дэб ненавидела, когда ее планы рушились. Молодая женщина расправила плечи и подняла голову. Вот она, цена успеха. Но она не будет плакаться по любому поводу. — Мой секретарь сейчас принесет дело, и я посмотрю, что можно предпринять, — сказала Дэб и отвернулась к окну.

Дасти Уилсон неторопливо кивнул и уселся на стул, пристроив шляпу на коленях. Он тоже взглянул в окно. Офис миссис Харрингтон располагался на углу здания и окнами выходил на гряду скал. На дальних вершинах лежал ранний снег, а ближние холмы зеленели кронами деревьев. Дасти удивился, с каким напряжением миссис Харрингтон смотрит в окно. А еще ему стало любопытно, прерывает ли она когда-нибудь свою бесконечную работу, чтобы насладиться красотой открывающегося из окна пейзажа, и чувствует ли, какую безмятежность навевает этот чудесный вид...

Или она слишком озабочена преследованием клиентов, слегка задержавшихся с выплатой кредитов? Наверное, ликует при каждой их неудаче и, потирая руки от удовольствия, лишает всех подряд права собственности. Дасти взглянул на нее снова. Что-то было в ней от Марджори. Но не в смысле физического сходства: в обеих чувствовалась какая-то сдержанность. А внешне... У Марджори прическа была, пожалуй, покороче. А волосы Дэб собраны в безупречный узел у самой шеи.

Изящный бант, скрепляющий этот узел, никак не нарушал общей строгости образа. Макияж наложен идеально. В костюме чувствовались элегантность и стиль. В общем, эталон процветающей женщины-руководителя.

У Дасти даже промелькнула мысль, а не захвачена ли она так же бурно общественной деятельностью, как Марджори. Наверняка.

Для этого достаточно было лишь взглянуть на нее. И хотя, едва он увидел Дэб, у него яркой вспышкой пронеслось ощущение, будто он знает о ней все, Дасти совсем не хотелось иметь с ней каких-либо дел. Если бы не обещание помочь Джону, он вообще бы не начинал разговора. И неважно, что мисс Харрингтон выглядит чертовски сексуально. Однажды у него уже была связь с женщиной, живущей в ритме движения скоростного поезда. Сначала его даже возбуждали власть, которой обладала Марджори, цели, которые она перед собой ставила, ее превосходство над работавшими с ней мужчинами. Пока он не обжегся сам.

Теперь же Дасти хотелось, чтобы рядом с ним была кроткая и нежная женщина. Чтобы ее интересовал именно он, а не практические результаты и размеры прибыли.

Мисс Харрингтон явилась живым напоминанием о той женщине, которую когда-то любил Дасти.

В этот момент отворилась дверь, и он переместил взгляд на вошедшую секретаршу. Так, еще одно наказание! Их глаза встретились, и Дасти улыбнулся в ответ на ослепительно белоснежную улыбку девушки. Она так старательно строила ему глазки, что чуть не наткнулась на массивный стол. Девушка была кокетливой, нежной и хорошенькой — одним словом, мечта ковбоя. Если в тот момент у Дасти и были какие-нибудь мысли о женщинах, то сейчас все они сконцентрировались на этой юной леди. А не на ведьме, сидевшей за столом. Но он явился сюда по поручению Джона, решает его проблемы, и, похоже, небезуспешно.

— Спасибо, Аннелиз. Пока все.

Она даже говорила ледяным тоном. Дасти готов был биться об заклад, что она такая же холодная во всем остальном. Может, только составление годового отчета способно разгорячить ее кровь? На секунду Дасти вдруг представил, что произойдет, если он ее поцелует. Его губы прикоснутся ко льду или она оттает на мгновение? Распахнутся ли с удивлением эти фиалковые глаза или уставятся на него с отвращением, как на прокаженного?

Он угрюмо наблюдал, как Дэб изучает бумаги, словно ищет в них выход из сложившейся ситуации. Дасти не собирался отступать.

Если она не сможет ничем помочь, он отправится к более высокому руководству банка.

Если и там ему откажут, придется обратиться в прессу. В любом случае эти чиновники не правы. Джон слишком болен, чтобы бороться с ними, но Дасти сможет, Дэб нервно откашлялась. Дасти почувствовал некоторую неловкость. Он явно заставляет ее нервничать. Ну и хорошо, черт возьми.

Она это заслужила за всю несправедливость по отношению к Джону.

Дэб подняла голову.

— Мы были более чем честны с мистером Барреттом. Его задолженность длится уже полгода. — Она вытащила из папки полдюжины листов. — Мы писали ему много раз. У меня есть копии этих писем. И телефонные счета. Мы многократно пытались дозвониться до него. Однако за этим не последовало ни одной попытки оплатить...

— Он был болен! Имущество его, конечно, улетучилось, но мы все исправим. Нам нужно лишь немного времени.

— Вы должны были обратиться к нам с самого начала. В подобных ситуациях это обычно упрощает дело...

— Я сам узнал обо всем только вчера. — Дасти извлек из кармана скомканные документы и швырнул их на стол. — Вот. Ваше уведомление о немедленной и полной оплате всех долгов или незамедлительной передаче имущества. Мы просим еще немного подождать.

— Я не представляю, как мистер Баррстт собирается явиться сюда с деньгами, если он настолько некредитоспособен.

— Вы хватаетесь за любые закладные на имущество, лишь бы покрыть свои убытки.

Мы только просим вас подождать еще пару недель. За это время друзья Джона могли бы скинуться и оплатить его долги. Он этого достоин, и мы ему верим.

— Звучит как реплика из «Жизнь чудесна» lt;"Жизнь чудесна" — голливудский сентиментальный фильм послевоенных лет, в котором некий ангел не дает скромному служащему банка покончить жизнь самоубийством на Рождество.gt;, пробормотала Дэб.

Дасти удивленно приподнял брови. Что может знать эта суровая деловая женщина о таком фильме, как «Жизнь чудесна»? Он внимательно посмотрел на нее. Неужели она напускает на себя эту неприступность только в банке? А может, в глубине души она даже романтична? Дасти чуть не рассмеялся от такого предположения. Эта женщина тверда как камень и совершенно непреклонна. От таких размышлений скорее он станет романтиком.

— Некоторые люди приобретают не только врагов, но и друзей, мисс Харрингтон. Вам, вероятно, это неизвестно, — съязвил он.

Дэб пристально смотрела на ковбоя, глубоко уязвленная его словами. Что она может ответить, чтобы поставить на место этого неотесанного ухмыляющегося наглеца? Что ей сделать, чтобы избавиться от этого человека раз и навсегда?

— Мистер Уилсон, мы обсуждаем дела, а не общественные отношения. Вот если бы вы были вкладчиком нашего банка, вы бы согласились полгода ждать выплату по вашему счету из-за проблем какого-нибудь другого вкладчика? А в сущности, это как раз то, о чем вы нас просите: отложить выплаты нашим клиентам, потому что какой-то человек не в состоянии вовремя оплатить долги. Если мы и дальше будем практиковать подобные вещи, то просто обанкротимся в одно мгновение.

— Для вас все это лишь цифры, не так ли? — мягко поинтересовался Дасти.

— У меня есть определенные обязанности...

— Да пусть провалятся эти ваши обязанности! Хоть однажды подумайте как обычный человек. Задумайтесь над тем, что трудности могут быть и у людей, доверившихся вашему банку. Дайте им хоть небольшую поблажку. И банку это принесет прибыли больше, чем что-либо другое.

Дэб стиснула руки. Похоже, этот ковбой пытается втолковать ей, как нужно выполнять ее же работу.

— Вы наверняка знаете, что фермеры не похожи на банкиров, так ведь? У них нет денег, чтобы каждую неделю отсылать чеки, аккуратно заполненные, со всеми вычетами. Они получают деньги понемногу, когда продадут сено или скот. Но они выплачивают все как надо, иногда занимая в счет будущих заработков. Потому что деньги не текут к ним непрерывным потоком.

— Я не нуждаюсь в лекции по фермерской экономике, — сухо ответила Дэб, почувствовав ком в горле. Она знала, как фермеры делают свой бизнес. Джон Барретт являлся типичным представителем.

— А когда вы были на ранчо последний раз? поинтересовался Дасти, чувствуя нарастающее раздражение. Так он ничего не добьется от этого чиновника в юбке. И если сейчас она ему не поможет, он закончит этот бесполезный разговор и отправится прямиком к президенту банка.

Судя по выражению ее лица, Дасти привел ее своим вопросом в недоумение.

— Я вообще не бывала на ранчо.

— Что? Добрая половина вашей работы связана с фермерами, которые живут в округе. И вы ни разу не побеспокоились о том, чтобы выбраться из этого офиса и взглянуть, как они живут?

— Мы не выезжаем на дом, — холодно ответила Дэб.

— Тем не менее вы собираетесь вышвырнуть Джона с его собственного ранчо, а потом продать это ранчо по самой высокой цене на торгах. Но вы даже в глаза не видели этой собственности. Откуда вы знаете, что вам назначат справедливую цену?

— А я не обязана это знать, поскольку собственность продает компания по продаже недвижимости, с которой у нашего банка заключен договор. А она должна нам выплатить с продажи лишь сумму задолженности по кредиту. Оставшиеся деньги будут отосланы мистеру Барретту. У меня же нет ни времени, ни желания носиться с каждым счетом, да еще придумывать, что бы такое сделать, чтобы задержать выплату долга. — Дэб совсем не нравилась позиция, которую она заняла. Но ведь это ее работа. Должен же он понимать!

Дасти резко встал и надел шляпу. В течение нескольких мгновений он пристально смотрел на Дэб, пытаясь поймать в ее фиалковых глазах хоть проблеск неуверенности. Черт, ну почему бы ей не иметь жидкие волосы, толстые очки и бородавку на носу? Так нет же, вон какая красавица. На секунду он даже пожалел, что не встретился с ней в «Ковбойском ночлеге» в пятницу вечером. Станцевали бы пару танцев, поцеловались два-три раза, и он забыл бы о ней, как о многих других женщинах.

Дэб была слишком образованной, чтобы он мог с ней долго спорить. Да и Дасти не был идиотом, чтобы представить себе ее появление в таком дешевом баре, как «Ковбойский ночлег».

— Я ухожу. И поговорю обо всем с Джозефом Монтгомсри. — Он развернулся и распахнул дверь.

— Мистер Уилсон, пожалуйста, подождите! Дэб вскочила из-за стола, бегом пересекла кабинет и схватила ковбоя за руку.

Дасти посмотрел на ее нежную руку, такую маленькую по сравнению с его рукой. Как чудесно поблескивали ее овальные ноготки. Сама же Дэб едва доставала до его плеча, и взгляд Дасти упирался в ее макушку. И в этой миниатюрной оболочке таится такая угроза для одного из его старейших друзей!

Миниатюрная, но стройная. Дасти почувствовал запах ее духов — нежный, чистый, сладковатый.

Вот проклятье! Еще не хватало увлечься этой женщиной. Она же враг — просто и ясно.

Дасти совсем не нравилось возрастающее внутри напряжение.

Дэб чувствовала себя бойцом. Хмуро улыбаясь, она продолжала держать его за руку.

Она пыталась вернуть самообладание, хотя уверенность улетучивалась с каждой минутой. Дасти с любопытством ждал, что она скажет на этот раз.

— Мистер Монтгомери в таких вопросах полностью полагается на меня. Я уверена, нам надо поговорить еще немного, и мы непременно придем к взаимовыгодному соглашению.

— Я вот что вам скажу, мисс Харрингтон.

Поедемте со мной в наш округ, поговорите с самим Джоном, а потом решите, сможете ли вы пойти на какой-нибудь компромисс. А я в ближайшее время свяжусь с друзьями Джона и посмотрю, сколько денег мы сможем собрать, чтобы вытащить его из этой неприятности.

Дэб колебалась. Дасти почти ощущал напряженное хитросплетение мыслей, завертевшихся в ее голове. Взвешивание всех «за» и «против». Он догадывался, о чем она думает, и ему это не нравилось. Итак, рискнет она выбраться с ним на ранчо или останется торчать в своем маленьком, чопорном офисе, зацикленная на всяких правилах и предписаниях?

— Сколько это займет времени? — спросила Дэб.

Дасти расплылся в торжествующей ухмылке. Значит, она собирается ехать.

— Ну, мэм, это добрых два часа езды отсюда. Вам нужно хорошенько там все осмотреть, а потом поговорить с Джоном. Посмотрите, как он развернул хозяйство. Оно стоит хороших денег. Затем я должен буду переговорить со всеми, кто захочет помочь Джону. Так что, думаю, потребуется день. Может, больше.

— День?! Но я не могу оставить работу на целый день!

— Послезавтра суббота, так что вы не потратите рабочее время. Мы могли бы выехать завтра вечером, и вы увидели бы ранчо в субботу, на восходе. Это прекрасное зрелище.

— Восход? — упавшим голосом переспросила Дэб.

Дасти кашлянул, чтобы не рассмеяться при виде ее растерянного лица. Интересно, она знает, что восход бывает каждое утро? Или она всегда просыпается, когда солнце уже высоко в небе? Ему очень хотелось вытащить на ранчо мисс Ответственный Работник, продемонстрировать ей некоторые вещи и слегка сбить с нее спесь. Пусть, по крайней мере, увидит, что Джон живой человек, а не статистическая единица.

А может, все-таки попробовать поцеловать ее и посмотреть, что произойдет? Эта коварная мысль никак не выходила из головы.

— Вам что-нибудь нужно, мисс Харрингтон? — поинтересовалась Аннелиз, с нескрываемым любопытством наблюдавшая за ними из приемной.

— Нет! — Дэб, повиснув на руке ковбоя, втащила его обратно в кабинет и захлопнула дверь. — Мистер Уилсон...

— Вы можете называть меня просто Дасти.

Мы же собираемся провести вместе уикенд, прервал он. Это начинало забавлять Дасти. Он был не против осадить эту леди. И вовсе не из-за Джона. Просто она начинала его раздражать — уж слишком напоминала Марджори.

— Ладно, Дасти. Возможно, я заеду ненадолго в субботу. Скажите мне, когда и как туда лучше всего приехать?

— Лучше всего вам туда приехать со мной.

У меня довольно мощный грузовик. А у вас, наверное, какой-нибудь спортивный дамский автомобильчик.

Дэб выпрямилась и свирепо взглянула на него.

— Возможно, он и спортивный, но никак не дамский.

Та же манера Марджори делать возмущенные категоричные заявления.

— Бессмысленная расточительность, — пробормотал Дасти. Прилагает максимум усилий, чтобы доказать всем вокруг, какая она благополучная.

Дэб улыбнулась. При этом во взгляде было столько льда, что Дасти вздрогнул.

— Этому автомобилю уже двенадцать лет. Я все время живу в страхе, что он вот-вот развалится. Особенно сейчас, глубокой зимой. Хотя это и не ваше дело. Я не собираюсь проводить на ранчо лишнюю ночь. Заезжайте за мной в субботу утром.

Дасти вывел из себя командный тон этой леди-босса.

— Значит, так. Я отправляюсь завтра в шесть вечера. Если вы едете, будьте готовы к этому времени. А в понедельник утром я доставлю вас прямо на работу.

— Что? — Дэб в ужасе уставилась на него. — Это же целый уикенд. Я не могу уехать так надолго. Я же согласилась лишь взглянуть на это дурацкое ранчо, а не проводить там все выходные.

— Неотложные личные дела, моя дорогая? кротко поинтересовался Дасти.

— Я не ваша дорогая! И потом, это бизнес.

— Я думаю, вы вообще ничья дорогая. Если вам так хочется ехать самой — пожалуйста. Я подкачу завтра к шести. Надумаете ехать со мной — соберитесь. В противном случае я скажу Джону, чтобы он ждал вас в течение субботы. Вернее, к концу субботы. — При этом тон Дасти не оставлял сомнений в том, что он думает по этому поводу.

Дэб была сбита с толку его словами и растерялась окончательно, не зная, что ответить.

Он сильно задел ее. Но она скорее умрет, чем уступит. Значит, вновь попытаться доказать, что он не прав? А может, тихонечко ретироваться и оставить ему поле боя?

Боя? Дасти всего лишь пытается помочь другу. Дэб вспомнила брошенное им замечание по поводу друзей. Но у нее есть друзья.

Возможно, не такие близкие, каким, по словам Дасти, является для него Джон. Однако она никак не могла представить своих друзей мчавшимися к ней на помощь по первому зову. Хотя они и собираются раз в несколько месяцев, чтобы провести вместе приятный тихий вечер. А иногда даже катаются на лыжах.

У Дэб была страстная мечта — достичь любыми путями всех целей, которые она себе поставила. Но это был только ее секрет. Это была ее жизнь, и Дэб все в ней нравилось. Она планировала свою жизнь. Следующим пунктом в этом плане стояла должность вице-президента банка. Потом, возможно, она заведет себе друга. Но сейчас ей необходимо сконцентрироваться на работе. Ведь именно теперь она так близка к достижению всех своих целей и не позволит кому-нибудь встать на ее пути.

Дасти наблюдал за ней, словно хищник. Дэб ужасно хотелось, чтобы он исчез и никогда здесь больше не появлялся. Но он цепкий, как бульдог. И потом, ей совсем не нравилось веселье, искрившееся в его глазах. В конце концов, она ведь не предмет для шуток, а профессионал, выполняющий сложную работу. И свое благосостояние она, между прочим, зарабатывает собственным трудом. Пора ему напомнить об этом.

— Я, возможно, и смогу выехать с вами завтра вечером. Но при условии, что вы доставите меня домой в субботу, — произнесла Дэб со всем высокомерием, на которое была способна. Внезапно ей захотелось

отвернуться от этих влекущих глаз. Что бы она чувствовала, если бы в них горела страсть, а не насмешка или пренебрежение? Господи, да откуда такие мысли!

— А вы смотрите на это как на маленький отпуск. У вас же бывает отпуск? — едко поинтересовался Дасти. Дэб согласно кивнула, и он ухмыльнулся. — Некоторые люди платят целое состояние, чтобы провести недельку на действующем ранчо. А вы получаете такую возможность совершенно бесплатно.

— Мне необходимо быть дома в субботу, твердо произнесла Дэб. Свой отпуск она собиралась провести на пляжах Канкуна lt;Канкун — курортное место на юго-востоке Мексики.gt;, а не на каком-то действующем ранчо. Тем более в конце ноября. Интересно, там есть снег? В Денвере уже выпал, совсем легкий, но кто знает, какая погода на дальних холмах.

— Не могу этого обещать. Я собираюсь многое успеть, мне необходимо выяснить, как можно помочь Джону. Конечно, если вы будете помогать вместе со всеми, это значительно ускорит дело и мы вернемся пораньше.

— Я плохо разбираюсь в крупном рогатом скоте, — процедила Дэб. Во что, интересно, она собирается ввязаться? Она предполагает ехать туда только для осмотра собственности, а вовсе не в качестве работника фермы.

— О, милая, на ранчо достаточно работы, не связанной с крупным рогатым скотом. Только не надо одеваться так, как вы одеты сейчас.

Наденьте джинсы. И я думаю, слишком самонадеянно предполагать, что у вас есть какие-нибудь ботинки.

— Вы правы, у меня нет ботинок, — огрызнулась она, одновременно чувствуя необъяснимую притягательность его изучающего взгляда. Раньше ее никто не называл «милая». Ей это просто не нравилось. Дэб нахмурилась, стараясь спрятаться под маской деловой проницательности и не думать о своей женственности. Однако каждый взгляд Дасти напоминал ей, что она прежде всего женщина. Своенравная женщина, которая нуждается в постоянном мужском восхищении.

Или даже больше чем в восхищении. В страстном желании обладать ею. Дэб судорожно вздохнула, испугавшись своих мыслей.

Новая печаль! Неужели она переживает кризис среднего возраста? Но ведь ей еще нет и тридцати.

А взгляд Дасти в это время продолжал изучать ее дюйм за дюймом. Она, наверное, будет потрясающе выглядеть в джинсах, плотно облегающих ее аппетитные бедра и лихо обхватывающих ее узкую талию. А если бы еще она надела блузку с пуговицами, такую же строгую, как сейчас, и было бы лето, и ей стало бы жарко от верховой езды и пришлось бы расстегнуть верхние пуговицы... Дасти мог бы поручиться, что кожа у нее молочно-белая. И совсем не загорелая, потому что она редко бывает на воздухе из-за постоянной занятости.

Затем его посетила неожиданная мысль, что ноябрь, наверное, и есть самый замечательный месяц. На ранчо наверняка холодно, и, возможно, ей захочется прижаться к Дасти, чтобы согреться. Тогда бы она обвила руками его шею, прильнула к нему своим прекрасным миниатюрным телом, а потом... Дасти захотелось даже схватить ее на руки. Она ведь точно весит не больше пятидесяти килограммов.

Он вздохнул и направился к двери. Он больше не хотел думать об этой женщине, ее обнаженном нежном теле. О локонах, обрамляющих ее лицо, вместо туго стянутого пучка.

О фиалковых глазах, в которых замерли удивление и страсть одновременно... Однажды Дасти уже поддался такому наваждению. Больше это не повторится.

— Значит, завтра в шесть, — проворчал он, распахнул дверь и стремительно вышел из кабинета. Завтра к этому времени он выбросит из головы всякие глупости и будет помнить только о деле, из-за которого он вытащил мисс Дэб Харрингтон на ранчо. А иначе потом не оберешься хлопот.