Дарья Калинина
Пьяная устрица

День явно не сулил ничего хорошего. Это Юля поняла в тот самый момент, когда спустила ноги с кровати и сунула их в свои любимые розовые тапочки, украшенные шестью белыми пушистыми помпонами. То есть, собственно говоря, она только попыталась их туда сунуть. Потому что вместо мягоньких тапочек она ощутила своими ногами нечто противное, склизкое и холодное.

Сначала Юлька просто тоненько взвизгнула и посмотрела себе под ноги. И немедленно из ее горла вырвался протестующий стон. На ее тапочках расположилась такса Ника. Но не это было самое скверное. Отвратительным было то, что из собачьей пасти торчали остатки последнего помпона с левого Юлиного тапка. Остальные помпоны уже давно перекочевали в пищевод Ники и теперь нагло выпирали оттуда во все стороны. Увидев, что ее хозяйка проснулась, счастливая такса тоже вскочила на свои кривые лапки и преданно посмотрела на Юлю.

«Видишь, какую работу провернула, пока ты дрыхла? – отчетливо читалось в ее глазах-бусинках. – А знаешь, сколько труда мне стоило убрать эту пушистую гадость с твоих тапок? Трудилась без устали всю ночь! Так что цени, дурочка, мою заботу!»

У Юли не хватило решимости бранить собаку. Она ограничилась тем, что брезгливо отодвинула старательно измочаленные Никой тапочки в сторону и пошлепала в ванную комнату босиком. Винить, кроме самой себя, было некого. Такса уже давно охотилась за новыми Юлькиными тапками. Все тапки без исключения были ее страстью. Она не пропускала ни одну пару. И не успокаивалась до тех пор, пока они не были изжеваны и обмусолены до состояния полной негодности.

А прошлым вечером Юля, должно быть, забыла плотно прикрыть дверь спальни, вот такса и добралась до тапочек своей хозяйки. Юля добрела до ванной, пустила воду погорячей и приготовилась принять душ. Но в этом ей помешал телефонный звонок. Обругав себя последними словами, Юля все-таки потащилась к телефону и сняла трубку. Звонила мама. С дачи.

– Юлюшка! – проворковала она, и у Юльки, как всегда при звуке материнского голоса, противно заныли зубы. – Как ты, котеночек?

– Отлично, – максимально бодрым и веселым голосом ответила Юля.

– Это правда? – немедленно насторожилась мать. – Ты не больна? Что-то мне твой голосок не нравится.

Юля легонько скрипнула зубами.

– У меня все отлично, правда, – повторила она. – Просто я только что встала.

– Довольно поздно, дорогая, – тут же сделала замечание мама. – Мы с отцом уже три часа как встали.

– Так вы же на даче, – вяло попыталась отбрехаться Юлька.

Но ей это не удалось. Да и с чего бы это? Никогда в жизни не удавалось, а тут вдруг возьми да и удайся? Как же!

– А что тебе мешает к нам приехать? – немедленно возмутилась Юлькина мать. – Ленивая ты, матушка, выросла. Ручки работой все испачкать боишься. И встаешь поздно. Так всю жизнь проспишь!

– Мама, – в полном отчаянии простонала Юля, – я же приезжала к вам на выходные.

– А не мешало бы и сегодня приехать, – твердо сказала Юлина мать. – Что тебя в городе держит? У тебя же отпуск. Приезжай, мы с отцом по тебе уже соскучились. И мне поможешь заодно. В теплицах все заросло. И помидоры мариновать нужно. А смородина вообще уже осыпается. Кто ее собирать будет? Все я одна?

– Ладно, – покорно согласилась Юля. – Завтра приеду.

– А почему не сегодня?

– Сегодня не могу, – твердо сказала Юля, и прежде, чем ее мать успела осведомиться, чем это таким важным собирается сегодня заниматься ее дочь, Юлька закричала: – Ой, у меня яичница горит! Из двух яиц.

Это уж Юлька добавила для верности. Юлькина мама была рачительной хозяйкой. Из числа тех, у которых в хозяйстве не пропадет без дела ни один черствый сухарик, ни одна гнилая луковица. И поэтому она, конечно, не могла стерпеть такого безобразия, чтобы вот так прямо, за здорово живешь, сгорели на сковородке сразу два яйца. И она отпустила Юльку с миром. Успев на прощание попенять дочери, что стоит быть повнимательней с газом.

Юлька вернулась в ванную и трясущимися руками закрутила кран горячей воды. Принимать душ ей уже расхотелось. И такое с ней творилось после каждого разговора с матерью. Наталья Степановна действовала на дочь очень своеобразно.

И это вовсе не значило, что Юля не любила свою мать или что Наталья Степановна не любит свою дочь. Она ее любила. Но и воспитывать никогда не уставала. А под воспитанием Наталья Степановна понимала нескончаемую серию нравоучений, время от времени перемежающихся упреками в лени или полезными историями из личной или жизни своих знакомых.

Юлька машинально достала зубную щетку и принялась чистить зубы, совершенно позабыв, что еще не позавтракала. А значит, после завтрака снова придется чистить зубы, как велит делать добрый стоматолог Агаджанян, да и вообще вытекает по логике вещей. Но не успела Юлька провести по зубам и двух раз, как снова раздался телефонный звонок.

– Выключила плиту? – поинтересовалась из трубки неугомонная Наталья Степановна и с тревогой в голосе добавила: – Ничего не сгорело?

– Нет, – ответила Юля чистую правду.

Сгореть и в самом деле ничего не сгорело, потому как и гореть было нечему. Но о последнем обстоятельстве Юлька матери не поведала. И та сразу перешла к основному пункту разговора.

– Юльчик, – начала она, и Юлька снова поежилась.

Она отлично знала этот милый заискивающий тон, в котором в любую секунду могли прорезаться стальные нотки. Юлюшкой Юльку называли, когда хотели немного воспитать. А Юльчиком, когда от нее что-то требовалось и мать не была вполне уверена, что Юлька это сделает.

– Юльчик, – повторила Наталья Степановна. – А почему бы тебе не приехать к нам на дачу со своим молодым человеком? Он ведь у тебя есть, правда? Этот Костик. Ты мне про него рассказывала. Папа был бы рад. Ты же знаешь, что он затеял обустраивать домик для гостей. Ему одному тяжело.

– А что, рабочих уже не нанять? Кроме Костика, больше и помочь некому? – внезапно обозлилась Юлька и тут же пожалела о своей вспышке, потому что в голосе Натальи Степановны немедленно появились те самые стальные нотки, которых Юлька так опасалась.

– Папа ради вас же старается! – сказала Наталья Степановна. – Неужели так трудно немного ему помочь, если он просит? Разве ты нам чужая?

Юлька только вздохнула. Она решительно не представляла, как объяснить маме, что вряд ли от Костика у них на даче прибавится порядка. Уж такой был Костик человек: искренне желая помочь, он ломал и портил абсолютно все, к чему прикасался. Единственное, что у него неплохо получалось, – это ходить по подиуму и сверкать ослепительной улыбкой с обложек журнальчиков. Да еще общаться со всеми красивыми девушками, которые попадались на его пути.

– Мама, он вряд ли сможет, – попыталась Юля сгладить свою резкость. – Он просто не умеет.

– Зачем же тогда тебе такой мужчина? Юлия, запомни, тебе нужен муж, а не какой-то приходящий хахаль.

Юлька тяжело вздохнула. Ее назвали полным именем. А это означало только одно: за нее взялись всерьез.

– А хорошего мужа из человека, который никогда в руках рубанка не держал, точно не получится, – продолжала вещать в трубку Наталья Степановна. – И если то, что ты говоришь, правда и Костик действительно ничего не умеет, то тем более тащи его к папе. Пока еще не поздно!

– Что пока не поздно?

– Пока твой Костик еще молодой, его можно перевоспитать и научить любить и ценить свой и чужой труд. А без этого ни один человек не может стать личностью.

– Мама, мама, я привезу Костика! – в полном отчаянии завопила Юлька. – Только мне нужно его разыскать. У него сегодня показ мод. А завтра мы обязательно приедем.

– Вот и хорошо, – подобрела Наталья Степановна. – Вечно тебе, Юлька, нужно меня до сердечного приступа довести своим упрямством. Пойду теперь пить корвалол. И не стыдно тебе! А завтра мы с отцом вас ждем. Приезжайте пораньше. Часикам к семи. Чтобы до жары успеть сделать основную часть работы.

Юля повесила трубку и в сердцах выдернула из розетки телефонный шнур. Теперь ей нужно всеми правдами и неправдами вытащить несчастного Костика на дачу, чтобы он там целый день, а то и несколько дней пахал вместе с Юлькиным папой – Владимиром Николаевичем. И все это под критическими взглядами Натальи Степановны. И это в то время, когда в Питере наконец-то установилась июльская жара и единственное, что хочется сделать, – влезть в прохладную воду по самую шею и сидеть в ней до вечера.

Юльке было искренне жаль беднягу Костика, с которым она была знакома всего лишь месяц и который еще не успел сделать ей ровным счетом ничего плохого. И даже напротив, приглашал несколько раз в рестораны и кино. И даже водил на показы мод, где и дефилировал перед Юлькой с очень сексуально оттопыренной попкой. Но, несмотря на все хорошее, Костик был приговорен к даче. И приговор обжалованию не подлежал.

Вопрос стоял жестко. Либо Костик денек попилит доски у Юлькиных родителей на даче, либо Юльку будут терзать и травить до тех пор, пока она Костика родителям все-таки не привезет. Юлька вздохнула и пошла на кухню пить утренний кофе.

– И не надейся, что получишь сегодня завтрак, – обратилась Юлька к притопавшей следом за ней на кухню Нике. – Ты сожрала два огромных тапка. Такому маленькому существу их должно хватить как минимум до ужина.

Но Ника и ухом не повела. Она умильно смотрела на Юльку, пока та доставала сыр и молоко, чтобы разбавить кофе. Черный Юлька по утрам не пила. Не любила. Внезапно раздался звонок. От неожиданности и злости Юлька выронила из рук пакет с сыром, и он шмякнулся прямо под нос возликовавшей таксе.

– Я же отключила… – начала Юлька, но вовремя спохватилась, что звонят на сей раз в дверь.

Значит, это была не мамочка. Вряд ли за такое короткое время она успела бы примчаться с дачи в город.

«А раз не мамочка, то уже хорошо», – решила про себя Юлька и пошла открывать.

За дверью оказался Костик. Он был высок ростом. И потрясающе красив какой-то модельной красотой, даже вставая по утрам с постели. А уж стоило ему разок-другой махнуть щеткой по волосам и умыться, как он вообще начинал сверкать, словно бриллиант самой чистой воды. Юлька до сих пор не могла понять, что такого нашел в ней Костик, чтобы выбрать ее из бесконечной череды своих поклонниц.

– Привет! – чмокнув Юльку в щеку, сказал он. – Решил забежать к тебе. Пожелать доброго утра. И заодно проверить, одна ли ты. А ты что, еще спишь?

– Разве с моими родителями заснешь, – махнула рукой Юлька, приглашая его войти. – Начали трезвонить с раннего утра.

– Да? – очень сексуально выгнул левую бровь Костик. – И что им нужно?

– Хотят, чтобы я приехала завтра к ним на дачу, – вздохнула Юлька.

– У тебя разве есть дача? – как-то сразу еще больше оживился Костик. – А где?

– На сей раз на заливе, – снова вздохнула Юлька. – Сколько их папка за последние годы поменял – и вспомнить страшно. И на каждой новой даче ему что-то не нравилось. И он принимался доделывать и переделывать.

– И что в этот раз он строит? – спросил Костик, который уже снял ботинки и прошел на кухню.

– Домик для гостей, – в третий раз вздохнула Юля. – И зачем ему домик для гостей, если в доме больше восьмидесяти метров. И это только жилая часть, в которой полы с подогревом и отопление.

Костик к этому времени уже устроился у Юльки на кухне возле столика.

– А участок большой? – деловито спросил он.

– Двадцать соток. Плодовый сад, альпийские горки и теплицы, – машинально ответила Юлька.

– А туалет в доме?

Юля только молча кивнула, удивленно глядя на парня. В другое время ее, безусловно, насторожил бы такой неподдельный интерес Костика к даче ее родителей, но сегодня она его могла только приветствовать.

– И родители приглашают нас с тобой приехать, – наконец нерешительно промямлила Юлька.

– Я согласен! – тут же ответил Костик. – И в самом деле, пора тебе уже познакомить меня со своими родителями. Заодно и твоему отцу помогу с его домиком для гостей.

– Как я рада! – совершенно искренне воскликнула Юлька.

У нее словно гора с плеч свалилась. Не нужно уговаривать, унижаться, что-то обещать взамен. И к Костику она внезапно почувствовала искреннюю симпатию. Даже все это в квадрате. Завтра не придется оправдываться перед матерью, почему она приехала одна. А что касается рабочих качеств Костика, так она родителей предупреждала. С нее и взятки гладки. И Юлька, очень довольная, уселась пить кофе.

Правда, немедленно выяснилось, что весь кофе выпил Костик, а весь сыр сожрала Ника, так что Юльке завтракать уже было нечем. Это немного подпортило настроение и снова напомнило о том, что день сегодня какой-то не очень. Напившись кофе, Костик попрощался с Юлькой и умчался готовиться к показу. Тот был назначен на три часа дня. Освободиться Костик должен был примерно к семи. Так что они с Юлькой назначили встречу на восемь. Возле цирка.

– И сразу поедем к твоим на дачу, – сказал Костик. – А завтра с утра мы с твоим отцом сможем начать работать.

Такая активность парня Юлю всерьез встревожила. Она уже имела в качестве доказательства абсолютно новую и к тому же покрытую не каким-нибудь там ламинатом, а самым настоящим шпоном красного дерева мебельную стенку без единой петли. И соответственно, без единой дверцы. Непостижимым образом (все мастера, которых Юлька вызывала чинить стенку, очень удивлялись) Костику удалось выломать из натуральной сосны все дверные петли вместе с целыми кусками древесины.

Дверцы в конце концов взялся склеить один умелец, но сразу же честно предупредил, что клееное, оно все равно целым никогда не станет. Кроме того, у Юльки в хозяйстве имелась, верней, после починки Костика уже не имелась красивая настольная лампа, жутко дорогая, которая всего день как была снята с гарантийного обслуживания.

Та же участь постигла и электрический чайник, который всего лишь немного подтекал. Подумаешь, подтекал! Велика беда! Зато после Костика включенный чайник гудел, как высоковольтные провода. И бил током ничуть не хуже, а на линолеуме появились безобразные ожоги. Это случилось, когда Костик уронил на него раскаленную спираль из чайника, который он чинил.

Были и другие мелочи, о которых Юля даже вспоминать не хотела. Часы, дверные ручки, жалюзи и безобразная дыра в стене, на которую Костик всего лишь пытался повесить изящную рамочку с картинкой. Почему дыра в стене получилась в полтора раза больше самой картинки, для Юльки так и осталось тайной. Излишне говорить, что злосчастная рамочка вместе со стеклом и картинкой отправилась в помойку следом за другими вещами, которые пытался чинить Костик.

Так что теперь, добившись от Костика обещания поехать с ней на дачу, Юлька даже испытывала нечто вроде злорадства. В конце концов, почему она должна страдать в одиночку? Пусть они тоже испытают на себе прелесть трудолюбия Костика.

Юлька оделась и отправилась в магазин, чтобы сделать покупки к поездке на дачу. Наталья Степановна установила железное правило: если дочь приезжает с молодым человеком, то провиант они должны привезти с собой. Список прилагался.

– Гулять пойдешь? – спросила Юлька у таксы, которая, обожравшись за утро тапками и сыром, теперь без сил валялась в комнате на диване.

Живот у Ники стал словно футбольный мяч. Но Юлька не тревожилась. Такса была способна за сутки переварить без особого вреда для здоровья количество пищи, в два раза превышающее ее собственный вес. И при этом она не толстела! А это в свою очередь вызывало жуткую зависть у ее хозяйки. Ника печально посмотрела на Юлю и зашевелила хвостиком. Идти она пока что не могла.

– Ах ты обжора! – возмутилась Юлька, хватая собаку в охапку. – Нельзя же столько лопать.

Вместе с Никой она спустилась по лестнице и оказалась во дворе. Юлька поставила собаку на землю. И Ника тут же сделала лужу, причем прямо под ноги Юлькиной соседке снизу, звали ее Лидия Васильевна, и была она на редкость мерзкой и скандальной бабой. Разумеется, поступок таксы соседка немедленно восприняла как личное оскорбление. Лидия Васильевна открыла рот и завопила на весь двор:

– Развели собак! Грязь везде! Шагу ступить невозможно, чтобы не вляпаться.

– Но им же нужно… – попыталась заступиться за весь собачий род Юля.

– Уже и закон приняли! – заходилась от возмущения соседка.

Лицо у нее при этом стало ярко-красным. И Юля даже испугалась, как бы соседку не хватил инсульт. Но ничего, обошлось. Сегодня был день выдачи пенсий. Поэтому Лидия Васильевна не могла тратить весь свой запал на какую-то жалкую таксу. Ей ведь еще предстояло стоять за пенсией на почте. Так что силы следовало приберечь. И Лидия Васильевна лишь пожелала таксе и ее хозяйке множество неприятных вещей, самой безобидной из которых было – провалиться сквозь землю.

Ошеломленная Юлька потащила Нику обратно домой. Та выглядела довольной и веселой. Пока Лидия Васильевна вопила на крыльце, Ника успела сделать все свои дела в небольшую клумбочку, заботливо выращиваемую соседкой, и теперь чувствовала себя отлично. Юлька сунула собаку в дом, схватила сумку с деньгами и захлопнула дверь.

– Сторожи! – велела она Нике уже с лестницы.

В ответ донесся бодрый собачий лай. Ника встала на стражу. Эту собачку подарил Юльке ее жених, у которого она какое-то время гостила. Жених был богатым, поэтому Ника оказалась жутко породистой. И могла бы тоннами собирать медали на выставках, если бы ей позволили. Но на внешности таксы эта породистость положительно не сказывалась. Она была кривоногой, коротколапой и очень, очень длинной. Такой длинной, что Ника больше напоминала ящерицу на лапках, чем собаку.

Но нрав у нее был точно собачий. В этом Юлька убедилась на собственном опыте. Ника, не задумываясь, бросалась на людей, собак и прочие предметы, если ей казалось, что они таят угрозу для ее обожаемой хозяйки. Сторож из Ники тоже вышел отменный. Она умудрялась придать своему лаю столько солидности, что казалось, будто за дверью живет по меньшей мере овчарка-медалистка.

Юлькин жених уже через полгода совместной жизни с Юлей решил отправиться на учебу в Японию. Что он с присущей ему целеустремленностью и сделал, оставив Юльку одну, но с таксой на руках. Юлька жениха не ругала. Тем более что он и ее звал вместе с ним в Японию. Но японские иероглифы и сами маломерные японцы наводили на Юльку такую ностальгию, что она вернулась обратно на родину уже через месяц.

И вот теперь она шла в магазин. И чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Как будто бы не было ничего более замечательного, чем идти в ближайший магазин за покупками. Но это был родной магазин, где все, даже бомжи и продавщицы, говорили на чистом русском. И стало быть, тоже были родными и близкими.

Кстати, если говорить о бомжах, то один представитель этого славного племени уже долгое время двигался следом за Юлькой. Время от времени он забегал вперед, пытливо всматривался в Юлькину физиономию. Увиденное его каждый раз так поражало, что он подолгу стоял как вкопанный. Потом все повторялось снова. Когда бомж в третий раз повторил свой маневр, Юля наконец очнулась от приятных мыслей и тоже посмотрела на бомжа.

Бомж просиял. Юлька опешила. Это был самый обычный питерский бомжик. С бородой. Ни молодой, ни старый. Так, серединка на половинку. Впрочем, он мог вполне оказаться и Юлькиным ровесником. Внешность у бомжей еще решительно не говорит об их возрасте. Одет бомж был в замусоленную куртку, рваные брюки, а что касалось ботинок, то вместо них были валенки. И это в июльскую жару.

– Тебе чего? – машинально спросила Юлька у бомжа.

Тот молча потряс головой. Юлька попыталась поспешно уйти, но бомж преграждал ей дорогу и уходить явно не собирался.

– Дай сотку, – просительно сказал он. – Тогда я забуду, что мы с тобой встречались.

У Юльки отвисла челюсть. С таким нахальством ей еще не приходилось сталкиваться.

– Проваливай! – посоветовала она бомжу. – Нет у меня для тебя денег.

И она решительно двинулась дальше.

– А я ведь могу и ревизору нажаловаться, – сообщил ей в спину бомж.

– Хоть губернатору, – ничуть не испугалась Юлька и даже фыркнула от возмущения.

Ну до чего грамотный бомж пошел! И ревизора упомянет, лишь бы на бутылку сообразить. Юлькин бомж немного постоял, видимо, обдумывая Юлькины слова. По всему было видно, что он такого развития разговора не ожидал. Потом кинулся догонять Юльку.

– Хоть полтинничек-то отстегни! – закричал он. – Душа горит! Обеднеешь, что ли? Столько денег хапнула! Не будь гадиной, поделись малой толикой! Век тебе благодарен буду!

– Вот идиот! – разозлилась Юлька, прибавляя шагу.

– Ну хоть на «малек» дай! – не отставал от нее бомж. – На «Красную шапочку»!

– Отстань! – рыкнула на него Юлька.

Она пьяниц терпеть не могла. Брезговала. И не понимала людей, которые их жалеют. И уж точно денег ему на выпивку давать не собиралась. С какой это стати? Чтобы он еще больше привязался? Кажется, бомж проникся ее твердостью, потому что наконец отстал.

– Попомнишь ты Петра Безухого! – донеслось ей вслед.

Это окончательно подкосило Юльку. В магазин она влетела, едва не задыхаясь от сдерживаемого смеха. «Тоже мне Пьер Безухов!» – думала она, бредя вдоль прилавков и пытаясь немного успокоиться. Даже самой себе Юлька не хотела признаться, что встреча с бомжом встревожила ее. И она не понимала, почему ей так не по себе.

– Вот еще! – наконец передернула Юлька плечами. – Не буду о нем думать. Мало ли психов по улицам бродит!

И она сосредоточила свое внимание на покупках. Накупила много всякой всячины. И уж точно истратила больше полтинника. И даже много больше сотни. И не пожадничай Юлька, дай она бомжику Петру Безухому вожделенную им сотнягу, может быть, события и развернулись бы иначе. И не случилось бы с Юлькой столько всякого и неприятного, и жуткого, и захватывающего. Но прошлого не поворотишь. А сделанного не воротишь.

Юлька вышла из магазина, увешанная сумками и пакетами. И тут же пожалела, что не взяла машину. Подвезла весь бы этот груз, а не тащила на себе. Две сотни метров до магазина только налегке можно было пробежать за несколько минут. А когда на тебе сумки, то это расстояние увеличивается в десять раз.

Возле своего дома Юлька снова столкнулась с Лидией Васильевной. Соседка шла с почты с победоносным видом. Пенсию она получила. Но ее торжество моментально улетучилось, стоило ей увидеть Юлькины пакеты. Она прямо впилась в них глазами, подсчитывая количество купленных Юлькой яиц, качество сливочного масла и пытаясь сквозь целлофан определить марку купленного Юлькой кофе.

Теперь вместо торжества на лице Лидии Васильевны отразилась самая черная зависть. Поднимаясь по лестнице, Юлька затылком чувствовала, как соседкина неумная неприязнь медленно, но верно переходит в самую настоящую классовую ненависть. Прощаясь, Лидия Васильевна прямо-таки сунулась в Юлькины пакеты. И увиденное ее ничуть не утешило. Продукты Юлька покупала высшего качества, полагая, что так надежней, чем тратиться потом на лекарства. Но Лидия Васильевна так не считала.

– Много накупила, Юленька, – сладким до тошноты голоском протянула Лидия Васильевна.

– Это для дачи, – поспешно пояснила Юлька и тут же поняла, что снова попала впросак. – Ничего, на машине довезем.

Услышав про машину и дачу, Лидия Васильевна вовсе изменилась в лице. А тут еще и Ника, услышав шаги хозяйки, принялась лаять во весь голос.

– Вы, Юленька, собачку-то свою уж выводите гулять в специально отведенные для этого места, – проворковала Лидия Васильевна, готовая убить эту наглую дрянь. – Все так делают.

– Кто – все? – спросила Юлька.

Для выгула собак в их районе и в самом деле выделили площадку. Но почему-то только одну. И находилась она от Юлькиного дома в получасе езды на трамвае. Допустим, с маленькой таксой Юльку в трамвай еще и пустили бы. Но как в этом самом трамвае объяснить Нике, что в туалет ей еще рано, не доехали? Этого Юлька не знала, поэтому и продолжала гулять с собакой у себя во дворе. Как и все остальные хозяева собак.

– Закон приняли! – снова завела свое Лидия Васильевна. – Насчет собак.

– Если уж на то пошло, так закон касается не только моей таксы! – рассвирепела Юлька. – Вы свою кошку тоже гадить в детскую песочницу отпускаете. И вас что-то совсем не волнует, что детишки потом из кошачьих какашек свои куличики строят! Так что последите за своим огородом!

И Юлька захлопнула дверь прямо перед носом Лидии Васильевны. После этого рассерженная девушка в сердцах швырнула свои ни в чем не повинные покупки на пол. И тут же раздался характерный треск.

– Ой, яйца! – вспомнила Юлька.

Но было уже поздно. Из двух десятков отборных яиц в живых остались лишь семь. Остальные лежали в бело-желтых потеках. Впрочем, потеки вылизала Ника, удовольствовавшись яйцами вместо второго завтрака. Так что ущерб в общем-то был невелик. Но Юлька все равно расстроилась. И из-за бомжа, и из-за склочной соседки, и из-за вообще явно неудавшейся своей жизни.

Юлька собрала рассыпавшиеся продукты. Разместила их в холодильнике и кухонных шкафах, собрала яичные скорлупки и приступила к приготовлению котлет. Наталья Степановна неуклонно требовала от дочери, чтобы она привозила с собой на дачу какое-нибудь горячее мясное блюдо. И обязательно приготовленное собственными руками. Покупных котлет Наталья Степановна не признавала.

Юлька порезала на куски килограмм парной телятины, добавила в нее еще полкилограмма свинины, размочила в молоке два куска черствой булки и почистила лук и зелень. После этого можно было приступать к приготовлению фарша. К тому моменту, когда Юлька закончила вбивать в мясной фарш яйца, сметану, соль с пряностями и мелко рубленную зелень, часы уже показывали почти полдень. Юлька покосилась на них и досадливо вздохнула. В этот момент в дверь позвонили. Юлька выругалась, вымыла руки и пошла открывать. Звонок был условным. Так могла звонить только Инна – Юлина соседка и подружка.

– Я не помешала? – осведомилась девушка, когда Юля открыла ей дверь. – Конечно, могла бы зайти и через комнату, но подумала, вдруг у тебя гости.

Юлькина и Иннина квартиры были когда-то двумя огромными смежными комнатами, которые были переделаны в отдельное жилье, куда были проведены все коммуникации и газ. Но смежная дверь между квартирами сохранилась. Потому что семьи всегда были дружны. А Инна с Юлей и представить себе не могли, как это может быть, чтобы не заглянуть друг к другу пожелать доброй ночи или доброго утра.

– Так я не помешала? – повторила Инна.

– Брось ты, – махнула рукой Юлька. – Котлеты для дачи делаю. Хочешь мне помочь?

– Я не умею, – поспешно отказалась Инна. – Я лучше тут в уголке посижу. А разве Костик не у тебя?

– У него сегодня показ. Он уже ушел. А вечером мы с ним едем к моим на дачу.

– Будешь их знакомить с очередным потенциальным женихом? – поинтересовалась Инна.

– Тьфу ты, не сглазь! Может быть, он еще и не решится на мне жениться.

– Не беспокойся, если еще не решился, то, как только увидит хоромы твоего папеньки, тут же и помчится свататься, – утешила подругу Инна. – Не зря ли ты его с собой везешь? Как бы не получилось, что ему деньги твоего отца глаза застят.

– Какая же ты, Инна! – в сердцах сказала Юлька. – По-твоему, так чистой любви уже и быть не может?

– Может, но только у бедняков, им все равно делить нечего, – философски заметила Инна. – А богатые люди должны осознавать свою ответственность. И выбирать себе мужей осторожно.

– Откуда ты все это знаешь? У тебя ведь самой в жизни денег не водилось, – сказала Юлька. – А у твоего Бритого, напротив, куры не клюют. Но он же все равно тебя полюбил и женился.

– Чтобы иметь девочку для битья! – тут же трагическим голосом воскликнула Инна. – Только ради этого. Он такая сволочь! Ты же не поверишь, какая он сволочь!

Юля тяжело вздохнула. Иннин муж по кличке Бритый в прошлом был бандитом, но в последние годы вел относительно честную жизнь предпринимателя. Имел свое охранное агентство. Дела у него шли отлично. И свою взбалмошную жену он искренне любил и баловал. Так что Инке грех было жаловаться. Тем более что и она сама своего Бритого сильно любила. Но по какой-то удивительной причине супруги цапались и грызлись почти каждую неделю. А раз в месяц расходились навсегда.

Для этих целей Инна и держала свою старую квартирку, чтобы было куда уйти от Бритого в момент очередного кризиса семейных отношений.

– Дашь мне котлетку на пробу? Есть хочется, – жалобно простонала Инна. – Со вчерашнего вечера не ела.

– Бери, – кивнула Юля. – Ешь вволю. Кстати, и я с тобой перекушу. Сама еще не завтракала.

К девушкам немедленно присоединилась Ника. Такса уже успела переварить все съеденное за это утро и теперь умирала от голода.

– Я всегда удивлялась, как эта маленькая дрянь умудряется сжирать такое количество еды, – задумчиво сказала Инна, наблюдая за тем, как Ника жадно давится огромной котлетой. – Вот у Маришиной мамы живут целых две собаки, и каждая крупней Ники в пять раз. Но они едят гораздо меньше.

– Ты считала? – с набитым ртом спросила у нее Юлька.

– Просто если бы они ели столько же, сколько твоя Ника, то Мариша вместе со своей мамой и всем зверинцем уже давно оказалась бы на улице.

Юлька хотела заступиться за таксу и сказать, что та еще растет и ей нужно много и разнообразно питаться, отсюда и съеденные тапочки, и прочие безобразия, но тут зазвонил телефон. На этот раз звонил Юлькин мобильник. Это снова была Наталья Степановна, которая напомнила Юле, что нужно купить в городе бананов, потому что у них в поселке в магазине продаются совсем никудышные.

– Ну, конечно, куда уж на даче без бананов, – ехидно заметила Инна. – Вот смотрю я на тебя, Юлька, и думаю, совсем ты на свою мать не похожа.

– А на кого же? – удивилась Юля. – Как раз на нее и похожа.

– Нет, не внешне, – сказала Инна. – Внешность-то ладно. А вот характеры у вас с матерью совсем разные.

– Ну, характеры по наследству не передаются, – возразила Юля.

– Не скажи, – оживилась Инна. – Вот у меня с моей мамой характеры в точности одинаковые. Мы обе любим мужчин, не любим ничего делать и любим повеселиться и покуролесить. А ты на свою мать совсем не похожа.

– О чем ты тут толкуешь? Ты что, намекаешь, что я не родная дочь своих родителей? – возмутилась Юлька.

– Нет, что ты! – перепугалась Инна. – Просто я подумала, может быть, у кого-нибудь в твоей родне был такой же, как у тебя, характер?

– Только не у отца, – заверила ее Юля. – И не у бабушки. И не у дедушки. И со второй бабушкой мы тоже никогда друг друга не понимали. Нет, не знаю. Да какое это имеет значение?

– Вообще-то никакого, – пожала плечами Инна. – Если ты только вдруг совершенно неожиданно не захочешь иметь рядом с собой хотя бы одного человека, который думал бы точно так же, как ты. И вообще, которому можно рассказать все без утайки, и он тебя поймет.

– На этот случай у меня есть ты! – рассмеялась Юля. – Ну, ты наелась? А то мне пора собираться.

– Куда ты так рано?

– Мне нужно еще собраться, потом заехать в несколько мест. Мама велела забрать белье из химчистки и отдать туда ее зимнее пальто и папин костюм. Ну, и бананы эти нужно еще успеть купить. Папа ест только определенного сорта – «Счастливая Бетти». А пока их найдешь!

– М-да, – пробормотала Инна.

– Слушай, сделай мне одолжение, – внезапно вспомнила Юля. – Возьми Нику к себе на эти выходные.

– Ты с ума сошла! – ужаснулась Инна. – Она у меня через сутки подохнет от голода. Ты же знаешь, что я сижу на одних чипсах и крекерах. Худею. А если я буду видеть, как твоя псина обжирается и давится у меня на глазах свиной печенкой, то сама не выдержу – и прощай диета! Нет, и не проси. Все другое – пожалуйста. А это нет. А почему ты не хочешь взять ее с собой на дачу?

– Мама говорит, что у нее на собачью шерсть аллергия. И вообще она считает, что от животных одна грязь.

К этому времени часы показывали уже три часа дня. И Юля подумала, что, если хочет вовремя управиться со всеми делами, которыми нагрузила ее Наталья Степановна, и встретиться с Костиком вовремя, ей следует поторопиться. Инка ушла к себе, и Юля смогла спокойно собрать для дачи нужные вещи. Покончив с багажом, Юлька воткнула в розетку телефон и попыталась узнать точное время. Оказалось, что уже почти четыре.

Юлька охнула и схватила свои вещи. Химчистка работала до шести. И в этот момент зазвонил телефон возле зеркала. Кляня себя за неуемное любопытство последними словами, Юлька все же сняла трубку. И трубка немедленно разразилась серией истошных воплей.

– Немедленно уходи! – для начала завопила трубка незнакомым женским голосом с каким-то южным акцентом. – Старик узнал, где ты прячешься. Слышишь, уходи немедленно!

Юлька от неожиданности опешила.

– Кто это? Куда вы звоните? – наконец спросила она.

– Донара, нашла время дурочку валять! Беги, ненормальная! Ты что, не соображаешь, если старик до тебя доберется, ты мертвая, – завопила трубка тем же голосом.

– Вы не туда попали, – заявила Юля чуточку дрожащим голосом. – Тут нету никаких Тамар.

В ответ ее неизвестная собеседница обозвала ее нехорошим словом, а потом просто бросила трубку.

– Хамка, – сказала Юлька в гудящую трубку.

После этого она аккуратно положила трубку на рычаг.

– Господи, сколько же психов вокруг развелось! – посетовала Юля, выходя из квартиры. – Никакого житья от них нет.

И она вышла из дома, таща огромную кожаную сумку и ведя на поводке мелко семенящую Нику. Таксе было не по себе. Пользуясь попустительством хозяйки, она слопала почти недельный Юлькин запас болгарского лечо прямо из банки. И вдобавок умудрилась стащить остатки сырого фарша. В итоге, перед тем как посадить Нику в салон своей новенькой машины, Юльке пришлось погулять с ней во дворе за кустиками.

Поэтому она могла видеть, как возле ее дома притормозил темно-синий «Форд» и из него выскочило сразу трое молодых парней. Все они были исключительно южной национальности. Двигались парни весьма энергично.

– Интересно, к кому это они? – пробормотала Юлька, принимаясь перебирать в памяти всех своих соседей по лестнице.

Наконец она вспомнила, что на последнем этаже недавно поселился какой-то брюнет, явно кавказец. Так что, должно быть, это были его гости. На этом Юлька и успокоилась. Так как гости явно приехали не на пять минут, Юлька дожидаться их возвращения не стала. Она посадила Нику на заднее сиденье своей машины, где уже стояла кожаная Юлькина сумка. Сама Юля села за руль и отправилась по своим делам.

Машина у Юльки была отличная. Всего год в эксплуатации, «Рено». Юлька по праву могла бы своей машиной гордиться. Заработала она деньги на нее вполне честным образом, трудясь по двенадцать-четырнадцать часов в день. Но почему-то вместо гордости Юлька регулярно испытывала чувство неудобства. И это еще было не самое скверное. Особенно неловкость усиливалась, когда Юлька видела какую-нибудь нищую старуху пенсионерку или выводок бродячих собак. А при виде голодных, одетых почти в лохмотья детей Юлька на своем «Рено» чувствовала себя просто последней сволочью.

Так вот, терзаясь мыслями о собственном благополучии, Юлька доехала до прачечной. Выполнила указания Натальи Степановны и поймала себя на мысли, что Инка была, пожалуй, не так уж и не права, когда говорила, что Юлька совершенно не похожа на свою мать.

«Но что делать? – пожала плечами Юлька. – Родителей не выбирают».

Бананы для папочки она тоже умудрилась купить быстро. Они лежали на первом же лотке, куда подошла Юлька. Итак, все поручения были уже выполнены, а до условленного с Костиком часа был еще вагон времени. Юлька огляделась по сторонам и поняла, что находится буквально в нескольких шагах от дома Маришиной мамы. Вот туда стоило зайти. В конце концов Юлька давно не имела новостей от Мариши. Ника дрыхла на заднем сиденье, и Юлька решила собаку с собой не брать. В конце концов, у нее сегодня был тяжелый день. Столько всего сожрать.

Дверь Юльке открыла сама Мариша. За ней вылетели две собаки дворянской породы – Белка и Стрелка. Потом, лениво потягиваясь, вышла кошка Дина, за которой тоже лениво и вразвалку следовал огромный черный ворон.

– Юлька! – возликовала Мариша, загоняя весь зверинец обратно в квартиру. – Какими судьбами?

– А ты? – тоже обрадовалась Юлька. – Ты почему здесь? Ты же должна жить в Вене?

– Сбежала! – махнула рукой Мариша. – Соскучилась по всем вам. Сегодня и прилетела. Утром. Буквально несколько часов, как мы с мамой из аэропорта приехали. Надо же, а у тебя чутье. Я ведь никому, кроме мамы, не говорила, что прилечу. И ее просила никому не говорить. Решила сделать сюрприз вам всем. Ну, что же ты застыла в дверях? Проходи! Отметим мое возвращение!

– Я ненадолго, – предупредила ее Юлька. – Мы с Костиком сегодня едем к моим на дачу.

– Что за Костик такой? – заинтересовалась Мариша. – Рассказывай. Кстати, ты за рулем?

– Да, – поспешно кивнула Юлька.

– Ну, как неинтересно! – расстроилась Мариша, которая уже извлекла из своего чемодана бутылку красного вина. – Я думала, мы с тобой посидим, поболтаем. А у тебя времени нет, и к тому же за рулем. Нет, я так не играю.

– Но я же не знала, что застану тебя дома, – принялась объяснять вконец растерявшаяся Юлька.

– Ты должна забыть все свои дела ради приехавшей после долгой разлуки подруги, – потребовала Мариша.

– О господи! – простонала Юлька, не зная, что возразить.

Но тут, на ее счастье, запикал мобильник.

– Юлька, у твоей двери стоят какие-то парни и ждут тебя! – раздался в трубке возбужденный голос Инны.

– Почему ты думаешь, что это ко мне? – спросила Юлька. – Может быть, они просто так сидят?

– Как же, просто так! – передразнила ее Инка. – По-твоему, я совсем дура? Они не просто так сидят, они сначала пытались взломать твою дверь. Им это не удалось, и теперь они расположились у нас в коридоре лагерем. Юля, что мне делать? Мне нужно выйти, мы с Бритым договорились встретиться, он меня на Майорку приглашает, а в коридоре эти сидят.

– А как они выглядят? – внезапно осенило Юльку. – Южане? Армяне или азербайджанцы?

– Может быть, и армяне, а может быть, и еще кто-нибудь. Я не шибко разбираюсь. Но все брюнеты, если ты это имеешь в виду.

– А сколько их? Трое?

– Значит, это все-таки к тебе? А говорила, что ты их не знаешь, – укорила ее Инна.

– Я их и не знаю. Просто видела, как они в дом входят.

– Так чего мне делать-то? Не могу же я просидеть весь день дома. Не хватало еще, чтобы Бритый на меня разобиделся и полетел бы отдыхать один.

– Ну, ты выйди и, если они будут у тебя про меня спрашивать, скажи им, что я ушла. И меня дома нет. А куда я пошла, ты не знаешь, потому что со мной не разговаривала, а просто видела, как я ухожу, когда мусор выходила выносить.

– Ладно, – согласилась Инна. – Так я и сделаю. Если мне удастся сквозь них прорваться, то я тебе перезвоню. А если нет, то это будет на твоей совести.

Юлька едва успела передать любопытствующей Марише содержание своего разговора с Инной, как снова раздался звонок от Инны.

– Слушай, дело серьезное, – сказала Инка. – Они мне поверили, что тебя нет дома. Но уходить не собираются. Ждут.

– А может быть, они ошиблись адресом? И ждут вовсе не меня?

– Как это не тебя? – возмутилась Инна. – Тебя. Они мне и фотографию твою показали. Ты там в зеленом костюме. Никогда у тебя такого не видела.

– Мою фотографию? – опешила Юля. – В зеленом костюме?

– И еще они спрашивали, как долго ты живешь в этом доме, – добавила Инна.

– И что ты им сказала?

– Сказала, что сама живу в этом доме всего несколько дней. И поэтому никаких подробностей про соседей еще не знаю. Кажется, они мне поверили. Во всяком случае, они меня отпустили. Но тебе я бы не советовала возвращаться домой. Эти ребята не выглядят особо к тебе расположенными. Юлька, а кто они все-таки такие?

– Понятия не имею, – ответила Юля.

– Ну ладно. Не хочешь говорить, тебе же хуже! – обиделась Инна. – А я думала, что мы подруги.

После этого она повесила трубку.

– Ну вот, – расстроилась Юля, передав Марише содержание своей беседы с подругой. – Инна решила, что я от нее что-то скрываю.

– А разве нет? – полюбопытствовала Мариша.

– Нет! – закричала Юля. – Я говорю правду! Почему вы мне не верите?

– Потому что когда возле твоей квартиры начинают копошиться люди, имеющие на руках твою фотографию, то они не могут быть для тебя совсем уж чужими. Подумай, кому ты в последнее время перешла дорогу?

– Никому, клянусь!

– Ладно, верю, – махнула рукой Мариша. – Верю, потому что хорошо тебя знаю. Вечно ты умудряешься влипнуть в передрягу, которая к тебе лично никакого отношения не имеет. Слушай, а может быть, твой отец что-нибудь может подсказать про этих парней?

– Откуда?

– Ну, папа же у тебя бизнесмен, – пожала плечами Мариша. – Мало ли кто на него может наехать. Вот эти парни тебя и поджидали.

– А я тут при чем?

– Ну ты, мать, даешь! – восхитилась Мариша. – Совсем котелок у тебя не варит. Да через кого же тем парням действовать на твоего отца, если не через его родную доченьку? Похитят тебя, а потом начнут диктовать свои условия твоему папаше. И он их выполнит как миленький.

Юлька задумалась. И чем дольше она думала, тем сильней чувствовала, что никогда и ни при каких обстоятельствах ее отец не пожертвовал бы своей фирмой. Даже ради спасения жизни доченьки. Это придало Юлькиным мыслям новое и весьма неприятное направление. Она даже поймала себя на открытой недоброжелательности к родителям, которые не пожелали бы выполнить требования бандитов.

От этих мыслей ее отвлекла та же Мариша, которая придумала уже новую версию.

– Но если ты по-прежнему утверждаешь, что сама ничем неприязнь тех парней вызвать не могла, тогда можно предположить, что виноват твой дружок. Кто у тебя сейчас?

– Костик.

– Да, помню. И чем занимается?

– Он фотомодель.

– Хм! – задумалась Мариша. – Значит, вращается среди богемы. Всякие там наркотики, ночные тусовки, гомосексуализм скрытый и явный.

– Да ничего подобного! – возмутилась Юлька. – Костик, он совсем другой. Стала бы я с педиком встречаться! Костик, он порядочный. Он девушек любит.

– Вот! – обрадовалась Мариша. – Трахнул какую-нибудь телку. А ее родственники примчались мстить.

– Но почему ко мне? Костик у меня не живет. И даже ночует не каждый день. Например, сегодня ночевал дома.

– Ну тогда я и не знаю, – обиделась Мариша. – Сама ты ничего предложить не можешь, мои догадки тебя тоже не устраивают. Не знаю, что с тобой и делать.

– И не нужно со мной ничего делать, – пробормотала Юлька. – Я сейчас еду встретиться с Костиком, с ним и переговорю.

– Я с тобой! – немедленно вызвалась Мариша. – Мало ли что.

Юлька подумала и кивнула. В конце концов, что случится страшного, если Мариша и увидит Костика? Пусть убедится, что он не имеет ничего общего с наркоманами и гомосексуалистами. Выйдя из дома Мариши во двор, где стояла Юлькина машина, подруги увидели, что возле «Рено» крутится какая-то подозрительная личность.

– Вроде бы пьяница какой-то, – сказала Мариша. – Улегся прямо на твою машину. Шугануть его? Еще краску поцарапает.

– Шугани, – согласилась Юлька.

С заданием Мариша справилась на пять с плюсом. Пьяница умчался с места схватки быстрым галопом, выкрикивая какие-то непонятные проклятия. И он был явно сильно под градусом, потому что бежал не по прямой, а выписывал красивую синусоиду.

– Иди отсюда, пьянь подзаборная! – напутствовала его Мариша. – Домой иди. Проспись!

– Слушай, а можно я у тебя оставлю свою Нику? – внезапно озарило Юльку. – А то моя мама не выносит животных в доме.

– Странная у тебя мама, – задумалась Мариша. – Моя вот обожает всех животных без исключения. Думаю, что она не будет возражать против Ники. Давай ее сюда. Ей будет у моей мамы весело. Там большая компания для нее.

Девушки отнесли продолжавшую мирно посапывать таксу к Марише в квартиру и пристроили на диване. После этого подруги уже без помех загрузились в Юлькино «Рено» и поехали к зданию цирка на Фонтанке. Костик был уже там. При виде парня с букетом в руках Мариша немного оттаяла. И уже была готова признать, что Костик не так уж и плох. К тому же на рассказ Юльки о парнях у ее дверей он отреагировал однозначно.

– Нужно было вызвать милицию! Почему твоя подруга этого не сделала в первую же минуту?

Юля с Маришей подавленно молчали.

– Почему она ее не вызвала? – продолжал допытываться Костик. – А я вам скажу почему. Потому что ваша Инна знает этих парней. И не хотела связываться с милицией.

– Нет, она просто не сообразила, – заступилась за подругу Юлька.

– А ты почему сама не вызвала? – набросился на Юльку Костик.

– Почему, почему! – разозлилась Юлька. – Имела я право растеряться? Чем ругать меня, лучше скажи, что теперь мне делать?

– А что такое? – удивился Костик. – Разве мы не едем к тебе на дачу?

– Не знаю, – засомневалась Юлька. – Если эти парни до сих пор сидят возле моей двери…

Но как раз в этот момент запикал ее мобильник.

– Юлька, это снова я звоню! – раздался оттуда голос Инны. – Я сейчас дома. Этих парней нет. Мы с Бритым специально заехали, чтобы посмотреть, как тут дела обстоят. Так эти парни уехали.

– А дверь?

– Дверь цела, – сказала Инна. – Если они ее и ломали, то не очень активно. Следов нет.

Юлька поблагодарила Инну и отключила сотовый.

– Ну и слава богу! – сказала Мариша, услышав последние новости. – Рада, что все так быстро разрешилось!

– Разрешилось ли еще, вот вопрос, – пробормотала Юлька себе под нос.

Но Костик уже взял инициативу в свои мужские руки. Мужчины это любят, хотя совершенно не представляют, что с этой инициативой делать. А поэтому обычно делают всякие глупости, пока женщина на них не прикрикнет или как-то иначе не даст понять, куда именно эту инициативу девать. В общем, Юлька с Костиком уселись в машину, чтобы ехать на дачу.

– Подвезти тебя до дома? – предложила Марише Юля.

– Нет, я хочу прогуляться, – отказалась та. – В кои-то веки оказалась в центре Питера. Соскучилась по нашему городу у себя в Вене ужасно. Так что я немного пройдусь. А потом поймаю тачку и поеду домой. Не беспокойтесь! Не заблужусь.

И она помахала рукой счастливой парочке. Стоило тем отъехать и скрыться за поворотом, как Мариша вдруг очнулась от задумчивости и принялась лихорадочно махать руками, ловя попутную тачку.

– Что-то не нравится мне все это, – бормотала девушка себе под нос. – Нужно все же за Юлькой присмотреть.

В ответ на Маришины махания возле нее остановилась первая же машина. Новенькая изумрудного цвета «десяточка». Водитель явно не смог устоять перед чарами Мариши и тут же согласился везти ее хоть на край света.

– Так далеко не понадобится, – ухмыльнулась Мариша. – Заворачивай за угол.

Водитель «десятки» послушно пустил свою машину в указанную сторону. Что было совсем непросто, учитывая, что он глаз не мог оторвать от своей пассажирки.

– А теперь что? – полюбопытствовал он, выполнив маневр.

– Держись вон за тем новеньким «Рено», – сказала Мариша, указывая на Юлькину машину.

– Это будет трудненько, – вздохнул водила. – У нее двигатель помощней моего будет.

– А ты постарайся, – улыбнулась Мариша самой очаровательной из арсенала своих улыбок и нагло соврала: – У тебя тоже отличная машина.

Бедный парень снова не устоял перед Маришиными чарами и пообещал сделать все, что будет в его силах. И даже больше. «Десятка» покатила следом за Юлькиным «Рено». И никто из четверых участников этой акции не заметил темно-синий «Форд» с тонированными стеклами, который неожиданно вывернул из-за того же угла и пристроился за ними следом.

В просторной, богато обставленной комнате сидели три человека. Белые волосы и морщинистые руки выдавали весьма почтенный возраст одного из них. Старик, по виду армянин, был чем-то опечален. Лица двух других его соотечественников выражали скорее жажду мести. И молодыми они выглядели лишь относительно старика. Обоим на вид было лет по пятьдесят.

– Если они ее поймают, своими руками задушу! – не справившись с волнением, воскликнул один из мужчин. – Это же змея!

Маленького роста, с лысиной и густо заросшей волосами грудью, которая виднелась в расстегнутом вороте рубашки, он буквально излучал злобу.

– Сядь, Акоп, – устало велел ему старик. – Она твоя дочь. И твоя племянница, Славик. Помните об этом!

– Это змея! – повторил мужчина. – Мы вырастили в своей семье змею. Ее необходимо уничтожить.

– Ты горячишься, словно ребенок. А сначала мы должны выяснить, что заставило ее так поступить, – упрекнул его старик.

– Что тут думать! Это все тот типчик, которого она привела в наш дом свататься! – заорал Акоп. – Что тут думать? Я его выгнал с треском. У него на роже написано – подлец и вор. Я уверен, это он надоумил мою девочку пойти на предательство своей семьи. Его следует убить в первую очередь. Да, если бы он оказался тут, в этой комнате!!! Я бы задушил его голыми руками!

И Акоп, вымотанный своей вспышкой, плюхнулся на стул. Какое-то время все молчали.

– Ничего, – наконец сказал старик. – Уже скоро. Они ее нашли. Напали на след. Теперь она никуда от них не денется. Ребята доставят ее к нам. И мы сможем решить ее судьбу. Возможно, у нее есть оправдание своего предательства. Возможно, мы даже сумеем ее понять. Во всяком случае, мы должны ее выслушать.

– Какое тут может быть оправдание! – воскликнул Акоп. – У меня волосы встают дыбом, когда я думаю, что эта тварь – моя дочь. Плоть от моей плоти. Откуда в ней это? Мы с женой так любили ее. Все делали ради нее. Отец, ты же знаешь!

– Знаю, Акоп, – кивнул старик. – Знаю. Мы все любили нашу девочку. И она любит нас. Поэтому я и хочу сначала разобраться в этом деле. Наказать ее мы всегда успеем. Но прошу тебя, Акоп, когда ее привезут, вспомни, что и сам ты ошибался. Молодость на то и молодость, чтобы делать ошибки. Слышишь, Акоп? Это приказываю тебе я, твой отец!

Акоп скрипнул зубами, сжал челюсти и мрачно кивнул.

– Да, отец, – сказал он. – Мы ее выслушаем. Но ее парня, этого жениха с сердцем ехидны, я убью собственными руками.

– Можешь поступить с ним, как сочтешь нужным, – кивнул старик. – Он нам никто. Я уже сказал ребятам: чтобы привезти нашу девочку, они могут использовать любые приемы. Если понадобится, пристрелят его у нее на глазах. Не волнуйтесь, ждать осталось уже недолго.

И он снова погрузился в сосредоточенное молчание. Двое его сыновей из уважения к отцу тоже замолчали. Лишь Акоп время от времени тряс головой и что-то возбужденно бормотал себе под нос. Судя по его виду, это «что-то» звучало устрашающе. И сулило несчастной предательнице мало радости.

Юлька осторожно вела свою машину в сторону дачи родителей. Уже чувствовалась близость залива, когда Костик неожиданно произнес:

– За нами едет какая-то иномарка.

Юля посмотрела в зеркало и спросила:

– Ну и что? Пусть себе едет.

– Я наблюдаю за ней уже больше десяти минут, – сказал Костик, – и они все время находятся от нас на одном и том же расстоянии.

– Подумаешь, – пожала плечами Юлька. – Что с того?

– Ты едешь со скоростью восемьдесят километров в час, а все остальные машины, если только они не полные инвалиды, движутся самое меньше со скоростью девяносто километров в час. По логике, эта иномарка давно должна была нас обогнать. Но они этого не делают. А почему?

– Не знаю, – снова пожала плечами Юлька. – А какая разница?

– Какого цвета, ты говоришь, была машина тех парней, которые сегодня поджидали тебя возле твоего дома? – спросил у девушки Костик. – И что это была вообще за машина?

– Темно-синий «Форд», – ответила Юля.

И тут ей стало не по себе. Машина позади них была тоже темно-синего цвета. И подозрительно похожая на утренний «Форд».

– Ты думаешь?.. – начала она, и голос ее прервался. – Ты думаешь, что это те самые парни? Что они каким-то образом выследили меня? Но что им от меня нужно?

– Не знаю, – пришел черед Костика выглядеть озадаченным. – Но я бы на твоем месте остановился возле ближайшего поста дорожно-патрульной инспекции. Или как они там теперь себя называют? Словом, возле ГАИ.

– Мы проехали этот самый пост ровно три минуты назад, – с горечью сказала Юля. – Больше постов до самой дачи не будет. Во всяком случае, я их никогда не видела. Не мог, что ли, раньше сказать, что нас преследуют? Если они сейчас захотят нас остановить, что нам делать?

Словно подслушав ее мысли, синяя иномарка прибавила скорости. Юля машинально сделала то же самое. Но теперь она отчетливо видела, что это и в самом деле темно-синий «Форд» да еще с тонированными стеклами. Юлька снова прибавила скорости, ее преследователи тоже не отставали.

Никогда в жизни Юлька не гоняла с такой скоростью. Ее предел был сто километров в час. А сейчас ее «Рено» мчался со скоростью сто пятьдесят и останавливаться на этом не собирался. У Юльки перехватило дыхание, когда она мельком глянула в сторону. Деревья и столбы мчались прямо-таки с ошеломляющей скоростью.

– Они нас нагоняют! – в отчаянии простонал Костик у Юли над ухом. – Прибавь еще!

– Это тебе что, «Формула-1»? – злобно буркнула Юлька. – Если я еще прибавлю, то мы улетим в кювет на первом же повороте.

Но скорость все же прибавила. И «Рено» снова стал медленно, но верно отрываться от «Форда». Что вообще-то само по себе было удивительно. Но уж очень Юлька перепугалась. А со страху каких только подвигов не совершишь! Такое положение никак не устраивало тех, кто сидел в «Форде», потому что из окна высунулась лохматая чернобородая физиономия и принялась палить по «Рено».

– По колесам стреляют! – проинформировал Юльку Костик, все это время глядевший в заднее стекло. – Во я влип! Господи, ну я и дурак! Связался на свою голову!

Такой эгоизм просто взбесил Юльку. О чем этот мерзавец думает? Ее машину сейчас напрочь лишат дорогостоящих покрышек, а он о своей шкуре беспокоится, подлец!

Пока что ни один из выстрелов не попал в цель. И слава богу, потому что на такой скорости это неизбежно привело бы в катастрофе. Юлька поглядела по сторонам, надеясь, что им кто-нибудь придет на помощь. Но увы! Как только началась стрельба, на шоссе моментально исчезли все машины. Просто чудо какое-то! Только что вокруг было полно машин со счастливыми дачниками, спешащими к своим огородам. Путались под колесами, мешались. А стоило прозвучать нескольким выстрелам, как через несколько секунд шоссе опустело.

А между тем впереди намечался поворот. Юлька прекрасно об этом знала. Равно как и о том, что вписаться в него на такой скорости не сумеет. Поэтому она выбрала меньшее из двух зол и начала сбрасывать скорость. В конце концов те в синем «Форде» еще, может быть, и не собирались ее совсем уж убивать. А вот если она влетит на скорости под сто пятьдесят в крутой поворот, то они с Костиком точно покойники. Тут уж никакая счастливая звезда не выручит.

– Что ты делаешь? – в полном отчаянии простонал Костик. – Они же нас догоняют. Прибавь скорость.

– Сейчас будет крутой поворот! – объяснила ему Юлька. – Мы не впишемся.

Их преследователи то ли не заметили знаков, предупреждающих о близком повороте, то ли им было на все начхать, только скорости они не сбросили. Так или иначе, но они уже почти догнали Юлькину машину и снова открыли стрельбу по колесам. Ситуация была нервозная, и на повороте Юлька, как и следовало ожидать, не справилась с управлением. Ее машину занесло, она ударила по тормозам и вдруг с удивлением почувствовала, что вертеть ее машину вроде бы перестало.

– Я же говорила! – с торжеством сказала Юлька Костику. – Если бы я не сбросила скорость, мы бы перевернулись. Смотри, что сейчас будет.

И она, еще не придя в себя, могла с удовольствием наблюдать, как «Форд» ее преследователей тоже попытался затормозить на повороте, но слишком поздно. Его развернуло вокруг своей оси и стало крутить, снося к обочине. Все произошло в долю секунды. Еще немного, и «Форд», перевернувшись несколько раз, свалился в обочину и встал там снова на четырех колесах.

Юлька с Костиком, оставшиеся на твердом покрытии дороги, разразились радостными криками, торжествуя победу. Как оказалось, рано. Из «Форда» вылез мужчина, очумело потряс головой и вытащил из кобуры ствол. И недолго думая, открыл из него стрельбу. И снова по колесам злосчастного Юлькиного «Рено». На этот раз удача была не на Юлькиной стороне. Потому что две пули пробили обе правые покрышки на Юлькиной машине и еще одна поцарапала дверь.

Ситуация начала резко меняться. Плевать на дверцу. Но ехать с пробитыми покрышками и спустившимися шинами Юлька не могла. А из «Форда» начали бодро вылезать парни. Один был с окровавленным лицом. Должно быть, во время крушения разбил себе нос. Но остальные не пострадали. Только были слегка оглушены. И теперь горели желанием добраться до Юльки.

– Бежим! – недолго думая, закричала Юлька, вылезая из машины. – Костик, бежим скорей!

И они побежали. Их преследователи с завидным упорством последовали за ними. Впереди всех мчалась Юлька. Под воздействием обстоятельств у нее открылась прямо-таки феноменальная скорость. Если бы на шоссе были машины, она бы их с легкостью обогнала. Следом мчался Костик, которому жизнь фотомодели с ее обязательным посещением тренажерного зала пошла на пользу. Костик довольно шустро перебирал ногами, но все же догнать Юльку не мог.

Следом мчались их преследователи. Все трое. Даже тот, с разбитым носом, бежал, капая кровью на дорожное полотно. Сначала они вопили, приказывая Юльке остановиться. Затем просто что-то вопили на своем языке. Явно недоброе, потому что Юлька желанием остановиться как-то не загорелась. А потом, что самое скверное, они снова принялись палить по Юльке и Костику. Юлька начала выделывать по шоссе восьмерки, чтобы затруднить своим преследователям задачу. Но это существенно снизило ее скорость. И преследователи начали Юльку нагонять.

На бегу она растерянно огляделась по сторонам. Никакой подмоги не наблюдалось. Все машины с их водителями и пассажирами словно корова языком слизала. Вокруг лес, впереди дача родителей, а позади верная смерть. Юлька подумала, подумала, еще немного подумала и… И выбрала лес. Вообще-то ее больше устроила бы дача родителей, которая впереди, но Юлька опасалась, что у нее не хватит силенок до нее добраться. Все-таки до дачи оставалось еще километров тридцать.

И Юлька свернула в лес. Костик хотел было последовать за ней. Но вдруг вскрикнул, взмахнул руками и рухнул на землю. Юля тоже в ужасе закричала и даже начала замедлять бег, чтобы броситься к Костику на помощь. Или убедиться, что помощь ему уже больше не нужна. Словом, побыть с ним рядом. Но в этот момент раздался еще один выстрел, и Юлька почувствовала, как ее ногу повыше колена что-то обожгло. Этого было достаточно, чтобы Юлька рванула прочь от Костика изо всех сил. И побежала она к лесу.

Преследователи позади нее протестующе завопили. Их явно не устраивал Юлькин маневр. Но Юлька не стала прислушиваться к их доводам. Тем более что вопили ее преследователи не по-русски, и Юлька их совершенно не понимала. Зато она отлично понимала, что эти парни ее явно не на шашлык приглашают. Или если на шашлык, то шашлык будет из нее самой. И Юлька нырнула в лес.

– О!!! – раздался позади нее вопль на три голоса, полный разочарования.

Юлька торжествующе показала своим ставшим невидимым преследователям язык и принялась прятаться среди кустов. Увы, подлесок тут был весьма чахлым. Спрятаться толком было негде. Поэтому Юлька, несмотря на рану на ноге, была вынуждена продолжать бежать. Там, где она пробегала, кусты и молодые деревья еще долго качались. К тому же из ее ноги капала кровь. Хотя сама рана, судя по всему, не была особенно опасной. Потому что практически не мешала Юльке бежать. Но кровь из нее все же текла. И Юлькиным преследователям не стоило труда проследить, куда Юлька направилась.

Но тем не менее Юлька немного оторвалась от них. И наконец она достигла более густого подлеска, в котором при желании и некотором везении можно было спрятаться. Девушка прибавила скорости и еще больше оторвалась от своих преследователей. Из последних сил она пробежала еще несколько метров и нырнула в заросли бузины пополам с крапивой. Здесь она затихла. Ее преследователи пробежали мимо. И скрылись дальше в лесу.

Девушка уже торжествовала победу. Но вскоре ее преследователи вернулись. И Юлька поняла почему. Они потеряли ее след. И начали искать Юльку на поляне. И возле зарослей бузины. Юлька замерла, ожидая, что ее вот-вот найдут.

Но тут бандит с разбитым носом неожиданно помог ей. Из его носа тоже текла кровь, образовывая цепочку из кровавых капель. Эта цепочка основательно перепуталась с кровавой цепочкой из Юлькиной ноги. И к тому же парень с разбитым носом остановился как раз возле зарослей Юлькиной бузины. И так все основательно заляпал своей кровью, что Юлькин след потерялся окончательно и бесповоротно.

Бандиты еще немного порыскали вокруг. Но безрезультатно. Конечно, они бы нашли Юльку. Но это при условии, что у них было бы достаточно времени, чтобы хорошенько обыскать местность. А вот его-то у них как раз и не было.

Потому что вскоре с шоссе, вероятно, от места крушения «Форда», донесся вой сирены. Должно быть, кто-то предупредил работников дорожной инспекции, что на дороге вовсю идет погоня со стрельбой и уже есть пострадавшие. И одна перевернувшаяся машина. Как только в лесу послышались посторонние голоса, бандиты были вынуждены прекратить поиски Юльки. И подумать о собственном спасении.

Когда они ушли, верней удрали, Юлька внимательно осмотрела свою ногу.

– О, черт! – выдохнула она, увидев кровавую царапину, пересекавшую ее ровную и гладкую ногу.

Одной Юльке было известно, чего ей стоила эта гладкость. Сначала по пять сотен долларов за каждую ногу, чтобы избавиться от волос. Потом солярий и массаж. И вот теперь вся эта неземная красота была изуродована длинной царапиной. Из нее обильно шла кровь. А вид крови Юлька с детства не переносила. Ей немедленно делалось плохо, и она теряла сознание.

Но сейчас терять сознание было просто глупо. Кто бы тут привел Юльку в чувство? Да никто! Поэтому девушка стиснула зубы и принялась обследовать рану. Кровь из нее по-прежнему шла. Но двигаться вроде бы не мешала. Поэтому Юлька оторвала от подола своего короткого сарафана полоску ткани и перевязала рану на ноге. Кровь идти перестала, нога приобрела вполне пристойный вид. И самой Юльке немедленно стало гораздо лучше.

– Эй, Юлька! – вдруг услышала она в лесу знакомый голос. – Ты где? Ответь! Юлька!

Этого голоса тут быть никак не могло. И, помотав головой, Юлька подумала, что ее рана, должно быть, значительно серьезней, чем ей показалось сначала. Уже вот и слуховые галлюцинации начались. А там и до зрительных рукой подать. А от них и до комы недалеко. Поэтому, когда в кустах зашуршало и перед Юлькой возникла Маришина физиономия, на которой расплывалась довольная улыбка, Юлька ничуть не удивилась. Вот еще, станет она перед всякой там галлюцинацией удивление изображать. Так никаких сил не хватит. А ей их беречь надо.

– Так я и знала, что ты сюда забилась! Вылезай! Они ушли! – продолжал звучать Маришин голос.

Юлька по-прежнему не двигалась.

– Эй, ты чего? – вроде бы испугался голос.

И хотя Юлька не была уверена, могут ли галлюцинации пугаться, но эта точно испугалась.

– Тебе что, плохо? – осведомилась галлюцинация и энергично тряхнула Юльку за плечо.

Только тут до Юльки стало доходить, что, пожалуй, никакая это не галлюцинация, а ее родная подруга Мариша, которая своим появлением распугала всех бандитов.

– Это ты? – слабым голосом поинтересовалась Юлька у Мариши. – Точно ты? Или мне только кажется?

– Понятное дело, я, – подтвердила Мариша. – Да что с тобой? Почему лежишь?

– А меня ранили, – с оттенком некоторой гордости объяснила ей Юлька. – Подстрелили.

Мариша не была бы Маришей, если бы после такого заявления подруги не развила бы бешеную деятельность.

– Коля! – завопила она. – Иди сюда! Скорей!

Через несколько секунд кусты затрещали под чьими-то ногами, и возле Юльки возник молодой парень. Несмотря на тяжесть своего положения, Юлька подумала, что он очень даже ничего.

– Коля, – представился ей парень. – Что у вас тут?

– Нужна твоя помощь, – сказала Мариша. – Сможешь дотащить Юльку до ее машины? Ей бандиты в ногу попали. Она идти совсем не может.

Юля открыла рот, чтобы сказать, что идти она может, но вовремя его захлопнула. И в самом деле, чего ради ей себя мучить, ковыляя по пересеченной местности, когда имеется вполне пригодный для переноски тяжестей парень? И симпатичный вдобавок! Юлька даже почувствовала к Марише нечто вроде признательности. Притащила такого красивого спасителя. И Юлька милостиво позволила Коле взять себя на руки и отнести к ее «Рено».

Возле машины уже суетились работники дорожной инспекции и милиции. Они что-то деловито измеряли и записывали. Лица у них при этом были весьма зловещие. При виде владелицы одной из машин все необычайно оживились. И накинулась на нее с прямо плотоядными взглядами. Юльке бы не поздоровилось, если бы не медицинские работники. Их тут, по счастливой случайности, оказалась целая куча. И, пользуясь численным перевесом, они отбили Юльку у работников ДПИ и милиции.

– Вы не видели, тут юноша на обочине не валялся? – слабым голосом поинтересовалась Юлька у врача, который делал ей перевязку.

– Это которого тоже подстрелили, что ли? Красавчик, да? Прямо модельный тип. Это вы про него спрашиваете?

Юлька слабо кивнула.

– Нет, не видел, – покачал головой врач и пояснил: – Его до меня увезли.

– А что с ним? Он мертв? – с трепетом спросила Юлька.

– Не думаю, – снова покачал головой врач. – Иначе бы трогать не стали. Чего с мертвяками возиться? Для них своя служба имеется.

– Так что, он бы так и лежал, пока эта служба сюда добралась бы? – ужаснулась Юлька.

– Да какая вам-то разница? – удивился врач. – Ваш-то приятель жив был, когда его увозили. Хотя не факт, что не скончался в дороге. Машины у нас сами знаете как оборудованы. Можно сказать, что и совсем не оборудованы. Но ничего, парень молодой, крепкий. Даст бог, выживет.

Юлька побледнела.

– А с вами, девушка, тоже все в порядке будет, – не обращая внимания на состояние пациентки, бодро вещал врач. – Бинты у меня имеются. Специально для вас новую упаковку вскрыл. Никто ими еще не пользовался. Так что жить будете.

– Спасибо большое, – дрожащим голосом поблагодарила его Юлька.

После этого врачи ее отпустили, и она, хоть и ковыляя, но чувствуя себя просто в рубашке родившейся, отправилась давать показания работникам милиции и дорожной инспекции. Они, прямо скажем, проявили большой интерес к ее показаниям. И все никак не желали верить, что Юлька знать не знает тех людей, которые ее преследовали и потом стреляли. И все недоумевали, почему это Юлька никак не хочет открыть правду.

Наконец с видимой неохотой они Юльку все-таки отпустили. И разрешили продолжать путь. К этому времени на землю уже опустился глубокий вечер. Покрышки на Юлькиной машине Коля уже поменял.

– Куда ты поедешь? – спросила у нее Мариша. – На дачу?

– Ага, – кивнула Юлька. – Нужно же рассказать своим, что со мной случилось.

– Я тоже поеду с тобой, – сказала Мариша. – Должен же кто-то вести твою машину. Ты же с больной ногой не сможешь. И вообще, я как тебя сегодня увидела, так сразу и поняла, что тебя одну оставлять без присмотра нельзя. Пропадешь.

Юлька и сама чувствовала, что после проведенного лечения ее нога уже далеко не так хороша, как была раньше. Например, сразу же после ранения. Теперь она горела, пульсировала и дергалась. В общем, вести машину с такой ногой Юлька точно не смогла бы. Таким образом, все легко разрешилось. Мариша села за руль, и они тронулись в путь.

– Ты не беспокойся, я своей маме позвонила и предупредила, что решила поехать к тебе на дачу, – сказала Юльке Мариша.

– Она не обиделась?

– Что ты! Я же объяснила ей, что ты влипла в очередную передрягу.

Юлька поежилась.

– И знаешь, что сказала моя мама? – продолжала Мариша.

– Что?

– Ни за что не поверишь! Она сказала, что возле дверей ее квартиры уже несколько часов ошивается какой-то армянин. А внизу еще один. Она даже мусорное ведро боится вынести. Она не понимает, какого черта этим типам нужно возле нашей двери. На вид армянин, что у двери, вполне благополучный. На бомжа не похож. Но стоит и не уходит.

– Пусть твоя мама немедленно позвонит в милицию! – заорала Юлька, вспомнившая советы Костика (как знать, вполне возможно, что и покойного).

– Она и позвонила, – спокойно ответила Мариша. – Но они спросили, чем этот армянин занимается. А когда мама сказала, что просто стоит и все, то они сказали, что, когда подозрительный армянин начнет безобразничать или мастерить взрывное устройство, тогда им и нужно звонить. А так нечего их по пустякам от дел отрывать.

– Ясно, – вздохнула Юлька. – Милиция нам помогать не хочет.

– Их можно понять, – заступилась за милицию Мариша. – У них каждый день то кражи, то грабежи, то еще чего. А людей работает мало. Зарплаты у них – это слезы, а не деньги. Да еще летом в Чечню посылают. Кому после этого охота тащиться куда-то зря, смотреть на армянина, который в общем-то ничего плохого и не делает.

Юлька не ответила. Да и некогда было. Они уже приехали к Юлькиным родителям на дачу. При виде Мариши вместо клятвенно обещанного ей дочерью Костика лицо Натальи Степановны исказила гримаса, которую лишь с большим трудом можно было принять за гостеприимную улыбку. А когда она увидела дочь в почти нетранспортабельном состоянии, она и вовсе заголосила:

– Что случилось? Юлька, что у тебя с ногой? Нет, ты меня точно в могилу вгонишь!

– На меня напали армяне, – в полном соответствии с действительностью ответила Юля. – Или какие-то похожие на них личности.

– Какие армяне? – взвизгнула мать. – Где ты их умудрилась раздобыть?

– Они сами начали, – оправдывалась Юлька.

Причитая, Наталья Степановна проводила ковыляющую дочь в дом. Туда же примчался и Владимир Николаевич. Юльке пришлось снова повторить свою историю и для отца. И снова ей упорно не желали верить, что она не знает тех армян. Юлька даже обиделась.

– В кругу родных и близких я могла бы рассчитывать на чуть большее понимание, – с горечью сказала она. – Вы так не считаете? Чем меня клевать, лучше бы дали мне поесть. Вы хуже гаишников. Те хоть ногу мне разрешили перевязать.

Ее слова в какой-то степени устыдили родителей. Они поспешно принялись восполнять свои упущения. И скоро Юлька была уже удобно устроена на диване среди подушек. Нога у нее была заново перебинтована и густо намазана йодом. А на столе появился ужин. Тут очень кстати пришлись Юлькины котлеты, которые она с таким трудом приготовила днем. И которые благополучно пережили и погоню, и стрельбу, и долгий допрос.

Поужинав, все поспешно разошлись по своим комнатам. Юлькины родителя вообще рано ложились спать, ведя здоровый образ жизни. У самой Юльки болела нога, и она тоже считала, что во сне быстрей поправится. А Мариша не смогла придумать, чем бы ей себя занять, и тоже отправилась спать. Для сна ей выделили комнату по соседству с Юлькиной спальней. Комнаты разделял лишь коридор.

Мариша кинулась в постель и попыталась уснуть. Примерно через пару часов до нее дошло, что у нее это не получается. Мариша попыталась считать овец. Это не помогло. Мариша стала считать исключительно баранов. Это тоже не помогло.

Внезапно Марише стало душно. Она встала и открыла окно. В комнату немедленно налетели комары. Обыскав всю комнату и убедившись, что средства от комаров в ней нет, Мариша решила попытать счастья у Юльки.

Девушка вышла в коридор и удивленно остановилась возле Юлькиной двери. Оттуда явственно доносился разговор. Причем двух людей. И один голос принадлежал Юльке, а второй какому-то мужчине со сладким голосом. Но не это заставило Маришу застыть на месте от удивления. В конце концов, имела же Юлька право на личную жизнь. Даже у себя на даче. И даже пережив за сегодня столько всякого. Но нет, у подруги разговор шел явно не о любви. И Мариша сочла, что вполне может подслушать.

А у Юльки последние четверть часа прошли в каком-то странном состоянии. Она никак не могла понять – спит она или бодрствует. С одной стороны, все было вполне реально. Юлька могла бы поклясться, что не спит. А с другой – мужчина, неожиданно свалившийся прямо на ее кровать из окна, нес полную околесицу. И что самое ужасное, требовал с Юли какие-то деньги, которые вроде бы Юлька была ему должна.

– Ты что, дурочку валять вздумала? – сердито шипел на нее мужчина, лица которого Юлька в темноте разглядеть не сумела. – Совсем с ума сошла? Ты что затеяла?

Шторы у нее в комнате были плотно задернуты, и она даже саму себя плохо различала.

– Почему ты от меня сбежала? – допытывался мужчина, щекоча Юлькину шею чем-то острым и холодным, по всей видимости, лезвием ножа. – Разве так мы с тобой договаривались? Ты что, меня больше не любишь? У тебя появился кто-то другой? Признавайся!

Юлька промычала что-то невнятное.

– А деньги где? – продолжал шипеть на нее мужчина. – Что задумала, со всеми бабками, прихватив нового любовника, слинять захотела? На даче какой-то спряталась. Совсем очумела? Да твои братья, старик и дядя от тебя и мокрого места не оставят, если найдут. Как ты могла? Ведь я тебя так люблю. Разве не ради нашего счастья мы и затеяли все это дело! Девочка моя, ну скажи, что ты меня все еще любишь.

Юлька подавленно молчала. Наличие у нее некоторого количества братьев явилось для нее полнейшим откровением. До сих пор она считала себя единственным детищем своих родителей. Ей всю жизнь впаривали, как долго ждали ее появления на свет родители. Как мечтали они о ребенке. И вот наконец свершилось чудо. И у них появилась Юлечка. И теперь ей нужно оправдать возложенное на нее высокое доверие. Учиться на одни пятерки, поступить в институт, подарить им внука и так далее.

– Так ты что, меня больше не любишь? Ты вообще что задумала? – талдычил мужчина. – Я имею право знать. Слышишь? Если ты задумала меня обмануть, я убью тебя, убью себя и того парня, на которого ты меня променяла. Какой же я дурак, что поверил, будто ты меня любишь! А ты просто использовала меня! Но ты, дорогая, очень ошибалась, если думала, что сможешь меня обмануть. Твой план провалился. Я тут. И я один не уйду. Либо ты пойдешь со мной, либо я тебя убью. Выбирай!

«Ого! – подумала про себя Юлька. – Хреновый выбор-то!»

Но стоило ей это подумать, как мужчина полетел на пол. А дверь Юлькиной комнаты распахнулась, словно от удара ногой. Да так оно и было. Потому что за дверью стоял не кто-нибудь, а Мариша. И она не собиралась всяким там языкастым мужикам позволять обижать ее подругу. Деньги ему подавай, как же! А по лбу тяжелой дверью не хочешь?!

Юлькина кровать стояла в стратегически удобном месте. А дверь в ее комнату была снабжена прекрасно смазанными петлями. Так что могла хоть вокруг оси вертеться, если бы стены позволили. Неизвестный мужик, получивший по лбу дверью, отлетел в сторону. Но сознания не потерял. А напротив, очень проворно начал отступать к открытому окну. И скатился в сад по приставной лестнице прежде, чем Мариша сумела разгадать его маневр.

– Уф! – сказала Юлька, когда мужчина исчез. – Честное слово, ты вовремя!

– Что этот псих от тебя хотел? – взволнованно дыша, спросила у нее Мариша. – Он тебя не обидел?

– Н-нет, – нерешительно покачала головой Юлька. – Говорю же, ненормальный какой-то. Требовал от меня денег. Уверял, что я обманула его любовь, и при этом почему-то требовал денег.

– В качестве компенсации за моральный ущерб? – поинтересовалась Мариша. – Надо же, с меня вот ни один мужчина не догадался потребовать денег. А скольких я бросила, и не сосчитать.

– Нашла чему завидовать! – разозлилась Юлька. – Говорю же тебе, я этого мужика знать не знаю.

– Ну да! – заржала Мариша. – Не хватало еще, чтобы и незнакомые мужики у тебя денег требовали. Ладно, не хочешь признаваться, что бросила любовника, и не надо.

– Да нет же! – чуть не заплакала от бессилия Юлька. – Я его правда совсем не знаю.

– Ага! И армян – или кто они там были возле твоей квартиры – ты тоже не знала! Однако они почему-то выбрали именно твою квартиру, и погнались они тоже именно за твоей машиной.

– Стоп! – вдруг резко поднялась Юлька. – Армяне. Слушай, а ведь и правда! Этого мужика я знать не знаю, однако он уверяет, что я должна ему деньги. Да еще и братьев каких-то приплел, – вдруг вспомнила Юлька.

– Братьев? – задумалась Мариша. – Каких братьев? Разве у тебя есть братья? А почему я о них не слышала? Могла бы и познакомить!

– В том-то и дело, что я всегда считала, что нет, – покачала головой Юлька. – Но этот сегодняшний хмырь уверял, что у меня есть и братья, и дядя.

– Ну вот, теперь еще и дядя какой-то нарисовался, – прямо расстроилась Мариша. – А он-то откуда взялся?

– Нужно спросить у моих родителей, – сказала Юлька. – Может быть, они знают?

И словно по заказу, внизу, на первом этаже, где ночевали Юлькины родители, раздались голоса. А затем Юлькина мама крикнула наверх:

– Юльчик, у вас там все в порядке?

– Какое тут, честное слово, к черту в порядке, – зло пробурчала Мариша себе под нос. – Дрыхнут там как сурки.

Юлька укоризненно посмотрела на нее.

– Мы сейчас к вам спустимся! – проорала Мариша Юлькиным родителям.

Девушки проворно скатились по широкой лестнице. Внизу их уже ждали.

– Ох, я так беспокоилась! – простонала Наталья Степановна, облаченная в огромный махровый халат.

Ее супруг казался по сравнению с дородной супругой совсем сморчком. Хотя на самом деле это был вполне нормальный мужчина чуть ниже среднего роста. Не его же вина, что со временем его супруга раздавалась во все стороны, а он, напротив, усыхал.

– Вокруг дачи бродят какие-то типы! – взволнованно сказал Юлькин отец. – Девочки, вы ничего не слышали?

– Слышали, – хором заверили его подруги.

– Меня только что пытались убить, – заявила Юлька.

– Что?! – хором воскликнули ее родители. – Кто? Кто на этот раз?

– Откуда мне знать? – огрызнулась Юлька. – Какой-то псих забрался ко мне в комнату и уверял, что если я не пойду с ним, то мои братья обязательно доберутся до меня. И уж тогда точно прикончат. Мама, ну откуда у меня братья?

При упоминании о братьях своей дочери Юлькины родители как-то удивительно сильно смутились. Юлькин отец начал громко кашлять, а Юлькина мать опустилась на стоящий возле нее стул, словно ноги отказывались ее держать, и прижала к своей необъятной груди руку. Мариша не сводила с Юлькиных родителей глаз. И здорово заинтересовалась их видом.

– В чем дело? – спросила она у них. – Вам что-нибудь известно об этом?

– О чем об этом? – пряча глаза, спросил Юлькин отец.

– Кончайте валять дурака! – взвизгнула Юлька. – Вы что, не понимаете, меня сегодня два раза пытались убить! И еще братья какие-то на меня тоже зуб имеют. А я даже слыхом ни о каких братьях не слышала! Мама, у меня что, есть братья? Ну, скажи!

– Не знаю, – растерянно посмотрев на мужа, сказала Наталья Степановна.

– Как это не знаешь? – раскрыла рот Юля. – Папа? Ты что?.. Ты изменял маме? И сколько же, интересно знать, раз?

– Нет, нет, – замахал руками Юлькин отец. – Мама не имела в виду, что у меня есть еще одна семья и дети от другой женщины. Вовсе нет.

– Конечно, нет, – поддержала мужа Наталья Степановна. – Ты и одного-то ребенка не сумел сделать.

Наступил черед смутиться Юлькиному отцу, и он замычал что-то протестующее. Да и сама Юлька от удивления не могла и слова внятно сказать.

– Что же это такое? – наконец едва слышно прошептала она. – Как это ни одного ребенка? А как же я?

Юлькины родители переглянулись.

– Нужно ей сказать, – наконец приняла решение Наталья Степановна. – Она права, она должна знать.

– Что знать?!

– Дело в том, доченька… – И Юлькин отец замолчал, прокашливаясь.

Все молча ждали продолжения.

– Дело в том, доченька, – повторил Юлькин отец, – что ты нам не родная дочь.

– Не родная? – прошептала Юлька. – А какая же?

– Приемная, – довольно неохотно пояснила ей Наталья Степановна. – Но мы с твоим отцом решили, что для тебя и для всех нас будет лучше, если ты об этом не узнаешь. Понимаешь, среди наших знакомых могли пойти ненужные пересуды, разные разговоры. А у тебя мог развиться комплекс на этот счет. Поэтому для всех ты была нашей родной доченькой, будучи на самом деле дочерью совсем других родителей.

Юлька подавленно молчала. Наконец она натянуто захихикала.

– Это вы со мной так шутите? – спросила она. – Честное слово, вы выбрали для этого не самое удачное время.

– Мы не шутим, – очень серьезно сказал Юлькин папа и протер запотевшие очки.

Почему-то именно этот его жест, который она хорошо знала с самого детства, заставил Юльку поверить в то, что все услышанное ею от своих родителей правда. Но она упрямо не желала сдаваться. Ее чувства просто не в силах были признать очевидный факт, что родители сказали ей правду.

– Но как же это? – бросилась Юлька в атаку. – А мои детские фотографии? Где я в колясочке с мамой, где ты, папа, меня купаешь в ванночке. Где я с мишкой, на карусели, на море. Да их сотни. Я там с самого младенчества. Или это не я, а какой-то другой ребенок?

И у Юльки от такого предположения замутилось в глазах.

– Конечно, это все ты! – поспешно заверил ее отец.

У Юльки немного отлегло от сердца.

– Мы ведь тебя удочерили в возрасте всего нескольких дней, – добавил Владимир Сергеевич. – Так что на фотографиях именно ты.

– Удочерили! – повторила за ним Юлька. – Не может быть!

Она опустилась на стул рядом с Натальей Степановной.

– Юлюшка, – осторожно попыталась погладить ее по голове женщина.

Но от ее прикосновения Юлька дернулась и вскочила на ноги.

– Правду! Скажите мне наконец правду! Кто на самом деле мои родители? У меня что, действительно есть родные братья? Но почему они хотят меня убить?

– Мы не знаем, – развел руками Юлькин отец.

– Как не знаете?

– Мы не видели ни твою мать, ни отца. Видели лишь фотографию твоей матери. И то не мы, а твоя мама. И то только один раз, – сказал Юлькин отец. – Когда твоя мама потребовала показать ей эту женщину. Мы даже имени ее не знали. Одно могу сказать, она была очень молодой. Лет шестнадцать или даже меньше. Да, Наташа?

Наталья Степановна молча кивнула.

– Расскажите мне все, – каким-то деревянным голосом сказала Юлька. – Я имею право знать правду.

Юлькины родители нерешительно посмотрели в сторону Мариши.

– Я пойду, – сделала Мариша попытку улизнуть. – Не буду вам мешать разбираться в ваших семейных проблемах.

– Нет, – вцепилась в нее Юлька, усаживая за стол. – Останься. Ты должна остаться. Прошу тебя! Без тебя я не вынесу этого.

И Мариша осталась. Юлькины родители не осмелились возражать. Они сели напротив подруг и, капая по очереди друг другу в стакан сердечные капли, начали свой рассказ.

Завести своего ребенка чета Пернатых мечтала почти пятнадцать лет. И самое обидное, что у обоих супругов со здоровьем был полный порядок. А вот ребенка им господь упорно не давал. Врачи только руками разводили, говоря, что такой случай один на миллион. И супружеской чете в общем-то есть чем гордиться. Но Пернатые вовсе не страдали тщеславием. Они хотели жить как все, а не выделяться. Они хотели иметь нормальную семью. Словом, они хотели ребенка, и все тут.

Пернатые обошли кучу врачей, сулили золотые горы, потому что оба происходили из более чем обеспеченных семей, хорошо зарабатывали сами. И деньги для них не имели большого значения. Отец Владимира Николаевича был полковником Красной Армии. Прошел всю войну до самого Берлина. Потом долгое время жил в Германии.

Отец Натальи Степановны был профессором и купил своей дочери в качестве приданого отличную квартиру и дачу в Солнечном. Так что было ясно, что в деньгах семья не нуждалась. И для полного счастья Юлькиным родителям нужен был ребенок. Все равно, мальчик или девочка. Они даже хотели усыновить чужого из детского дома. Но их останавливало, что там был риск получить ребенка из семьи потомственных алкоголиков. А такого счастья они не хотели.

И вот тут на горизонте наших страдальцев появилась врач-гинеколог Роза Адамовна. Женщина была отнюдь не плохая, но соблюдавшая свою выгоду, впрочем, границ дозволенного тоже не преступавшая. Наталья Степановна долгое время лечилась у нее непонятно от чего. И между женщинами зародилось нечто вроде взаимной симпатии. И вот однажды Роза Адамовна среди ночи позвонила Юлькиным родителям домой и сказала:

– У меня есть для вас интересное предложение. Приходите немедленно.

– Розочка, а утром нельзя? – зевая, поинтересовалась Наталья Степановна, которую врач подняла среди ночи с постели.

– Нельзя, – отрезала Роза Адамовна и добавила, внезапно переходя на «ты»: – Приходи, твоя судьба решается.

И Юлькины родители пришли, верней, приехали на своей «Волге». А что им было делать? После слов Розы Адамовны они все равно не сумели бы заснуть. Роза Адамовна встретила их в дверях и проводила в квартиру.

– Вы ведь оба хотите иметь ребенка? – глядя в упор на Наталью Степановну, спросила врач.

Женщина кивнула.

– И готовы заплатить за это удовольствие?

Наталья Степановна кивнула вторично.

– Три тысячи, – сказала Роза Адамовна и, видя сомнение, отразившееся на лице Натальи Степановны и ее мужа, поспешно добавила: – Ребенок полностью здоров. Родился от здоровых матери и отца. Уверяю вас, проблем с наследственностью не будет.

Это перевесило все сомнения Натальи Степановны. Денег у них с мужем было много. Так что какие-то жалкие три тысячи они отдали не глядя. Владимир Николаевич смотался за ними домой и привез деньги к Розе Адамовне. Пока он ездил, женщины уже успели обсудить множество мелких деталей.

Роза Адамовна брала на себя юридическое оформление сделки. Наталья Степановна должна была лечь к ней в родильное отделение, фиктивные роды бралась принимать сама Роза Адамовна. И предъявить уже настоящего ребеночка. Тот факт, что ребеночек был вовсе не новорожденным, а уже трех дней от роду, Роза Адамовна тоже бралась уладить.

И Наталья Степановна заплатила деньги и послушно легла в клинику к Розе Адамовне. Та сделала все по высшему разряду. Комар бы носа не подточил. Наталья Степановна получила своего долгожданного и вполне законного ребеночка, а Роза Адамовна необходимые ей три тысячи рублей. С тех пор обе женщины и не виделись. Обоих это вполне и более чем устраивало.

– Сама понимаешь, мы и не рвались к контактам, – пояснила своей дочери Наталья Степановна. – Хотели сохранить все в тайне.

– Значит, вы не знаете, кто была моя настоящая мать? – разочарованно спросила у нее Юля.

– Но зачем тебе это? Мы тебя воспитали. Мы и есть твои настоящие родители, – сказал Юльке Владимир Николаевич.

– Вы забыли про ситуацию, в которую попала ваша дочь, – внезапно подала голос Мариша. – Ее дважды пытались убить. И в связи с этим были упомянуты ее родные братья.

– Ну и что? – спросил у девушки Владимир Николаевич.

– А то, что эти самые родные братья могли пронюхать о своей сестрице. Вы ведь сами сказали, что ничего не знаете о том, кто была Юлькина биологическая мать. А вдруг она происходила из богатой семьи? И вдруг ей досталось громадное наследство, которое она завещала своей родной дочери – Юльке? А Юлькины родственники собираются прикончить Юльку, чтобы ей не достались деньги ее матери.

– Это уж слишком! – не выдержал Владимир Николаевич.

– И это лишь один из вероятных сюжетов, – возразила в ответ Мариша. – Я сама, хоть и не причастна к этому делу, могу вообразить сотни. Но не в этом дело. Нам нужно найти биологическую мать Юльки. Только она может знать, в чем кроется разгадка тайны нападений на Юльку.

– Но мы не знаем, кто она такая! – воскликнула Наталья Степановна. – Мы вообще не знаем, кто была эта женщина. Мы ее никогда не видели. И мы об этом уже говорили.

– Но это должна знать та врач, – возразила Мариша. – Как ее там? Роза Адамовна, да?

– Да, действительно, – кивнул головой Юлькин отец. – Роза Адамовна должна знать. Или, во всяком случае, она должна была бы знать, где искать следы той женщины. Но зачем вам это?

– Я хочу найти этого доктора! – решительно сказала Юлька. – Хочу побеседовать с ней. Как мне найти эту Розу Адамовну?

– Это нетрудно сделать, – сказал Владимир Николаевич. – Нужно только съездить на кафедру врожденных патологий в Институт акушерства и гинекологии имени Отто. В те годы Роза Адамовна работала там. И даже если она уже на пенсии, там все равно должны знать, как ее найти.

Юлька с Маришей переглянулись и согласно кивнули друг другу. На следующий день в девять часов утра они уже стояли на Васильевском острове возле Института имени Отто, тщетно добиваясь того, чтобы их пустили внутрь. Но дальше гардероба их не пускали. У них на пути стояла какая-то удивительно противная вахтерша, которая упорно не желала пропускать их.

– Что вам тут нужно? – допытывалась она. – Ежели на прием, так еще рано. Все врачи сегодня появятся не раньше десяти. У них конференция. И без предварительной записи вас все равно никто не примет.

– Примут, – уверенно сказала Мариша. – Роза Адамовна обязательно примет.

Услышав это имя, гардеробщица всплеснула руками и залучилась такой светлой, такой ясной улыбкой, ну словно не бабка, а ангел небесный, каким-то чудом затерявшийся среди чужих калош.

– Роза Адамовна! – воскликнула бабка, едва не прослезившись. – Да она бы вас точно приняла без всякой записи! Чудесная женщина. Редкой доброты человек. И врач от бога. Ни одной роженицы за все время своей работы не потеряла. Ни одной! Только вы, девочки, напрасно сюда сегодня пришли. Роза Адамовна больше не принимает. У нее своя клиника. И теперь только раз в неделю дает у нас в институте консультации. И то все больше своим же коллегам.

– А как же нам ее найти? – расстроилась Мариша. – Розу Адамовну-то?..

– А зачем она вам? – спросила любопытная бабка.

Что же, ее любопытство Мариша мигом нашла чем утолить. Она наплела бабке такую длинную и жалостливую историю о том, что уже много лет мечтает завести себе ребеночка, но все не получается. Но вот сейчас вроде бы получилось. И вот она от кого-то прослышала про Розу Адамовну, что женщина просто маг и волшебник и помогает практически всем. И даже в самых запущенных случаях.

– У меня одна надежда, – упоенно рыдала Мариша, войдя в роль, – на Розу Адамовну.

И она замолчала. Зато подала голос Юлька.

– Помогите нам ее найти, – проникновенно обратилась она к гардеробщице.

Та покряхтела, но полезла в стол и достала оттуда замусоленную старую записную книжку.

– Пишите адрес Розы Адамовны, – велела она. – Старорусская улица, дом шестнадцать, квартира тридцать. Телефон домашний нужен?

Телефон Розы Адамовны подруги тоже записали. И тут же позвонили врачихе с Юлькиного мобильника. К телефону подошла сама Роза Адамовна.

– Алло, кто это? – спросила она.

– Роза Адамовна, нам нужно с вами поговорить, – сказала Мариша. – Это очень важно. Насчет ребенка.

– Кто вас ко мне послал? Я вообще-то больше не практикую, – сухо ответила Роза Адамовна. – Обратитесь к другому врачу.

– Но мне нужны именно вы, – всхлипнула Мариша. – Я готова заплатить любые деньги. Сколько скажете. Мой муж не стеснен в средствах. А мне о вас говорили как о непревзойденном специалисте.

– Кто? – спросила Роза Адамовна.

– Ваша пациентка. Лолла Нефедова.

Какое-то время Роза Адамовна пыталась припомнить пациентку с таким именем.

– Не помню, – в конце концов призналась она.

– Умоляю, примите меня, – снова заныла Мариша. – Я заплачу любую сумму.

Было ощутимо слышно, как Роза Адамовна боролась с жадностью. И в конце концов порок победил.

– Хорошо, если приедете прямо сейчас, я смогу уделить вам минут двадцать. Так что если хотите, то приезжайте.

– Будем через десять минут! – бодро воскликнула Мариша.

И после этого счастливые подруги кинулись к Юлькиной машине, чтобы отправиться к Розе Адамовне в гости. За рулем сидела Мариша. Юлькину раненую ногу следовало поберечь.

Старорусская оказалась маленькой и тихой улочкой, на которой находилась грузинская православная церковь. В следующем доме располагался банк, а потом уже дом Розы Адамовны. Выглядел он вполне респектабельно. Подруги поднялись на третий этаж и оказались перед массивной двустворчатой металлической дверью, обитой темно-бордовой кожей.

Над головой у них висела камера наблюдения, которая немедленно и очень пристально уставилась на подруг красным глазом. С некоторым трепетом они позвонили в дверь. Через какое-то время ее створка распахнулась, и на пороге появилась роскошная, еще не старая женщина. Больше сорока ей не дала бы даже самая злобная ее соперница. Хотя Юлька отлично понимала, что лет женщине должно быть не меньше, а то и больше, чем Наталье Степановне. То есть сильно, очень сильно за пятьдесят.

– Нам нужна Роза Адамовна, – сказала Юлька.

– Это я, проходите, – величаво поведя рукой, пригласила девушек в дом женщина. – Это вы мне сегодня звонили?

– Да, – окончательно оробев, проблеяла Юлька.

– Идите за мной, – велела подругам Роза Адамовна.

Юлька первой засеменила за Розой Адамовной, которая мерила размашистым шагом длиннющий коридор своей роскошной квартиры. Обставлена она была дорогой мебелью розового и палисандрового дерева. Диваны и глубокие кресла, обтянутые мягкой кожей, придавали уют всему этому великолепию. Стены некоторых комнат были отделаны декоративными пробковыми немецкими панелями. Полы всюду, где они виднелись из-под ковров, обнаруживали итальянский штучный паркет.

Наконец Роза Адамовна, пробежав добрые пятьдесят метров, добралась до конечной цели – обставленного потрясающей медицинской техникой кабинета врача-гинеколога. Роза Адамовна облачилась в белоснежный халат. Потом взяла из упаковки пару тонких резиновых перчаток, натянула их на руки и вопросительно посмотрела на подруг. Те в испуге вытаращились на нее. Пауза затягивалась. Подруги продолжали ошарашенно разглядывать врача.

Ну никак Роза Адамовна не тянула на пенсионерку. Силе этой женщины позавидовала бы и более молодая женщина. Пахать на такой можно. Если бы она, конечно, позволила. А вот в этом Юлька сильно сомневалась. Роза Адамовна выглядела очень дорого. Один утренний макияж стоил не меньше полтинника. В долларовом эквиваленте, разумеется. А была еще и изумительная кожа без единой морщинки, пышные, тщательно прокрашенные волосы и, разумеется, идеальные ногти.

– Кто первая? – наконец прервала молчание Роза Адамовна. – И учтите, у меня мало времени.

– Мы не на прием, – несколько смущенно пробормотала Юлька.

– Но в таком случае что же вас ко мне привело? – удивилась врач.

– Меня зовут Юля. Юлия Пернатых. Моя мать Наталья Степановна Пернатых. Вы ведь с ней знакомы? – начала Юлька.

Услышав эту фамилия, Роза Адамовна вполне явственно вздрогнула и начала стягивать с рук перчатки.

– Ясно, – наконец сказала женщина, освободившись от перчаток и халата. – Так я и думала, что рано или поздно мы с тобой встретимся. Последний раз я видела тебя в возрасте двух дней. И ты, надо сказать, сильно изменилась с тех пор. И еще могу добавить, что ты и младенцем была очень упрямой и везучей. Тебе, по всем подсчетам, полагалось умереть, но ты выжила.

– Как это? – растерялась Юлька.

– Ты знаешь, что твоя мать умерла родами? – спросила у нее Роза Адамовна. – Я ничем не могла ей помочь. Кровотечение было слишком обильным. А организм молодой матери не был приспособлен для такой нагрузки.

– Но мне сказали, что моя настоящая мать была полностью здоровой, – возразила Юлька. – Почему же она в таком случае умерла?

– Ей было всего шестнадцать, – безжалостно сказала Роза Адамовна. – И последние месяцы беременности она жила на улице. Ушла из дома, как только живот начал становиться заметным. Думаю даже, что она не ушла сама, ее просто выгнали. И это еще не самое худшее, что могло с ней случиться. В провинциальном городе ее могли просто убить. В армянских семьях к чести незамужних девушек относятся очень щепетильно. И если какая-нибудь из дочерей Армении лишится оной, то на хорошую жизнь девушка может не рассчитывать.

– Расскажите мне! – горячо воскликнула Юлька. – Расскажите мне все, что знаете про мою мать. Как вы с ней встретились? Как ее звали? Какой она была? Я на нее похожа?

Роза Адамовна внимательно посмотрела на взволнованную девушку.

– Ладно, – вздохнула она. – Вижу, что рассказать придется. Иначе ведь ты от меня не отстанешь. Что ты хотела узнать прежде всего? Похожа ли ты на свою мать?

– Да, – кивнула Юлька.

– Я бы сказала, что очень похожа, просто одно лицо. Но при этом ты удивительно похожа и на свою приемную мать, – задумчиво произнесла Роза Адамовна. – В этом тебе повезло. С приемной матерью у вас один цвет волос и разрез глаз. Думаю, вам обеим это весьма упростило жизнь. В остальном же ты вылитая Асмик. Не принимай я роды у твоей матери собственными руками, ни за что бы не сказала, что ты Асина дочь.

– Мою мать звали Асмик или Ася? Я что-то не пойму.

– Полное имя Асмик. Я же тебе сказала, что она была армянкой. А я ее звала на русский манер – Асей.

– А из какой она была семьи? – жадно спросила Юлька.

– Боюсь, я не смогу удовлетворить твое любопытство, – сказала Роза Адамовна. – Я ведь мало знала твою мать. Случайно наткнулась на улице на молоденькую женщину, у которой начались роды. Я с трудом довезла бедняжку до клиники, где тогда работала. И мы вдвоем с акушеркой приняли у нее роды. В такой момент роженице обычно не до пространных разговоров. Имя свое она назвала. Но ни своей фамилии, ни адреса она нам так и не сказала. После того, как родилась ты, у твоей матери только и хватило сил, чтобы разок взять тебя на руки. И поцеловать. А затем она умерла.

– А нам-то говорили, что у вас никогда и никто из рожениц не умирал, – укоризненно протянула Мариша.

Роза Адамовна вздрогнула.

– Это был единственный случай, когда умерла моя пациентка, – глухо обронила она. – Но про него все быстро забыли. Покойная была никем. Даже ее фамилии мы не знали. Документов тоже при себе не имела. Так я и не знаю, откуда она взялась. Во всяком случае, милиция так и не нашла Асиных родных. И я, честно говоря, не удивилась. Если бы они у Аси были или если бы хотели найти Асю, то уже давно нашли бы.

– А ребенок? – спросила Мариша. – Почему вы не сообщили о ребенке? О Юльке то есть.

– И что бы с ней стало? – пожала плечами Роза Адамовна. – Отправили бы сначала в Дом малютки, потом, когда подросла, переправили бы в детский дом. И на годы для этой крохи заветной мечтой стало бы обрести родителей. Хоть каких-то, но папу с мамой. Так стоило ли обрекать кроху на долгое ожидание, если можно сразу дать любящих родителей! Ведь не забывайте, родственники Юли выгнали ее мать из дома. И в конечном итоге это они обрекли ее на смерть. Так скажите, неужели я поступила неправильно? Я принимала роды у Аси сама. И когда она скончалась, я решила, что смогу позаботиться о ребенке лучше, нежели это смогут сделать органы государственной опеки.

Подруги молчали. По сути, Роза Адамовна была кругом права. Едва ли в детском доме Юльке было бы лучше, чем у своих приемных родителей. Которые к тому же проявили большую самоотверженность, воспитывая чужого ребенка и ни разу не намекнув дочери, что она им не родная. И в общем-то не имеет никаких прав на их заботу.

– Девушки, если у вас все, то мне пора, – решительно сказала Роза Адамовна, вставая. – Извините, но я очень тороплюсь.

И она начала теснить подруг к выходу. Так как роста она была гренадерского, а величия просто царственного, подругам не оставалось ничего другого, как потесниться к дверям. К тому же они не знали, чего бы еще такого спросить у врачихи.

– Но неужели вы совсем, совсем ничего больше не можете прибавить к тому, кем была моя мать? – уже у дверей заканючила Юлька. – Может быть, хотя бы какой-нибудь документ? Или хоть какой-нибудь намек на то, где мне искать свою родню?

На какой-то момент в глазах Розы Адамовны проскользнул луч света. Юлька с надеждой посмотрела на женщину. Но та уже справилась со своим порывом.

– Я же сказала, что мне больше ничего не известно. И тебе не советую искать родню. Все равно не найдешь, – отчеканила Роза Адамовна и, вытолкнув подруг из квартиры, захлопнула за ними дверь.

Девушки спустились на один пролет и устроили совещание.

– Что ты думаешь насчет этой врачихи? – спросила Мариша подругу. – По-моему, она врет, будто не знала, кто была твоя мать.

– Мне тоже так показалось, – нерешительно кивнула Юлька. – Но поскольку я лицо заинтересованное, то подумала, что мне это только кажется. Просто хватаюсь за соломинку.

– Нет, нет, – запротестовала Мариша. – Врачихе точно что-то известно. Недаром она в лице изменилась, когда ты напоследок спросила, все ли она рассказала, что знает. Видела, как она психанула? Точно что-то знает.

– Но почему не рассказала? Жалко, что ли?

– Откуда мне знать? Может быть, родные Аси заплатили Розе Адамовне, чтобы та пристроила ребенка в хорошие руки. И заплатили хорошо за молчание. А твоя мать была богатой женщиной. А ты, Юлька, получается, богатая наследница. Или же злые родичи вообще извели Асю, а тебя подкинули в чужую семью, чтобы ты никогда не узнала правды о своем рождении.

– Тогда им легче было бы убить меня, пока я была крохой, – сказала Юлька.

– Откуда нам знать, возможно, они так и собирались поступить, – вздохнула Мариша. – А Роза Адамовна не захотела брать грех на душу, пожалела тебя. И отдала твоим приемным родителям. Тогда выходит, что она в некотором роде сделала доброе дело.

– Ага, и денег за это поимела, – фыркнула Юлька.

– Деньги никогда лишними не бывают, – наставительно заметила Мариша. – А судя по квартирке, эта Роза Адамовна всю жизнь денежки очень даже уважала. Но дело не в этом. Надо как-то исхитриться и выудить у Розы Адамовны всю информацию.

Но стоило Марише произнести эти слова, как наверху послышался звук открывающейся двери. Похоже, у Розы Адамовны.

– Это она! – просипела Мариша, пихая Юльку к ступенькам. – Куда-то намылилась. Быстрей вниз.

Подруги сняли обувь и на цыпочках рванули вниз. На улице они нырнули в Юлькину машину и затаились. Успели они вовремя. Через несколько секунд из подъезда вышла встревоженная Роза Адамовна. Она уже успела надеть элегантный светлый костюм и легкие туфли на танкетке. Несколько раз оглядевшись по сторонам и так и не заметив подруг, устроившихся на полу своей машины, женщина торопливо зашагала по улице.

– Поедем за ней! – сказала Мариша Юльке. – Зуб даю, что она помчалась докладывать о нашем визите.

– Кому докладывать?

– Тому, кто имеет непосредственное отношение к тайне твоего рождения, – объяснила Мариша. – Если хочешь узнать, какова твоя настоящая родня, не спускай с врачихи глаз.

Роза Адамовна к этому времени уже останавливала вторую машину. Первая ее по каким-то соображениям не устроила. А вот во вторую машину, «девятку» цвета «баклажан», Роза Адамовна села. Едва это произошло, Мариша пристроилась следом за «баклажаном».

– Не спускай с нее глаз, – твердила Юлька подруге. – Не потеряй их из виду.

– Мне нужно следить за дорогой, они едут в центр, а там на каждом шагу пробки, – проворчала Мариша. – Следи сама. В конце концов ты должна хоть чем-то заняться.

Но долго подругам следить за «девяткой», в которой ехала Роза Адамовна, не пришлось. Врач вышла из машины на Невском проспекте возле ресторана «Красный дракон» и быстро нырнула внутрь.

– И что нам делать? – расстроилась Юлька. – Если мы пойдем за ней, она нас обязательно увидит. А не пойти тоже глупо. Зачем тогда вообще затевать эту канитель со слежкой? Наверное, она назначила встречу в ресторане.

– Кажется, я как-то раз была в этом заведении, – сказала Мариша. – Да, точно была! Мы еще ели какое-то морское млекопитающее с побегами бамбука. В смысле, не само млекопитающее с побегами, а соус с побегами бамбука.

– Ну и что? – нетерпеливо поинтересовалась Юлька.

– Было очень вкусно, – объяснила Мариша, окончательно ударившаяся в гастрономические воспоминания. – Нам еще дали длинные палочки, а кто не хотел, тем вилки и ножи. Но все взяли палочки. И потом мы еще пили вино. Кажется, красное. А потом белое.

– А с кем это ты тут была?

– Не помню, – растерялась Мариша.

– Так что же ты мне голову забиваешь всякой ерундой? – разозлилась Юлька. – К чему ты начала этот вечер воспоминаний?

– А к тому, что если там у них ничего не изменилось, то мы, пожалуй, можем попробовать пробраться в ресторан незаметно для Розы Адамовны.

– Да? – оживилась Юлька.

– Ага, – кивнула Мариша. – Там такой полумрак. И каждый столик стоит в отдельной кабинке. И помещение не квадратное, а изогнуто под прямыми углами. Так что особенно не осмотришься. Если повезет, то мы увидим Розу Адамовну, а она нас нет.

– Так пошли, чего ждать?

Подруги оставили машину возле тротуара и нырнули в ресторан. Как и говорила Мариша, в зале царил полумрак. Несмотря на ранний час, посетители уже были. Должно быть, это местечко пользовалось популярностью. Но среди посетителей первого зала Розы Адамовны не было. Так что подругам повезло. К ним тут же подошла рослая девушка с густыми каштановыми волосами, забранными сзади в хвост.

– Вы хотели пообедать? – поинтересовалась она у подруг.

– Не совсем, – пробормотала Юлька. – Хотя и пообедать бы тоже не мешало.

– Вы видели тут высокую черноволосую женщину? – спросила у официантки Мариша. – Она вошла сюда перед нами. Такая видная из себя дама.

– В светлом шелковом костюме?

– Да, – дружно кивнули подруги.

– Она в соседнем зале. Проводить вас к ней? – предложила девушка.

– Нет, нет! – замотала головой Мариша. – Она одна?

– Пока да. Читает меню. Готовится сделать заказ. А что вам от нее нужно? – девушка посмотрела на подруг с недоумением.

– Скажите, а нельзя ли устроить нас так, чтобы мы могли видеть того, кто к ней придет? – спросила Мариша напрямую, доставая из сумочки сотню.

Девушка взяла бумажку и решила, что, в сущности, от нее требуют не так уж и много. Сотни за такую услугу вполне достаточно. Она проводила подруг в укромную кабинку, из которой можно было наблюдать за столиком Розы Адамовны, оставаясь незамеченными, пока Розе Адамовне не приспичит направиться к выходу или в туалет.

Но до этого было еще далеко. Пока что Роза Адамовна плотно сидела на стуле за столиком и уходить явно не собиралась. Как и сказала официантка, она изучала меню. Девушки последовали ее примеру и тут же запутались в многочисленных страницах, испещренных диковинными названиями. В конце концов они заказали по салату с морской капустой и креветками и стали ждать.

Заказ принесли быстро, и подруги принялись ковырять палочками кусочки сладкого перца и кольца маринованного лука. Мариша случайно подняла голову от тарелки и вздрогнула. Времени прошло всего ничего, а за столом Розы Адамовны сидела еще одна женщина. Верней, садилась. Как она умудрилась проскользнуть мимо них незамеченной, осталось загадкой. Но факт есть факт.

– Нужно быть повнимательней, – буркнула Мариша, кивком указывая безмятежно жующей Юльке на гостью Розы Адамовны.

Юлька едва не подавилась креветкой, глядя во все глаза на знакомую Розы Адамовны. Та тоже была не молоденькая, но холеная кожа и ухоженные волосы свидетельствовали о том, что эта особа вполне обеспеченная. Перегружать себя работой ей вряд ли приходилось. И одета она была с той небрежной простотой, которую могут себе позволить только очень богатые люди. Бесспорно, она была откуда-то с юга.

– Она армянка, – шепнула Юльке Мариша. – Точно тебе говорю. Сплошные армяне в этой истории. Может быть, она твоя тетка. Или бабка.

Юля не стала спорить с Маришей. Сейчас это было неважно. Куда важнее подслушать, о чем сейчас разговаривают женщины. Но, увы, они сидели слишком далеко. Зато они могли видеть лицо Розы Адамовны и ее гостьи. Роза Адамовна выглядела теперь не просто плохо. Она была испугана, и даже очень. И страх не был связан с Юлькой.

– До прихода армянки наша врачиха держалась вполне прилично, – шепнула Мариша. – А сейчас что-то совсем расклеилась. Посмотри, ее прямо трясет от страха.

– Да, похоже, ее напугало то, что рассказала ей гостья, – согласилась Юлька. Армянка тоже нервничала, но все же она владела собой. Наконец Роза Адамовна схватила свою гостью за руки, умоляя о чем-то. Та наклонилась к Розе Адамовне и, кажется, попыталась ее успокоить. Во всяком случае, так казалось издалека. И пожалуй, пожилой армянке удалось что-то объяснить Розе Адамовне. Потому что выражение страха ушло с лица врачихи. Хотя до конца она так и не успокоилась.

Женщины даже не притронулись к еде. Казалось, больше всего им хотелось покинуть этот ресторан. Но они не могли этого сделать, пока обо всем не договорятся. Наконец армянка встала и направилась к выходу.

– Иди за ней! – шепнула Мариша подруге.

Юлька начала выбираться из-за стола, но в этот момент Роза Адамовна сорвалась с места и последовала за армянкой. Подруги совершенно напрасно нырнули под стол. В том состоянии, в котором находилась сейчас Роза Адамовна, она не увидела бы и слона, окажись он у нее на дороге.

– Быстрей за ними! – распорядилась Юлька, когда обе женщины прошествовали мимо их столика.

Подруги кинули деньги за обед на стол и помчались за женщинами. Догнали они их уже на улице. Пожилой армянке явно не терпелось освободиться от Розы Адамовны, которая вцепилась ей в рукав. Она нетерпеливо что-то втолковывала врачихе и время от времени пыталась выдернуть свой рукав из рук Розы Адамовны.

– Ловлю машину, – сказала Мариша подруге. – Если тетки сейчас разбегутся, то ты следи за врачихой. Как твоя нога? Справишься с машиной?

– Пустяки, – махнула рукой Юлька. – Боли почти совсем нет.

– Тогда так и сделаем, – решила Мариша. – Ты следи за врачихой. В конце концов, вам есть еще о чем поговорить. А я поеду за армянкой.

Мариша без труда поймала машину и велела шоферу немного подождать. Затем она осторожно выглянула из салона, чтобы проверить, как идут дела у Розы Адамовны. Но та все не выпускала локоть армянки из своих цепких пальцев. Лицо у нее при этом приняло задумчивое выражение, словно она собиралась с мыслями, чтобы сказать своей знакомой нечто действительно важное.

Но Роза Адамовна не успела этого сделать, она неосторожно ослабила хватку, и пожилая армянка с выражением крайнего облегчения и даже восторга тут же освободилась. Она прыгнула в первую же остановившуюся перед ней машину и захлопнула дверцу прямо перед носом Розы Адамовны, так и оставшейся стоять с открытым ртом.

Итак, погоня за армянкой началась. Мариша уже успела наплести шоферу, что они следят за ее свекровью, жуткой бездельницей, денно и нощно помышляющей лишь об одном: побыстрей извести свою бедную, ни в чем не повинную невестку. Мужик, кажется, проникся Маришиной бедой и выразил согласие немного последить за машиной армянки.

Мариша сильно уповала на свое везение. И безумно жалела, что не она сама сидит за рулем. Потому что хозяин машины (при всех неоценимых его душевных качествах) водилой оказался аховым. То есть на самом-то деле он был образцовым водителем. Он соблюдал все правила движения, уступал дорогу пассажирам, останавливался на переходе, если видел, что на светофоре горит желтый свет. Но… Но все дело в том, что за рулем машины армянки сидел человек совсем другого склада, которого такие мелочи, как нарушение правил дорожного движения, не смущали.

– Вы не могли бы ехать быстрей?! – раздраженно осведомилась у мужика Мариша. – Мы рискуем потерять из виду мою свекровь.

– Вы бы предпочли вместо этого оказаться на том свете? – поинтересовался Маришин водитель. – Лично я против.

– Моя жизнь, если мы не догоним мою свекровь, и так превратится в ад, – просипела в ответ Мариша, с бессильной яростью следя, как белая «копейка», на которой катила ее «свекровь», преспокойно проехала перекресток на желтый свет, в то время как их машина робко замерла.

– Если вы на стороне моей свекрови, так сразу и надо было сказать, – заявила Мариша мужику.

Она огляделась по сторонам и… О, чудо! Справа от нее стояла «десятка». Та самая изумрудная Колина «десяточка». А за рулем сидел сам Коля. Мариша едва не взвыла от восторга, охватившего ее. Все-таки зря она усомнилась в своей везучести. Везет ей! Не то слово! И вот оно – наглядное тому подтверждение! Мариша выскочила из салона ма-шины-черепахи и под недоумевающие возгласы покинутого шофера быстро забралась в Колину «де-сятку».

– Ты тут откуда? – разинул рот парень.

– Не болтай, а гони вон за той белой «копейкой», – распорядилась Мариша. – Гони, чего ждешь?

Обалдевший Коля надавил на газ и пролетел через перекресток прямо под носом у какой-то обалдевшей дородной матроны. Затем, распугав еще десяток-другой мирных пассажиров, он вырвался на дорогу. И помчался за белой машиной, которая стала уже и в самом деле едва видимой.

– Гони быстрей! – вопила Мариша. – Дело жизни и смерти.

– Надеюсь, на этот раз никто ни в кого стрелять не будет? – с робкой надеждой поинтересовался Коля.

– Ты знай гони! – ясно ответила ему Мариша.

Нельзя сказать, чтобы такой ответ удовлетворил парня. Он попытался выяснить более подробно, за кем и куда они едут, но не добился от Мариши ровным счетом ничего. Но все-таки Мариша не прогадала, что сменила водителя. Коля оказался не в пример круче предыдущего. Он сумел догнать белую «копейку» и плотно сесть той на хвост.

Мариша отерла пот со лба и с благодарностью подумала, что без Коли она бы пропала. Белая «копейка» высадила свою пассажирку возле нового дома на Петроградской стороне. Насколько могла судить Мариша по стеклопакетам и сверкающим раздвижными окнами лоджиям, квартиры в таком доме должны стоить не меньше тысячи за квадратный метр. Что для Петербурга было почти пределом.

– Что дальше? – спросил у Мариши Коля.

– Подожди, – нетерпеливо цыкнула на него Мариша.

Ее обеспокоило, что армянка не торопилась войти в парадное. Она подошла к двум молодым парням, по виду тоже армянам, и о чем-то заговорила с ними. Лицо у нее при этом было очень серьезное. Женщина внимательно всматривалась в парней, пытаясь прочесть на их лицах то, что они могли от нее утаить.

Парни же, насколько могла судить Мариша, держались с пожилой армянкой подчеркнуто вежливо. Наконец женщина направилась к дому, а один из парней, с которым она только что разговаривала, забежал вперед, чтобы открыть ей дверь. Сказав ему несколько фраз, армянка скрылась в дверях дома.

– И что теперь? – спросил у Мариши Коля. – Зачем тебе вообще понадобилась эта старая мымра?

– А теперь ты пойдешь и узнаешь у этих парней, кто она такая.

– И не подумаю, – решительно отказался Коля. – Как ты себе это представляешь? Им сразу же покажется подозрительным мой интерес к этой почтенной даме. А ты знаешь, южане народ горячий. Не пойду – и все, как хочешь.

– Но что же делать? – расстроилась Мариша.

– Тебе действительно так нужно узнать, кто эта женщина? – почесал в затылке Коля.

Девушка кивнула.

– Так спроси вон у тех бабок, – сказал Коля, кивком показывая на маленький скверик напротив дома.

Собственно говоря, его даже трудно было назвать сквериком. Так, кусочек пыльного газона, несколько дорожек и одна скамеечка, на которой сидели три востроглазые бабки и, не умолкая, судачили о своем, насущном. Но вполне возможно, что бабули, склонившись голова к голове, увлеченно делились семейными тайнами своих знакомых.

Марише даже стало не по себе. Да что же это с ней случилось, что она сама не обратила внимания на бабок! Это ведь не бабки, а настоящий информационный Клондайк. Не тратя даром времени, Мариша выскочила из машины и помчалась налаживать связь со старушками. Сделать это оказалось проще простого. Мариша плюхнулась на ту же скамейку, на которой сидели бабки, и, закатив глаза, зло сказала, обращаясь то ли к небу, то ли к самой себе:

– Понаехали тут! Житья никакого от них нет. Машины, ясное дело, у них новые. Денег куры не клюют. От добра сундуки лопаются. А нам, коренным питерцам, от их машин задыхайся. Никого это не волнует.

Этот монолог вызвал горячее сочувствие у троих бабок. Они немедленно почувствовали в Марише родственную душу. И, фигурально выражаясь, заключили ее в свои распростертые объятия. Не прошло и четверти часа, как Мариша была уже полностью в курсе личной жизни интересующей ее пожилой армянки.

Ее звали Сона Агаян. Она поселилась в этом доме всего год назад. И двое парней возле дома, с которыми Сона разговаривала, были ее племянниками. Муж Соны был бизнесменом. Держал сеть автозаправок. Но точно бабки не знали, так как вся их информация поступала от четвертой подруги, которая работала в семье Агаян домработницей.

– Платят ей по четыреста долларов в месяц! – с почтением в голосе рассказывали Марише бабки. – Но зато и пашет она у них от зари и до зари. А чего ей? Она же здоровая.

Выяснилось, что у Соны и ее мужа имеется единственный отпрыск. Дочь-красавица. Звали красавицу Донара. Но уже два дня как ее не было видно. Куда именно она пропала, бабки не знали. Потому что их подружке – домработнице семьи Агаянов – как раз два дня назад ее хозяева совершенно неожиданно дали отпуск. И самое ужасное, что на неопределенное время и без малейшего на то желания самой отпущенной.

– Она от расстройства даже слегла, – объяснили Марише бабки. – Еще бы, потерять верные четыреста «зеленых» в месяц!

Рассудив, что вся информация о семье Агаян, которой владеют бабки, исходит из одного-единственного источника, Мариша решила не тратить времени даром и побеседовать непосредственно с самим источником. Домработница семьи Агаян жила в доме напротив.

Узнав ее точный адрес, Мариша зашла в ближайший магазинчик, где купила вафельный тортик для болящей плоти и бутылочку сладкого кагора для укрепления духа домработницы. Немного подумав, прикупила еще хлеба, колбасы, сыра, свежих помидоров, зелени и бананов. И только после этого отправилась в гости.

Дом, в котором жила домработница семейства Агаян, являл собой типичную картину доживающего свой век коммунального сообщества. По всей видимости, его должны были скоро снести. Потому что реанимировать лестницу, по которой поднималась Мариша, вряд ли было под силу даже волшебнику. В нескольких местах девушке пришлось буквально повисать на перилах, потому что ступенек под ними попросту не было. Фантастика, но так было на самом деле!

С риском для жизни Мариша все же поднялась к указанной бабками квартире и в нерешительности замерла перед пятью звонками. В какой из них звонить? С одной стороны, не хотелось тревожить соседей, а с другой – больная тоже могла обозлиться, если неуместный звонок вытащит ее из постели. К счастью, Маришины сомнения быстро разрешились. Дверь коммунальной квартиры открылась, и на площадку вышло миниатюрное создание в клетчатых штанах.

– Мальчик, Татьяна Петровна тут живет? – вежливо спросила у ребенка Мариша.

– Я не мальчик, я девочка, – с глубоким вздохом сожаления сказал ребенок. – А тетка Таня здесь живет. Только она сегодня больная. Я ей за хлебом иду.

– Девочка, я ей уже все купила, – сказала Мариша. – Вот тебе полтинник, лучше иди погуляй. Купи себе чего-нибудь. А хлеб я твоей соседке сама отдам. В которой она комнате?

– Как войдете, сразу направо, – ответила повеселевшая девчонка. – А деньги я все могу истратить?

– Да, – кивнула Мариша и сделала шаг по направлению к квартире.

– А можно я на них куплю себе хвостики?

– Можно, – согласилась Мариша.

– А шоколадку?

Мариша кивнула и подумала, что девочка вовсе не такая уж славная, как ей показалось вначале.

– Ты иди, детка, – ласково сказала она девочке. – Иди, пока я у тебя деньги обратно не забрала.

Угроза возымела свое действие. Девочка скатилась по лестнице с такой скоростью, словно у нее выросли крылья. Мариша прислушалась. Но ни шума падения, ни каких-либо других подозрительных звуков она не услышала, из чего сделала вывод, что бесступенчатое пространство ребенок преодолел без особенного ущерба для своего здоровья.

Мариша переложила сумки с гостинцами в левую руку, толкнула дверь и оказалась в огромном коридоре. Должно быть, жильцы квартиры экономили на электричестве, потому что длинный коридор был погружен в полумрак. Вспомнив слова девочки, Мариша начала скрестись в стену справа от себя, надеясь наткнуться на дверь. Это ей удалось не сразу. Наконец она нащупала дверь и постучала.

– Кто там? – раздался из комнаты слабый голос. – Ленка, это ты? Чего-нибудь забыла? Вот бестолочь. Да входи же! Чего ты там еще скребешься?

Мариша вошла. В комнате был образцовый порядок. Все вещи стояли или лежали по своим местам. Нигде не было ни соринки. Возле окна стояла кровать, на которой лежала нестарая еще полная женщина с обмотанной полотенцем головой.

– Ой! – испугалась женщина, увидев Маришу. – Кто вы такая? А где Ленка?

– Хочу попросить вас поработать у меня, – бухнула первое, что ей пришло в голову, Мариша.

Женщина недоверчиво посмотрела на нее и села в кровати.

– А кто вам дал мой адрес?

Этот вопрос Мариша обошла стороной, выгружая из сумки на стол возле кровати принесенную из магазина снедь. Удивительно, до какой степени у человека меняется образ мыслей при виде нежданных подарков. Татьяна Петровна не стала исключением. И Марише даже не пришлось ничего говорить. Татьяна Петровна сама убедила себя, что Мариша отличная девушка. А какая бы другая принесла столько всего вкусного и так кстати?

Татьяна Петровна, кряхтя, поднялась с кровати, уселась на стул и принялась изливать свою душу. К этому времени Мариша уже открыла бутылку кагора, справившись с упрямой пробкой. Татьяна Петровна выпила рюмочку сладкой темно-вишневой жидкости, и у нее окончательно развязался язык.

– И ведь что обидно, выбросили меня ровно собаку, – начала она свое излияние. – Никакого намека не было. Все было прекрасно. И вдруг однажды утром прихожу я к ним с продуктами – я всегда по дороге делала закупки, – а жена господина Агаяна мне и говорит: «Танечка, какая-то вы бледная. Не хотите ли отдохнуть? Недельку или даже две».

– И это все? – возмущенно спросила Мариша. – И сколько же вы у них перед этим проработали?

– Почти год.

– Надо же! Целый год! И что, проблем никогда не возникало? Я имею в виду до позавчерашнего дня?

– Да никогда! Никаких таких претензиев у них ко мне не было! Я человек обязательный и аккуратный. Не могу спустя рукава что-нибудь делать. Если уж работаю, так всю душу вкладываю. Сона сама сколько раз говорила, что я сокровище. Никогда у них в доме так все не сверкало. Еще бы! Я каждую неделю все от пола до потолка влажной тряпкой протирала. Еще бы не сверкать! А тут – «почему бы вам не отдохнуть». Я пришла домой и расхворалась от огорчения. Давление поднялось. Голова кругом пошла. И денег, конечно, жалко. Большие это для меня деньги-то были. Но черт с ними, с деньгами. Обидно, вот что главное!

– А что муж Сонин сказал? Господин Агаян, стало быть?

– Да ничего не сказал. Даже ко мне не вышел, – махнула рукой Татьяна Петровна.

– Может быть, его дома не было?

– Был! Заперся в комнате и о чем-то со своим братом и отцом гомонил – ругались они. Да так, что мне даже не по себе сделалось. Понять, о чем речь, я не могла. Они по-своему ругались. Что-то у них там стряслось. Со мной только Сона разговаривала. Ни господина Агаяна, ни Донару я так и не увидела.

– Донара – это кто? – мастерски изобразила интерес Мариша. – Кухарка?

– Нет, Донара – дочь Соны. Единственная. Наследница всего богатства.

– Повезло.

– Вот уж точно, – энергично кивнула Татьяна Петровна. – Только правду говорят – не в деньгах счастье.

– Почему? – удивилась Мариша на этот раз почти искренне.

– Потому что такой дрянной девки, как Донара эта, мне видеть никогда раньше не приходилось. Избалованная сверх меры. Уж такая своевольная, капризная да скандальная. Чуть что не по ней, сразу вопли! Нет, вы как хотите, а я такой дочери и злейшему врагу не пожелала бы. А вот Сона в ней души не чает. Доченька то, доченька се. А не замечает, что доченька эта своим матери с отцом на голову села и слезать не собирается.

Какая-то там неизвестная Донара совершенно не волновала Маришу. Ей интересней было выяснить, чем таким промышляют отец и его племянники. Старухи говорили, что он бизнесмен. Бизнесмен! Ха! Знаем мы этих бизнесменов. Но увы, ничего более Татьяна Петровна к своему рассказу о господине Агаяне прибавить не смогла. Да это и понятно. С хозяином она общалась меньше, чем с Соной и ее дочерью. Женщины почти все время сидели дома, а их отец, ясно, занимался своим бизнесом вне стен квартиры.

– А как вы думаете, почему все-таки вас так резко уволили? – спросила Мариша у женщины.

– В толк не возьму, – призналась Татьяна Петровна. – И так, и этак прикидываю. Ничего вроде бы не предвещало. Прямо как гром среди ясного неба. Я пришла к ним как обычно. У них был скандал. Мужчины орали друг на дружку. Донара орала на мать, мать тоже что-то кричала. Потом Донара забилась в свою комнату, а меня Сона отправила в отпуск. Да фактически уволила.

– Не могло ли это быть связано с бизнесом господина Агаяна? – спросила Мариша, надеясь таким обходным маневром выяснить хоть что-нибудь о сфере деятельности армянина.

Татьяна Петровна задумалась. Сама Мариша была почти на сто процентов уверена, что это племяннички господина Агаяна гонялись вчера целый день за Юлькой. И это их машина перевернулась на шоссе в нескольких километрах от дачи Юлькиных родителей. Но зачем им все это понадобилось, вот вопрос?

На крайний случай можно было предположить, что племянники господина Агаяна не лично Юльку преследовали, а просто как-то были связаны с Юлькиными преследователями. Но это уж действительно на самый крайний случай. А вообще Марише с трудом верилось, что Юльке удалось насолить даже одной армянской семье. А уж про две и говорить нечего.

– Не знаю, – наконец сказала Татьяна Петровна сокрушенно. – С какой бы стати господину Агаяну передо мной откровенничать? Если что у него и стряслось, то при чем тут я? Почему меня-то нужно было увольнять? Никак в толк не возьму.

– А что он сам из себя-то, – спросила Мариша, – видный мужчина? Может, он решил бросить свою Сону? И у него появилась другая женщина?

– Да что вы! – замахала руками Татьяна Петровна. – Он в своей Соне души не чает. Редко видела мужчину, который бы так трясся над своей благоверной. Сона у него как сыр в масле катается. Он ей ни в чем отказать не может. И дочь свою очень любит. Нет, он бы от них никогда не ушел.

– Ну а любовница у него могла же быть? – настаивала Мариша.

– Это у всякого мужчины может случиться, – кивнула Татьяна Петровна. – Хотя сам господин Агаян из себя невидный. Маленький и лысый. Да я вам его сейчас покажу. У меня фотография есть. У Акопа, то есть у господина Агаяна, день рождения был. Справляли дома. Все фотографировались. Потом Сона мне тоже одну карточку дала.

Мариша возликовала, а Татьяна Петровна полезла в шкаф за альбомом.

– Вот эта фотография, – немного полистав альбом, сказала женщина.

Мариша взяла протянутую ей фотографию и вгляделась в запечатленных на ней людей.

– Вот Сона, – тыкала пальцем Татьяна Петровна. – А вот ее муж – Акоп. Вишь, лысый, маленький и толстый. Здесь он еще хорошо вышел. А в жизни куда плоше.

Но Мариша не слушала пояснений Татьяны Петровны. Все ее внимание было приковано к красивой девушке, чье хорошенькое личико портила капризная мина. Одета девушка была очень элегантно и богато. Она обнимала Акопа за шею, а тот похлопывал ее по бедру. Сама Сона стояла рядом и вроде бы ничего против таких вольностей не имела.

– Кто это? – с трудом выдохнула Мариша, показывая на девушку.

– Это? Это и есть Донара, – сказала Татьяна Петровна. – Красивая?

Мариша не ответила. У нее отнялась речь. Потому что на фотографии перед ней стояла и нагло ухмылялась в объектив ее лучшая подруга Юлька. Что могло понадобиться Юльке на дне рождения какого-то господина Агаяна? Не помня себя, Мариша вылетела из дома Татьяны Петровны. Вопросов у нее в голове теснилось значительно больше, чем ответов.

Во-первых, каким образом Юлька втерлась в семью Агаянов под видом их родной дочери? Во-вторых, почему она не рассказала об этой афере своей ближайшей подруге? И в-третьих, самое главное, что же все-таки Юлька натворила такого, что ее разыскивают эти армяне? И разыскивают, судя по всему, очень активно. Мариша запрыгнула в первую же попавшуюся ей навстречу машину и велела везти ее на Старорусскую улицу. К Юльке и Розе Адамовне. Верней, к Розе Адамовне и Юльке. Последняя в данный момент интересовала Маришу даже больше.

– Ну я ей покажу кузькину мать, – сердито бурчала себе под нос Мариша, мчась по улицам города. – Ну, Юлька, горазда ты врать!

Мариша вылезла из машины и помчалась к дому Розы Адамовны, не слыша криков у себя за спиной. Остановилась она лишь после того, как кто-то схватил ее сзади за плечо. Мариша развернулась было, чтобы врезать нахалу по челюсти и продолжить путь, но увидела перед собой знакомую Колькину физиономию.

– Да что это с тобой? – спросил у нее парень. – Сначала бросаешь меня бог весть на сколько времени одного в машине. Сама идешь неизвестно куда. Я тебя жду чуть ли не полчаса. А потом ты вылетаешь из дома как ошпаренная и мчишься прочь, меня не видя. Зачем-то ловишь чужую машину и уезжаешь.

– Ой, Колька, прости! – вырвалось у Мариши. – Я про тебя забыла.

– Ничего себе! – возмутился парень. – И это вся твоя благодарность за то, что я, бросив все свои дела, мчусь с тобой за какой-то старой армянкой? А потом гроблю свои рабочие часы на ожидание. И в результате слышу, что ты, видите ли, про меня вовсе забыла!

Кажется, он всерьез обиделся. Марише стало неловко. И в самом деле, отрывает человека от дел. Может быть, он ехал куда-то, когда она запрыгнула к нему в машину.

– Сделай последнее одолжение, – сказала Мариша парню. – Проводи меня в один дом. Буду тебе очень признательна.

– Садись в машину, – угрюмо буркнул Коля. – Ох, чую, не к добру я тебя встретил. Что тебе хоть там нужно? В этом самом доме? И куда ехать-то?

– Никуда не надо ехать, – сказала Мариша. – Это здесь. Вот этот дом. Зайдешь со мной? Мне нужно с подругой встретиться.

Кажется, Коля воспринял ее слова как очередную издевку. Он надулся, налился краской и, не прощаясь, помчался к своей машине. Мариша посмотрела ему вслед и пожала плечами. Хочешь людям как лучше сделать, а они обижаются. Ну и пусть! На обиженных, как известно, воду возят.

В то время, пока Мариша беседовала с Татьяной Петровной, Юлька несла бессменную вахту возле дверей квартиры Розы Адамовны. Слежка за врачихой от ресторана «Красный дракон» прошла без сучка без задоринки.

Выйдя из ресторана, врачиха прямиком направилась к себе домой. На сей раз пошла она пешком. Испытывающая жуткое чувство неловкости, Юлька тащилась следом за Розой Адамовной по другой стороне Невского проспекта со скоростью восемь-десять километров в час на своем «Рено». Время от времени делая остановки, когда Роза Адамовна слишком уж отставала.

Юлька так и не сумела придумать достойный предлог, чтобы явиться пред ясные очи Розы Адамовны, поэтому ограничилась тем, что проводила женщину до дверей ее квартиры и осталась ждать. Чего именно она надеялась дождаться, Юлька и сама затруднилась бы сказать. Но не сомневалась, что рано или поздно судьба пошлет ей счастливый случай.

Девушка поднялась на два лестничных пролета и устроилась на ступенях. Не прошло и получаса с того времени, когда врачиха вошла в дом, как Юлька услышала у себя за спиной звук открывающейся двери и сдержанное покашливание. Оглянувшись, она увидела престарелого дедулю, который подслеповато пялился на нее.

– Никак не пойму, чья ты, дочка? – наконец произнес дедуля. – Не Ивана ли Трофимовича?

«Вот еще на мою голову свалился! – простонала Юлька про себя. – Общительный какой!»

– Оно я и смотрю, – продолжал дедуля, – с чего бы это дочери Ивана Трофимовича тут сидеть. А чья же ты, дочка? Чего тут сидишь?

«Провалиться тебе!» – мысленно пожелала ему Юлька, пускаясь, однако, в объяснения с дедом.

Из-за любознательного дедули она пропустила тот момент, когда дверь Розы Адамовны открылась. Спохватилась Юлька лишь тогда, когда мужчина уже спускался по лестнице. Юлька увидела его спину и затылок. В руках он держал какой-то небольшой чемоданчик. Мужчина не торопился, но Юлька на всякий случай решила за ним последовать. Оставив дедулю в полном недоумении, Юлька спустилась на один этаж и вдруг замерла перед дверью Розы Адамовны. На минуту ей показалось, что дверь не закрыта.

– Нет, мерещится, – сказала самой себе Юлька.

Но тут помимо воли ей в голову полезли всякие мысли. Квартира у Розы Адамовны большая. Там вполне найдется место, где можно спрятаться и подслушать разговоры врачихи. Как знать, вдруг она по телефону расскажет что-нибудь такое, что прольет свет на тайну Юлькиного рождения? Это было бы весьма кстати. И Юлька приняла самое ответственное в своей жизни решение.

Она подошла к двери и осторожно пихнула ее носком туфельки. Дверь медленно и плавно отошла на пару сантиметров. Юлька пихнула ее посильней. Наконец образовалась щель, вполне достаточная для того, чтобы Юлька в нее протиснулась. Что она и сделала, не заметив, что ее знакомый дедуля к этому времени уже преодолел часть ступенек и с интересом наблюдает за Юлькиными манипуляциями с дверью Розы Адамовны.

Наконец он утвердился в своих первоначальных подозрениях, что Юлька точно не дочь Ивана Трофимовича, и бодро заковылял наверх к своей квартире. И уже через несколько минут оттуда донеслось тренькание телефонного аппарата. Тем временем Юлька прошла на цыпочках несколько метров по коридору в квартире Розы Адамовны. И тут ей подумалось, что незачем таиться. В конце концов Розе Адамовне есть о чем поговорить с Юлькой. Вот они и поговорят.

И Юлька уже более смело двинулась вперед. Она даже рискнула подать голос.

– Роза Адамовна! – крикнула Юлька. – Вы где?

Врачиха не откликнулась, но Юльку это не насторожило. Квартира у Розы Адамовны была огромная. Она могла Юлькину реплику и не услышать. Тем более что из ванной комнаты доносился шум льющейся воды. Роза Адамовна, должно быть, принимала душ.

Рассудив, что врачиха будет не в восторге, если ее застанут врасплох голой в душе, и вряд ли после этого ее раскрутишь на откровенность, Юлька присела на краешек пуфика в коридоре. И принялась ждать, когда Роза Адамовна закончит омовение и выйдет из ванной комнаты. Ожидание затягивалось, а шум льющейся воды все не стихал. Юлька начала нервничать.

Наконец она встала, подошла к двери ванной комнаты и деликатно постучала по ней костяшками пальцев.

– Роза Адамовна, вы там?

Врачиха голоса не подала. Должно быть, не услышала. Юлька стукнула в дверь погромче. Но это тоже не дало требуемого результата. Тогда Юлька забарабанила в дверь кулаками и даже для верности пару раз стукнула ее ногой. Теперь уж не услышать грохота, который подняла Юлька, было невозможно. Но тем не менее Роза Адамовна хранила гробовое молчание.

Это в конце концов стало раздражать Юльку. И она дернула ручку ванной комнаты. Против ожидания дверь оказалась незапертой. И тут же распахнулась. Юлька вошла и огляделась по сторонам. Тут было на что поглядеть. Ванная комната у Розы Адамовны занимала около тридцати метров. И была сплошь от пола до потолка выложена плиткой. Вместо потолка тут было огромное зеркало.

А в полу имелся маленький бассейн с металлическими поручнями. И повсюду шкафчики, тумбочки с различными туалетными принадлежностями. Все сверкало хромом и чистотой. На вешалке Юлька насчитала без малого пять банных халатов и десяток махровых простыней и полотенец.

Миновав бассейн и джакузи, Юлька прошла в дальний, противоположный двери угол ванной комнаты. Там находилась душевая кабинка. Увы, стены ее были непрозрачные, поэтому Юлька не могла рассмотреть, есть ли там Роза Адамовна или нет. Но судя по тому, что в кабинке текла вода, врачиха должна быть в душе.

И Юлька решительно постучала по душевой кабинке. Ей снова не ответили. Теперь уж в Юлькиной голове шевельнулось нехорошее предчувствие. Не успело оно толком оформиться, как Юлька уже распахнула дверь кабинки. И в ужасе завопила.

Роза Адамовна лежала там. На полу. И далеко не в самом лучшем своем виде. Под ее левой грудью виднелась огнестрельная рана, откуда вытекал кровавый ручеек. И, стекая вниз вместе с потоками воды, окрашивал все вокруг в розовый цвет. Но Юльке некогда было рассматривать цвет воды. У нее нашлось занятие поважней.

– А-а-а! – заверещала Юлька. – Помогите кто-нибудь! Тут труп!

Юлька вопила так громко, что и мертвого могла поднять. Так что в общем-то ничего удивительного не было в том, что Роза Адамовна неожиданно открыла глаза и уставилась на Юльку. Как ни странно, Юльку это напугало еще больше. От страха у нее даже язык отнялся. И ноги тоже. Она бы и рада была сбежать подальше из этой жуткой комнаты, да тело отказывалось ей повиноваться.

– Это снова ты! – довольно внятно произнесла Роза Адамовна, и в голосе ее послышалось удовлетворение. – Вызови врача!

– Роза Адамовна, кто вас так? – пролепетала Юлька.

Врачиха опустила глаза и, кажется, очень удивилась при виде потоков крови, которые из нее вытекали. Затем она подняла побледневшее лицо к Юльке и сказала:

– А ведь родились две девчонки! Близнецы!

После этого ее глаза закатились, она вздрогнула, и по ее телу пробежала дрожь.

– Роза Адамовна! – осторожно прикоснулась Юлька к женщине. – Все будет хорошо. Я сейчас пойду и вызову врача. Роза Адамовна, вы меня слышите? Я сейчас отойду к телефону, а вы тут пока не умирайте.

И Юлька попыталась подняться с колен, случайно поскользнулась на влажном полу и едва не придавила собой Розу Адамовну. Юлька попыталась встать и случайно схватилась при этом за плечо Розы Адамовны.

– Отойди от нее! – услышала она в тот же миг позади себя негромкий мужской голос.

Юлька удивленно оглянулась и увидела двух мужчин. Один – упитанный брюнет, а второй рослый блондин с вьющимися волосами. Оба парня были с пистолетами. И самое ужасное, что эти пистолеты были направлены прямиком на Юльку. Первой Юлькиной мыслью было, что это убийцы Розы Адамовны, которые явились доделать свое черное дело. А тут вот она, Юлька. Нужно было срочно как-то оправдаться перед ними.

– Я с ней не разговаривала, – поспешно сказала Юлька. – Когда я пришла, она уже лежала тут и молчала. Честное слово!

– Подними руки вверх, – вместо ответа приказал ей блондин, выразительно помахав своим пистолетом.

– Это ты нам в отделении расскажешь, – сказал брюнет, подходя к Юльке и застегивая у нее на руках наручники.

– Так вы из милиции? – ужасно обрадовалась Юлька. – Как хорошо. Я как раз собиралась вам звонить. А в Розу Адамовну я не стреляла. У меня и оружия-то никакого нет.

– Разберемся, – утешил ее брюнет, но наручников с Юльки не снял, из чего Юлька сделала правильный вывод, что он ей не поверил.

Юльку быстро отвели в другую комнату, где и приковали к батарее центрального отопления. Хорошо еще, что сейчас было лето и батарея была холодная. Так что пострадала разве что Юлькина гордость. В коридоре, перед тем, как ее приковали к батарее, Юлька нос к носу столкнулась с любопытным стариканом. Тот бурно возликовал, увидев девушку.

– Она это, товарищ милиционер! – завопил он. – Та самая! О которой я вам и говорил по телефону. Воровка!

Юлька открыла рот, чтобы возразить, но не стала. Не успела, точнее сказать. Потому что брюнет запихнул ее в ту комнату, приковал к батарее и оставил в одиночестве. После этого он вызвал по телефону подкрепление и следственную бригаду. Но прежде чем приехала бригада, Юлька услышала в квартире знакомый голос:

– Пустите меня! Тут моя подруга! Что вы с ней сделали?

– Мариша! – завопила Юлька изо всех сил. – Я здесь! Скажи папе, чтобы нанял толкового адвоката. Менты думают, что это я стреляла в Розу!

Больше она ничего не успела сказать, потому что к ней в комнату ворвался черноволосый опер, прямо-таки сверкая от злости глазами.

– Молчать! – заорал он на Юльку. – Будет тебе адвокат! Не обрадуешься!

Излишне говорить, что после Юлькиного выступления Маришу постигла та же участь, что и саму Юльку.

– Это произвол! – попыталась протестовать Мариша, когда ее приковывали к батарее рядом с Юлькой. – Я буду жаловаться в прокуратуру! У меня прокурор знакомый. Фамилию только не помню. Но я вспомню. Мы с ним учились вместе. Он даже в меня влюблен был. Так и знайте, он это дело просто так не оставит. Вам еще придется ответить.

– Ответим, – успокоил ее брюнет. – Слышь, Санек, присмотри за девчонками. Как бы они тут чего не натворили. Да заодно и порасспроси их.

Светловолосый Санек оседлал стул и уставился на подруг, изучая обеих.

– Ну, – наконец сказал он, – признаваться будем?

– Нам не в чем признаваться, – гордо сказала Мариша. – Юлька ее не убивала.

– Да, я Розу Адамовну не убивала, – поддержала ее Юлька.

– Начнем по порядку, – остановил ее Санек. – Перво-наперво скажите, откуда вы знаете убитую?

– Убитую?! – ахнула Юлька. – Вы что, хотите сказать, что Роза Адамовна?.. Что она умерла?

– Чудес-то не бывает, – пробормотал Санек.

И, увидев расширившиеся от ужаса Юлькины глаза, немного смягчился:

– Итак, расскажите все, что вам известно. Как вы оказались в этой квартире? Кем вам приходилась убитая? Как вы с ней познакомились?

– Она врач. Она принимала роды у моей матери, – тихо сказала Юлька.

– Очень хорошее знакомство, – одобрил Санек.

Но его похвала вызвала у Юльки странную реакцию. Она вдруг залилась слезами. Растерянный Санек вскочил со стула, попутно перевернув его. Протянул Юльке не первой свежести платок, увидел ее скованные руки, окончательно растерялся. И дальше просто топтался перед Юлькой, не зная, что ему предпринять. Наконец он принял решение и освободил Юльку от наручников.

– Прошу вас, не плачьте, – попросил он у Юльки. – Вы, наверное, были близки с погибшей?

– Вовсе нет, – всхлипнула Юлька. – Честно говоря, до сегодняшнего дня я ее вообще знать не знала.

– То есть как это? – насторожился Санек. – Вы же только что сказали, что она принимала роды у вашей матери?

– Да, но я-то этого не помню, – сказала Юлька.

– Резонно, – согласился Санек. – А что же побудило вас после столь длительного перерыва… гм, возобновить, так сказать, ваше знакомство с врачом?

Юлька подумала, подумала и вдруг снова залилась слезами. Окончательно потерявшийся Санек заметался по комнате в поисках успокоительного. В качестве такового он в конце концов достал стакан холодной воды. Благодарно булькая водой, Юлька приступила к своему рассказу о том, что вынудило ее приехать на квартиру к Розе Адамовне.

Находясь в полном отчаянии, Юлька ничего не стала скрывать от следствия. И довольно внятно изложила все события, которые произошли с ней с того момента, когда она обнаружила, что ее преследует машина, полная вооруженных армян, жаждущих ее крови. Время от времени в ее рассказ вставляла свои комментарии Мариша, окончательно деморализуя ими Санька. Закончив, Юлька вопросительно посмотрела на Саню. Тот выглядел как-то не так.

– Ну что? – спросила у него Юлька. – Что вы по этому поводу думаете?

Санек некоторое время откашливался, подбирая слова. Наконец он решился и деликатно спросил у Юльки:

– Скажите, вы в самом деле считаете, что в ту историю, которую вы мне тут рассказала, хоть кто-нибудь может поверить?

– Конечно! Ведь я рассказала вам чистую правду! – воскликнула Юлька.

Санек от вида такой потрясающей наивности прямо-таки зашелся кашлем. И как таких доходяг берут работать в милицию? Они же им всех здоровых сотрудников перезаражают.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал Санек. – Что-то уж слишком смахивает на мелодраму. Какие-то потерянные армянские младенцы, богатые наследницы, жестокая родня. И вот в результате труп убитой женщины, гинеколога. Скажите, а кто-нибудь может подтвердить ваши слова? Или хотя бы часть?

– Роза Адамовна, – пожала плечами Юлька. – И те армяне, которые меня преследуют.

– И твои родители, – напомнила ей Мариша. – Точней, твои приемные родители.

– Да! – обрадовалась Юлька. – Если они еще живы, то обязательно подтвердят.

– Что вы хотите этим сказать – если они еще живы? – насторожился Санек.

– Ну, раз всех убивают, я и подумала, а вдруг и их тоже, – объяснила Юлька. – Хотя лично я им желаю долгих лет жизни. Они всегда были ко мне очень добры. Хотя, как теперь окончательно выяснилось, и не были мне родными по крови.

– Ну, хорошо, – решил Санек. – Оставим пока в стороне печальную историю вашего младенчества. Что вы можете сказать по поводу данной смерти вашей знакомой? Вы ведь долгое время просидели на лестнице возле ее квартиры. Не видели ли вы кого-нибудь, кто бы выходил или, напротив, входил в квартиру Розы Адамовны?

– Насчет того, чтобы входил, это я врать не буду, не видела, – задумалась Юлька. – А вот из квартиры точно выходили. И я даже помню кто. Мужчина! Да я иначе и не смогла бы попасть внутрь. Он вышел и неплотно прикрыл за собой дверь. Поэтому я и смогла войти в квартиру.

– Что за мужчина? Рост, приметы? – оживился Санек.

– Я видела его со спины, – тут же разочаровала опера Юлька. – Так что лица этого типа, который вышел из квартиры Розы Адамовны, я не видела. Рост у него выше среднего. Волосы черные. Короткая стрижка. Фигура такая атлетическая. Плечи широкие. Вот, собственно, и все.

– Во что был одет?

– Одет? – задумалась Юлька.

В том ее тогдашнем состоянии она как-то не приглядывалась к гардеробу мужчины. Она и про самого-то мужчину едва вспомнила, что он вообще был. А тут – «во что был одет?»

– Кажется, на нем были брюки, – неуверенно сказала Юлька.

– Резонно, – согласился с ней Санек. – Вряд ли бы вы забыли мужчину, разгуливающего среди бела дня без брюк. А цвет брюк?

– Желтые. Ну, во всяком случае, какие-то яркие. На них еще были картинки. Но мне издалека не было видно, какие именно. Да, еще на нем была футболка. Тоже яркая. С флюоресцирующими погонами.

– То есть можно предположить, что мужчина был молодой, – сказал Санек.

– Да, – немного подумав, признала Юлька. – Теперь я вспомнила, что тогда еще подумала, что это, должно быть, сын Розы Адамовны.

– У убитой детей не было, – сухо сказал Санек.

– Почему вы так решили?

– Они не указаны в ее паспорте, – сказал мент. – А паспорт у Розы Адамовны был старый. Она с ним всю жизнь, можно сказать, прожила. Но ни одной отметки о наличии детей в нем нет.

– Ну не сын, так племянник, – согласилась Юлька.

– Это мы проверим, – кивнул Санек. – Ваше счастье, если молодой человек с такими приметами найдется в окружении Розы Адамовны.

– А почему меня это должно будет радовать? – не поняла Юлька.

– Потому что это докажет, что вы говорите правду. А значит, и про остальное не врете.

– Про остальное… это про убийство? – догадалась Юлька. – Но как я могла в нее выстрелить, если у меня с собой не было никакого оружия?

– Вы могли его выбросить, – предположил Санек. – За окно. Или в мусоропровод. Времени у вас для этого было достаточно.

– Что за чушь! – фыркнула Юлька.

На это Санек ей ничего не ответил. Вскоре в комнате появился второй мент. Тот самый упитанный брюнет в черной кожаной жилетке.

– Вставайте, – хмуро сказал он Юльке. – Поедете с нами.

– Куда это вы ее везете? – встрепенулась Мариша.

– И вы тоже вставайте, – приказал ей мент в жилетке. – Обе поедете. Нам нужно все ваши показания запротоколировать.

Маришу отстегнули от батареи и обеих девушек загрузили в милицейскую машину, поджидавшую их возле дверей дома. Их привезли в участок и оставили одних в кабинете. Впрочем, это вовсе не было актом возросшего доверия, поскольку окна в кабинете были надежно забраны решетками, а замок в двери закрыт на два оборота.

– Вот влипли, – с досадой шептала Мариша Юльке. – Слушай, а ты точно эту Розу Адамовну не убивала?

– Да ты что! – возмутилась Юлька.

– Ну, тогда можно не волноваться. Менты выяснят правду и нас с тобой отпустят.

– Я бы не была так в этом уверена, – вздохнула Юлька. – Они мне не кажутся такими уж толковыми ребятами.

– А как вообще все было? – поинтересовалась у Юльки Мариша.

– Когда я вошла в ванную, Роза Адамовна уже лежала в душе и истекала кровью. Скончалась, можно сказать, у меня на руках.

– Да? У тебя на руках? – переспросила Мариша. – И что-нибудь она при этом говорила? Юлька, недотепа, неужели ты не могла спросить у нее имя убийцы?

– Я и спросила.

– А она?

– А она не ответила. Вместо этого сказала что-то про близнецов.

– Про близнецов? – неожиданно встрепенулась Мариша. – А что именно?

– Она сказала: «А ведь родились две девчонки. Близнецы», – повторила Юлька слова Розы Адамовны.

– Ты точно это помнишь?! – завопила Мариша.

– Точно, – пожала плечами Юлька. – А какое это имеет значение? Я думала, это бесконтрольный бред умирающего. Такое, говорят, бывает перед смертью.

– А я тебе скажу, какое это имеет значение! – сказала Мариша. – Вот, гляди!

И она сунула Юльке в руки фотографию.

– Что это такое? – недоуменно спросила Юлька. – Вроде бы я. Но во что это я тут одета? У меня в жизни не было такого платья. И кто все эти люди? Я их не знаю. А почему я целую эту плешивую обезьяну?

– Не знаешь? – мрачно спросила Мариша.

– Нет. Да кто этот отвратный коротышка, которого я тут обнимаю? – продолжала недоумевать Юлька. – В жизни не видела этого урода.

– Значит, говоришь, что не знаешь этого человека? – спросила у нее Мариша. – А я тебе скажу, кто он. Это твой отец.

– Мой отец? – с ужасом глядя на лысого коротышку, спросила Юлька. – Настоящий?

– Верней, не твой отец, а отец твоей сестры.

– Моей сестры? – ошеломленно переспросила Юлька. – Какой сестры? У меня же вроде бы братья появились?

– Братья у тебя тоже есть, не переживай, – утешила ее Мариша. – Только не родные, а сводные. Правда, они об этом не догадываются. А вот сестра у тебя имеется самая что ни на есть родная. Ближе некуда. Как Роза Адамовна тебе перед смертью и сказала. Сестра-близнец.

– Близнец! – повторила Юлька. – Ты хочешь сказать, что где-то живет девушка, как две капли воды похожая на меня?

– Вот именно. И вот она, эта девушка, – сказала Мариша, гордо тыкая пальцем в фотографию. – Зовут ее Донара. Похоже, Роза Адамовна была дамочкой не промах. И пристроила обеих новорожденных сироток в обеспеченные семьи. Твою сестру отдали этим армянам, а тебя твоим приемным родителям.

– Надо же, – пораженно выдохнула Юлька, таращась на фотографию. – У меня есть сестра.

– И судя по всему, изрядная оторва, – сказала Мариша.

– Почему?

– Потому что ее разыскивают родственники, – объяснила ей Мариша. – И явно не с самыми добрыми намерениями. Что-то она натворила и сбежала.

– О, господи! – всплеснула руками Юлька. – Теперь я поняла!

– Что? Что ты поняла?

– Теперь я поняла, почему на моей фотографии, которую армяне показывали Инне, я в зеленом костюме. Я все ломала голову, откуда бы взяться зеленому костюму, если я этот цвет терпеть не могу. И у меня отродясь зеленых костюмов не водилось. Получается, на фотографии была не я.

– Вот именно, – кивнула Мариша. – Но вы с сестрой очень похожи. Даже Инка признала в ней тебя.

– И что же нам это дает? – спросила Юлька. – Это ведь не объясняет, кто и за что убил Розу Адамовну.

– Ну, за что, это я тебе и сейчас сказать могу, – опечалилась Мариша. – Но наверняка это как-то связано с тобой и с сестрой.

– Но почему ты так думаешь? – в отчаянии спросила Юлька.

– Смотри, ты приходишь к Розе Адамовне и заявляешь, что тебе известно, что ты не дочь своих родителей. Ты требуешь рассказать о своей матери. Роза Адамовна лжет тебе, что не знала твою мать, и мчится советоваться с Соной – приемной матерью Донары. А Донара твоя сестра. При этом Роза Адамовна явно на грани нервного срыва. А после всего этого врачиху убивают в тот же день.

– Да, теперь я и сама вижу, что дело в нас с Донарой, – согласилась Юлька. – Но может быть, это все только совпадение? Мы с Донарой сами по себе. А Роза Адамовна и ее убийца сами по себе?

– Я в такие совпадения не верю, – твердо заявила Мариша.

– И что же нам теперь делать?

Мариша собралась ответить, но в этот момент их прервали. Дверь кабинета открылась, и в него вошел Санек и второй мент в жилетке, которого звали Димой, а Санек называл его Димоном.

– Ну, барышни, признаваться будем? – спросил у девушек Дима.

– Нам не в чем признаваться, – гордо ответила Юля. – А все, что я знала, я уже рассказала.

– Любопытно было бы послушать еще раз, – предложил мент Юльке.

Юлька протестовать не стала, по опыту зная, что с мужчинами это вообще бесполезно. А с мужчинами-ментами это бесполезно вдвойне. Она еще раз пересказала свою историю, начиная от момента рождения и кончая той жуткой минутой, когда она нашла в душе Розу Адамовну. Про Донару она тоже выложила свои соображения.

– Так, – удовлетворенно констатировал Дима. – Теперь еще и сестра-близнец вылезла. Уж не хотите ли сказать, что это она и прикончила Розу Адамовну?

– Вовсе нет, – возмутилась Юлька. – Я вообще понятия не имею, где сейчас находится моя сестра. А Розу Адамовну, по всей вероятности, убил тот парень, которого я видела выходящим из ее квартиры. Должно быть, он подстерегал ее там. А когда она спокойно пошла в душ, он напал на нее и ранил.

– А почему же он не стал ее добивать?

– Спросите у него, – пожала плечами Юлька. – Мне-то откуда знать?

– Для этого нам нужно его сначала найти, – сказал Дима. – А я подозреваю, что это будет трудно сделать. Потому что этого парня никто, кроме вас, не видел.

– Так получше расспросите соседей, – злобно отозвалась Юлька. – Кто-нибудь должен был его заметить.

– Не вижу в этом большого смысла, – сказал Дима.

Юля вежливо выразила свое удивление. Дима не менее вежливо объяснил ей, что никакого парня в желтых штанах возле квартиры Розы Адамовны не было. А все это вранье, которое Юлька придумала с целью навести следствие на ложный след. Юлька возражала, Дима настаивал. Взаимный обмен любезностями тянулся без малого два часа. Юлька уже начала уставать. Язык ей уже плохо повиновался. Дима тоже начал уставать, а потом злиться.

– Вам лучше признаться, куда вы спрятали оружие, – проникновенно и как-то очень мрачно говорил ей Дима в тот момент, когда зазвенел телефон у него на столе.

Он снял трубку. По мере разговора его лицо светлело. Наконец он повесил трубку и обратился к Юльке.

– Прошу меня извинить за некоторую настойчивость, – сказал он ей. – Вы можете идти.

– Да ничего, – пробормотала ничего не понимающая Юлька. – Вы что, уже нашли убийцу Розы Адамовны?

– Нет, но мы нашли оружие, из которого, по всей видимости, и убили Розу Адамовну.

– И как вы так быстро успели выяснить, что это именно то самое оружие? – подала голос молчавшая до сих пор Мариша. – Экспертизу прямо в полевых условиях провели?

– Нет, – покачал головой Дима. – Но… Видите ли, убийца выбросил оружие в нескольких кварталах от дома убитой. Этот пистолет нашли какие-то детишки. По времени, когда они нашли этот пистолет, ваша подруга никак не могла оказаться там. А главное, что эти же детишки видели и человека, который выбросил это оружие.

– Ага! – с торжеством сказала Юля. – В ярких брюках?

– Да, – снова кивнул окончательно морально уничтоженный Дима. – Их описание совпадает с теми приметами, которые дали вы. Так что пока вы свободны.

– Пока? – строго спросила у мента Мариша. – Что это еще за «пока» такое?

– А что, во внеслужебной обстановке вы уже не захотите со мной встречаться? – полушутливо спросил у девушек Дима.

– Ни за что в жизни, – ответила за обеих Мариша и величаво выплыла из кабинета, волоча за собой подругу.

– В общем, с этими ментами все ясно, – сказала она, оказавшись на свежем воздухе. – Ничего они не раскроют. Одни девушки на уме. Этого убийцу в цветастых брюках они не найдут. А если и найдут, то уже может оказаться поздно.

– Что ты имеешь в виду? – трепеща, осведомилась у нее Юлька, которая еще не пришла в себя после ареста и допроса.

– А то, что следующей жертвой того цветастого можешь стать ты, – огорошила ее Мариша.

– Я??? – вытаращила глаза Юлька. – С чего ты взяла?

– Убил же он Розу Адамовну, – объяснила ей Мариша. – И потом, забыла – тебя ведь тоже уже пытались убить. Не исключено, что одна и та же банда действует.

– Но меня пытались убить армяне.

– А кто говорит, что убийца не из их компании? Ты что, его лицо видела? А волосы у убийцы черные, ты сама сказала. Так что вполне может быть армянином. И вспомни, ведь тебя не один раз пытались убить.

– А когда еще?

– А на даче твоих родителей, – напомнила Юльке Мариша.

– Ах, тогда! Но он вроде бы не собирался меня убивать. Просто пугал.

– Просто пугал! – передразнила ее Мариша. – Сначала попугает, а потом и убьет. Я вообще, Юля, твоему спокойствию удивляюсь.

– Да что же мне делать-то?! – воскликнула Юлька, которая отнюдь не была спокойна, а, напротив, вся тряслась от страха. – Поделать-то мы с тобой все равно ничего не можем.

– А вот тут ты как раз не права, – ответила ей Мариша. – Мы с тобой в этом деле лица заинтересованные. А значит, как раз мы и можем горы свернуть. Милиции, им ведь что? Им дело раскрыть нужно. А если и не раскроют, то что им будет? Поругают, конечно. По головке не погладят. Но и только. У них от раскрытия этого дела жизнь не зависит, вот что я хочу сказать.

– А у меня, выходит, зависит? – с трепетом спросила Юлька.

– Конечно! – горячо воскликнула Мариша. – А ты сомневалась?

– Мне плохо, – тихо сказала Юлька. – Мне действительно плохо.

– А вот этого не надо, – покачала головой Мариша. – Прорвемся. Не бойся, я тебя не брошу, – заверила она.

Юля немного подышала, дождалась, пока у нее перед глазами перестанут летать красные звездочки, и спросила у подруги:

– А тебе-то с какой стати впутываться в это дело?

– Ты что, меня не знаешь? – усмехнулась Мариша. – Не могу бросить товарища в беде. Знаешь поговорку: «Сам погибай, а товарища выручай»? Вот так и действую. Лови тачку!

Юля послушно подняла руку, и возле них немедленно остановилась юркая «Ока».

– Ну ты и поймала, – фыркнула Мариша, с трудом втиснувшись в салон.

– Куда едем? – бодро отозвался маленький старичок с переднего сиденья.

– На Старорусскую.

– Зачем нам туда? – шепотом спросила Юля.

– Нужно же твою машину забрать. А потом поедем знакомиться с твоими родственниками.

– С кем, с кем?

– С родными Донары, – пояснила непонятливой подруге Мариша. – Заодно посмотришь на кузенов. Не исключено, что признаешь в них тех типов, которые преследовали тебя на шоссе.

– Но если они меня преследовали, то мне кажется не слишком разумным заявляться к ним в дом.

– Они преследовали не тебя, а Донару, – терпеливо объяснила ей Мариша. – К тебе они вряд ли имеют претензии, учитывая тот факт, что вы раньше никогда с ними не сталкивались.

– Но вдруг они не разберутся и сразу начнут в меня палить, как уже было на шоссе? – заныла Юлька.

– Они стреляли не в тебя, – утешила ее Мариша. – Если бы они целились в тебя, ты была бы уже давно на больничной койке рядом с Костиком. Кстати, как он там? Ты его хоть навестила?

– Когда? – уныло поинтересовалась Юлька. – Думала наведаться к нему потом, когда мы потолкуем с Розой Адамовной. Но видишь, что из этого получилось. Может быть, съездим сейчас?

И подруги отправились в больницу к парню. Впрочем, их к нему не пустили. Костик до сих пор находился в реанимации, весь обвешанный и обмотанный прозрачными трубочками. Его вид сразу поубавил решимости у Юльки. А у нее этой самой решимости и так было немного. Из больницы Юлька вышла на ватных ногах, не падая лишь потому, что ее поддерживала Мариша.

– Эк парню досталось! – заявила черствая Мариша. – Злыдни у тебя родственнички. Даже и не знаю, чего они на него так окрысились.

– О-ой! – взвыла Юлька в полный голос. – Давай не поедем к ним!

– Да ты что! – искренне поразилась Мариша. – Поедем! Обязательно поедем! Гораздо хуже будет, если мы не поедем, а они тебя сами найдут. Тогда уж их не убедишь, что ты не их ветреная сестрица Донара, а совершенно незнакомая им Юля.

Запихнув подругу в ее же собственную машину, Мариша велела ей трогаться с места.

– Но ты мне обещаешь, что никуда от меня не уйдешь? – спросила у подруги Юлька. – Не оставляй меня с ними наедине.

– Буду все время с тобой, – кивнула Мариша. – А у тебя паспорт с собой? Нужно им его сразу же под нос сунуть.

– Слушай, а вдруг это совсем не те армяне, которые меня преследовали? – спросила Юлька, когда они подъехали к дому Соны.

– Там разберемся, – успокоила ее Мариша. – Давай двигать. Документы не забудь. А то хана нам с тобой будет.

И она вытащила полную дурных предчувствий Юльку из «Рено». В подъезде дома, в котором жил господин Агаян, имелся домофон. Но из подъезда как раз выходила какая-то мадам в бриллиантах и золоте, так что подруги проскользнули туда без долгих объяснений, кто они такие и зачем явились.

– Какая же квартира? – усомнилась Юля, когда они поднялись на третий этаж.

На этаже было всего три квартиры. Двери на всех были совершенно стандартно облицованы красной кожей с золотым тиснением. Вульгарно, на взгляд Юльки, даже чудовищно. Но ей не пришлось долго задумываться над этим, так же, как и Марише не пришлось отвечать на Юлькин вопрос. Потому что в тот момент, когда Мариша открыла рот, чтобы ответить, дверь пятнадцатой квартиры открылась, и из нее вышли двое смуглых черноволосых парней.

– Ой! – пискнула Юлька, узнавая в них своих преследователей.

При виде Юльки челюсти у парней отвисли почти до полу. Они вытаращились на девушку так, словно она была призраком или чем-то еще похуже.

– А я к вам, – не нашла сказать Юлька ничего лучшего. – Нужно поговорить.

Один из парней судорожно сглотнул и захлопнул пасть. Второй, ни слова ни говоря, схватил Юльку под мышку и втащил в дом. И обитая красной кожей дверь захлопнулась перед оторопевшей Маришей.

– Эй! – заколотила та в дверь. – Немедленно откройте! А то я тут вам весь дом переполошу!

Дверь на секунду снова приотворилась, и Маришу всосало внутрь. Оказавшись в прихожей, Мариша увидела прямо перед своим носом черное дуло пистолета.

– Не делай глупостей! – сурово сказала Мариша пистолету. – Мы с подругой пришли по делу.

– По какому делу? – с легким акцентом спросил у нее смуглый парень, в чьих руках находился пистолет.

– Она не ваша Донара. Она просто похожа. Посмотрите ее паспорт, – сказала Мариша.

Ее слова как будто произвели эффект. Парни переглянулись, обменялись парой слов, и один из них взял из рук полумертвой от страха Юльки ее сумочку. После чего он без всякого почтения к чувствам ее владелицы вытряхнул из сумочки все ее содержимое прямо на пол. Тот факт, что пол был паркетный и до блеска навощенный, Юльку ни капельки не утешил.

Парень тем временем вытащил из груды початых пакетиков с гигиеническими салфетками, тампонами на случай внезапного прихода критических дней, противозачаточных таблеток и прочих нужных вещей Юлькин паспорт и принялся внимательно изучать его. Изучал он его долго. Мариша за это время успела двадцать раз состариться. Что творилось в душе у Юльки, вообще не поддавалось описанию. Наконец парень закончил читать документ и обратился ко второму парню. В его голосе явственно звучало недоумение.

Второй парень подозрительно посмотрел на девушек. Убедившись, что они обе ведут себя тихо и устраивать дебоши вроде бы не собираются, убрал пистолет под мышку и взял в руки Юлькин паспорт. И на этот раз процедура ничуть не ускорилась. Первый парень тем временем схватился за Юлькины водительские права и документы на машину.

– Ты не Донара? – разочарованно спросил у Юльки первый парень. – Но если ты не она, то откуда ты узнала этот адрес?

– Тебе не кажется, что об этом лучше поговорить, не стоя в дверях? – вместо Юльки сказала Мариша.

Парни призадумались и признали, что в словах Мариши было зерно здравого смысла.

– Пойдемте за мной, – сказал один из парней.

Они привели девушек в комнату и усадили их на диван.

– Подождите здесь, – сказал один из парней.

– Угощайтесь, – гостеприимно прибавил второй. – Фрукты, конфеты. Угощайтесь. А нам с братом нужно поговорить.

– Ну, что я тебе говорила? – спросила у подруги Мариша, когда оба парня вышли из комнаты.

– Пока еще ничего не ясно, – сказала Юлька. – Оружия они не сложили.

В это время раздался звук открывшейся входной двери. Судя по голосу, в квартиру вошла женщина. Оба парня устремились к ней и начали что-то взволнованно объяснять ей. Потом женщина что-то коротко приказала им, и оба парня поспешно бросились вон из квартиры.

– Куда это они? – встревоженно спросила Юлька у Мариши.

– Не знаю, – пожала плечами та.

В коридоре послышались шаги, и в комнату торопливо вошла Сона. Она прямо-таки впилась глазами в Юльку. Не удовольствовавшись беглым осмотром, она закатала рукав на левой Юлькиной руке и внимательно осмотрела ее локоть.

– Уходите! – затем сказала она девушкам. – Уходите немедленно! Они пошли за машиной. Они убьют вас! Уходите и спрячьтесь!

– Но почему?.. – запротестовала было Мариша.

– Заткнись! – крикнула женщина. – Если хотите жить, уходите! Они пошли за моим мужем и его братом. А когда они вернутся, то убьют вас. Бегите! И никогда не переступайте порог этого дома!

Юлька поспешно вскочила на ноги. Армянка поспешила впереди нее к выходу. Но они опоздали. Снаружи дверь уже открывалась. Девушки растерянно оглянулись на армянку. И к своему ужасу, увидели, как Сона держит в руках пистолет, направляя его прямо себе в грудь. Лицо Соны страшно побледнело и стало похоже на застывшую маску. Недоумение на лице Юли сменилось ужасом, когда она поняла, что Сона отнюдь не шутит и сейчас выстрелит. Девушка вскрикнула, и в этот момент раздался хлопок. И Юлька вдруг почувствовала, как летит.

Еще мгновение, и она уже лежала на полу, придавленная бросившейся на выручку Соне Маришей. По пути подруга зацепилась за что-то ногой и придавила Юльку так плотно, как если бы на ту свалился бегемот. Перед Юлькиным носом была паркетина с красивыми разводами и маленьким сучком. Эту деревяшку Юля могла разглядывать очень долго, сколько влезет. Что происходило в остальном мире, она, придавленная Маришей, не видела. Но, судя по звукам, там закипали страсти.

Громко кричала Сона, у которой вырывали из рук оружие ее вернувшиеся племянники. Слышались еще и мужские голоса. Сколько, Юлька затруднялась сказать, но точно больше двух. Наконец, когда Юлька уже совсем исчерпала наличный запас воздуха и начала всерьез опасаться, что если Мариша не слезет с нее в ближайшие несколько секунд, то ей грозит смерть от удушья, подруга поднялась.

– Вставай! – сказала она Юльке. – Все в порядке. Все живы!

Юлька поднялась с пола и огляделась по сторонам. Маришино заявление было в высшей степени оптимистичным. Все было далеко не в порядке. Начиная от Соны, бившейся в истерике, утешавших ее братьев и кончая еще двумя неизвестными мужчинами, ровесниками Соны. Мужчины не сводили с Юльки злых, очень даже злых глаз. Наконец один из них что-то сказал по-армянски, обращаясь к Юльке.

– Я не понимаю, – сказала девушка. – Говорите по-русски.

Почему-то эта в общем-то невинная фраза вызвала в мужчине всплеск дикой ярости. Он выхватил оружие из висящей под пиджаком кобуры. Теперь у братьев прибавилось работы. Нужно было утихомиривать еще одного бушующего родственника, в руках которого тоже появился пистолет. Но с новой проблемой неожиданно легко справился седой старец, выступивший из-за спин мужчин. Одно его слово, и в квартире наступила тишина, прерываемая лишь всхлипываниями Соны, которая все никак не могла успокоиться.

– Девочка, ты кто? – спросил у Юльки старик. – Ты похожа на мою внучку как две капли воды.

При этих словах Сона неожиданно лишилась чувств и обмякла на руках младшего из братьев.

– Я – это не она, – с легким трепетом в голосе ответила старику Юлька. – Честное слово. Ваши внуки ошиблись, преследуя меня. Я не знаю, где ваша Донара. Поверьте мне.

– Но ты знаешь ее имя, – сказал старик. – Значит, ты не совсем посторонняя. Нам нужно поговорить.

– Я бы очень этого хотела, – пробормотала Юлька, которую еще потряхивало от пережитого стресса.

Мужчины всей толпой прошли в гостиную. Сону наспех привели в чувство, и она прилегла на диван в гостиной. Когда все расположились, Юлька начала свой рассказ. Не успела она дойти до откровенных признаний своих приемных родителей, как удивленно замолчала. Сона из-за спины своего мужа строила Юльке такие жуткие рожи, что девушка просто растерялась.

Армянка трясла в руках воображаемого младенца, показывала на своего мужа и при этом так энергично мотала головой, что было непонятно, как это голова у нее еще держится на плечах. И тут Юльку осенило. Она поняла, что ей хотела сказать Сона. Верней, о чем женщина умоляла Юльку не проболтаться.

– Так, что было дальше? – спросил у Юльки старик. – Как ты узнала, где искать Донару?

– А это я выследила ваших внуков, – неожиданно встряла в разговор Мариша, тоже обратившая внимание на страстную пантомиму Соны.

– Выследила? – вытаращились на Маришу оба парня.

– Да, прямо от места аварии вашего «Форда» и выследила, – пожала Мариша плечами с таким видом, словно это для нее самое что ни на есть плевое дело. – Вы ведь сразу домой помчались?

Тут Мариша рисковала. Она понятия не имела, куда направились братья. И тем более они ли были на «Форде». Но неожиданно Мариша попала в точку.

– Да, домой, – кивнули братья. – Прямо сразу.

– Вот, а я поехала за вами, – снова соврала Мариша. – И проводила вас до самого дома. А потом было уже плевым делом разговорить бабок возле вашего дома. И раздобыть фотографию вашей Донары. Заглянула к вашей домработнице. Она мне ее и уступила.

Старик армянин кивнул головой в знак того, что объяснения Мариши принимаются.

– Мы тебе верим, – подкрепив свои слова величественным жестом руки, сказал он. – Твоя подруга может больше не волноваться за свою безопасность. Мои мальчики не тронут ее. Это была ошибка. К нам поступила непроверенная информация. А мы так хотели найти нашу Донару, что ухватились за нее, как утопающие за соломинку. Мы разыскиваем мою внучку уже несколько дней. И поручили эти поиски всем нашим знакомым. Наконец недавно нам сообщили, что девушка, похожая на Донару, нашлась. Ее обнаружил какой-то бомж.

– Да, – вспомнила Юлька. – Был такой. Требовал денег на выпивку и угрожал, что если я их ему не дам, то сильно потом пожалею.

– Не могу винить его в ошибке, – сказал старик. – Я и сам бы ошибся.

После этого старик сказал несколько слов своему старшему сыну.

– Девочка, – обратился тот к Юле, – ты на нас не в обиде?

Юля промолчала.

– Вы подстрелили моего жениха, – наконец сказала она. – Но даже если забыть об этом, то как быть с тем типом, который требовал с меня какие-то деньги? Он ведь не из вашей компании?

– Какой еще человек требовал с тебя деньги? – насторожился старик. – Этот бомж? Ты про него говоришь?

– Нет! – с досадой воскликнула Юлька. – Другой.

– К тебе еще кто-то приходил? – заинтересованно спросил у Юли старик. – И требовал деньги?

И теперь Юльке пришлось рассказать про полночный визит к ней на дачу неизвестного, также принявшего ее, по всей видимости, за Донару.

– Отец, это он! – страстно завопил старший из мужчин, которого звали Акопом и который был отцом Донары. – Я же тебе говорил, что он подбил Донару на предательство.

– Замолчи, Акоп! – властно велел ему старик. – Девочка, расскажи подробно, что еще сказал тебе тот человек?

Юлька повторила.

– В общем, я так поняла, что он ради того, чтобы вернуть себе свою долю, ни перед чем не остановится, – закончила она. – А вообще он упрекал меня в неверности. Что, дескать, я изменяю ему с другим. И я не поняла, что его больше расстраивает. Потеря денег или потеря моей любви.

– Делать вывод предоставь мужчинам, – высокомерно сказал ей один из младших братьев.

– Сам дурак, – огрызнулась Юлька, но все же замолчала.

Мужчины снова начали о чем-то совещаться.

– Сона, уведи девушек в соседнюю комнату, – сказал Акоп. – Накорми их. А мы должны подумать.

Сона поспешно поднялась со своего места. Сделав знак девушкам следовать за ней, она вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Оказавшись в коридоре, она порывисто бросилась на колени перед подругами.

– Спасибо! – простонала она. – Спасибо, что не выдали мужу моей тайны.

– Акоп не знает, что Донара не его дочь? – шепотом спросила у женщины Мариша. – Лично я так поняла вашу мимику.

– Правильно поняла, – мрачно кивнула Сона.

– Но как вам это удалось? – ахнула Мариша. – Это же невозможно.

– Пошли в мою комнату, все вам расскажу, – пригласила их Сона.

Квартира, в которой жили Агаяны, оказывается, состояла из двух половин. В ней было два санузла и две кухни. Фактически она была разделена на мужскую и женскую половины. У Соны было две комнаты, а у ее дочери одна. Сонин муж также занимал две комнаты. Разделение было не жесткое, но все же имело место. Юлька подумала, что в чем-то это было даже удобно. Хочешь – спи у себя, а хочешь – иди под бочок к муженьку. А если он после выполнения своих супружеских обязанностей храпит, так что в ушах звенит, то снова можешь отправиться к себе. И спокойно спать до утра.

Тем временем Сона провела девушек к себе в комнаты. Тут же она поставила перед ними блюдо с какими-то пирожными, коробку конфет и вытащила из бара изрядно початую бутылку коньяка. Подруги успели разглядеть в баре еще несколько уже окончательно пустых коньячных бутылок. Чувствовалось, что Сона исчезновение своей приемной дочери Донары переживает всерьез.

Сона сварила для девушек крепкий ароматный кофе и разлила его в три чашки.

– Не бойтесь, не отравлен, – сказала она. – Простите мою выходку со стрельбой. Как увидела вас в своей квартире, просто рассудок от ужаса помутился. Представила, что сейчас мой муж увидит перед собой родную сестру-близняшку его дочери – и поймет, что я обманывала его больше четверти века. Так жутко стало! Хотела сама застрелиться и их застрелить. Чтобы никто моего позора не узнал.

– Все можно решить более спокойно, – сказала Юлька. – Клянусь, мы вас не выдадим. Зачем нам это? Только вы уж расскажите нам все, что знаете.

– Клянусь! Все расскажу! – горячо воскликнула Сона.

И она приступила к своему рассказу. Он немногим отличался от истории Юлькиных родителей. Так же, как и они, Сона и ее муж Акоп страстно хотели ребенка. Если в начале их брака Акоп мечтал о мальчике, то после нескольких неудачных попыток своей жены забеременеть и нескольких выкидышей он был согласен и на девочку. Можно и не слишком здоровую. Лишь бы в семье наконец появился ребенок.

Различие было лишь в том, что Юлькины родители приняли решение об удочерении чужого ребенка совместно, а Соне пришлось взять весь груз ответственности на себя одну. Она лечилась у Розы Адамовны. И именно ей Роза Адамовна сделала интересное предложение. Взять чужого младенца, про которого никто и никогда не узнает правды.

– Понимаете, отец моего мужа никогда бы не принял чужого ребенка, – объясняла девушкам Сона. – Все-таки чужой ребенок он и есть чужой. И мне уважения в глазах его родни это не прибавило бы.

– Понятно, – вздохнула Мариша.

– Но как вам все-таки удалось обмануть своего мужа? – спросила у армянки Юля. – Ведь он должен был заметить, что вы не беременны?

– Да что ты! – замахала на нее руками Сона. – После десяти выкидышей, которые случились у меня за пятнадцать лет, он и дышать на меня боялся. Как только я сказала ему, что снова беременна и что на этот раз у меня хорошие шансы выносить ребенка до конца, он прекратил всякие сексуальные поползновения. Вообще пылинки с меня сдувал. А всяких таких глупостей вроде совместной подготовки к родам будущих матерей и отцов в то время еще не водилось. Ультразвука тоже не было. Мужчины получали своего ребенка только на пятый или седьмой день после рождения. После выписки из роддома. А в этом Роза Адамовна обещала мне помочь.

Сона легла в дородовое отделение больницы за несколько недель до предполагаемого срока. Это было сделано по нескольким причинам. Во-первых, чтобы впоследствии у Акопа и его родни не зародилось всяких ненужных подозрений. А во-вторых, дома Соне стало уже трудно симулировать свою беременность.

– Спать уже приходилось с привязанной к животу подушкой, – рассказывала Сона подругам. – И постоянно тряслась, как бы Акоп не вздумал явиться ко мне спокойной ночи пожелать. Или обнять захотел. Да мало ли что могло выйти!

– А вы не боялись взять чужого ребенка? – спросила у нее Мариша.

– Я видела его мать, – сказала Сона. – И она мне показалась совершенно нормальной женщиной. Я даже с ней разговаривала.

– Вы разговаривали с моей матерью?! – воскликнула Юля. – Господи, великий боже! Какая она была?

– Она была явно из простой семьи, – сказала Сона. – Но очень славная и воспитанная девушка. Я не могла с ней подробно обо всем поговорить. Но у меня создалось впечатление, что она очень ждет появления на свет младенца. И я так и не поняла, почему такая милая девушка согласилась жить на квартире у Розы Адамовны. У нее ведь был муж. Она мне про него рассказывала. И даже показала его фотографию в медальоне.

– Постойте, – перебила Сону Мариша. – Как это вы разговаривали с матерью Юльки? Роза Адамовна сказала нам, что эту женщину чуть ли не в кустах подобрала, куда та заползла рожать.

– Вот еще! – фыркнула Сона. – Она вам все врет! Асмик до родов жила у нее дома. Это потом Розе пришлось притащить Асмик в больницу, к себе в отделение. И сделала она это только потому, что стало ясно, Асмик уже не выкарабкаться. А Розе не улыбалось получить у себя дома скончавшуюся роженицу.

– А по плану, Асмик должна была родить дома у Розы Адамовны?

– Да, так должно было быть, – кивнула Сона. – Роза должна была сказать Асмик, что ее ребенок родился мертвым. Или что-нибудь в этом роде. У Розы редкая деловая хватка. С нее сталось бы и в самом деле показать бедняжке какого-нибудь мертвого младенца.

– Значит, моя мама не собиралась расставаться с нами? – с трепетом спросила у Соны Юлька.

– Ну, этого я точно сказать не могу, – покачала головой Сона. – Я ведь разговаривала с Асмик всего пару раз. И тогда меня больше интересовало ее здоровье. Мне было важно знать, не было ли у них в семье душевнобольных. Или каких-нибудь иных болезней, передающихся по наследству.

– И как? – спросила с дрожью в голосе Юлька.

– Асмик ни о чем таком мне не рассказала. А что касается того, какой была твоя мать, это уже лучше спросить у самой Розы, – сказала Сона. – В конце концов Асмик прожила у нее в доме почти полгода. Так что они должны были тесно общаться. Спроси у Розы. Уверена, что теперь, когда все открылось, она не станет темнить и откроет тебе, какой была твоя настоящая мать.

– Роза Адамовна ничего мне не расскажет про мою мать, – пробормотала Юлька. – Нечего и пытаться.

– Хочешь, я сама ее попрошу? – предложила Юльке Сона. – Я ведь понимаю, что тебе необходимо знать про свою мать все.

– Роза Адамовна уже никому и ни о чем не расскажет, – хмуро сказала Мариша. – И не мечтайте.

– Но почему?

– Потому что она мертва.

При этих словах Сона страшно побледнела. Рука, которую она поднесла ко рту, мелко-мелко дрожала. Не замечая, что делает, Сона размазывала остатки грима по лицу, с ужасом глядя на подруг.

– Как это случилось? – хрипло спросила она наконец. – И когда?

– Сегодня утром, сразу же после вашей с ней встречи, – сказала Мариша. – Не беспокойтесь, вы тут ни при чем. Так что в случае чего я ваше алиби подтвержу. А вот Юльке пришлось худо. Она была там, когда врачиху убили.

– Ее убили? – Сона едва не потеряла сознание.

– Застрелили в душе, – кивнула Мариша. – В квартире ничего не пропало. Так что это было чистое убийство, расправа. Вы не догадываетесь, кто мог это сделать?

– Нет, – покачала головой Сона.

– А если хорошенько подумать?

– Не знаю, а что, если это кто-то из родных Асмик? Глупо, конечно, но такая мысль вдруг пришла мне в голову.

– Да? – внимательно посмотрела на женщину Мариша. – Я почему-то тоже так подумала. А что вас конкретно натолкнуло на эту мысль?

– Я понимаю, что подозревать именно родных Асмик у меня нет оснований, – сказала армянка. – Роза наверняка проворачивала подобные делишки и раньше. А может быть, занималась чем-нибудь еще более криминальным. У нее всегда было очень много денег. А откуда у простого советского врача, пусть даже гинеколога, могли завестись большие деньги? Только если он замешан в криминале. Так что обиженных Роза за свою жизнь наплодила огромное количество. Но что это доказывает?

– Сона, а где сейчас ваша дочь? – спросила Юля. – Я имею в виду Донару. Мою сестру. Я хочу ее видеть.

Сона неожиданно расплакалась.

– Она ушла! – всхлипнула женщина. – Навсегда! Это все ее Марат виноват. Он мне с самого первого взгляда не понравился. И Акопу он тоже не по душе был. Хотел даже выгнать Марата из нашего дома. А Донара заявила, что если его выгонят, то она уйдет вместе с женихом. Акоп, конечно, ей не поверил. Ну куда она могла уйти? Без денег, без образования. Донара никогда ни одного дня нигде не работала. Она бы пропала с этим своим Маратом. С босяком.

– Но Донара все-таки решилась уйти?

– Да, и пусть не будет ей счастья! – воскликнула Сона. – Она опозорила нашу семью. Она обокрала отца!

– Обокрала?

– Вскрыла сейф, который находился у нас в квартире, и забрала оттуда все деньги и ценные бумаги.

– А вы уверены, что это она?

– Кто же еще? Сейф не был взломан. Только Акоп, Донара и я знали шифр. Мы сначала обнаружили пропажу денег и ценностей, а потом уже обратили внимание, что и самой Донары нет. Она взяла все. Мои драгоценности, которые дарил мне за нашу совместную жизнь Акоп, и другие, которые достались мне по наследству еще от моей матери и бабки. Донара взяла все деньги, а в сейфе их было, вам я могу сказать, без малого сто тысяч. И ценные бумаги, которые через год будут стоить раза в полтора больше. А впоследствии могут и еще подняться в цене.

– Ничего себе! – присвистнула Юлька. – Ну и сестричка у меня!

– Но я знаю, кто ее подбил на это! – продолжала Сона. – Это все проклятый Марат! О, как же я его ненавижу! Я обещала рассказать вам все, и я расскажу.

И Сона сделала многозначительную паузу. Подруги замерли в ожидании продолжения. Женщина подняла вверх указательный палец и произнесла:

– Это Марат рассказал Донаре, что она не родная наша с Акопом дочь.

– Что?! – воскликнули пораженные подруги. – Но откуда он-то мог узнать? Ведь вы все держали это в тайне!

– И сама не пойму, – пожала плечами Сона. – Сначала я подумала, что Марату проболталась Роза. Но во время нашей сегодняшней встречи Роза поклялась, что не проболталась ни одной живой душе. Я тоже никому и никогда не рассказывала тайну появления на свет Донары. Как мог это пронюхать Марат, ума не приложу. Да у меня и времени задумываться об этом не было. Все сразу так быстро завертелось.

Два дня назад Донара вернулась домой очень взволнованная. Дома была только она, Сона, и их домработница, хлопотавшая на кухне с обедом. Дочь ворвалась в квартиру со следами слез на лице. Бросив свою сумку в угол и не отвечая на вопросы Соны, она, не снимая туфель, промчалась по квартире и заперлась в своей комнате.

Пораженная таким поведением дочери, Сона прошла за ней и постучалась в ее дверь. Ответа так и не дождалась. Вконец расстроенная, Сона ушла к себе в комнату, но потом перепугалась, как бы чего не стряслось с Донарой, попыталась снова войти к дочери.

– Доченька, открой! Скоро вернется отец. Он будет расстроен, что ты плачешь, – умоляла мать.

– Мне плевать на него! – послышалось из-за двери.

– Как ты смеешь! – рассердилась Сона. – Ты неблагодарная девчонка. И я знаю, откуда у тебя это непочтение к родному отцу.

– Он мне не отец! – услышала она из-за двери глухой голос дочери и замерла на месте. – И нечего цепляться к Марату. Он лучше всех вас, вместе взятых.

– Как ты смеешь так говорить, нахалка?! – закричала Сона через дверь. – Что ты себе позволяешь?

Донара не ответила, и Сона ушла к себе, решив отложить разговор с дочерью на потом. Но уже через несколько минут Донара ворвалась к ней сама. При виде дочери Сона испуганно охнула. Глаза девушки горели огнем безумия.

– Оказывается, я вовсе не ваша дочь! – выкрикнула Донара. – И не смей мне указывать, с кем мне дружить, а с кем нет. Я хочу выйти замуж за Марата, и я сделаю это. И вы с отцом не сможете помешать мне. Ведь я не ваша дочь. Вы для меня посторонние люди.

Сона была настолько поражена, что даже не сумела ничего сказать в ответ, а Донара с торжествующим видом продолжала:

– Выходит, Марат сказал мне правду!

После этого заявления она ушла к себе в комнату и заперлась на все замки. Сона весь день пыталась выманить дочь и поговорить с ней. Но напрасно. Донара не отзывалась ни на какие увещевания. Сона растерялась не на шутку.

С одной стороны, ей было необходимо переговорить с дочерью, чтобы узнать, откуда у ее Марата такие сведения. А с другой – она боялась, как бы еще больше не наломать дров. Акопу несчастная женщина сказала, что Донаре нездоровится, она приняла снотворное и спит. И беспокоить ее не стоит.

Домработницу Соне пришлось уволить. Хотя скандал шел на армянском языке, но Сону не оставляла пугающая мысль, что домработница могла из него что-то понять. Да и в любом случае она могла проболтаться Акопу, что их дочь вовсе не спит у себя в комнате, а прячется от родителей, не желая с ними общаться.

Впрочем, Соне даже в голову не приходило, что Донара может обокрасть Акопа. Однако ей пришлось поверить, что ее девочка, которую она носила на руках, ради которой не спала ночи, предала ее из-за мужчины, по сути – ничтожества. Это случилось в тот момент, когда они с мужем обнаружили вскрытый сейф и пропажу самой Донары.

– И теперь я просто не представляю, где может быть моя дочь, – закончила свой печальный рассказ Сона.

– С такими деньгами она может быть где угодно, – заметила Мариша. – А что Марат? Вы знаете, как его можно найти?

Но Сона не успела ответить. Потому что в этот момент в комнату явился Акоп.

– Пойдемте со мной, отец хочет поговорить с вами, – сказал он подругам. – Ты, Сона, тоже можешь пойти. Или ты лучше приляжешь?

Девушки поднялись и прошли следом за Акопом. Когда они уселись на предложенные им стулья, старый армянин заговорил.

– Я хочу просить вас о помощи, – сказал он. – Нам нужно найти Донару и Марата.

– Зачем? – спросила Юлька. – Чтобы наказать их за предательство и кражу?

Вместо ответа старик сказал, обращаясь к Юльке:

– Только ты можешь помочь нам найти их.

– Каким образом? – оторопела Юлька.

– Ночью на дачу твоих родителей к тебе приходил мужчина. Думаю, что это был Марат. Видно, он тоже принял тебя за мою внучку. Ты говоришь, он требовал деньги? Его спугнула твоя подруга. И денег он не получил. А если так, то он может прийти к тебе еще раз.

– Ну и что? – спросила Юлька. – Вы что, будете следить за мной день и ночь?

Старик молча кивнул.

– Мои внуки Сурен и Армен будут помогать тебе. Сопровождать тебя везде и всюду. Они видели Марата и знают, как с ним поступить.

– Вы с ума сошли! – возмутилась Юлька. – Этот Марат может объявиться только через год. А мне все это время жить под надзором?

– Я оплачу тебе все неудобства, – сказал старик. – И если у нас все получится, я щедро награжу тебя.

– Не нужны мне ваши деньги! – возмутилась Юлька. – Мой отец и сам богатый человек. И у меня хорошая работа. Я в деньгах не нуждаюсь. А нуждаюсь я в том, чтобы меня оставили в покое. В конце концов, у меня есть право на свою личную жизнь. И в мои планы не входит таскать за собой всю оставшуюся жизнь ваших бандитствующих внуков. Они мне всю машину продырявили из своих пушек. И моего парня чуть на тот свет не отправили. Он до сих пор еще в реанимации лежит. Не знаю, останется ли жив.

– Мои внуки – хорошие мальчики, – возразил старый армянин. – Покорные. Они сделают так, как я им скажу. Все сделают. Тебе лучше согласиться на мое предложение.

И он замолчал. Юлька принялась обдумывать скрытую в словах старика угрозу. По всему выходило, что от неприятностей ей не отвертеться. Приходилось из двух зол выбирать меньшее. Уж лучше пусть эти Армен с Суреном таскаются за ней по пятам, чем палят по ней из своих пушек.

– Я согласна, – со вздохом сказала Юлька. – А что мне нужно делать?

– Ничего, – сказал ей старик. – Живи как раньше. Когда Марат появится возле тебя, они его схватят. Мои внуки будут следить за каждым твоим шагом. Вот и все.

Прозвучало это как-то двусмысленно. Юлька внутренне поежилась. Но тут же вспомнила про труп Розы Адамовны и подумала, что, может быть, в сложившейся ситуации совсем и не так уж плохо иметь при себе внимательных и преданных охранников. Да и черт знает этого старика. Вдруг убийство Розы Адамовны дело рук как раз его внуков? От этих мыслей Юльке снова стало не по себе.

– А если Марат каким-то образом найдет настоящую Донару? – спросила у старика Юлька. – Тогда что?

– Тогда ничего, – ответил тот. – Значит, нам не повезло. Но не думаю, что он сумеет найти ее и ускользнуть от нас. Если не получится через тебя, мы найдем его в другом месте. У нас везде есть друзья. И они предупреждены.

– Теперь хотелось бы уточнить размер вознаграждения, которое получит моя подруга, – вдруг встряла Мариша. – Вы тут ей золотые горы наобещали, а что из этого получится?..

– Не бойтесь, не обидим, – сказал Акоп, обращаясь к Юльке.

– Так говорят именно в тех случаях, когда собираются обмануть, – нахально стояла на своем Мариша. – Назовите конкретную сумму. И дайте аванс.

Акоп засопел и начал наливаться краской. Подобно многим богатым людям, платить он не любил. И старался делать это только в самых крайних случаях. Но сейчас был именно такой случай. И старый скряга принял решение заплатить. Он вытащил из кармана бумажник и достал из него несколько зеленых купюр.

– Вот, – сказал он. – Бери.

– Это что такое? – пренебрежительно фыркнула Юлька. – Здесь даже на ремонт моей иномарки не хватит. А ведь это ваши мальчишки продырявили ее, словно дуршлаг.

Вообще-то в машину попали всего три раза. И то, должно быть, только по чистой случайности. Но Акопу, так считала Юля, знать об этом было не обязательно. Тяжело отдуваясь, Акоп снова полез в бумажник и достал из него еще десяток бумажек.

– И на накладные расходы, – сказала Юлька.

– Что? – оторопел армянин. – На какие еще накладные расходы?

– Если бы знала, то объяснила бы. Но так всегда говорят при сделках, хотя никто толком не может знать, что это такое, – объяснила ему Юлька.

– Кстати, у вас есть фотография этого Марата? – спросила у армян Мариша, когда расчеты были закончены.

Старик кивнул и достал из кармана фотографию, на которой были запечатлены счастливо улыбающиеся парень и девушка. Девушка, разумеется, точная копия Юльки, то есть Донара. А вот парня подругам раньше видеть не приходилось. Лет двадцати пяти, с волевым подбородком, гордо вскинутой головой и шалыми черными глазами. Ничего не скажешь, красивый парень.

– Прекрасная пара, – не подумав, брякнула Юля.

Акопа от ее слов передернуло. Сона лишь потупилась.

– А где ваша дочь познакомилась с этим типом? – спросила Мариша.

– Донара сказала, что их познакомила ее подруга Наташа. Но та клянется, что знать не знает этого парня. И видела его всего один раз в жизни.

– Можно нам поговорить с ней? – спросила Мариша.

– Пожалуйста, – равнодушно сказал Акоп. – Адрес есть у Соны. Моя жена даст его вам.

– А Донара вам не рассказывала, чем занимается ее жених?

– Внуки сказали мне, что все места, где он мог прятаться, они обыскали, – важно сказал старик.

И Мариша почему-то ему безоговорочно поверила.

– Зачем тебе адрес этой Наташи? – тихо спросила Юлька у подруги, когда они вышли из дома.

– Хочу порасспросить ее про этого Марата.

– Хорошо. А зачем нам-то этот Марат?

– Не забывай, ведь это он рассказал Донаре, что она приемный ребенок, – тоже шепотом, чтобы не слышали Армен и Сурен, шествующие следом за девушками, ответила Мариша. – А кто мог ему это рассказать? Только Роза Адамовна. А теперь она мертва. Улавливаешь?

– Улавливаю, – прошептала Юлька, восхищенно глядя на подругу. – Ну и голова у тебя, Маришка. Знаешь, а ведь этот Марат вполне мог быть тем парнем в цветастых брюках, которого я видела на лестнице. Марат брюнет, а тот ведь тоже был черноволосый.

– Вот-вот, чем скорей мы найдем Марата, тем лучше, – кивнула Мариша. – Может быть, он даже сможет рассказать нам о том, что ему известно о ваших с Донарой настоящих родителях.

– Но если это Марат убил Розу Адамовну, то он может быть опасен, – с испугом сказала Юлька.

– А чего нам бояться, вон за нами два каких джигита следуют, – пожала плечами Мариша.

Юлька покосилась назад на могучих Армена с Суреном и подумала, что Мариша права. Девушки сели в Юлькин «Рено», их телохранители загрузились в черный джип, и обе машины тронулись с места. Впрочем, далеко ехать им не пришлось. Наташа жила через две улицы. И уже через несколько минут Мариша с Юлей стучались в дверь этой самой Наташи.

Стучались, потому что звонок по какой-то причине не работал. Наконец, когда подруги уже начали опасаться, что дома никого нет, за дверью раздались шаги, кряхтение, сопение и дверь открылась. На пороге стояла девушка примерно Юлькиного возраста. Ее длинные темные волосы были спутаны и висели неровными прядями. Косметика на лице размазалась и растеклась. И вдобавок девица зевала во весь рот, с риском вывихнуть себе челюсть.

Наконец она разглядела в полутьме лицо Юльки и чуть не рухнула на пол.

– Донара, ты, что ли? – завопила она. – А тебя твои предки обыскались! Прямо всю душу из меня вынули. Где Донара да где Донара! А она, оказывается, вот где. Слушай, чего ты натворила?

– Я не Донара, – холодно сказала Юлька, которую уже начало доставать, что все, оказывается, знают эту дрянь Донару, а ее, Юльку, никто не признает. – Вот мои документы.

Но Наташа только отмахнулась.

– Если ты не Донара, то кто вы такие? – засомневалась она.

Подруги представились, назвав свои имена. Похоже, Наташу это вполне удовлетворило. Больше вопросов она задавать не стала. Зевая, прошлепала босыми ногами в глубь квартиры, пригласив подруг следовать за ней. Оставив своих охранников на лестничной площадке, подруги прошли следом за Наташей по изрядно замусоренной цветными фантиками, пустыми бутылками, объедками, огрызками яблок и апельсиновой кожурой прихожей и оказались в такой же захламленной кухне. Похоже, в квартире вчера вечером было грандиозное сборище.

– Славно вчера погудели, – подтвердила их догадку Наташа. – До сих пор голова чугунная. Кофейку хотите?

Подруги кивнули. Наташа почесала у себя в затылке, разгребла на столе тарелки и направилась к раковине за водой. Набрав полный чайник, она водрузила его на подставку и попыталась включить. Чайник упорно хранил нейтралитет.

– Вот черт! – недовольно воскликнула Наташа. – Значит, не приснилось!

– Что?

– Пробки вылетели, – объяснила девушкам Наташа. – Вчера Сержик притащил какую-то бандуру, уверял, что усилитель. А когда его врубили, то все электричество и отключилось. Хорошо еще, что это уже под конец было. Я уже почти спала. А вы-то хоть помните, чем дело вчера закончилось?

Подруги пожали плечами.

– Значит, тоже рано вырубились, – с сожалением констатировала Наташа.

– Хочешь, я посмотрю пробки? – предложила Юлька.

– Ага! – обрадовалась девушка. – А то я в этом деле совсем не шарю.

Юлька отправилась к щитку. Возле него на столике лежали какие-то документы. Юлька краем глаза посмотрела на них и поняла, что это документы, подготовленные для продажи недвижимости. Заинтересовавшись, Юлька вязала документы в руки. Через несколько минут она уже разобралась, что докуметы подготовлены на продажу именно Наташиной квартиры. Договор, справки, копии Ф-9 и прочее. В общем, ничего интересного. И Юлька снова потянулась к щитку.

Как она и думала, тут стоял автомат. Она нажала на белую кнопочку, и во всей квартире загорелся свет, а в комнате оглушительно заиграла музыка. И какой-то мужик завыл дурным голосом.

– Ой, как классно! – обрадовалась Наташа в кухне. – Слушай, ты не обижайся, но ты страх как похожа на Донару. Вот прямо одно лицо. Бывает же такое!

После этого она умчалась в комнаты, выключила там музыкальный центр и вернулась к подругам на кухню, где наконец поспел чайник.

– А вы чего пришли? – поинтересовалась она у подруг. – Вроде бы на концерт собирались поздней.

– Мы хотели узнать у тебя, не видела ли ты Донару?

– Донару?.. – наморщила лоб Наташа. – Слушай, подруга, – обратилась она к Юльке. – А ты уверена, что ты не она?

– Уверена, – холодно бросила Юлька.

– Ну, тогда прямо и не знаю, что вам делать. У меня вашей Донары точно нет. И я уже замучилась говорить, что ее тут нет.

– Может, ты ее недавно видела?

– Нет, я ее не видела уже давно. Да мы толком с ней и не знакомы были. В магазине как-то столкнулись корзинами. С металлическими такими крючками, знаете, вот они и сцепились. Корзинки у нас перевернулись, все коробки по полу рассыпались. Пока мы продукты собирали, и познакомились. Она у меня потом несколько раз в гостях была. Вот и все дела.

– А ее парень? – спросила у Наташи Юлька.

К этому времени как раз закипел чайник. И Наташа, вытащив из-под горы пустых упаковок несколько относительно чистых чашек, принялась заваривать в них кофе. Вернее, разводить растворимый «Нескафе».

– Какой парень? – спросила она, поставив две чашки возле подруг.

– Марат.

Наташа как раз несла чашку ко рту. Но тут рука у нее дрогнула, и немного коричневой жидкости выплеснулось на стол.

– Горячее! – сказала Наташа. – Нужно подождать.

И она поставила чашку на стол. На подруг она смотреть избегала. И вообще всячески старалась сделать вид, что их вопроса не слышала.

– Так как насчет Марата? – повторила Юлька.

– Какой еще Марат? – взвизгнула Наташа. – Знать не знаю никакого Марата. Что вы все ко мне с этим типом прицепились?

– А кто еще про него спрашивал?

– Сначала папаша этой Донары ко мне приперся. И тоже требовал, чтобы я ему дала адрес, где скрывается этот Марат. А теперь вы вот. Что вам всем от меня нужно? Я ведь сказала, что не знаю этого парня.

– Как не знаешь? Он ведь был у тебя в гостях? Именно у тебя с ним познакомилась Донара.

– Да мало ли кто у меня в гостях бывает? – искренне возмутилась Наташа. – Квартира мне от деда большая досталась. Могу я за всем уследить, когда вечеринка, когда столько всякого народу вертится? Мои друзья своих друзей приводят. А те еще своих тащат. А те и вовсе посторонних ведут. А мне что? По мне, чем больше народу, тем веселей.

– Значит, Марата ты не знаешь? – спросила Юлька у Наташи. – И с Донарой его не знакомила?

– Вообще не знаю, о чем речь, – заверила ее девушка. – Этот Донарин папашка вроде бы намекал, что Донара с этим парнем сбежала. Так, что ли?

– Так, – кивнули подруги.

– Во дает! – восхитилась Наташа. – Одобряю. Влюбилась, должно быть. Молодец девка. Впрочем, от таких предков я бы с первым попавшимся козлом слиняла.

– А почему? – заинтересовались подруги.

– Да они же Донаре ничего не разрешали! Вечером к десяти часам изволь быть дома. Учиться заставляли. И денег почти совсем не давали. За каждую сотню баксов Донара у них в ногах валяться должна была. Такую жизнь можно выдержать?

– Ужас, – для вида посочувствовала Мариша.

– Хоть бы знать, о ком речь идет, – тем временем задумалась Наташа. – Столько всякого народу бывает, что и не упомнишь. Никак не могу вспомнить, о каком вообще парне речь-то. Вот вы, девчонки, только не обижайтесь, но я и вас тоже не помню.

– Ничего удивительного, – сказала Юля. – А фотография Марата у нас есть.

– Так покажи! – обрадовалась Наташа. – Может, чего и вспомню.

Юлька достала полученную от старика армянина фотографию.

– Так, – сказала Наташа, внимательно изучив фотографию. – Парня этого я у себя видела. Так вот он, значит, какой, этот Марат. Красивый парень. Не помню, где же я с ним познакомилась? А, вспомнила! Там же в магазине и познакомилась.

– Где с Донарой корзинками сцепились?

– Ага, в тот же день, – кивнула Наташа. – Только я с Донарой расцепилась, как в меня этот Марат влетел. Так и познакомились. А потом они меня до моего дома проводили и дальше пошли. Вот и все.

– А у тебя в гостях он был?

– Вроде бы был. Точно, они с Донарой ко мне и приходили. Только я с ним почти не разговаривала. Мы больше с Донарой общались.

– Но она тебе про него что-нибудь рассказывала?

– Да не помню я, – жалобно протянула Наташа. – Что ли, у меня в голове компьютер, чтобы про чужих парней все помнить? Деньги у Марата водились, это точно. Они тогда кучу бухла и жратвы притащили. И травка у Марата имелась. А больше я про него ничего сказать не могу. Вроде бы бизнес у него какой-то.

– А машина?

– Машину помню, синяя такая. Какая-то иномарка. Не новая, правда. И одет он был клево.

– В смысле?

– Ну, прикид классный, – объяснила Наташа. – Полный эксклюзив. Наверное, все деньги на шмотки тратит.

– А цветастые штаны у него были? – спросила Юлька.

– Может быть, и были, – пожала плечами Наташа. – Не помню я. Хотя по стилю вполне у него могли быть.

– Слушай, ну, хоть с кем-нибудь этот Марат у тебя в гостях контачил? – с надеждой спросила Мариша. – Ну если не с тобой, то с кем-то он должен был болтать? Не сиднем же он все время сидел?

– Так с Донарой они и болтали, – ответила Наташа. – А больше он ни к одной девушке не примеривался. Только возле Донары и хлопотал. Я даже позавидовала. Он вроде бы в нее сильно втрескался. Хотя и понятно. У папаши Донары такие бабки водятся, что Марату и ему подобным не снилось. Так что Маратик верно все рассчитал. Если бы ему удалось жениться на Донаре, так он дальше всю жизнь как сыр в масле катался бы. Только вот ее родным он сильно не по нраву пришелся.

От Наташи подруги вышли в расстроенных чувствах. Путаная беседа с ней никоим образом не проливала свет на то, где теперь искать Донару и ее жениха. Оставалось надеяться, что сработает план старого армянина. И Марат сам появится возле Юльки.

– Давай пока съездим к Костику, – предложила Юлька. – Вдруг он уже очухался.

– Поехали, – согласилась Мариша. – Только сначала купим соку или воды минеральной.

Купив два литра виноградного сока и две литровые бутылки «Боржоми», подруги направились в больницу к Костику. Того еще не перевели из реанимации, но состояние у него стабилизировалось. И теперь стало совершенно ясно, что жизни парня больше ничего не угрожает. Юлька отправилась к заведующему отделением, чтобы узнать, не нужно ли купить лекарств или еще чего-нибудь.

А Мариша осталась сидеть в холле, насквозь продуваемом сквозняками. Юлька задерживалась, и Мариша вскоре почувствовала, как у нее разболелся зуб. Мариша пересела в другое место, но зубная боль не утихала. И к Юлькиному возвращению у Мариши уже вздулся небольшой флюс, а зубная боль стала просто невыносимой.

– Тебе нужно к врачу, – решила за нее Юлька. – Я тебя отвезу.

Мариша попыталась возразить, что все зубные врачи шарлатаны и только горазды деньги драть, но поняла, что надо сдаться. Стоило ей открыть рот, как внутрь попадал свежий воздух, на который ее больной зуб реагировал поистине зверской пульсирующей болью.

В стоматологическом кабинете, куда Юлька доставила подругу, на Маришино счастье, не оказалось ни одного пациента. Молодой симпатичный врач быстро усадил Маришу в кресло и принялся деловито перебирать в лотке крючки и крючочки. Мариша с ужасом следила за его действиями.

– Откройте рот, – велел наконец врач.

Мариша послушно распахнула челюсть, едва не вскрикнув от острой боли в зубе.

– Сделайте что угодно, но только побыстрей, – простонала Мариша.

– Будем удалять или лечить? – поинтересовался врач. – Удалять быстрей, но потом будут проблемы с протезированием.

– Тогда лечите, – сказала Мариша. – Только сделайте анестезию. Радикальную.

Когда через полчаса Мариша, пошатываясь и цепляясь за стены, появилась из кабинета стоматолога, Юлька ее сначала не узнала. На лице подруги играла тихая мечтательная улыбка. Хотя сама подруга выглядела довольно бледной.

– Больше не болит, – счастливо пропела Мариша. – И я, кажется, теперь знаю, кто еще может знать правду о твоих настоящих родителях.

– И кто же?

– Это пришло мне в голову, пока я сидела в кресле и думала над словами врача, – сказала Мариша. – Он предложил мне удалить зуб, а потом протезировать. И вот тогда я вспомнила, как моя родная тетка ругалась на своего зубного врача и его техника. Они там ей что-то напортачили с ее протезами. Вроде бы получилось так, что один не так снял слепки, а другой не так сделал по этим слепкам протез. И концов уж было не найти.

– И при чем тут мои родители? – удивилась Юлька.

– А вот при чем! Я думала про стоматолога и его зубного техника и по аналогии стала думать про Розу Адамовну. Она ведь не одна собиралась принимать роды у твоей матери. Ты понимаешь? У нее должна была быть какая-нибудь доверенная сестра-акушерка на подхвате.

– Точно! – поразилась Юлька.

– А раз так, то эта самая сестра-акушерка вряд ли ассистировала Розе Адамовне лишь во время одних родов. Скорей всего, она должна была работать с Розой постоянно.

– И нам нужно найти эту акушерку! – догадалась Юлька.

– Да! – кивнула Мариша, совершенно забыв про свой зуб. – Осталось только выяснить, где нам эту женщину найти.

– А тут и думать нечего, – сказала Юлька. – В Институте гинекологии и акушерства имени Отто должны знать, с кем работала Роза Адамовна.

– Туда и поедем, – ответила Мариша.

И Юля направила машину к Васильевскому острову. Мариша, у которой к этому времени окончательно перестал ныть зуб, решила проявить сердобольность.

– Как там Костик? – поинтересовалась она.

– Нормально, – кивнула Юлька. – Врачи говорят, что беспокоиться за его жизнь не стоит. К тому же я купила ему все необходимые лекарства. Если все будет хорошо, завтра его должны перевести из реанимации. Я уже оплатила для него отдельную палату.

– Балуешь ты его! – укорила Юльку Мариша. – С мужиками нужно построже!

– Но ведь это из-за меня его подбили! – возразила Юлька. – Так что я обязана оплатить его лечение. Тем более что армяне выделили для этого достаточно средств.

Мариша возражать не стала. В конце концов, это был Юлькин парень и Юлькины деньги. Вскоре подруги подъехали к Институту имени Отто. Несмотря на позднее время, там еще был народ. В том числе и их знакомая бабка-вахтерша. Как ни странно, она узнала девушек.

– Снова вы! – приветствовала она подруг. – Что, Роза Адамовна так и не согласилась вас принять?

– Она нас приняла, – ответила Мариша. – Но у нас такое дело, такое… В общем, я вам скажу откровенно. Вы ведь тоже женщина, должны меня понять. У меня уже такой срок, что Роза Адамовна велела обратиться нам к своей ассистентке. А мы так растерялись, что телефона этой акушерки не записали. Сейчас стала я звонить Розе Адамовне, а у нее к телефону дома никто не подходит. Вы не могли бы нам помочь? Как нам найти эту акушерку?

– Да кто же у нашей Розы в акушерках ходит? – задумалась бабка. – Разве что Яна Станиславовна. Только это давно было. Не знаю, что сейчас у них делается.

– Да, да! – фальшиво обрадовалась Мариша. – Именно это имя Роза Адамовна и называла.

– Хотите, можете к ней обратиться. У меня ее телефон есть.

– А адрес? – жадно спросила Мариша.

– И адрес есть, – немного оторопела бабка. – А вы что, к ней прямо сейчас поедете?

– Такое дело, – многозначительно повертела головой Мариша. – Может статься, что и поедем.

– А, ну тогда я вам сейчас и адрес дам, – заторопилась бабка. – Нечто я не понимаю. Тоже женщина. Понимаю.

И она проворно нырнула к себе в сумку. Сумка служила не только для хранения документов, но и для переноски картошки и вообще разного рода тяжестей. Поэтому габаритов она была неимоверных, и записную книжку в ней можно было бы искать часами. Тем более что в сумке валялось несметное количество чистых и не очень полиэтиленовых пакетиков, веревочек и обрывков бумажек, в которые можно было при случае завернуть чего-нибудь.

Но бабка побила все рекорды скорости.

– Вот, нашла! – уже через полторы минуты провозгласила она, выныривая из сумки. – Вот телефон и адрес Яны Станиславовны.

И бабка продиктовала его подругам.

– Прямо сейчас и поедете? – недоверчиво спросила она у подруг. – Вечер уже.

– Прямо сейчас и поедем, – решительно заявила Мариша.

И подруги удалились. Неизвестная им Яна Станиславовна жила в Веселом Поселке. Возле станции метро «Проспект Большевиков». Район, как было ясно из самого названия, был тот еще. Но в последнее время возле станции метро велось активное строительство кирпичных гигантов для проживания в них счастливых обладателей квартир повышенной комфортности.

Но сама Яна Станиславовна жила в обычной блочной девятиэтажке 504-й серии. Вероятно, когда-то ее дом и мог считаться вроде бы ничего себе, но было это лет десять назад. Сейчас он уже порядком облез, лестница была загажена в прямом смысле слова, лифт не работал, а стекла в подъезде выбиты.

– Да, не похоже, чтобы Яна Станиславовна особенно процветала, – пробормотала Мариша, с омерзением прикасаясь к какой-то обгрызенной кнопочке звонка.

К счастью, звонок работал. И вскоре в квартире за единственной деревянной дверью послышались шаркающие шаги.

– Кто там? – спросил старческий голос.

– Нам нужна Яна Станиславовна, – крикнула Мариша. – Мы пришли от Розы Адамовны.

Это имя произвело волшебный эффект наподобие «Сим-сим, откройся!». Дверь немедленно распахнулась, и на пороге появилась огромная жирная бабища с задницей таких необъятных размеров, что она с трудом пролезала в проем двери.

– А ее нет! – радостно сообщила бабища. – Съехали они у прошлом месяце. Мы теперича тута живем.

– А Яна Станиславовна? – растерялась Юлька. – Она где живет?

– А я почем знаю? – еще более жизнерадостным тоном заявила бабища. – Я за ней не слежу. Живут где-нибудь небось. Но только не тута.

– Но, может быть, она оставила вам адрес или телефон, по которому ее можно найти? – спросила Мариша.

Бабища заржала, при этом отрицательно мотая головой и явно испытывая радость, что две девицы стоят перед ней с таким подавленном видом. Но внезапно ее безоблачное счастье омрачила какая-то мысль. Потому что ржать бабища прекратила, а, напротив, замерла, приняв несчастный вид.

– Так что? – поднажала Мариша, оценив такой поворот событий. – Оставила она вам свой телефон?

– Оставила, – убитым голосом сказала бабища, но тут же воспряла духом, заявив: – Только я его потеряла! А што, тут с переездом столько хлопот! Больно нужно мне еще за чужими бумажками следить!

Мариша вздохнула и полезла в сумку за кошельком. Бабища мигом утратила всю свою веселость и напряженно уставилась на Маришин кошелек. Мариша осторожно достала из него сотенную бумажку и протянула ее бабище:

– Получите еще одну, если найдете телефон Яны Станиславовны.

Бабища с сомнением посмотрела на бумажку в руках Мариши, потом перевела взгляд на Маришин кошелек. Но осторожная Мариша его уже захлопнула, так что бабище не удалось наскоро подсчитать имеющуюся там наличность. Она живо сцапала сотенную бумажку и заявила:

– Ждите здесь! Пойду поищу!

Она захлопнула дверь и, судя по звукам, действительно принялась шуровать по квартире в поисках телефона Яны Станиславовны. Через несколько минут она снова открыла дверь и сказала:

– Давай деньги. Телефон я нашла!

Мариша протянула ей денежную купюру, и обмен состоялся. После этого бабища захлопнула дверь уже окончательно. И даже повесила на нее цепочку и придвинула изнутри к двери какой-то ящик. Должно быть, опасаясь, как бы Мариша не начала ломиться и требовать назад свои деньги. Но подругам было не до того. Они сбежали с лестницы и выскочили на улицу.

– Но здесь только телефон! – раздраженно сказала Мариша, заглянув в бумажку. – Адреса нет.

– Подумаешь, позвоним!

Юлька достала свой мобильник и набрала номер телефона.

– Хоть бы эта тетка оказалась дома! – взмолилась она.

К телефону подошли через минуту. Приятный женский голос сказал в трубку бархатистым контральто:

– Алло, я вас слушаю.

– Яна Станиславовна? – спросила Юлька.

– Мама! Иди к телефону! Тебя! – вдруг завопила дочь пронзительным голосом бродячей кошки, которой отдавили хвост, и небрежно шмякнула трубку на что-то жесткое. Через несколько минут в трубке послышался еще один немного запыхавшийся женский голос.

– Да, я слушаю, – сказала Яна Станиславовна.

– Нам посоветовала к вам обратиться Роза Адамовна, – оттарабанила Юлька текст. – Мы можем к вам заехать через полчаса? Вы будете дома?

– Да, но я не совсем понимаю, в чем дело, – растерянно сказала Яна Станиславовна.

– Это мы можем рассказать вам при встрече, – отрезала Юлька. – Продиктуйте только ваш адрес.

Яна Станиславовна жила в центре города. По странной случайности ее дом находился всего в нескольких шагах от дома Розы Адамовны – на Третьей Советской улице. Подруги доехали туда меньше чем за полчаса благодаря тому, что Мариша гнала так, что обгоняла даже машины гаишников, пустившихся в погоню за их машиной.

– Зачем так гнать? – шептала Юлька, судорожно впившаяся руками в ремень безопасности, стараясь ногами удержать равновесие при особенно лихих поворотах. – Господи, и чего ты за руль уселась?

– Нам нужно побыстрей быть на месте, – ответила Мариша. – Чтобы не успела удрать.

– Кто?

– Ну, эта Яна Станиславовна. Если у нее рыльце в пушку, она сейчас звонит Розе Адамовне. Хорошо, если там просто никто трубку не снимет. А ну как менты снимут трубку да и рубанут правду-матку. А нам с тобой совсем не нужно, чтобы Яна Станиславовна раньше времени узнала, что ее патронесса отдала концы.

– Так не нужно было ей звонить, – сказала Юлька. – Ведь могли сперва выяснить ее адрес по номеру телефона, а потом и ехать уже домой.

– Правильно, – одобрила Мариша. – Но после драки кулаками не машут.

И она сделала особенно лихой разворот, срезав часть угла вместе с урной на тротуаре. То ли у Юльки мутилось в глазах, то ли фантазия разыгралась, но ей показалось, что урна испуганно увернулась из-под колес машины.

– Ага, снова гаишники! – ликовала Мариша. – А мы сейчас у них под носом еще и правила нарушим.

После этого Юлька закрыла глаза, чтобы вообще уже больше ничего не видеть. Открыла она их только в тот момент, когда машина остановилась.

– Все, вылезай! – скомандовала Мариша.

Юлька с трудом вытащила из машины одеревеневшее туловище и прошлепала за бодрой Маришей в подъезд. Они поднялись на второй этаж, и едва Мариша прикоснулась к звонку, как дверь распахнулась, и им навстречу вылетела взъерошенная женщина средних лет. Ее тщательно ухоженное лицо было сейчас испуганным и недоумевающим. Увидев перед собой двух незнакомых девушек, женщина испуганно охнула и остановилась.

– Яна Станиславовна? – спросила Мариша. – А куда же это вы собрались? Мы ведь с вами договорились, что вы будете дома.

– Это вы мне звонили? – пролепетала женщина. – А я вдруг вспомнила, что у меня сегодня есть одно дело. Не будете ли вы столь любезны немного подождать меня? Я вернусь буквально через несколько минут.

– Не к Розе ли Адамовне заторопились? – елейным голоском спросила Мариша. – Так напрасно. Ее там нет.

– Нет? – упавшим голосом спросила Яна Станиславовна. – А где же она?

– А об этом мы с вами хотели бы поговорить, но не на лестнице, – сказала Мариша. – Вы как желаете, проехать с нами или поговорить в квартире?

– Дома, дома, – поспешно закивала женщина. – Там, правда, дочь. Но ничего, мы можем и на кухне посидеть. Ведь верно? На кухне мы никому не помешаем. Мужа у меня нет. Он умер несколько лет назад, – зачем-то добавила она.

И все трое прошли на кухню. Квартира у Яны Станиславовны была, конечно, существенно поменьше апартаментов Розы Адамовны. Всего три небольшие комнаты. Обои давно требовали замены, стены и потолки облупились. На кухне пол был дощатый, краска с него давно облупилась, и выглядел он жалко. Но в кухне уже велись отделочные работы. Сдиралась старая штукатурка, наносился новой слой. Ремонт велся по всем правилам.

– Садитесь, – пригласила хозяйка девушек за маленький столик, поспешно сдернув с него и с двух стульев несколько старых газет.

Но не успели подруги усесться, как в кухню влетела девица лет двадцати с ярко накрашенным лицом, стильной стрижкой и в дорогом спортивном костюме, который совершенно не вязался с ее вечерним макияжем. В довершение всего девица была с ног до головы увешана бесчисленным количеством золотых цепочек разного размера, толщины и плетения.

– Моя дочь, – представила девицу Яна Станиславовна. – Стефочка, у меня люди. Нам нужно поговорить.

– Где мое новое платье? – вместо ответа сказала Стефочка. – Куда ты его задевала? Мне сейчас Вадик позвонил, а платья нет. Вечно ты мне все портишь.

– Оно у тебя в шкафу на плечиках, – расстроено сказала Яна Станиславовна. – Поискать тебе?

– Обойдусь! – фыркнула девица. – Сиди тут. Вот помяни мое слово, не доведут тебя твои аборты до добра. Загремишь ты в тюрягу вместе с этой твоей Розой. Я тебе передачи носить не буду.

Сделав это заявление, девица круто повернулась и удалилась к себе в комнату. Потерявшая дар речи Яна Станиславовна сидела на стуле, не поднимая глаз.

– Значит, с Розой Адамовной вы до сих пор работаете? – спросила у женщины Мариша.

– Да, конечно. У нас с ней частная клиника! – горячо воскликнула Яна Станиславовна. – Роза Адамовна – талант! У нее руки золотые. И не слушайте мою дочь, она ничего не понимает в жизни. Помешалась на естественном материнстве. Представляете, вступила в партию противников абортов.

– Уверена, что она это сделала лишь в пику вам, – прозорливо решила Мариша.

– Я всю жизнь занималась тем, что помогала женщинам избавиться от нежелательного плода, – сказала Яна Станиславовна. – И я считаю, что поступала правильно. А что, было бы лучше, если бы женщина попала в руки безграмотного шарлатана, который мог изуродовать ее на всю оставшуюся жизнь?

– Думаю, что нет, – покачала головой Мариша. – Так вы говорите, что у вас с Розой Адамовной имеется своя клиника? Но ведь Роза Адамовна работает еще и консультантом в Институте имени Отто. Как же она все успевает?

– Роза Адамовна осуществляет общее руководство нашей клиникой, – пояснила Яна Станиславовна. – А я веду все текущие дела. Так что постоянное присутствие Розы у нас в клинике необязательно. Конечно, когда случаются пациентки со сложными проблемами, тогда Роза Адамовна ведет их сама. Ведь она врач с огромным опытом работы. И вообще – талант. Без нее наша клиника не в состоянии была бы зародиться и существовать. Особенно на первом этапе нашей работы, тогда существовала большая конкуренция. Но у Розы Адамовны такой широкий круг пациентов, такая хорошая репутация.

– А как называется ваша клиника?

– «Ангелина».

– Красивое название, – одобрила Мариша. – Жаль, раньше не слышала. И как давно существует ваша клиника?

– Уже больше трех лет, – ответила Яна Станиславовна.

– Значит, вы уже прочно стоите на ногах? – уточнила Мариша. – А как со старыми клиентками Розы Адамовны? Они лечатся только у нее?

– Вовсе нет! – возразила Яна Станиславовна. – У нас выросли прекрасные молодые специалисты, которые ничуть не уступают и даже в чем-то превосходят Розу Адамовну.

– Превосходят? – удивилась Мариша. – А мне показалось, будто вы говорили, что Роза Адамовна – редкий талант…

– Так и есть, – кивнула Яна Станиславовна. – Только, понимаете, как бы вам это объяснить… Роза Адамовна – человек старой закалки. Некоторые новейшие технологии она не сумела или не захотела освоить. Я не говорю, что она как-то отстала, нет, ее опыт и знания непререкаемы. Но иногда она не может участвовать в разговоре с молодыми врачами на равных. Скажем, когда дело касается новейшего оборудования. Но это уже другое. Главное же, что Роза Адамовна создала нашу клинику. Это самое важное.

– Она создала ее вместе с вами, – напомнила женщине Мариша. – А если не секрет, как вы разделили доход?

– Роза Адамовна была инициатором создания клиники. Она вложила в нее больше всех сил и средств. Поэтому она получила контрольный пакет акций. Это справедливо. Оставшуюся часть разделили между собой другие сотрудники.

– И вы в том числе?

– Да, и я, – кивнула Яна Станиславовна. – У меня оказалось десять процентов акций. Немного, но достаточно, чтобы вести безбедную жизнь. К тому же я получаю твердый ежемесячный оклад. Это помимо дивидендов с моих акций.

– Я за вас очень рада, – задумчиво сказала Мариша. – Но вообще-то это должно быть не так уж много?

– Кстати, почему я должна вам об этом докладывать? – сердито спросила у нее Яна Станиславовна. – Вы что, мой налоговый инспектор?

– Хуже, – буркнула Мариша, доставая фальшивое милицейское удостоверение.

– И о чем вы хотели бы со мной поговорить? – вдоволь натаращившись в книжечку, спросила Яна Станиславовна. – Мне показалось, что у вас ко мне важный разговор.

– И вы не ошиблись, – кивнула Мариша. – Скажите, как давно вы работаете вместе с Розой Адамовной?

– Давно, – сказала Яна Станиславовна. – Уже больше десяти лет. Если точней, то двенадцать лет.

– И только? – не в силах скрыть своего разочарования, спросила Мариша. – А раньше? Раньше вы что, с ней никогда не работали?

– Не только не работала, но даже и не встречалась, – улыбнулась Яна Станиславовна. – Мы познакомились с Розой Адамовной, когда она пришла к нам в родильный дом номер один на заведование дородовым отделением. А было это двенадцать лет назад.

– Черт! – не сдержалась раздосадованная Мариша.

– Я вас чем-то расстроила? – удивилась Яна Станиславовна.

Но Мариша не успела ответить женщине. Потому что в этот момент в кухню снова вошла дочь Яны Станиславовны. Стефочка накрасилась еще сильней, обвесилась с ног до головы золотыми побрякушками и выглядела законченной стервозой. Этому очень способствовало черное открытое платье, расшитое стеклярусом и блестками. Длинные светлые волосы девушки рассыпались по плечам. И нельзя было не признать, что Стефочка хороша, хоть и вульгарна до ужаса.

– Мама, – капризным голосом объявила Стефочка, – я ухожу.

– Солнышко, возвращайтесь не поздно, – умоляющим голосом сказала Яна Станиславовна.

– У меня же сотовый, – напомнила ей дочь. – В случае чего я тебе позвоню. И мама, ради бога, не волнуйся за меня. Я уже взрослая.

– Конечно, взрослая, – вздохнула Яна Станиславовна, с любовью глядя на дочь. – Красавица моя.

– Мы хотим завалиться в клуб, – сказала Стефочка. – Дай мне денег, а то неудобно перед друзьями.

– Конечно, – заторопилась Яна Станиславовна. – Вы меня извините? – обратилась она к подругам.

Те согласно кивнули. И Яна Станиславовна со Стефочкой вышли из кухни.

– Ну и какое у тебя впечатление? – спросила Мариша у Юльки.

– Доченька – жуткая стерва, – сказала Юлька.

– Я не о том, – с досадой отмахнулась Мариша. – Что ты думаешь по поводу ее клиники?

– А что? Она вполне могла нанять кого-нибудь, чтобы укокошить Розу Адамовну, – сказала Юлька. – Нужно будет ментам подсказать, чтобы они проверили, кто и в каких размерах получал доходы с клиники. И заодно пусть поспрашивают, не было ли трений между Яной и бедняжкой Розой Адамовной.

– Мне тоже показалось, что Яна должна была Розу ненавидеть всей душой. Работали они вместе, а львиную долю доходов с клиники Роза забирала себе.

– Думаешь?

– Уверена. Вспомни, в каких хоромах жила Роза. Разве сравнишь с этим убожеством, – сказала Мариша, презрительно обведя вокруг рукой. – Даже если тут сделать ремонт, то все равно не тот уровень.

Но дальше на эту тему поговорить подругам не удалось. Вернулась Яна Станиславовна.

– Скажите, а кто из акушерок помогал Розе Адамовне до того, как вы стали работать с ней? – спросила Мариша.

– Да откуда же мне знать? – пожала плечами та. – Многие, должно быть. Розе Адамовне довелось поработать в своей жизни во многих местах.

– Но у нее должна была быть какая-то женщина, которой она доверяла. И с которой предпочитала работать. Не мне же вам объяснять. Бывают случаи, когда постороннего человека не возьмешь в ассистенты.

– Я догадываюсь, о чем вы говорите, – понизив голос до заговорщицкого шепота, сказала Яна Станиславовна. – Но даю вам слово, что я сама никогда…

– Мы вам верим! – перебила ее Мариша. – Вы честная женщина. Но бывали же и иные…

– Да, – горячо зашептала Яна Станиславовна. – Конечно. Конечно, были. И я даже знаю, как звали одну из них. Если вы меня не выдадите…

– Нет, ни в коем случае, – горячо заверила ее Мариша.

– Так вот. Эта женщина проработала с Розой Адамовной больше тридцати лет. Ее звали Ниной. Она была, пожалуй, самым близким ей человеком. Но когда мы задумали создать нашу клинику, я прямо сказала Розе, что той женщине не место в нашей клинике. Ее необходимо уволить.

– И Роза Адамовна согласилась?

– У Розы не было другого выбора. Нина к тому времени уже сильно пила. Ее выгоняли с одного места за другим. И она скатывалась все ниже и ниже. Когда я последний раз слышала о ней, она работала где-то санитаркой. Не знаю, лично я бы не взяла ее к себе даже мыть полы. Можете мне поверить, в приличном месте ей точно делать нечего.

– А где именно сейчас работает эта Нина?

– Я слышала от Розы, что ей удалось пристроить эту Нину в родильный дом на улице братьев Вавиловых. Но возможно, ее уже уволили и оттуда.

– А как ее фамилия?

– Фамилия? – удивилась Яна Станиславовна. – Зачем вам понадобилось это ничтожество? Она давно пропила и свои мозги, и память.

– Но все же? – настойчиво повторила Мариша.

– Фамилия… Смоленина или Смолянинова, что-то так, – пожала плечами Яна Станиславовна. – Извините, точнее сказать не могу.

– Спасибо и на этом, – поднялась со стула Мариша. – Нам пора.

И подруги двинулись к выходу. Стефочки дома уже не было. Наверное, отправилась со своим приятелем прогуливать денежки, полученные от матери. Яна Станиславовна догнала подруг уже возле двери.

– Скажите, а что все-таки случилось с Розой? Я звонила ей, но никто не снял трубку. А потом пришли вы, – вид у женщины был растерянный.

– Ее убили, – равнодушно бросила Мариша, перешагивая через порог.

И подруги ушли, оставив как громом пораженную Яну Станиславовну обдумывать сказанное.

– Теперь в родилку на Вавиловых? – спросила Юлька.

– Давай завтра с утречка, – предложила Мариша. – Сегодня уже сил нет, честное слово. Да и поздно совсем. В такое время нас туда и не пустят.

– Это что-то новенькое! – рассмеялась Юлька. – Обычно я первая начинаю ныть, что неплохо бы перекусить и поспать.

– Поехали ко мне, – предложила Мариша. – Моя мама напекла пирожков. Красотища!

Пирожки у Маришиной мамы и в самом деле получались пышные, нежные и прямо таяли во рту. Но в этом-то и таилось их коварство. Не успеешь оглянуться, как целая тарелка, полная до краев золотистыми пирожками, пустеет. А живот, наоборот, становится тугим, как барабан. А буквально на следующий день на талии прибавляется лишний сантиметр. И хорошо еще, если только один.

Но, несмотря на это коварство пирожков, Юлька с радостью приняла приглашение Мариши. Ехать на дачу к своим родителям, которые, как выяснилось, вовсе ей и не родители, Юлька пока что не чувствовала себя готовой. А ночевать одной у себя дома ей как-то совсем не улыбалось. И наконец, самое важное, Юлька просто соскучилась по своей таксе.

– А этих друзей с собой возьмем? – спросила она у Мариши, показывая на Армена с Суреном, преданно маячивших позади них.

– А куда же их еще девать? – удивилась Мариша. – Конечно, возьмем. Если они будут всю ночь маячить возле нашего дома, то могут спугнуть Марата.

– А твоя мама? Как она отреагирует?

– А что мама? Мама будет только рада гостям.

Насчет радости Маришиной мамы, когда та узрит у себя на пороге двух небритых лиц армянской национальности и крепкого телосложения, Юлька испытывала сильные сомнения. Но, как оказалось, Мариша знала свою маму лучше, чем кто-либо другой. При виде своей дочери и ее подруги, явившихся домой в первом часу ночи в сопровождении двух бандитов, Маришина мама просияла словно медный пятак.

– У нас гости! – воскликнула она.

И на этот зов из комнат немедленно отозвался разноголосый рев звериной стаи, обитающей в квартире Тамары Ильиничны. Первой, подняв пушистый хвост трубой, вылетела в коридор кошка Дина. Кошка была сибирской породы и обожала купаться в любой, самой неподходящей емкости с водой. Ванна с пышной пеной – так ванна. Таз с замоченным бельем – так таз. Открытый бачок унитаза тоже отлично подходил для водных процедур водоплавающей кошки.

Следом за Диной, почти голова к голове, выбежала, старательно работая короткими лапами, такса Ника. Ника немедленно принялась прыгать вокруг хозяйки, норовя лизнуть Юльку в нос. Из-за нехватки роста у нее это не получалось, но Ника не сдавалась. Потом примчались неразлучные дворняги Белка со Стрелкой, которые не расставались нигде и никогда. Прямо-таки сиамские близнецы. И они тоже запрыгали вокруг Юльки и Мариши.

Потом из кухни выпорхнул попугай Клементина. Следом на голову Юльки спикировал с вешалки порядком подросший детеныш шерстокрыла, которого Мариша добыла всеми правдами и неправдами из Индии в подарок ко дню рождения своей крестницы. Громко ухая, примчалась на общий сбор макака Маруся, которая отличалась тем, что тоже обожала сидеть на головах у людей. А всех без исключения пришедших в дом воспринимала не иначе, как снаряды для лазанья вверх-вниз, вверх-вниз.

И последним приковылял ворон Гоша, который не стал тратить время на сюсюканье, а сразу же устремил все свое внимание на двух незнакомцев. Ошеломленные всем этим шумом, визгом и клекотом, братья испуганно забились в угол прихожей и оттуда следили за разворачивающимися событиями. Наконец Тамаре Ильиничне удалось немного угомонить зверей, и она повела свою дочь и ее гостей в кухню.

Звери последовали туда же. А как же иначе? Где запахло вкусненьким, все оказались тут как тут. Даже если последний раз ели всего несколько минут назад. Белка со Стрелкой, как старожилы, и вовсе стали похожи на два мохнатых бочонка, поставленных на длинные кривые ноги и снабженных непрерывно виляющими хвостами.

– Садитесь! – предложила Тамара Ильинична своим гостям. – К приезду Мариши напекла груду пирожков, а ее все нет и нет. В гости к матери, называется, приехала погостить.

– Ну, мама! – возмутилась Мариша. – Я же тебе объясняла. Юлю преследовали злые люди. Кстати, вот эти двое!

И Мариша ткнула пальцем в окончательно смутившихся братьев-армян. Сурен, который в этот момент решился по настоянию Маришиной мамы взять один пирожок с блюда, испугался и положил его на место.

– Но потом выяснилось, что они классные ребята. И теперь они нас охраняют, – внесла ясность Мариша.

– От кого? – спросила Тамара Ильинична.

– От других злых людей, – объяснила ей дочь. – А супчику у нас нет?

– Целая кастрюля, – с радостной улыбкой ответила ей Тамара Ильинична. – Все ждала, когда же ты соизволишь явиться домой и нормально пообедать.

– Тамара Ильинична, это я виновата! – покаялась Юлька.

– Молчи, Юленька! – замахала руками Тамара Ильинична. – Если бы не ты, моя красавица все равно нашла бы себе объект для приключений. Такая уж она у меня уродилась. Ничего теперь не попишешь.

Ворон Гоша, видно, решил, что ему плохо видно. Потому что он тяжело взмахнул крыльями и вспорхнул на стол. Тут он устроился в непосредственной близости от блюда с пирожками, зорко следя из-под полуприкрытых век за действиями Армена с Суреном. По размеру ворон напоминал скорее крупную курицу, а его клюв вполне мог сойти за долото. А бить им ворон мог с такой силой, что с легкостью пробивал лист железа.

– Гоша, пошел вон! – рассердилась Тамара Ильинична. – Совсем обнаглел.

Ворон перелетел на холодильник, согнав оттуда шерстокрыла и Марусю. И прямо-таки с вожделением уставился на затылки Армена с Суреном.

– Мальчики, кушайте щи, – предложила парням Тамара Ильинична. – Из свежей капусты. Со свининкой. Специально на рынок за парным мясом ездила. Кушайте.

Гости не заставили себя ждать. Еще минута, и разговор за столом ненадолго прервался. Все деловито окунали ложки в аппетитное варево, отправляя их себе в рот. Лишь кто-нибудь время от времени просил передать ему еще пирожок, и Тамара Ильинична пыталась угомонить своих питомцев, которые вели себя так, словно их по меньшей мере неделю держали исключительно на хлебе и воде. Лопающиеся от жира Белка со Стрелкой вполне натурально изображали из себя умирающих от голода у ног Юльки, выпрашивая лакомый кусок.

Утолив голод, Мариша отправила обоих братьев в гостиную смотреть телевизор, а сама начала объяснять Тамаре Ильиничне, чем они занимались сегодня целый день. И почему она не смогла уделить своей матери времени.

– Юля, так тебя удочерили! – ахнула Тамара Ильинична. – Никогда бы не подумала. Ведь вы с мамой так похожи. Волосы и глаза.

– Тем не менее, – кисло промычала Юлька.

– Мама, только об этом – очень тебя прошу – не проговорись Армену с Суреном, – предупредила свою мать Мариша.

– Почему?

– Потому что мы обещали их тетке, что никто в ее семье от нас не узнает, что ее дочь – родная сестра Юльки. И что та девушка тоже была удочерена. Видишь ли, приемная мать Юлькиной сестры провернула это дельце втайне от всех. Даже ее собственный муж – дядя этих молодцов – не знает, что вырастил неродного ему по крови ребенка. А нам этих парней навязали в телохранители, чтобы они попытались поймать одного мерзкого типа, который увел их сестру. То есть они думают, что она им сестра. А на самом деле она сестра Юльке.

– Господи, как все запутано! – вздохнула Тамара Ильинична.

Ворон Гоша, единственный из всех питомцев продолжавший сидеть на холодильнике и прислушиваться к шепоту своих хозяек, наконец все понял, что тут произошло. Он неожиданно взмахнул крыльями и полетел спать на свое место. На верху шкафа у него из старых свитеров и шарфиков было свито гнездо.

– И нам пора на боковую! – решила Тамара Ильинична. – Мариша, а эти ребята, они завтра у нас в квартире на целый день останутся?

– Нет, – покачала головой Мариша. – Они с нами поедут. Говорю же, они наши телохранители.

– И надолго они вас охранять поставлены?

На этот вопрос даже Мариша не нашлась что ответить. Не скажешь ведь, что, может быть, на несколько месяцев или даже лет.

– Сделаем все, что в наших силах, чтобы этих парней здесь завтра уже не было, – сказала она.

– Тогда я уложу их на ковре в гостиной, – решила Тамара Ильинична. – Больше-то они нигде не поместятся. А одну ночь как-нибудь перекантуются. Как думаешь, они возражать не будут?

Братья возражать не стали. Тем более что спать лег только Армен. А Сурен поставил в прихожей стул и уселся на него с невозмутимым видом. Перед этим ему пришлось выдержать небольшое сражение с Марусей, которая искренне считала этот стул своей личной собственностью. Ника отправилась спать к Юльке на раскладушку.

А к Марише забрались сразу шерстокрыл и обиженная Маруся. А дворняги Белка со Стрелкой впервые в жизни разделились. Белка пошла спать к Армену, а Стрелка преданно свернулась клубочком возле ног Сурена. И наконец все в квартире затихло.

А старый армянин тем временем задумчиво качался в своем кресле-качалке, испытующе глядя на сноху. Сона была бледна как мел. Она сидела на стуле, опустив голову и молча слушая свекра.

– Я все думаю, до чего же эта девушка похожа на нашу Донару, – изрек старик. – Сона, ты не находишь?

– Действительно, похожа, – через силу выдавила из себя женщина. – Очень похожа.

– Вот и я о том же, – сказал старик. – Прямо одно лицо.

– Ну, это вы зря! – вскинула голову Сона. – Они, конечно, похожи, но все-таки наша Донара куда красивей этой тощей девочки.

В это время в квартире раздался телефонный звонок. Но ни Сона, ни армянин не обратили на него никакого внимания.

– Так-то оно так, – снова задумался старый армянин. – Различия, конечно, присутствуют. Но все равно сходство потрясающее. Если бы с нашей Донары смыть всю косметику и посадить на недельку на диету, она выглядела бы точно так.

– Откуда вам знать? – возмутилась Сона. – И с чего это вы вздумали измываться над моей девочкой? Голодом ее уморить задумали, да? Сначала косметики лишить, а потом и пищи, да? Сердца у вас совсем нет, вот что я скажу!

– Замолчи! – повысил голос старик. – Никто твою дочь морить голодом не собирается. Еще неизвестно, жива ли она вообще. Я это к тому говорю, что…

– Вот я так и поняла, – не дала ему закончить свою мысль Сона, – будь моя девочка здесь, вы бы ее живо голодом заморили.

– Да что ты мелешь! – вконец разозлился старик.

А разозлившись, напрочь забыл, о чем собирался поговорить со своей снохой. Чего, собственно говоря, и добивалась хитрая Сона.

– Женщина, поди отсюда! – брызгая слюной, закричал старик на Сону. – Ты кого угодно в гроб вгонишь! Позови своего мужа! Мне нужно с ним поговорить.

– Вам нужно лечь в кровать! – уперлась Сона. – В ваши годы уже нельзя столько времени находиться на ногах.

– Молчи! – едва не вскочил со своего кресла разгневанный старик. – Позови мужа, тебе говорят. Или ты своим упрямством решила меня вконец доконать?

Сона снова собралась возразить, должно быть, надеясь, что догадливого свекра и в самом деле хватит кондрашка и у него отнимется речь. Но ее плану не суждено было осуществиться. Потому что в этот момент к ним в комнату ворвался Акоп с вытаращенными глазами и всклокоченными волосами.

– Отец, мы нашли ее! – закричал он.

– Сомнений нет? – живо спросил его отец. – Может быть, снова обман?

– На этот раз нет! Вторая девчонка находится под присмотром Сурена с братом. Мы нашли Донару, отец!

– И где она была?

– Никогда не поверишь! – ликовал счастливый отец. – Под самым нашим носом. Жила во второй нашей квартире. В той, которая на Загородном проспекте.

– Что? Как она там оказалась? – поразился старик. – Кто ее туда пустил? Там ведь живут люди!

– Жили, отец! Жили! Донара позвонила нашим жильцам и от моего имени попросила их освободить жилье. Вернула им залог, аванс и еще приплатила денег за неудобства. Очень извинялась и сказала, что я вынужден пойти на эту меру, потому что у меня трудности и я собираюсь продавать квартиру. А знаешь, как все выяснилось?

– Как? – хором спросили у него Сона и отец.

– Эти люди сейчас позвонили мне и спросили, не хочу ли я им продать ту квартиру, раз уж я задумал все равно ее продавать. Представляешь? Мы сейчас же поедем туда и заберем эту наглую девчонку.

– Осторожней, этот Марат тоже может быть там, – предостерег мудрый старик. – Неизвестно, что у него на уме.

– Мы будем осторожны, – пообещал ему Акоп, выскакивая из дома.

– Вот так, – сказал старик, когда они остались с Соной вдвоем. – Скоро мы увидим нашу Донару, сможем ее выслушать и принять правильное решение. Честно говоря, меня это радует. Наступит конец, какой бы он ни был. А неизвестность и ожидание хуже всего. Сона, оставь меня на некоторое время одного. Мне нужно подумать.

Сона вышла из комнаты на ватных ногах. Лицо у нее было по-прежнему бледней мела и разве что не светилось в темноте. В коридоре она прислонилась к стене и, схватившись за сердце, задумалась.

– Сона, – послышался голос старика. – Скажи Акопу, я поеду с ним. Там на месте все и решим.

– Хорошо, – едва слышно пробормотала Сона.

Не успели Мариша с Юлькой толком заснуть, как раздался звонок в дверь.

– Марат! – завопила Юлька. – Явился наконец!

– Ты сходишь с ума, – строго сказала Мариша. – Зачем бы ему оповещать нас о своем появлении? И трезвонить в дверь среди ночи?

Тамара Ильинична пошла к двери. Обратно она вернулась очень быстро.

– Там какая-то женщина! – сказала она. – Спрашивает тебя, Юля. Плачет и умоляет ей открыть. Она и тебя, Мариша, знает.

– А как ее имя? – спросила Мариша.

– Я не спросила, – растерянно ответила Тамара Ильинична. – Идите сами разбирайтесь со своей знакомой.

Девушки поспешили к двери. Подходя к ней, они услышали с другой стороны женский плач. Распахнув дверь, подруги увидели Сону, которая упоенно рыдала возле порога. Из ее рыданий стало ясно, что Юле нужно немедленно ехать с ней. Чтобы воздействовать на жестокое сердце Акопа, который нашел Донару и, находясь в страшном гневе, собирается теперь ее убить.

– Но чем я могу ему помешать? – растерянно спросила Юля.

– Только ты и можешь! – страстно сказала Сона. – Скажи ему, что ты тоже его дочь. Пока он будет обдумывать твои слова, его гнев на Донару утихнет. Во всяком случае, другого шанса нет. Помоги мне, спаси мою девочку!

И Сона рухнула перед Юлей на колени.

– Встаньте! – испугалась Юлька. – Что вы, в самом деле? Если это так важно, то я поеду с вами.

– И я с тобой! – встала Мариша.

Сона не возражала. Молчаливые Армен с Суреном отбыли еще раньше. Так что подруги впервые за много часов оказались без эскорта. Ощущение было восхитительным. И если бы не ответственная миссия, которую возлагала на них Сона, они были бы просто счастливы, что Донара наконец нашлась и им больше не нужно таскать за собой этих мрачных парней.

Девушки загрузились в машину. Причем Марише пришлось сесть за руль Сониной машины. Было совершенно непонятно, каким образом женщина осталась жива и не разбилась по пути. Ее тело сотрясала крупная дрожь. А руки и вовсе выделывали такие кренделя, что только держись. За руль ее нельзя было пускать ни под каким видом. Но и бросить свою машину Сона наотрез отказывалась.

Пришлось Юле поехать вперед, а Марише с Соной на переднем сиденье следом за ней. Время было позднее, и машин на городских улицах было мало. Но совсем они не исчезли. Наконец на одном перекрестке их скопилось даже целых четыре штуки. Одна из них, темно-зеленая «девятка», вклинилась между Юлькиным «Рено» и «мерсом» Соны.

Сначала Мариша не обратила на это особого внимания. Но во второй, соседней, иномарке с мятым левым крылом началось какое-то движение. И Мариша попыталась рассмотреть, что там происходит. Неожиданно из битой иномарки вылезли трое парней, явно южане. И направились к Юлькиной машине энергичными шагами. Мариша уже открыла было рот, чтобы завопить, как из «девятки» выскочили двое русских парней и бросились наперерез южанам.

Но те попусту время не теряли. Один из них подошел к Юлькиному «Рено» и наклонился к окошку водителя, должно быть, о чем-то спрашивая. А второй вытащил из-за пазухи пистолет и, недолго думая, открыл стрельбу. В результате русские парни из «девятки» были вынуждены спрятаться за свою машину. От ужаса у Мариши волосы на голове зашевелились.

Дальнейшие события Марише были плохо видны. Но через секунду после того, как южные парни открыли стрельбу через дорогу, дверь Юлькиной машины распахнулась. Южанин вытащил сопротивляющуюся Юльку на проезжую часть и ударил ее чем-то по голове. К нему немедленно бросился еще один парень. Вдвоем они живо скрутили Юльку и потащили ее к своей машине.

– Они ее похищают! – взвизгнула Сона и лишилась сознания, придавив собой Маришу.

– Ах, черт! – воскликнула Мариша, пытаясь вылезти из машины и броситься на помощь подруге.

Но проклятая Сона накрепко придавила ее своим телом. К тому времени, когда Мариша отпихнула женщину от себя, парни уже запихнули бесчувственную Юльку на заднее сиденье своей машины. И машина похитителей тронулась с места. Мариша попыталась завести таинственным образом заглохший «Мерседес», но быстро обнаружилось, что ключа в замке зажигания нет. Должно быть, слабонервная Сона случайно задела его, когда валилась в обморок.

Пока Мариша искала ключ, пока заводила машину, похитители вместе со своей жертвой скрылись из виду. Мариша выскочила на проезжую часть и в отчаянии завыла.

– Что теперь будет? – убивалась Сона. – Они убьют ее!

– Да заткнитесь вы! – в сердцах оборвала ее Мариша. – Из-за вас, между прочим, мы по уши в дерьме.

– Как же мы упустили Юленьку! – страдала Сона. – Теперь Акоп точно убьет Донару.

Мариша едва удержала рвущееся с языка, что ее Донаре туда и дорога, но все же промолчала. Ей даже стало в какой-то степени жаль женщину. Как-никак, а Сона заменила Донаре мать. И привязалась к девице как к родной. И не ее вина, что из-за своей беды она напрочь забыла про нужды остальных людей.

– Как вы думаете, кто это мог быть? – спросила Мариша у Соны.

– Люди Марата, – подтвердила та подозрения девушки. – Кому еще могло понадобиться похищать Юлю? А Марат ведь думает, что Юля – это Донара.

И женщина снова зарыдала. Мариша лишь тяжело вздохнула. Это было очень похоже на правду. Теперь у нее оставался единственный шанс спасти Юльку – поехать с Соной к Донаре. И если ту еще не прикончили ее вспыльчивый отец и жестокий дед, попытаться выведать у несчастной, не известно ли ей какое-нибудь тайное убежище Марата, куда он мог отвезти свою добычу.

Мариша внутренне содрогнулась. Трудно было представить, что сделает Марат с Юлей, когда поймет, что ему попалась не та девушка. Наверняка сорвет на ней все свое зло. У Мариши была лишь одна надежда на тех русских парней, которые, как только битая иномарка тронулась с места, тоже запрыгнули в свою машину и бросились в погоню. Но надежда была весьма слабой. Во-первых, было непонятно, кто эти парни и друзья ли они. А во-вторых, Мариша сомневалась, что они справятся с вооруженными до зубов головорезами Марата.

Мариша отогнала Сонин «мерс» к обочине, потом села в Юлькину машину и велела Соне садиться рядом.

– Хоть бы Юлька подольше в себя не приходила, что ли? – пробормотала Мариша, заводя машину.

Ее надежды оправдались. Юлька пришла в себя очень не скоро. И то только от того, что ей в лицо активно брызгали холодной водой. Она открыла глаза и с удивлением обнаружила перед собой две совершенно рязанские рожи. Круглые, красные и с коротким ежиком на макушке. Но сейчас Юльке было не до эстетического восприятия мира. Она силилась понять, как получилось, что похитили ее какие-то очередные армяне, а сейчас она лежит на травке и возле нее суетятся двое русских парней, которых она видит впервые в жизни.

– Слава богу, очухалась! – обрадовался один из них, с румянцем во всю щеку, когда Юлька открыла глаза. – А то мы уж тебя в больницу везти собрались. Голова болит?

– Болит, – поморщилась Юлька. – Но не сильно.

– Ничего, до свадьбы заживет, – утешил ее второй парень, у которого на переносице был шрам.

– Хотелось бы поскорей, – ответила Юлька, садясь на траве.

Оба парня недоуменно переглянулись, потом до них дошел смысл сказанного Юлькой, и они довольно заржали.

– А как я здесь очутилась? – оглядевшись по сторонам, спросила Юлька.

Бесспорно, они находились в каком-то парке или лесочке. В отдалении слышался шум проезжающих машин. Вокруг стояли садовые скамейки. Так что, скорей всего, это был городской парк.

– Где я? – продолжала вопрошать Юлька. – И кто вы такие?

Парни снова переглянулись. Но ничего не ответили.

– А где армяне? – спросила Юлька. – Ну те, которые меня из машины выволокли?

– О них можешь не беспокоиться, – сказал один из парней. – Мы с ними договорились, больше они тебя не потревожат.

– Это хорошо, – приободрилась Юлька. – А зачем вы меня сюда привезли?

– А куда еще? – удивился румяный парень. – Посмотри вокруг. Деревья, птички поют. Красота!

– А можно мне домой? Мне бы домой очень хотелось.

– Пожалуйста, – кивнули оба парня. – Говори адрес. Отвезем. Мы и раньше бы отвезли, но у тебя при себе никаких документов не оказалось. Не знали, где ты живешь.

Юлька назвала свой адрес. И уже буквально спустя двадцать минут оказалась возле дверей собственной квартиры. Ее проводил румяный парень. Убедившись, что девушка попала ключом в замочную скважину и благополучно перешагнула порог, он распрощался и исчез. Юлька помотала головой, доползла до кровати и рухнула в нее без сил. У нее еще промелькнула мысль, что неплохо бы позвонить Марише на сотовый и сообщить, что с ней все в порядке. Юлька даже протянула руку и набрала номер. Но сотовый Мариши не отвечал. И Юлька отключилась.

А Мариша не могла подойти к сотовому, потому что благополучно выронила его в «Мерседесе» Соны. Они с Соной как раз подъезжали к четырехэтажному дому на Загородном проспекте.

– Вот тут, на третьем этаже, – сказала Сона. – Квартира номер двадцать. Иди, если тебе повезет, ты еще застанешь Донару живой.

– А вы?

– Я не могу, – отвернулась Сона. – Если я пойду с тобой, то все только испорчу. И я не хочу видеть, как Акоп…

– Ладно, – вздохнула Мариша. – Если хотите, то подождите здесь. И не волнуйтесь. Я уверена, что они не посмеют убить Донару.

– Ты их не знаешь, – обреченно покачала головой Сона. – А Донара пошла против семьи. За такое одно наказание – смерть.

– Кроме того, чтобы ее наказать, они еще хотят и вернуть свои деньги, – сказала Мариша. – А если ваша дочь хоть в чем-то похожа на мою подругу, а она должна быть похожа, ведь они родные сестры, то деньги она спрятала в надежном месте. В таком, куда ни вашему мужу, ни свекру без ее помощи не добраться. Так что вы смело можете со мной идти.

– А ведь ты права! – приободрилась Сона. – Еще ничего не потеряно. Пойдем.

И они вдвоем поднялись на третий этаж.

– Тут, – остановилась Сона перед обитой черной кожей дверью. – Позвони ты. У меня сил совсем не осталось.

– Соберитесь! – велела ей Мариша, нажав на звонок. – Как вам не стыдно.

В двери был «глазок», куда Мариша заблаговременно прислонила Сону. Поэтому дверь им открыли без лишних расспросов. На пороге стоял Армен. При виде Мариши его слегка перекосило, но он не посмел при Соне вытолкать девушку за дверь. Таким образом, обе женщины прошли внутрь.

– Где мой муж? – спросила Сона.

– Там, в гостиной, – сказал Армен. – Но он занят.

– Там моя дочь! – твердо сказала Сона. – Это дело семейное. А я мать.

И она прошла по коридору, Мариша следом за ней. Соне удалось совладать с волнением, потому что шла она почти прямо. Только голова слегка тряслась. Но в целом Мариша была ею восхищена. Сона толкнула дверь, и они оказались в просторной комнате, застеленной пушистым ковром с восточным рисунком. Вдоль стен стояла кожаная мебель и висели какие-то пейзажи. Причем деревья и кустарники были изображены почти в натуральную величину.

В центре комнаты стояла точная копия Юльки. Мариша с трудом удержала себя от того, чтобы броситься к девушке. Конечно, она знала, что сходство между Юлькой и Донарой просто поразительное. Но одно дело знать или видеть на фотографии, а совсем другое – лицезреть свою только что похищенную подругу. Теперь Мариша могла воочию убедиться в силе природы. Ведь воспитывались девушки в разных семьях, никогда в жизни не виделись, а генетика взяла и сделала свое дело.

– Сона, зачем ты здесь? – обратился к жене Акоп, также находящийся вместе со своим отцом и братом в комнате.

– Я имею на это право, – твердо сказала Со-на. – И я останусь.

– Хорошо, – не стал спорить Акоп. – Просто я не хотел, чтобы ты присутствовала, когда…

Тут он увидел Маришу.

– А эта еще тут зачем? – заорал он.

– Я тоже не уйду! – заорала в ответ Мариша. – Мою подругу похитил Марат. Между прочим, вы обещали нам с ней от этого Марата охрану. А где эта охрана? Здесь прохлаждается!

– На вас напал Марат? – удивился Акоп.

– А что тут удивительного? – взревела Мариша. – Вы же этого и добивались? Что, скажете, нет?

– Но ведь Донара здесь… Зачем же он… Ах! – хлопнул себя по лбу Акоп. – Марат ведь об этом не знает.

– Донара, – обратилась Мариша к девушке, – может быть, еще не поздно. Куда Марат мог увезти мою подругу? Он ее принял за тебя.

– Я поняла, – неожиданно ровным голосом сказала Донара.

Мариша снова вздрогнула. Даже голоса у сестер оказались похожи.

– Марат мог спрятать ее у своей тетки, – сказала Донара. – Она живет на Старорусской.

– На Старорусской? – удивилась Мариша. – Знакомое название. А зовут ее случайно не Роза Адамовна?

– Да, – удивленно кивнула Донара. – А ты ее знаешь?

– Неважно, – помотала головой Мариша. – Нет, там Юльки быть не может. Розу убили, а квартира опечатана.

– Тогда не знаю, – сказала Донара. – Да и какая разница! Как только Марат поймет, что похитил не ту девушку, он ее убьет. Ему нужна только я.

– Этому подлецу нужны деньги нашей семьи! – взорвался Акоп. – Вот что ему нужно. А вовсе не ты!

Донара спокойно посмотрела на своего отца.

– Эти деньги нужны всем, – сказала она. – Хотя я и не понимаю, чего вы раскипятились из-за такой малости.

– Малости? – снова задохнулся от возмущения Акоп. – Ты сама-то в своей жизни хоть копейку заработала? Что ты можешь понимать? Малость! Тоже скажешь!

– Хорошо, будь по-твоему, – кивнула Донара. – Но весь вопрос в том, где эти деньги сейчас.

И на ее лице заиграла легкая, но очень злорадная улыбочка.

– И похоже, одна я знаю, где спрятаны эти деньги, – сказала она. – Вот что, дорогие мои папа и дедушка. Я готова с вами обменяться. Свободу и жизнь в обмен на ваши деньги.

– Возможность умереть быстро – вот что я могу тебе обещать, – глухо сказал старый армянин.

– Ты, дедушка, никогда меня не любил, – укоризненно сказала ему Донара. – Впрочем, не могу тебя за это винить. У тебя всегда было чутье. Я ведь тебя тоже никогда не любила.

Старик вздрогнул.

– Ты отдашь нам эти деньги, – сказал он. – Или мы вынуждены будем силой вытащить их из тебя.

– Видишь ли, – задумчиво и все так же спокойно сказала Донара, – я ведь не первый год живу рядом с тобой. У меня есть и другие козыри. Например, если завтра и в течение еще добрых десяти лет я не буду в условленное время звонить по одному телефону и говорить кодовую фразу, то уже завтра во всех крупных газетах, а также и в некоторых газетках помельче появятся некоторые документы и фотографии, которые лежали в сейфе вместе с деньгами. А оригиналы будут отправлены в прокуратуру. Как вам такой поворот?

Мариша с интересом посмотрела на то, какое действие произвели слова Донары на ее родственников. Оказалось, поистине волшебное. Все застыли словно громом пораженные.

– И тогда потеря этих денег, которые я всего лишь позаимствовала, покажется вам пустяком, – закончила Донара.

– Позаимствовала? – переспросила Мариша, как единственная сохранившая дар речи.

– Ну да, – пожала плечами Донара. – Я собираюсь открыть свое дело. А для этого нужны деньги. Да я и взяла-то немного. Всего десять тысяч долларов, свои украше…

– Десять тысяч? – обрел голос Акоп. – Ты взяла только десять тысяч? Что ты несешь?

– Конечно, – кивнула Донара. – И положила расписку, что обязуюсь вернуть их вам в течение пяти лет.

– Ты взяла больше! – закричал Акоп. – Много больше. Ты взяла все!

– Вовсе нет! – повысила голос Донара. – Ты сам врешь! А у меня есть свидетель! Я взяла только десять тысяч долларов.

– Знаю я, кто этот твой свидетель! – рассвирепел Акоп. – Марат такой же вор, как и ты!

– Нет, не Марат, а моя подруга Наташа!

– Наташа? – быстро переспросил у Донары старик.

– Да, когда я взяла у вас взаймы десять тысяч, я пошла сначала к ней, – сказала Донара. – Мне нужно было с кем-нибудь посоветоваться. И я пошла к ней. И все ей рассказала. И она видела, что у меня только десять тысяч. Она одобрила мое стремление к самостоятельности. Вот так!

– Донара, детка, – ласково спросил у нее старик. – Скажи, а когда-нибудь ты открывала сейф отца при своей подруге?

– Да, после того, как я все рассказала Наташе, она мне посоветовала вернуться, взять документы и для страховки послать их в какую-нибудь адвокатскую контору на Западе. Я так и сделала. Вернулась, снова открыла сейф и взяла документы. Но все деньги и ценные бумаги оставались там.

Акоп сидел бледней мела. Потом он резко вскочил и бросился бежать.

– Детка, как ты могла так поступить с нами? – слабым голосом спросила у дочери Сона. – Мы же любили тебя.

Донара отвернулась. Так в молчании они и просидели некоторое время. Но уже через десять минут раздался звонок от Акопа.

– Они сейчас находятся в квартире твоей Наташи, – передал дед Донаре. – Но ее самой там нет. И нету ее вещей. Кроме того, в ее квартире уже живут другие люди. Ты понимаешь?

– Нет, – покачала головой Донара. – Как это – другие люди? А где же Наташа?

– Она продала свою квартиру и смылась вместе с нашими деньгами! – вскричал дед.

– Ах, доченька, как же ты могла… – снова завелась Сона.

– Мама, замолчи! – прошипела Донара. – Я не верю, что Наташа способна на такое предательство. Она не брала ваших денег!

Все остальные молчали. Им-то было совершенно ясно, что деньги у Наташи. Вскоре вернулся Акоп со своим братом и племянниками. Вид у всех четверых был самый удрученный.

– Все пропало, – жалобно сказал Акоп. – Отец, что нам теперь делать?

Дед выразительно посмотрел на него.

– Отвези женщин по домам, – распорядился он. – А потом подумаем, как нам быть дальше.

– А что будет с Донарой? – спросила у него Сона.

– Потом решим, – махнул рукой дед. – Но мы не вправе требовать от девчонки, чтобы она отвечала за поступки своих знакомых.

– Так вы ее простили? Вы ее оставите в живых?

– Да, – нехотя ответил старик. – Езжайте пока домой. Потом поговорим.

– А тебя куда отвезти? – обратился к Марише Сурен, когда они вышли из квартиры на улицу.

Мариша объяснила ему, возле какого светофора она оставила Юлькин «Рено». И Сурен отвез ее туда. Мариша забрала машину и отогнала ее к себе домой. Там ее уже встретила встревоженная Тамара Ильинична.

– Где ты была? Ничего себе, уезжаете среди ночи. Какая-то рыдающая женщина. А сейчас уже утро на дворе! – набросилась она на дочь. – И где ты потеряла Юлю? Только что звонила ее мать.

– С того света? – спросила Мариша, валясь без сил на кровать.

– Не юродствуй! – сердито сказала Тамара Ильинична. – Звонила Наталья Степановна. Она хочет знать, где Юля. Что мне ответить ей? Она меня ждет на проводе.

– Можешь ей передать, что я бы тоже хотела знать, где Юля, – подавленно ответила Мариша. – Скажи ей, что Юльку похитил племянник Розы Адамовны.

– Зачем? – удивилась Тамара Ильинична.

– Ему видней, – пробормотала Мариша.

Тамара Ильинична отправилась к телефону, сообщать Наталье Степановне свежие новости про ее дочь. Вернулась она довольно быстро.

– Мариша, – потрясла она дочь за плечо, – Юлькина мама говорит, что у Розы Адамовны не было племянников. Только племянница. Наташа.

– Племянница?! – подскочила на месте Мариша. – Наташа? О господи!

И она бросилась к телефону. Через пять минут она была уже в курсе семейной жизни покойной Розы Адамовны. Замужем та никогда не была, своих детей не имела. Из родных у нее был только старик отец и младшая сестра, которая умерла в довольно молодом возрасте, успев родить одного ребенка. Девочку Наташу. Когда Наталья Степановна общалась с Розой Адамовной, девочке был всего годик. И она жила и воспитывалась у деда. Верней, воспитывала ее няня, а Роза Адамовна и ее отец лишь осуществляли общее руководство.

– Теперь мне понятно, кто подсунул Донаре этого Марата, – сказала Мариша самой себе. – Родная племянница Розы Адамовны постаралась. Осталось только выяснить, с какой целью Наташа это сделала.

Говоря это, Мариша автоматически набирала Юлькин домашний номер. В трубке послышались длинные гудки, дома явно никого не было. Но Мариша так глубоко задумалась, что гудков просто не слышала. И вдруг гудки прервались и в трубке зазвучал Юлькин голос. От удивления Мариша выронила трубку из рук.

– Алло, алло! – закричала она в трубку, подняв ее с пола. – Юлька, это ты?

– Я, – раздался мрачный голос подруги. – Чего ты орешь? Не ори. У меня и так после вчерашнего голова разламывается.

– Юлька, ты что, жива? Ты разговариваешь? – не поверила своим ушам Мариша. – Тебя разве вчера не похитили армяне?

– Похитили, – согласилась Юлька таким тоном, словно это самое обычное дело, которое происходит с ней по меньшей мере два раза на дню. – А потом другие отбили.

– Другие армяне? – поразилась Мариша, которой уже стало казаться, что в скором времени она будет лично или по крайней мере в лицо знать всю армянскую диаспору Санкт-Петербурга.

– Не армяне, – ответила Юля. – Русские парни. Думаю, что менты. Или какое-нибудь специальное подразделение ОМОНа. Не знаю. Документов они мне не показывали. Привели в чувство и отвезли домой.

– Я к тебе еду! – закричала Мариша. – Жди!

И она, забыв про усталость, вылетела из квартиры.

– Мама, скажи Наталье Степановне, что Юлька нашлась! – крикнула она уже на лестнице. – Она у себя дома. Я к ней! Ника пусть пока останется у нас!

Мариша перегнала Юлькину машину обратно к дому ее хозяйки. Юлька сама открыла ей дверь. Под глазами девушки красовались два темных синяка. А сама она была бледной и слегка покачивалась на сквозняке.

– Тебя били? – ужаснулась Мариша при виде подруги.

– Не помню, – призналась Юлька. – Один раз по голове точно дали. Вот пощупай, какая шишка.

Мариша пощупала и признала, что шишка и в самом деле огромная.

– И перед глазами все плывет, – пожаловалась Юлька. – Ну, ничего. Зато жива. Рассказывай, какие новости.

– А тебе не вредно волноваться? – осторожно спросила Мариша.

– Вредно, должно быть, но иначе я просто лопну от любопытства, – сказала Юлька. – На всякий случай я залезу обратно в кровать.

И она действительно нырнула под одеяло. А Мариша вкратце пересказала ей те события, которые произошли с момента Юлькиного похищения.

– Значит, Наташа – племянница Розы Адамовны. И Наташа продала свою квартиру и смылась? – задумчиво произнесла Юлька. – Да, теперь я вспоминаю, что видела у нее в прихожей документы для продажи жилья. Надо же! А я тогда даже внимания не…

И тут Юля внезапно замолкла.

– Что? – не выдержала Мариша.

– Кажется, я знаю, как мы можем сцапать эту девицу! – сказала Юлька. – Она продавала свою квартиру через агентство «Русская недвижимость». А оно, неважно – маленькое или большое, но там должны помнить Наташу.

– Ну и что? Квартиру-то Наташа уже продала! Деньги получила и исчезла.

– Деньги-то она как раз еще и не получила! – закричала Юлька. – Чтобы получить деньги из банковской ячейки в случае продажи своей квартиры, мало просто оформить договор о продаже у нотариуса. Наташа должна была еще дождаться, пока ее покупатель оформит право собственности в ГБР на ее бывшую квартиру. Только после этого она получит свои деньги.

– Ну и что? Может быть, он уже оформил право собственности.

– Нет, я заметила, что договор помечен позавчерашним числом. В лучшем случае Наташе деньги могут выдать сегодня.

– Так чего же мы ждем! – воскликнула Мариша. – Быстрей! Одевайся, а я пока позвоню нашим обворованным армянам.

Пока Юлька с кряхтением и постанываниями натягивала на себя джинсы и майку, Мариша дозвонилась до Соны. Акоп только что вернулся домой. И Маришин звонок он воспринял как манну небесную.

– Оказывается, они тоже решили сегодня прошерстить агентства недвижимости, – рассказывала Мариша Юльке, когда они сели в машину. – Они ведь не знали названия агентства, через которое Наташа продавала свою квартиру. Так что, пока бы они его нашли, было бы уже поздно.

После этого подруги погрузились в размышления. Каждая о своем. Юлька думала о том, чего бы ей принять, чтобы перестала болеть голова. А Мариша… Мариша, как всегда, думала о деле.

– Слушай, а зачем нам-то нужно, чтобы эту Наташу поймали? – внезапно спросила она у Юльки.

– Как это зачем? – очнулась Юлька. – Ну… Ну, во-первых, чтобы оправдать мою сестру – Донару. А во-вторых, я тут подумала, что Наташа вполне могла быть тем мужчиной, которого я видела выходящим из квартиры Розы Адамовны. Кто ее знает. Переоделась в мужскую одежду, плечи себе подложила, а на голову парик стриженый напялила. И, наконец, третье, ты же говорила, что Наташа – племянница Розы Адамовны.

– Да, она может быть ею, – кивнула Мариша.

– А раз так, значит, от нее Марат и узнал о том, что Донара не родная дочь Соны.

– И значит, Наташа может знать что-то о том, кем была твоя мать! – воскликнула Мариша. – И где тебе искать твоих родственников.

– Вот именно, – сказала Юля. – Так что эта девица нам нужна позарез.

К дому, в котором располагалось агентство «Русская недвижимость», подруги подъехали через двадцать минут. Оно было еще закрыто, но у двери уже столпилась куча народу. Преимущественно армяне. Русские были представлены слабо и чувствовали себя явно не в своей тарелке.

Вдоль улицы стояло пять иномарок. В каждой из которых просматривались черноглазые лица. Мариша начала присматриваться к одной из машин, но тут Юлька дернула подругу за рукав и отвлекла ее внимание. Подруги увидели Сону и Акопа и поспешили к ним.

Как раз в этот момент к агентству подошла миловидная девушка и позвонила в дверь. С криком: «Это менеджер!» – Акоп кинулся к девушке. Та испуганно ойкнула и попыталась скрыться за дверями, которые ей открывал здоровенный мордоворот. Но взявшего след своего богатства Акопа остановить какой-то там охранник не мог. Сметя парня, в котором было три таких Акопа, армянин ворвался внутрь агентства. Кроме охранника, он втолкнул внутрь и девушку-менеджера. И двери за всеми тремя захлопнулись.

– Ой, что будет! – схватилась руками за голову Сона.

Но долго волноваться ей не пришлось. Акоп выскочил из дверей как пробка из бутылки. В руках у него была ксерокопия договора. Он весь сиял.

– В одиннадцать часов дня! – закричал он. – Ячейка в «Балтийском банке».

– Это через сорок минут, а отсюда ходу полчаса, – сказала Мариша Юльке, сверившись со своими часами. – Она у нас в руках. Едем!

Акоп уже запрыгнул в свою машину. И вся кавалькада тронулась следом за ним. Мариша с Юлькой пристроились за последней машиной и оказались по счету шестыми.

– Как думаешь, Наташу такое обилие армянских лиц возле банка, куда она за своими деньгами явится, не спугнет? – осторожно поинтересовалась Юлька.

Но армяне оказались далеко не такими простаками. К банку подъехала всего одна машина. Остальные запрятались поблизости. Да так хорошо, что если бы подруги не знали, что они находятся там, то ни в жизнь бы не догадались. Потекли минуты томительного ожидания. Ровно в одиннадцать часов возле банка уже толпилось несколько человек, но Наташи среди них не было.

– А не могла она выписать доверенность на кого-нибудь? – предположила Юлька.

– Вряд ли, – усмехнулась Мариша. – Да вон она идет!

Юлька посмотрела в ту сторону и увидела фигуру девушки. Если бы не зоркий глаз Мариши, Юлька ни за что бы не признала в этой подтянутой блондинке в темных очках нечесаную и заспанную Наташу. Девушка бодро цокала каблучками по тротуару. Пройти ей оставалось всего каких-нибудь десять метров. Но дойти фальшивой блондинке до банка так и не довелось.

Распахнулась задняя дверца темно-бордовой «Ауди», и блондинку буквально всосало внутрь. После этого дверь машины захлопнулась. Стоящие возле банка люди даже не заметили внезапного исчезновения девушки. «Ауди» не торопясь вырулила со стоянки и покатила вдоль по улице. Следом за ней по очереди стали из ближайших переулков и двориков выруливать остальные участники облавы. Подруги сосчитали. Все были на месте. Никто не потерялся.

– Поехали за ними! – сказала Юлька. – В конце концов, если бы не мы, то им бы эту Наташу вовек не найти. Они обязаны перед тем, как прикончат ее, дать нам возможность поговорить с ней.

И подруги поехали вперед, стараясь не выпустить из виду «Ауди». По мере следования от каравана одна за другой отставали машины. К тому времени, когда подруги выехали за город, осталась только «Ауди» с пленницей, «Мерседес» Акопа, в котором сидели Сона с Донарой, и черный джип, в котором ехали Армен с Суреном. Остальные участники облавы остались в черте города.

– Куда мы едем?

– Должно быть, куда-нибудь на природу, – пробурчала Мариша в ответ. – Им ведь придется допрашивать Наташу. А это процедура болезненная и грязная.

У Юльки продрал мороз по коже от этих слов.

– Но ты же не думаешь, что они ее и в самом деле?..

– Вот именно! – кивнула Мариша. – Если только…

– Если только что? Договаривай!

– Если только мы им не помешаем, – сказала Мариша. – У тебя есть Санькин телефон?

– Только рабочий, – пролепетала Юлька.

– Сгодится, – решила Мариша.

Тем временем вся процессия свернула с шоссе и покатила в сторону небольшого города Всеволожска. В его окрестностях в последние годы активно велась коттеджная застройка. Всеволожск благодаря живописной местности, обилию озер, рек и хорошего хвойного леса пользовался у нуворишей славой престижного места для летнего отдыха. Да и близость к Питеру (всего каких-нибудь двадцать километров) добавляла городку привлекательности.

Подруги проехали мимо десятков домов и домищ, среди которых были самые настоящие монстры, а были и вполне приятные для глаза загородные резиденции и коттеджи. Возле одного такого коттеджа и затормозила машина Акопа, а следом за ней и джип, «Ауди» и Юлькин «Рено».

Кирпичный дом стоял на огромной территории, на которой был даже собственный пруд с черными лебедями, имелось несколько альпийских горок, изумрудно-зеленый газон и еще много всего, без чего загородное счастье богачей было бы ущербным. Имелись тут всевозможных фасонов и расцветок скамеечки, и мостики, и клумбы, и беседки, и ручейки, и фонтанчики. А также и охрана в лице крепкого молодого человека с доберманом в колючем ошейнике.

Впрочем, доберман оказался добрейшим существом, которое любило весь мир и каждого в отдельности. Он с равным восторгом приветствовал как хозяина, так и двух подруг, которых он, конечно, знать не знал. По мысли Акопа, пес должен был бы вцепиться подругам в горло или какую-нибудь другую часть тела и избавить Акопа от лишних проблем. Но раз этого не случилось, Акоп лишь тяжело вздохнул и прошел в дом.

Пленницу выволокли из «Ауди» без особого почтения к ее полу. Доберман сунулся было и ее обнюхать и облизать. Но тут уж терпение Акопа лопнуло. Пес получил кулаком по носу и обиженно заскулил.

– Тащите ее в дом! – велел Акоп своим племянникам.

Подруги приглашения ждать не стали и прошли в дом сами. Акоп хмуро на них покосился, но ничего не сказал.

– Удастся ли нам поговорить с Наташей по душам, если за ней все время будут следить? – шепотом спросила у Мариши Юлька. – А если мы будем с ней разговаривать при мужчинах, то Акоп быстро смекнет, что Донара не его дочь.

– Тут уж ничего не поделаешь, – вздохнула Мариша. – И следи за Соной. На ее месте я бы попыталась прикончить Наташу до того, как она откроет рот.

– Да что же это мы! Сона же не знает, что это от Наташи Марат узнал правду о Донаре! – ахнула Юлька.

– И правда! – тоже ахнула Мариша. – Вот ей сюрприз будет.

– Мы не должны этого допустить! – решительно сказала Юлька.

Но толком поговорить на эту тему у подруг времени не было. Потому что они уже дошли до места. Во всяком случае, Армен с Суреном точно дошли. Они усадили Наташу на стул и встали возле нее на манер двух грозных изваяний.

– Девчонки, вызовите ментов! – увидев подруг, закричала Наташа. – Вызовите! Умоляю!

Подруги сурово молчали в ответ. Армен с Суреном пристально посмотрели на подруг и одобрительно кивнули им. Вскоре подошли и остальные армяне. Старика внесли на руках двое его сыновей. Сона и Донара вошли сами. Мариша постаралась переместиться к Соне поближе и зашептала ей что-то на ухо. Сона тут же снова стала бледней мела. И продолжала бледнеть, пока не сделалась прямо прозрачно-голубого цвета. Взгляд, которым пожилая женщина сверлила пленницу, трудно было описать словами. Если бы Сона могла испепелять взглядом, от Наташи вряд ли осталась бы даже кучка пепла.

– Ты готова сказать, где наши деньги? – спросил у девушки старик.

Наташа отрицательно помотала головой.

– Их у меня нет, – сказала она. – Они были у тети.

– У тети? – заинтересовался Акоп. – А как зовут тетю?

– Роза Адамовна, – сказала Наташа.

Сонино лицо при этих словах приобрело цвет неба.

– Но это ни вам, ни мне все равно не поможет, – сказала Наташа. – Тетю убили. И деньги пропали.

– Расскажи поподробней про свою тетю, – сказал старый армянин. – Кто она была? Чем занималась?

При этих его словах Сона медленно попятилась к двери. Но никто не узнал, что она затевала, потому что в этот момент на улице раздался истошный вой добермана и возбужденные мужские голоса и крики.

– Что там еще случилось? – раздраженно спросил Акоп.

И в этот момент стекло в окне разлетелось, а комнату со свистом пересекла пуля, расколовшая вазу, стоящую в непосредственной близости от головы Акопа. Это заставило беднягу посинеть не хуже своей жены и кинуться на пол. Сделал он это очень вовремя. Потому что вскоре пули свистели уже по всей комнате. Все остальные последовали примеру Акопа и повалились на пол. А в коридоре кто-то бегал, грохоча тяжелыми ботинками. К тому же – не один.

Из всех мужчин в комнате только Армен с Суреном оказались на высоте. Пока их дядя валялся на полу, они вытащили оружие и подскочили к окну.

– Во дворе полно ментов! – закричал Армен. – Нужно уходить!

Но его предложение несколько запоздало. Потому что в комнату уже ворвалось несколько человек в камуфляжной форме. Армяне открыли стрельбу. Подруги завизжали и поплотней вжались в пол. Возле них струйками сыпались осколки стекла, керамики и куски штукатурки. От страха они не решались поднять головы и о том, что происходило в комнате, могли только догадываться.

Юлька всего раз подняла голову и горько в этом раскаялась, потому что Армен как раз схватил Наташу и, приставив к ее голове дуло пистолета, завопил:

– У меня заложница! Пропустите, иначе я ее пристрелю!

Сурен с завистью посмотрел на брата и выпрыгнул во двор. Комната, в которой велась стрельба, находилась на первом этаже, так что он особенно ничем не рисковал. Во дворе немедленно послышались радостные крики ментов и злобная брань Сурена. Должно быть, прорваться к воротам ему не удалось.

Армен тоже недолго радовался заложнице. Его правая нога находилась в непосредственной близости от Мариши. А рядом с девушкой валялось множество интересных штучек. В том числе и одна металлическая спица, вывалившаяся неведомо откуда. Недолго думая, Мариша приподнялась и изо всех сил всадила острую железку в ногу парня. Попала она удачно. Чуть повыше бедра. Должно быть, у Армена там находилось что-то ценное. Потому что он взвыл и закрутился на месте. Про Наташу парень и думать забыл.

И она, пользуясь временной свободой, попыталась пробраться к окну. К счастью, этот ее маневр вовремя заметила Юлька.

– Держите ее! – закричала она. – Мариша, она удирает!

Но на перехват Наташи кинулась, как ни странно, вовсе не Мариша. Наташу сцапал один из парней в камуфляже.

– Спокойно! – проревел он, швыряя Наташу в дальний от окна угол. – Всем лечь на пол! Руки на голову!

Юлька с Маришей снова послушно плюхнулись на пол. Армена уложил недалеко от них все тот же любящий порядок силовик. В конце концов в комнате воцарились тишина и порядок. Все мирно лежали на полу и поджидали развязки. Наконец, когда Мариша с Юлькой уже начали переживать, как бы их не посчитали тоже преступницами, в комнату вошел Санек.

– А, старые знакомые! – обрадовался он при виде подруг. – Ну и где ваша жертва похищения, из-за которой вы нас оторвали от дел?

– Вон она, – кивнула Юлька на Наташу. – Только вы с ней осторожней. Очень уж хитрая бестия.

– Так это ты вызвала ментов? – злобно прошипел на Юльку Акоп. – Все, тебе не жить!

– Не надо угроз! – строго велел ему Дима, тоже появившийся в комнате. – Когда мы прибыли сюда, тут уже было полно народу. И собрались все явно не ради какой-то похищенной девчонки.

– Да, – кивнул силовик, уложивший Армена. – Пришла тебе пора, Акоп, ответить за свои дела. Мы взяли нескольких твоих людей вместе с крадеными машинами. Документы везде подписаны твоей рукой. Так что теперь тебе не отвертеться. Ты и твои парни посидите у нас до суда. А потом отправитесь по месту назначения. Так что не пугай девчонок.

В конце концов все улеглось. Менты забрали с собой Наташу и подруг. Акоп с племянниками и другими родственниками отбыли в следственный изолятор. Даже дедушку прихватили без всякого почтения к его сединам. Однако Сону с Донарой отпустили домой, сочтя, что они непричастны к махинациям Акопа и его брата с отцом.

– Так это ты племянница убитой Розы Адамовны? – спросила у Наташи Юлька, когда они оказались втроем в милицейской машине.

Наташа кивнула.

– Настоящая? – уточнила Мариша.

– Единственная и неповторимая, – с грустной улыбкой снова кивнула Наташа. – Мне ее очень жаль. Как узнала, что тетку убили, так до сих пор в себя не приду. Просто не представляю, как дальше буду жить. Мы ведь с теткой дружили. Других родственников, кроме меня, у нее не было. И хотя характер у нее был жуткий, настоящий деспот, но я ее любила.

– Это от нее ты узнала про то, что Донара вовсе не дочь Акопа с Соной?

Наташа заколебалась с ответом. А затем и вовсе сделала вид, что вопроса не расслышала.

– Слушай, мы ведь спасли тебе жизнь, – укорила Мариша скрытницу. – Мы вызвали ментов, и теперь Акоп страшно на нас зол. Мы ради тебя пошли на риск, а если он выкрутится и на этот раз, то нам несдобровать. А ты не хочешь рассказать нам правду. Тебе не стыдно?

– Ладно, – кивнула Наташа. – Расскажу. Только с одним условием.

– С каким еще условием?

– Вы не будете рассказывать ментам про деньги, которые я позаимствовала из сейфа Акопа, – сказала Наташа. – Тем более что их у меня действительно нет.

– Мы не будем, – кивнула Мариша. – Только армяне все равно расскажут. Так что не надейся легко отделаться.

– Это мы еще посмотрим, – буркнула Наташа. – Может, Акопу и не захочется оповещать ментов о том, сколько у него дома в сейфе лежало денег.

– Значит, деньги все-таки хапнула ты? – спросила у нее Юлька.

– Я, – вздохнула Наташа. – Отпираться не буду. А вы бы на моем месте поступили иначе? Вы вот меня выслушайте, тогда и судите.

Рассказ Наташи трогал своей простотой. Из подслушанного разговора своей тетки с ее давней сослуживицей девушка узнала про тайну двух близняшек, отданных на воспитание в чужие семьи. И Наташин изворотливый женский ум сразу же принялся обмозговывать, какую бы выгоду можно было извлечь из этой информации.

Дело в том, что Наташа давно и плотно подсела на наркотики. А они, как известно, требуют денег. И денег огромных. Пока еще толком не зная, зачем ей это нужно, Наташа попыталась выяснить у своей тетки поподробней про эту давнишнюю историю. Но тетка словно воды в рот набрала. И даже попыталась обмануть племянницу, сказав, что ничего подобного у нее в жизни не было. Но Наташу не так-то легко было провести.

Она навестила старую подругу своей тетки, ставшую законченной алкоголичкой. И та в благодарность за принесенную бутылку водки выложила Наташе все, что знала об этой истории. И в том числе назвала фамилии приемных родителей близняшек. Верней, одну фамилию – Агаян. Дальше было просто. Через Интернет Наташа выяснила, что Агаянов в Санкт-Петербурге проживает всего семь человек. Причем женщин из них было всего две. Мать и дочь. Вся семья проживала в одной и той же квартире на Петроградской стороне. То есть в непосредственной близости от дома самой Наташи.

В этом факте затуманенный наркотиками ум девушки увидел еще одно подтверждение тому, что ей и в самом деле стоит раскинуть мозгами. А для начала нужно было познакомиться с девушкой. Что Наташа и проделала с помощью корзин для покупок.

При желании Наташа умела расположить к себе людей, легко входила к ним в доверие. И Донара не стала исключением. Она разом прониклась к девушке симпатией. Наташа стала ее задушевной подругой.

Донаре страшно не хватало человека, которому она могла бы выговориться. И тут вдруг Наташа. Ей и поверила она с восторгом. И тут же принялась выкладывать перед новоявленной подружкой все свои тайны. Честно говоря, их у Донары было немного. В основном обида на чрезмерно строгих родителей, которые ее не пускали ни на дискотеки, ни на вечерние прогулки. Женихов в дом не приглашали. А Донара, уже вполне созревшая для брака и любви, томилась и скучала.

И у хитрой Наташи созрел план. Она познакомила Донару со своим знакомым – Маратом, тоже армянином. Парень этот был редким проходимцем и паршивой овцой, которого отец выгнал из дома с жуткими проклятиями и запретил даже появляться в Ереване. Под страхом смерти. По замыслу заговорщиков, Марат должен был соблазнить Донару. А потом, шантажируя Сону тем, что расскажет все о ее тайне, вынудить ее дать согласие на брак своей дочери.

В итоге – Наташа получает в качестве гонорара приданое Донары, Марат же на всю жизнь прочно входит в богатую семью, пользуясь всеми благами. План безумный, но вполне реальный, если учесть психологию каждого из участников игры.

– И все пошло прахом! – всхлипнула Наташа. – Нет, сначала все шло отлично. Марат с самого начала вроде бы понравился Донаре. А потом она и вовсе в него втрескалась по уши. Но Донара не спешила отдаться ему. И этот осел занервничал и выложил ей основные наши козыри еще до того, как сумел добиться от нее подчинения. Зачем-то рассказал, что она не родная дочь своих родителей. Донара психанула и сбежала от своих предков. Явилась ко мне с какими-то жалкими десятью тысячами и нелепой сказкой о том, что они с Маратом сами пробьются в жизни. И никакие папы (тем более что они и неродные) им не нужны. И что она ни копейки больше не примет от своих приемных родителей. И даже эти десять тысяч она им вернет, когда они с ее обожаемым Маратиком окончательно встанут на ноги. Представляете! Все пропало! Донара сама по себе ничего собой не представляла! Да на кой черт Марату вообще на ней жениться? На голодранке! Ведь что такое десять тысяч? От них можно избавиться за пару дней. Или даже быстрей.

– И ты решила поправить дело? – спросила у девушки Мариша. – Ограбить сейф Акопа и всю вину свалить на Донару?

– Да, а что оставалось делать? – снова всхлипнула Наташа. – Думая, что приданое Донары уже у меня в кармане, я потратила кучу денег. Вот, даже квартиру пришлось выставить на продажу, чтобы разделаться с долгами. А где бы я стала жить после завершения сделки?

– У тети, – предположила Мариша.

– Нет уж, спасибо! – дернулась Наташа. – Мы с теткой никогда не сходились по многим пунктам. Она мне не разрешила бы жить так, как я хочу. Да она бы меня со свету сжила. Запихнула бы в какую-нибудь лечебницу. У моей тетки фишка, что мне нужна специальная медицинская помощь! Представляете? Это мне-то!

Юлька с Маришей лишь переглянулись. На их взгляд, Роза Адамовна насчет своей племянницы была права даже не на сто процентов, а на все сто пятьдесят. И еще с довеском.

– Я запудрила мозги этой глупой телке Донаре, – продолжала рассказывать Наташа. – И она привела меня к сейфу своего папочки. Пока она возилась с замком, я подглядела шифр. Связку ключей Донара швырнула на пороге дома. И забыла о них. А я подобрала. Позже вернулась, открыла сейф и взяла все, что в нем было.

– И тебя не засекли?

– У них же не квартира, а футбольное поле, – фыркнула Наташа. – Там можно матч сыграть, никто бы и не заметил. К тому же мать Донары от расстройства наглоталась таблеток и спала. А Акопа вообще дома не было. Так что мне никто не помешал. Я сложила все деньги в старенький чемоданчик моей тетки. У нее в нем раньше хранилась всякая старая дребедень – бумаги, тетради. Я хлам весь потихоньку от тетки выкинула, а чемоданчик взяла себе. Он был красивый. Из крокодиловой кожи.

– И куда ты направилась с этим чемоданчиком? – спросила Мариша. – Домой?

– К себе я деньги нести не рискнула, – вздохнула Наташа. – Туда в любой момент могли завалиться мои кредиторы. И вообще у меня всегда толчется много всякого народу. За всеми не уследишь. Вдруг бы кому-то приглянулся теткин чемоданчик. Так что я отнесла его вместе с драгоценностями и деньгами обратно к тетке. А что? Тогда я думала, что это идеальное решение. Тетка жила уединенно. А квартира у нее оборудована всякими охранными примочками. Одних датчиков объема понапихано столько, что и не сосчитать. И двери железные. По ним из миномета пали, ничего не сделается. Швейцарское качество, помноженное на отечественную монументальность.

– И тем не менее ты говоришь, что деньги из квартиры тетки пропали, – сказала Юлька.

– Да, представляете? Вместе с чемоданчиком, – всплеснула руками Наташа. – И кому могло понадобиться это старье? Как вор мог догадаться, что в этом старом чемоданчике лежит целое состояние? Да у тетки в квартире были тысячи вещей куда новей и лучше. А украли именно его. Говорю вам, это точно менты постарались. Ну, гады! Своими бы руками всех перестреляла.

– Нет, – решительно сказала Юлька. – Я точно помню, у того человека, который, скорей всего, и убил твою тетку, в руках была какая-то коробка с ручкой. Какого размера был твой чемоданчик? Вот такого?

И Юля показала руками нечто отдаленно напоминающее по размеру и форме картонку для яиц.

– Да! – обрадовалась Наташа. – Может быть, ты и цвет помнишь?

– Зеленый, – без запинки ответила Юлька. – Болотно-зеленый.

– Точно! – возликовала Наташа. – Это он! Значит, его не менты сперли! Значит, еще не все потеряно!

– Слушай, а ты никому не говорила о том, где спрятала чемоданчик с украденными у Акопа деньгами?

– Вы что? – вытаращила глаза на подруг Наташа. – Что я, совсем ку-ку? – И она выразительно покрутила пальцем возле виска.

– Ну, не знаю, – нерешительно протянула Юлька. – А как же тогда убийца узнал, что ему нужно брать?

– Может быть, за тобой следили? – предположила Мариша. – От дома Донары? Ты с чемоданчиком сразу направилась к своей тетке?

– Да, – кивнула Наташа.

– И не проверила, нет ли за тобой слежки?

– Не проверила, – сокрушенно вздохнула девушка.

– Вот, – с торжеством сказала Мариша. – А этот тип, выходит, за тобой проследил! А потом подкараулил подходящий момент. Каким-то образом вскрыл квартиру твоей тетки. Похитил чемоданчик с деньгами и…

– Нет, это невозможно! – решительно заявила Наташа. – Говорю же вам, тетка вечно тряслась за сохранность своего жилища. У нее квартира была защищена, как швейцарский банк. Грабитель просто не смог бы пройти мимо всех теткиных ловушек.

– А если на минутку предположить, что твоя тетка ушла, не активизировав их? – спросила Юлька. – То есть забыла включить.

– Для этого нужно было, чтобы тетку что-то потрясло до глубины души, – сказала Наташа.

– Так оно и было, – пробормотала Юлька. – Роза изрядно психанула после нашего с ней разговора. Быстро собралась и ушла. Вот тогда злоумышленник и забрался к ней в дом. Пошуровал в квартире, нашел чемоданчик. Но тут вернулась хозяйка. Он спрятался от нее в ванной комнате. А Роза, как назло, вспотела, на улице-то жара. А она прошла по всему Невскому, там вообще ад. Она сразу и полезла в душ. А грабитель, предположим, спрятался где-нибудь в шкафу среди полотенец. А Розе приспичило вытереться полотенцем именно из того шкафчика. Она полезла и… Что было делать грабителю? У него сдали нервы, и он пристрелил хозяйку.

– Ты так излагаешь, будто сама там была! – с восторгом сказала Наташа.

Юлька сочла за благо не комментировать это высказывание.

– И кто же это мог быть? – произнесла Мариша.

– Марат?.. – предположила Наташа.

– Нет, – покачала головой Юлька. – Он думал, что украденные деньги у Донары. Он ведь явился ко мне требовать их и взаимности. Допустим, насчет взаимности это их дело, а вот деньги он точно требовал от Донары. Значит, за Наташей он не следил.

– А тогда кто? – спросила Наташа.

Вместо ответа подруги вопросительно уставились на нее.

– Вы что думаете, что это я прикончила свою тетку? – ахнула Наташа. – Вы это всерьез? Прикончила, забрала деньги в чемоданчике и ушла?

– Теоретически ты самый реальный кандидат на эту роль, – сказала Мариша. – С орудием убийства у тебя просто. Вращаешься ты, Наташа, в криминальном мире, так что раздобыть пистолет для тебя дело плевое. Твои дружки чего только на дозу не замешивают – могли и украденный где-нибудь пистолет притащить. И мотив у тебя тоже был. После тетки ты остаешься единственной наследницей. А тетка твоя была женщиной очень богатой. Чего о тебе не скажешь. И пройти к тетке для тебя не проблема. Тебе ничего не стоило подсмотреть, как действуют ее охранные устройства. И при случае отключить их.

– Но я ее не убивала! – расплакалась Наташа. – Да, мы с теткой были совсем разные. Но я ее любила. Честное слово! Любила! И она меня тоже. Несмотря на то что у моей тетки были целые полки любовников, на самом деле она была искренне привязана только ко мне. Любовники приходили и уходили, а я оставалась.

– Но какие-то трения у вас с теткой все равно были, – сказала Юлька. – Ты сама говорила.

– Говорила. А у кого их не бывает? И зачем мне было вытаскивать из квартиры чемоданчик с деньгами?

– Как зачем? – удивилась Мариша. – Чтобы он не попал в руки ментов. Ведь тогда они бы поневоле заинтересовались такой крупной суммой денег. Стали бы копать, что да откуда. Зачем тебе эти неприятности?

– Ладно, не плачь, – сказала Наташе Юлька. – Вот платок. Вытри нос. Я тоже не думаю, что это ты убила свою тетку. У грабителя на лестнице плечи были пошире. Кстати, Наташа, а сколько там в чемоданчике было денег?

– Я не считала, – сквозь слезы ответила Наташа. – Взяла все, что лежали в сейфе. Считать их у меня времени не было.

– Ясно, – сказала Юлька. – Но кто же тогда прикончил Розу Адамовну?

– Наташа, ты можешь попытаться вспомнить, что именно тебе удалось подслушать из разговора твоей тетки с ее спившейся сослуживицей? – спросила Мариша. – Ну, помнишь, когда ты узнала тайну Агаянов?

– Снова ты носишься с этой безумной идеей! – возмутилась Юлька. – Все дворцовые тайны тебе мерещатся! Похищенные младенцы, пропавшие наследники, безутешные отцы и мужья! Очнись, Мариша!

– У тебя есть другая идея, в каком направлении искать убийцу врачихи? – сердито спросила Мариша. – Буду рада послушать.

– Во-первых, нужно поискать среди любовников Розы Адамовны. А потом нужно проверить алиби Яны Станиславовны, – решительно сказала Юлька. – У нее был отличный мотив прикончить Розу. Тогда бы клиника перешла в ее полное владение.

– Да, это серьезно, – нехотя признала Мариша. – Но мне лично больше нравится моя версия. И в конце концов, ты собираешься искать своих настоящих родственников или нет?

Юлька вздохнула и промолчала. По опыту она знала, что спорить с Маришей бесполезно. Легче убедить верблюда, что плеваться некрасиво, чем переспорить Маришу. И Юлька повернулась к Наташе.

– Постарайся вспомнить их разговор во всех подробностях, – попросила она девушку.

– Честно говоря, тогда я не слишком много поняла, – задумалась Наташа. – Моя тетка была очень зла на тетку Нину. Та приперлась просить денег. А в таких случаях моя тетка всегда злилась. Она ругалась на тетку Нину, что та совсем опустилась, много пьет. Она ей это всегда говорила. И всегда одними и теми же словами. Но в этот раз у Нины, должно быть, голова с похмелья трещала. Потому что она в ответ не сдержалась, а тоже начала орать на мою тетку.

– И что она орала?

– Обвиняла ее во всем. Мол, это она ее развратила своими проклятыми деньгами. Что она, то есть моя тетка, подлая тварь. И все, к чему она прикасается, превращается в холодное золото. И что ее, Нину, от такой бездушности и черствости тянет напиться.

– Ну, ясно, – сказала Юлька. – Обычные отмазки пьющего человека. А по делу что она гово-рила?

– Потом Нина начала истерично хохотать. И вопить, что она сама ничуть не лучше моей тетки. Что она ее, Нину, выпачкала в своей грязи. И она никогда себе не простит, что она помогала моей тетке в ее делах.

– Ну? – поторопила ее Юлька.

– Что ну?

– Когда они заговорили про Донару?

– Они про нее и не говорили, – пожала плечами Наташа. – Нина сказала, что помнит, как Роза ее вечно обманывала с деньгами. Хапала себе львиную долю. А потом Нина закричала: «Скажешь, нет? А сколько ты заграбастала в той истории с двумя сиротками-близняшками, которых ты продала в чужие руки? Ты ведь никогда не ошибалась! Всегда выбирала самых богатеньких клиентов. А что будет, если я пойду и расскажу тем девчонкам, кто они на самом деле? Тебе это понравится?»

– Кто они на самом деле такие? – эхом повторила за Наташей Юлька. – Выходит, что эта пьянчужка Нина знает, кем были мои родители?

– Наверное, так, – кивнула Наташа. – Меня это не особенно интересовало. Я у нее и не спрашивала. Но вообще-то теперь я вспоминаю немного, она бормотала, что мать этих девочек-близняшек, спасая свою жизнь и жизнь еще не родившихся детей, была вынуждена убежать из родного дома. А моя тетка подобрала эту женщину на улице и привела к себе в дом. И еще…

Тут Наташа запнулась.

– Что? Говори! – поторопила ее Юлька.

– Вообще-то не уверена, что мне следует… Но раз моя тетка все равно мертва, то ей уже не повредит, – пробормотала Наташа.

– Да говори же ты скорей! Не томи!

– Дело в том, что Нина намекнула, будто моя тетка подстроила все так, чтобы мать близняшек не выжила после родов.

– Что? – побледнела Юлька. – Роза Адамовна убила свою пациентку? Мою мать?..

– Я не уверена, – быстро сказала Наташа. – Не знаю, насколько можно вообще доверять словам пьяницы, которая перед этим опрокинула в себя целую бутылку. И потом, она ненавидела мою тетку, потому что та была богата и процветала, а Нина прозябала в нищете и пьянствовала.

– Но какими именно словами Нина намекнула, что твоя тетка убила свою пациентку? – решила уточнить Мариша.

– Сначала она еще у нас дома кричала, мол, это очень странно, что единственной пациенткой, которая умерла у моей тетки, оказалась именно та одинокая девушка. Без родных и близких, которые бы могли заинтересоваться ее судьбой. А потом, когда я приехала к Нине, она еще раз повторила, что уверена в этом. Ну, что моя тетка подстроила смерть своей пациентки. Но я за ее слова не отвечаю. Поговорите лучше с ней сами.

– Мы так и сделаем, – кивнула Юлька. – Ее домашний адрес ты нам дашь?

– Нет, – покачала головой Наташа. – Я никогда не была у нее дома. Я ездила к ней на работу. Она работает в родильном доме на Вавилова. Нина числится там санитаркой. Найдете?

– Конечно, – энергично кивнула Мариша. – А как фамилия этой женщины?

– Смолина.

В это время в дверях показался Дима в своей неизменной черной кожаной жилетке.

– Вы, девочки, свободны, – сказал он, обращаясь к Юле с Маришей. – А тебе, красавица, придется задержаться.

И он указал на Наташу.

– А в чем дело? – возмутилась та.

– Сначала расскажешь нам все, что тебе известно о смерти твоей тети. Ведь Роза Адамовна была, если я не ошибаюсь, твоей теткой? Не хочешь с нами побеседовать об этом?

Мариша с Юлей уже собирались уходить, но застыли в дверях, пораженные такой осведомленностью опера.

– Ну, так как? – спросил Дима, обращаясь к Наташе.

– Я ее не убивала, – глухо ответила Наташа. – Когда я приехала к тетке, то труп уже увезли, а квартира была опечатана.

– Вы что тут застыли? – вспомнил про подруг Дима. – Ступайте домой. Нечего вам тут делать. И благодарите судьбу, что до сих пор живы. Акоп – опасный человек. А его отец и того хуже. На их совести жизнь не одного человека. Так что считайте, девчонки, что сегодня у вас второй день рождения.

Выйдя из милиции, Мариша с Юлей на улице разделились. Юлька осталась возле милиции, надеясь встретить Саньку и от него вызнать, что милиции стало известно о причастности к смерти Розы Адамовны ее компаньонки Яны Станиславовны. А Мариша поймала попутную машину и поехала на улицу братьев Вавиловых. В родильный дом номер пятнадцать.

Туда ее пустили без долгих расспросов. Охранник мирно дремал на стульчике возле входа. И Мариша прошла мимо него совершенно беспрепятственно. Была середина дня. Выписка новорожденных и их счастливых мамаш уже закончилась. И связанная с этим событием суматоха тоже уже улеглась. Мариша прошла на второй этаж, где располагалось родильное отделение, и никто ее опять же не остановил.

Дивясь про себя такому везению, Мариша рассудила, что долго оно продолжаться все же не может. И если она не потрудится обзавестись халатиком медсестры или врача, то рано или поздно ее все-таки отсюда выставят. Халатик нашелся совершенно неожиданно и просто. Он висел себе на спинке одного из стульев. Правда, цвет у него был зелененький, но Маришу это не смутило. Она быстро напялила его на себя и отправилась искать санитарку Смолину.

Первый же врач, которого она остановила с этим вопросом, окинул ее неприязненным взглядом и сказал:

– Не знаю, кто вам насплетничал про эту женщину, но я лично не советую вам к ней обращаться.

– А в чем дело? – слегка опешила Мариша.

– Она пьет, – коротко ответил врач. – И хотя многие уверяют, что у Смолиной золотые руки и вообще она чуть ли не волшебница, я вам к ней обращаться за помощью не советую.

– Но все же где мне ее найти? – спросила Мариша.

– Раскаетесь! – зловеще проронил врач.

А где найти санитарку, он так и не сказал.

Мариша с этим же вопросом обратилась к миловидной женщине средних лет.

– Смолина! – воскликнула та. – Милочка, вам не повезло. Смолина вам сегодня ничем не сможет помочь.

– Но мне очень нужно ее найти! – взвыла Мариша.

– Милочка, – снова заговорила врач, – у нас целый штат прекрасных врачей. Как молодых, так и с огромным опытом работы. Далась вам всем эта Смолина! Что, других специалистов нет? У вашей Смолиной даже специального высшего образования нет, если хотите знать.

– Но она мне очень нужна, – уперлась Мариша. – Где мне ее найти?

В ответ врач фыркнула и гордо удалилась. Мариша огляделась по сторонам и увидела, как ее манит к себе молодая беременная женщина. Лицо ее было искажено гримасой боли, а светлые волосы рассыпались по плечам. Мариша поспешно подошла к ней.

– Да, не повезло нам с вами, – сказала женщина. – Нины сегодня не будет. Прямо и не знаю, как рожать без нее. Мы с мужем заранее договорились с ней, что она будет помогать мне при родах. Даже аванс ей дали. И вот, пожалуйста, у меня уже и воды отошли, а Нина напилась в стельку еще несколько часов назад.

– Но зачем же вы договорились с такой ненадежной женщиной? – изумилась Мариша. – Вы что, не знали, что она пьет?

– Да вы что? – поразилась женщина и от удивления даже перестала корчиться. – Нину тут все знают! Все роженицы хотят рожать только с ней. Да сюда на дородовое отделение ложатся исключительно, чтобы рожать со Смолиной. Врачам, конечно, это не нравится. Какая-та там санитарка их хлеб отбивает. Но что поделаешь? Если бы не Смолина, то у них кривая детского травматизма резко вверх поползла бы.

– А что может эта Смолина? – спросила Мариша.

– Да у нее золотые руки! – воскликнула женщина и снова поморщилась. – У нее все рожают, во-первых, без разрывов, а во-вторых, детки без вывихов и прочее, – заговорила она, когда схватка прошла. – А представь, если еще двойня идет или ребенок не в том положении. Тогда уж точно Смолину зовут. Если она в легком подпитии, то придет и любую самую тяжелую роженицу выручит. Но сегодня она совсем никакая с самого утра. И на ногах не стоит.

– А где она? – спросила у роженицы Мариша.

– У себя внизу. Вы к ней пойдете?

– Ага, – кивнула Мариша.

– Тогда вот, – заторопилась женщина. – Мне муж привез. Очень хорошее средство для быстрой очистки организма от алкоголя. Вмиг протрезвеет. Умоляю, заставьте Нину их проглотить. Я без нее загнусь, чувствую. А мне самой до нее уже не дойти.

– Хорошо, – покорно согласилась Мариша. – Я передам. Давайте ваши таблетки.

Женщина вытащила из кармана халатика упаковку.

– Не больше двух на стакан воды, – проинструктировала она Маришу.

Спустившись вниз, Мариша, ориентируясь по объяснениям роженицы, быстро нашла комнату, где валялась пьяная Смолина. В комнате было темно. Принюхавшись хорошенько, Мариша поняла, что она на месте. Из-за неплотно прикрытой двери шел запах перегара такой силы, что не почувствовать его было невозможно. Мариша толкнула дверь и вошла внутрь. На жесткой кожаной кушетке, закрывшись одеялом с головой, спала женщина. Ее тяжелое дыхание было слышно даже с порога.

– Эй! – позвала Мариша. – Вы Смолина? Вы очень нужны наверху.

Женщина вяло дрыгнула ногой и пробурчала что-то невразумительное. Мариша подошла к ней поближе и откинула одеяло. Пьяная была еще далеко не старухой. С красивыми темными волосами. Но обрюзгшее красное лицо трудно было назвать привлекательным. Нет, Нина не сможет встать сейчас ни за какие деньги. Марише искренне стало жаль незнакомую молодую женщину, которая надеется на помощь этой пьянчужки.

– Вставайте! – потрясла Мариша Смолину на всякий случай.

Та ничего не ответила, лишь захрапела еще громче. Вернее, даже как-то подозрительно захрипела. И Марише стало жутковато. Но она вспомнила о чудодейственном препарате, который ей дала роженица. Быстро оглядевшись в поисках емкости, в которой можно было бы растворить пару пилюль, Мариша увидела лишь ряд майонезных баночек в деревянном лотке. Да возле кушетки валялись осколки разбитого стакана и водочная бутылка. Больше никакой подходящей тары в каморке не было.

Стараясь не задумываться о том, для каких целей использовались эти баночки, Мариша выбрала одну из них почище, еще раз хорошенько сполоснула под краном и налила в баночку холодной воды опять же прямо из-под крана. Потом Мариша растворила в баночке две пилюли и, немного подумав, добавила еще одну. После этого Мариша с сомнением посмотрела на спящую. Смолина показалась ей мертвецки пьяной. И обычная доза тут вряд ли помогла бы. Так что Мариша для верности добавила четвертую таблетку, решительно перемешала получившуюся шипящую жидкость и направилась к санитарке.

– Выпейте, – сказала она, приподнимая голову Смолиной. – Это должно вам помочь протрезветь и встать.

Часть жидкости пролилась на пол, но остальная попала, куда и следовало. Мариша отстранилась в ожидании эффекта. Долго ждать ей не пришлось. Эффект сработал буквально сразу. Нина широко раскрыла глаза, поднялась на деревянных ногах и сделала два шага.

– Молодец! – обрадовалась Мариша. – Хорошее какое лекарство!

Но, как выяснилось, радовалась она зря. Санитарка захрипела, подняла руки к горлу, как будто ей не хватало воздуха, и внезапно рухнула как подкошенная.

– Ой! – вырвалось у Мариши.

Насмерть перепуганная, Мариша кинулась на помощь санитарке, опасаясь, что та при падении повредила себе что-то важное. Например, голову.

– Вы в порядке? – заботливо поинтересовалась Мариша, ворочая санитарку и пытаясь приподнять ее тело.

Санитарка молчала, но и жутких хрипов тоже больше не издавала. Хоть это радовало. Мариша наконец втащила тяжелую бабищу на кушетку и присела рядом. Смолина не шевелилась. Так они просидели несколько секунд. Мариша пыталась отдышаться. Наконец ей это удалось, и она наклонилась к санитарке, чтобы прослушать сердце. Она прикоснулась к женщине, но та не реагировала. И тут до Маришиного сознания дошло, что она уже подозрительно долго не слышит дыхания санитарки.

В жизни Мариши бывало много неприятных и подчас даже ужасных минут. И это была одна из самых ярких.

– Мамочка! – взвизгнула Мариша, подскакивая на месте словно ракета.

Затем она издала серию воплей и вылетела в коридор.

– На помощь! – вопила она. – Бригаду реанимации. Человеку плохо!

Довольно скоро Маришу перехватили трое медицинских работников. Еще через некоторое время Марише удалось внятно им объяснить, что стряслось. Тогда одна из женщин кинулась за подмогой, а две другие поспешили с Маришей к Смолиной. Одна из них принялась делать Смолиной искусственное дыхание рот в рот.

А вторая в это же время зачем-то раздевала Смолину, энергично сдирая с той лифчик. Марише это показалось в высшей степени неэтичным. Но после некоторого размышления ей стало стыдно. Надо же, врачи, люди с высшим образованием, а доведены нищенской зарплатой до такого состояния, что не брезгуют воровать нижнее белье у своих же умерших. Чтобы не видеть этого чудовищного безобразия, Мариша отвернулась.

– Посторонись! – И мимо нее промчалось что-то вроде каталки на колесиках, на которой громоздилось странное сооружение со свисающими проводками.

Две молодые девушки в халатиках сначала всадили умершей прямо в обнаженную грудь шприц с какой-то жидкостью. А потом принялись приводить санитарку в чувство, пропуская через ее тело электрический заряд, все время увеличивая силу тока. Когда они дошли до двухсот двадцати, Мариша забеспокоилась. Но ее никто не стал слушать. И Мариша утихла. И тут же раздались ликующие крики.

– Есть! Ожила! Скорей реанимационную бригаду!

Маришу отпихнули в сторону. И вся компания вместе с зашевелившейся Смолиной умчалась вдоль по коридору. Поразмыслив, Мариша пришла к выводу, что сегодня Смолина вряд ли сможет с ней поговорить. Наверное, у нее будут дела поважней. И Мариша направилась к выходу. По пути она вспомнила про таблетки и вернулась обратно, чтобы отдать их той женщине. И заодно предупредить ее, что на Смолину сегодня рассчитывать не приходится. Но женщины в коридоре уже не было.

Движимая безошибочным чутьем, Мариша двинулась в ту сторону, откуда слышались самые громкие проклятия всем мужчинам и крики о помощи. Она не ошиблась. Ее длинноволосая знакомая была там. Но в данный момент ей явно было не до каких-то там таблеток, поэтому Мариша осторожно прикрыла за собой дверь и вышла из больницы.

Внезапно возле нее скрипнули тормоза. После недавних событий Мариша стала очень нервной. Она вздрогнула и попыталась понять, откуда на нее на этот раз свалится напасть. Но это оказался всего лишь Коля на своей неизменной зеленой «десятке».

– Вот так неожиданная встреча! – заорал он, заключая Маришу в объятия. – Как я рад тебя видеть! Ты тут чего?

– А ты чего? – сварливо спросила Мариша, высвобождаясь из его объятий.

– Друга навестить приехал, – жизнерадостно сообщил Коля.

Мариша даже задохнулась от такой лжи.

– Ты бы, прежде чем врать, подумал! – закричала она. – Это родильный дом. Тут одни бабы лежат!

– А помогают им мужики! – не теряя хорошего расположения духа, ответил Коля.

Марише страшно захотелось съездить по этой радостной физиономии. Но она сдержалась.

– И какая же от тебя будет помощь? – холодно спросила она. – За ручку подержишь?

– При чем тут я? – вроде бы утих Коля. – Друг мой тут практику проходит. Он врач. Акушер-гинеколог. Поняла?

– Ах так! – смущенно пробормотала Мариша. – Ну, ладно. Тогда привет!

– Постой! – схватил ее за руку Коля. – Ты куда? Давай я тебя довезу до дома, раз уж встретились.

– Не нужно, – отказалась Мариша. – Ты же к другу приехал.

– Ну и что, – махнул рукой Коля. – В другой раз заеду. А с тобой я так толком и не познакомился. Уже третий раз случайно встречаю, а телефона у меня твоего нет. Тебе вообще не кажется, что когда люди три раза подряд сталкиваются нос к носу в огромном мегаполисе, то это что-нибудь да значит?

– Кажется, – помимо воли вырвалось у Мариши, которой и в самом деле стало казаться, что они с Колей стоят на пороге большого и светлого чувства. – А ты тоже это чувствуешь?

Коля расцвел как маков цвет и заискрил глазами.

– Так все-таки можно я тебя подвезу? – лукаво спросил он у Мариши.

– Ну, ладно уж, – снизошла Мариша. – Так и быть, подвези.

– Куда на этот раз? – спросил у нее парень, садясь в машину. – Снова что-нибудь экстремальное? Надо кого-то преследовать или спасать твою подругу? Кстати, как она?

– Отлично. Ищет свою семью.

– Ну? – удивился Коля и вроде бы насторожился: – А чего ее искать? Она, что ли, потерялась?

– Скорей, ее потеряли, – ответила Мариша. – Давно, еще в младенчестве.

– Расскажи поподробней, – заинтересовался Коля. – Страсть как люблю всякие таинственные истории. А с твоей подругой уж точно не соскучишься. То в нее на шоссе какие-то ребята палят. То похищают. То еще чего. Хотя, конечно, если тебя прямо из колыбели украли, значит, на роду тебе судьба беспокойная написана.

– Юльку не совсем украли, – возразила Мариша. – И не совсем из колыбели.

Пока Мариша странствовала по родильным покоям и трепалась кому ни попадя о Юлькиной семейной драме, сама Юлька стояла возле здания милиции. И курила одну сигарету за другой. Делала она это по одной простой причине. Ей хотелось, чтобы ее встреча с Санькой выглядела бы как случайная. Вот он подходит. А она тут стоит, никого не ждет. Просто курит. И тут Санька. Здрасьте! Какая удача! Ты меня ждешь? Нет, просто курю!

Здорово? Здорово! И главное, не подкопаешься. Ведь курит же она? Курит! А что у нее при этом в голове делается, никого не касается. Мариша уже отзвонилась Юльке, чтобы сообщить о последних новостях, которые ей удалось узнать. И теперь Юлька обдумывала услышанное. Задумавшись, девушка затянулась четвертой по счету сигаретой. Дым попал не в то горло, и Юлька громко закашлялась.

– Много курить вредно, – услышала она за спиной знакомый голос.

Обернувшись, она увидела Саньку, который с усмешкой смотрел на нее.

– Уже пять минут наблюдаю за тобой, – сказал он. – Ты кого-то ждешь?

– Вовсе нет, – покраснела до корней волос Юлька. – Просто курю.

Санька ничего не ответил, но глаз с Юльки не сводил.

– Хочешь – пройдемся? – неожиданно предложил он.

Не успев подумать, что же она делает, Юлька кивнула. Потом принялась себя корить за то, что слишком легко дала согласие. Так порядочные девушки себя не ведут. Кавалера нужно помучить.

– Что там слышно про найденный мною труп? – осторожно спросила Юлька у мента.

– Оружие, из которого было совершено убийство, мы нашли, – несколько вяло ответил Санька.

– Ну да, – кивнула Юлька. – Только его нашли не вы, а ребятишки. В помойке.

– А, так, значит, ты уже в курсе? – удивился Санька.

– Нам Димон проболтался, – ответила Юлька. – Должно быть, шок от того, что я не гожусь на роль убийцы, был для него слишком силен. Вот и ляпнул.

– Да, все верно. Экспертиза установила, что пуля выпущена именно из этого оружия, которое нашли в мусоре.

– Отпечатки на нем есть? – жадно поинтересовалась Юлька.

Санька некоторое время внимательно смотрел на девушку, взвешивая, не опасно ли с ней откровенничать. Но в конце концов дело решил тот факт, что Юлька ему сильно нравилась. И он боялся, что другой темы для беседы ему сейчас не придумать.

– Отпечатки с оружия тщательно стерты, – вздохнул Санька. – Правда, нашим экспертам удалось вроде бы спасти фрагмент большого пальца руки. Но он настолько смазан, что им еще нужно время, чтобы с ним поработать, а потом уже использовать его в качестве улики.

– Но круг подозреваемых вы опросили? – спросила Юлька.

– Да, почти всех. Только племянницу еще не успели. Но теперь благодаря вам с подругой она находится у нас. Честно говоря, поскольку она является единственной наследницей своей тетки, все складывается не в ее пользу. И свою квартиру она продала, потому что отчаянно нуждалась в деньгах.

Юлька молчала. Конечно, можно было бы сказать менту, что Наташа вовсе в деньгах не так уж отчаянно нуждалась, у нее были деньги, украденные у Акопа. Но ведь еще неизвестно, как Санька отреагирует на это. С него вполне станется засадить Наташу не за убийство тетки, а за кражу из сейфа семейства Агаян.

– Наташа – единственная наследница своей тетки? – изумленно подняла брови Юлька. – А как же старая соратница и коллега Розы Адамовны? Эта дамочка – заместитель из клиники Розы Адамовны.

– Ты откуда про нее знаешь? – заволновался Санька. – Что, уже успели с подружкой нос сунуть и туда? Кто вас просил?

– А как, ты думаешь, мы должны были действовать? – возмутилась Юлька. – Сначала вы с напарником обвиняете меня в убийстве врачихи. А потом ждете, что я буду смирно, сложив лапки, сидеть и дожидаться, когда вы мне припаяете срок за убийство, которого я не совершала?

– Однако ты о нашей работе невысокого мнения, – с укором заметил Саша.

– Прости, пожалуйста, – смутилась Юлька, поняв, что перегнула палку. – Нервы сдают. Так что там с Яной Станиславовной? Ей после смерти Розы что-нибудь обломится?

Мент пристально посмотрел на Юльку, словно прикидывая, достойна ли она того, чтобы выложить ей столь важные сведения. И наконец кивнул.

– В случае смерти одного из компаньонов его доля полностью переходит к тому, у кого в руководстве клиники на тот момент будет наибольший пакет акций, – изрек он. – Но давай объясню тебе все на пальцах. В самом начале клиника Розы Адамовны и зарождалась как акционерное общество закрытого типа. То есть акции клиники находились на руках у нескольких человек. Но за последние годы произошли изменения. Некоторые сотрудники продали свои акции, кое-кто уволился, а то и умер. И до недавнего времени фактическими владельцами клиники являлись два человека. Роза Адамовна и Яна Станиславовна. Теперь же, после смерти одной из них, вся власть и деньги переходят в полное владение другой.

– Получается, у Яны Станиславовны был мотив убрать Розу! – воскликнула Юлька. – Так я и думала.

– Мало того, что был мотив. У нее был и повод, – сказал опер. – Я поговорил с несколькими медсестрами в клинике. У всех медсестер всегда есть какая-то затаенная обида на врачей. Так что девочки охотно поделились со мной сплетнями. В том числе и довольно грязными.

– И что?

– Они говорили, что в последнее время между двумя женщинами начались серьезные трения. Как профессионального, так и личного характера.

– Например?

– Например, Яна Станиславовна требовала, чтобы Роза взяла в клинику одного молодого врача на освободившуюся ставку.

– И что в этом ужасного? – удивилась Юлька.

– Может быть, и ничего, – пожал плечами Санька. – Я с этим врачом еще не разговаривал. Вполне может статься, что он достойный человек и вполне подходящая кандидатура. Но видишь ли, в чем дело, по словам медсестер, этот врач является любовником нашей дражайшей Яны Станиславовны. И младше ее на добрую четверть века. И опять же по словам медсестер, крутит своей престарелой возлюбленной как хочет.

– Да? – задумалась Юлька.

Этот молодой и не в меру ретивый любовник Яны Станиславовны вполне подходил бы на роль убийцы. А что? Мотив у него имелся. Так что, безусловно, нужно найти этого парня. А Санька продолжал рассказывать. Теперь уж что скрывать.

– Кроме любовника, – продолжал Санька, – у Яны Станиславовны имеется дочь, которая также доит свою матушку почем зря. И у этой дочери с Розой Адамовной был даже скандал. Дочь Яны вопила, что Роза обманывает ее мать. Хапает все деньги себе. После этого девчонка схлопотала по морде от обеих женщин и заткнулась. Но слух пошел.

Юлька мотала на ус. Что и говорить, Стефочке не помешало бы, если бы ее мать стала владелицей клиники. Это ведь совсем другие деньги. И другой уровень. Убийства подчас совершаются и по куда менее значительному поводу. Но все же Юлька решила быть беспристрастной. И попытаться вызнать, не было ли в окружении Розы Адамовны других корыстных родственников и ближайших коллег. Оказалось, не было. Лишь двое человек, безусловно, выигрывали от смерти Розы. Ее племянница и ее компаньон.

Первая получала квартиру, деньги с личного счета Розы Адамовны и множество драгоценных украшений и антикварных изделий. А вторая получала в единоличное владение клинику. И Юлька решила немедленно навестить любовника Яны Станиславовны и лично посмотреть, что это за фрукт. Но перед этим она решила задать Сане еще один вопрос.

– А вы не думали, что убийство Розы Адамовны мог совершить какой-нибудь ее любовник? – произнесла она. – Роза Адамовна была женщиной интересной, незамужней и явно падкой на мужское внимание. Так, может быть, кто-нибудь из ее обожателей и?..

– Может быть, – довольно сухо отозвался Саня, думая о чем-то своем. – Мы работаем в этом направлении.

– Тогда хорошо, – кивнула Юлька.

– Сейчас как раз еду к доктору Порткову, – заговорил тем временем Санька. – Хочешь поехать со мной?

– Нет, – отказалась Юлька. – Я бы предпочла поехать к этому молодому любовнику Яны. Думаю, что ему есть о чем порассказать.

– Так я же тебя к нему и зову! – удивился Санька. – Ты что же, не слушаешь? Любовником нашей Яны Станиславовны и является доктор Портков Вонифатий Бенедиктович.

– Вонифатий? Да еще и Бенедиктович? – прыснула от смеха Юлька. – Представляю, как его, бедолагу, дразнили в детстве. Еще и Портков!

Саня сердито посмотрел на Юльку.

– Это к делу не относится, – сказал он. – У меня вот тоже фамилия не очень звучная.

– А какая? – пристала к нему Юлька. – Ну скажи, какая?

– Проходимцев, – выдал Саня.

– Да, что и говорить, не очень вдохновляет, – посочувствовала Юлька. – Я имею в виду, что при твоей работе… могут возникнуть некоторые… как бы это помягче сказать?..

Но тут она решила, что лучше тему фамилий больше не поднимать. И правильно сделала. Потому что Проходимцев Саня постепенно перестал нервно трепетать ноздрями. И сменил гнев на милость. К клинике, в которой работал Портков, они подъехали уже самыми лучшими друзьями. Как выяснилось по дороге, причина доброты Саньки крылась в том, что с Юлькой они встретились в начале шестого. У мента своей машины не было. А рабочий день Порткова заканчивался в шесть. Так что Санька боялся не успеть, если поедет на городском транспорте.

И тут ему очень кстати подвернулась Юлька с ее «Рено». И хотя у девушки еще шумело после вчерашнего приключения в голове, но до Черной Речки она добралась, всего пару раз создав на дороге пиковую для безопасности других водителей ситуацию. Но сама Юлька, благополучно проскользнув напоследок прямо перед носом встречного трамвая, оказалась на Приморском проспекте.

– Это здесь, – сказал Саня, когда они в торце жилого дома поднялись на второй этаж.

Войдя через железную, обитую кожей дверь, они миновали длинный коридор, утыканный по обеим сторонам одинаковыми белыми дверями. Под ними на скамьях сидели женщины. Группками или поодиночке. Саня с Юлькой прошли чуть дальше и оказались в приемной.

– Что вы хотите? – поднялась им навстречу симпатичная молоденькая девушка с короткой стрижкой густых темных волос.

При этом она не выпускала из рук какие-то бумаги.

– Доктор Портков еще принимает? – спросил у девушки Саня.

– Вы, должно быть, с ним разминулись, – удивленно пожала плечами девушка. – Он сегодня закончил работу раньше. И вышел буквально за минуту до вас.

– Этого не может быть, – покачал головой опер. – Ни на лестнице, ни в холле нам никто не встретился. Вообще нигде ни одного мужчины. Вы понимаете?

– Ну, тогда не знаю, – протянула девушка. – Я же ему не нянька. Может быть, он зашел в туалет?

– Может быть, – пробормотал Саня. – Вы нам не покажете, где это?

Девушка неохотно оторвалась от своих бумаг и прошла по коридору в сторону выхода.

– Вот здесь, – ткнула она пальцем в дверь без таблички. – Постучите сначала, – добавила она, видя, что Саня собирается войти.

Саня постучал. Но ему никто не ответил. Терпение у мента лопнуло, и он зло пнул дверь. Она податливо распахнулась. Но внутри в облицованном итальянским кафелем санузле никого не было. Обе кабинки были свободны. Санька выругался и резко повернул к выходу. Юлька поспешила за ним.

– Вот мерзавец! – ругался на ходу Саня. – Я же его предупредил, что приеду к шести часам. Он обещал, что будет на месте. А ровно в половине шестого удрал. Мерзавец!

– Возможно, у него появились неотложные дела, – попыталась успокоить спутника Юлька.

– Вот мы сейчас и поглядим, что это у него за дела такие, – буркнул Саня. – Вон он, смотри!

Юлька повернула голову и увидела, как в сиреневую «восьмерку» садится молодой человек приятной во всех смыслах наружности. Юльке нравилось, когда мужчина следит за собой и выглядит на все сто. А этот парень, несмотря на свою молодость, выглядел не только очень элегантно, но и по виду казался крепким и тренированным. И это при росте чуть выше среднего и далеко не богатырских плечах. У парня ко всему прочему была смазливенькая мордашка, а глаза сияли небесной голубизной. В общем, не мальчик, а мечта пятидесятилетней вдовушки.

– Вот он, Вонифатий Портков, собственной персоной, – с удовлетворением сказал Саня. – Готов сбежать.

– А как ты узнал, что это он? – поинтересовалась Юлька. – Ты же говорил, что еще не успел переговорить с ним.

– Я видел его фото, – сказал Саня. – Оно у Яны Станиславовны на столе красовалось. А когда я к ней пришел, она его от меня поспешно отвернула. Если бы она так не заметалась, я бы и внимания на снимок не обратил. Ну, мало ли кто стоит! А так я поневоле заинтересовался. И когда женщина ненадолго отлучилась из своего кабинета, я внимательно изучил данного молодого человека. А потом уж медицинские сестрички подсказали мне, кто это такой.

Разумеется, Саня с Юлькой уже сидели в «Рено» и ждали только, когда Портков соизволит тронуться с места. Ждать им пришлось недолго. Вонифатий достал сотовый и приложил его к уху. Затем начал выруливать со стоянки, придерживая сотовый правым плечом и головой.

– Интересно, с кем он разговаривает?

– Спорим, что со своей любовницей, – выдвинул версию Саня.

Спорить с ним Юлька не стала. Просто потому, что она и сама так думала.

– Посмотрим, куда он поедет, – предложила Юля.

– А ты сможешь? – недоверчиво спросил у нее Саня.

Похоже, он невысоко ценил Юлькины способности управлять машиной. Юлька даже решила обидеться. Но потом передумала, потому что Саня сказал:

– Ладно, поехали. Думаю, ты справишься.

Юлька приободрилась. И ей действительно удавалось не терять из виду «восьмерку» доктора Порткова. Впрочем, уже через несколько минут стало ясно, что едет врач к Яне Станиславовне. Во всяком случае, он оставил свою машину возле ее дома и направился именно к ее подъезду. Но когда Портков взялся за дверную ручку, рядом с ним стоял Саня, преграждая тому путь. Портков сделал удивленное лицо и попытался отпихнуть Саню.

Ему это не удалось. Юлька даже зауважала тощего на вид мента. Портков был тренированным юношей, но, сколько ни силился, сдвинуть Саню с места так и не сумел.

– Уголовный розыск! Старший оперуполномоченный Проходимцев! – сунув Порткову под нос удостоверение, представился Саня. – Как же так, гражданин Портков, зачем же вы заставляете нас гоняться за вами по всему городу?

– Я не заставлял, – растерянно забубнил явно деморализованный Портков. – Я ничего такого…

– Как же ничего? – строго спросил у него Саня. – Мы же договорились с вами, что я подъеду к вам к шести. А ровно в половине шестого вы вдруг решили покинуть свое рабочее место.

– У меня появилось неотложное дело, – продолжал отпираться Портков.

– И где? – деловито поинтересовался Саня. – Вот в этом доме? Если мне не изменяет память, то в этом доме живет ближайшая подруга одной убитой женщины. Не к этой ли подруге у вас неотложное дело?

– Что вам нужно? – завопил Портков. – Что вы от меня хотите? Я никого не убивал!

Пока он вопил, Юлька сосредоточенно соображала, мог Портков быть тем человеком, которого она видела на лестнице в доме Розы Адамовны. По всему выходило, что мог. Цвет волос – пустяки. Их можно за несколько минут перекрасить в любой другой. А вот рост и фигура, если зайти Порткову с тыла, вроде бы совпадали. Юлька и в самом деле зашла Порткову в тыл. И внимательнейшим образом изучила его, надо сказать, не без удовольствия. Саня тем временем оттеснил Порткова от двери.

– Если вы будете сопротивляться, мне придется применить к вам санкции, – внушительным тоном сообщил он вконец растерявшемуся Порткову. – Так что для вас же будет лучше уделить мне несколько минут. Тем более что вы уже убедились, что бегать от меня бесполезно. Все равно найду!

Юлька только мысленно фыркнула. «От меня!» Надо же, какой самостоятельный. Посмотреть, где бы ты был, если бы не Юлькин «Рено». Но вслух Юлька ничего такого не сказала, потому что заговорил Портков.

– Я ее не убивал, – обливаясь потом, заявил он. – Я вообще эту тетку всего один раз в жизни и видел. У меня с ней ничего не было. Клянусь!

– Но вы не будете возражать против того, что ее смерть была вам выгодна? – спросил у него Саня. – Теперь ваша любовница возьмет вас к себе в клинику. И думаю, что на должность много выше той, на которую вы могли бы надеяться в любом другом месте. Это не говоря уже о том, что ваша любовница теперь автоматически превращается в очень богатую женщину.

– А может быть, я этого и боялся! – воскликнул Портков.

– Боялись?

– Да, боялся. Если Яна разбогатеет, она ведь сможет найти себе любовника пошикарней.

– Хм, – задумался Саня. – Алиби на момент убийства у вас есть?

– Есть, – обрадовался Портков. – Еще как есть! Я весь день был на приеме у себя в клинике.

– А от кого вы узнали о времени убийства? – тут же последовал вопрос.

– Так от Яны и узнал, – не растерялся Портков. – Ее ведь ваши коллеги тоже насчет алиби спрашивали на время между двенадцатью и двумя часами пятницы. А у Яны голова варит. Она сразу смекнула, что это и есть то время, когда убили Розу.

– Хорошо, – Саня был явно разочарован. – И кто может подтвердить ваше алиби?

– Мои пациентки, – обрадовался Портков. – И секретарша. Да вы у нее, у Светика, спросите. У нее в журнале все черным по белому записано. Кого и во сколько я принимал. Вы проверьте. Нет, обязательно проверьте, прежде чем честных людей обвинять.

– Ладно, уймитесь вы, – буркнул Саня. – Никто вас еще ни в чем не обвиняет. Вы должны понять: совершено тяжкое преступление, погиб человек. Нам необходимо найти его убийцу.

– Вы не там ищете! – вскинул голову Вонифатий. – Ни я, ни Яна эту женщину не убивали. И я прошу вас, оставьте нас в покое. У Яны больное сердце. А ей столько всего придется еще пережить… Я за нее очень волнуюсь.

– И тем не менее мы вынуждены будем подняться с вами, – сказал Саня.

– Я вас умоляю!

– Мне необходимо переговорить с дочерью Яны Станиславовны, – отмел все его просьбы Саня. – Она также подозреваемая.

– Как? – едва не задохнулся от возмущения Портков. – Вы и ее подозреваете?! Ну, это уже черт знает что! Стефочка еще ребенок!

– Разберемся, – сказал Саня. – Пойдете с нами или предоставите мне самому вести допрос вашей будущей падчерицы?

– Я пойду с вами, – неохотно ответил Портков.

– Очень разумное решение, – согласился Саня. – Тем более что беседа с ней может оказаться делом затяжным.

Они втроем поднялись в квартиру Яны Станиславовны. По сравнению с прошлым разом тут уже наметились сдвиги в лучшую сторону. Стены уже не выглядели такими обшарпанными. Они как-то выровнялись и побелели. А потолок и вовсе сиял девственной белизной. Дверь им открыла Яна Станиславовна. Увидев, кто пришел, женщина побледнела и опустилась на груду мешков с сухими строительными смесями.

– Добрый вечер! – поздоровался Саня. – Ваша дочь дома?

Яна Станиславовна лишь нашла в себе силы молча кивнуть в ответ.

– Могу я с ней поговорить?

– Зачем? – с трудом ворочая языком, спросила женщина.

– Не беспокойтесь, я не причиню ей вреда, – сказал опер. – Я буду тактичен.

– Я против, – сказала Яна Станиславовна.

– Мама, не возражай. Я с ним поговорю, – сказала Стефочка, которая в этот момент вышла в коридор. – Что вы хотите у меня спросить?

– Где вы были с одиннадцати до двух часов пятницы? – спросил у девушки Саня.

Послышался тяжелый вздох Яны Станиславовны.

– Дома, – сказала Стефочка. – Спала.

– В два часа дня?

– А что? – даже удивилась Стефа. – Это что, запрещено законом?

– Вообще-то нет, – сказал опер. – Но все же… Могу я спросить, почему вы так долго спали?

– Накануне она вернулась домой лишь под утро, – подала голос Яна Станиславовна. – И я вообще не понимаю, что вы хотите от моей дочери? Вы что, ее тоже подозреваете в убийстве Розы?

– Вот это клево! – неожиданно подпрыгнула на месте Стефочка. – Все мои друзья попадают, когда я им скажу, что меня подозревают в убийстве этой старой карги.

– Стефа! – закричала Яна Станиславовна.

– А что? Она и была карга, – сказала дочь. – И использовала тебя как рабочую лошадь, пока сама по банкетам и крутым тусовкам шлялась. Ты, мать, когда последний раз в ночном клубе была? То-то. А на твою Розу я натыкалась чуть ли не сто раз. Старая вешалка. И вечно с молодыми хахалями. Она их меняла чуть ли не каждую неделю. Да ты, мама, и сама прекрасно это знаешь.

Яна Станиславовна покраснела и метнула на Порткова смущенный взгляд.

– И мне ничуть не жаль, что ее прикончили, – продолжала выступление Стефания. – Теперь моя мать наконец получит то, что ей принадлежит по праву.

– Стефа, молчи! – взмолился побледневший доктор Портков. – Помолчи!

– А, поздняя радость явилась! – приветствовала его Стефочка. – Кстати, товарищ милиционер, вы бы проверили алиби этого типа получше. С тех пор, как он возник в нашем доме, у матери то и дело стали появляться проблемы с деньгами. Попросту их стало катастрофически не хватать.

– Их стало не хватать, потому что ты каждую ночь шляешься по дорогим клубам и тратишь деньги направо и налево, чтобы пустить пыль в глаза своим дружкам! – взвизгнул Портков. – А они такие же ничтожества, как и ты!

– А вы знаете, почему он так злится? – злобно оскалилась Стефочка. – Потому что он сначала подваливал ко мне. А когда я его отшила, резко влюбился в мою мамочку.

– И это правда! – затрясся от возмущения Вонифатий. – Я действительно полюбил твою мать. Да ты мизинца ее не стоишь! И у меня никогда не было серьезных намерений на твой счет! Просто немного поухаживал.

– Ваня, прошу тебя, – устало махнула рукой Яна Станиславовна. Стефа – моя дочь. И ты, Стефа, не ори, пожалуйста. У меня горе, погибла подруга. А вы все только и делаете, что вопите и скандалите. Да, если хотите знать, я преклонялась перед Розой. У меня нет и сотой доли ее чутья и деловой хватки. Я просто не представляю, как наша клиника обойдется без Розы.

– Да, при всех ее заскоках, у тетки Розы в голове был целый компьютер, – с неохотой признала Стефа. – Но все равно человеком она была ужасным. И тот, кто ее прикончил, сделал доброе дело.

Это заявление никто не решился опровергнуть. Юлька думала о своей погибшей матери, которую она никогда не знала и которую, могло статься, так и не увидит даже на фотографии. И все это благодаря заботам Розы Адамовны. С другой стороны, если правда то, что рассказала Нина Смолина, то есть что Юлькина мать была вынуждена сбежать из родного дома, спасая свою жизнь и жизнь своих неродившихся детей, то Роза Адамовна могла оказаться и доброй спасительницей. А уж смерть молодой женщины после непростых родов… Увы, правду Роза Адамовна унесла с собой на тот свет.

– Итак, у нас есть еще один подозреваемый, – сказал Саня, когда они вышли из дома Яны Станиславовны. – Эта Стефочка могла быть тем человеком, которого ты видела?

– Думаю, что могла, – кивнула Юлька. – Беда в том, что я тогда особенно не присматривалась к фигуре. Просто мне бросились в глаза яркие брюки и блузка. А из-за короткой стрижки я подумала, что это мужчина. Ну, и еще плечи были широкие. Шире, чем бедра. Но Стефочка крепкая девушка. И плечи у нее довольно широкие. Так что…

– Понятно, – сказал Саня. – Что же, она не показалась мне такой уж умной. Вполне в ее духе избавиться от оружия, выбросив его в мусорный контейнер. Ты сейчас куда? Хочешь, посидим в кафе? Я ведь практически ничего о тебе не знаю. А хотел бы познакомиться поближе. Ты удивительная девушка. Когда я тебя первый раз увидел, я прямо застыл.

Юлька немного оторопела от такой резкой перемены темы. Только что расследовали преступление, и вот он уже ей чуть ли не в любви задумал объясняться.

– В другой раз, – наконец ответила она Сане. – Сегодня мне нужно еще успеть в одно место.

– Куда это? Снова затеяли с подругой расследование? – проворчал Саня.

– Мне нужно навестить одного моего друга в больнице, – сказала Юлька. – Того самого, которого подстрелили наши армяне. На дороге.

– Ясно, – погрустнел Саня. – Что же, тогда я пошел.

И он в самом деле пошел прочь. Юлька некоторое время смотрела ему вслед, смутно жалея, что отказалась от кафе. Саня ей чем-то понравился. Но все же вздохнула и поехала в больницу к Костику. Тот был еще очень слаб. Он лежал в кровати. И был почти одного цвета с простыней, на которой лежал. Но при виде Юльки просиял.

С некоторым удивлением Юлька обнаружила возле Костика явно женскую фигуру, нечто соблазнительно округлое, облаченное в безупречно чистый белый халатик. Ткань так туго обтягивала задницу медсестры, что по ней хотелось стучать как по барабану. Между прочим, когда Юлька вошла, Костик примерно этим и занимался.

– Я уж думал, что ты про меня совсем забыла! – заявил Костике Юльке. – Аннушка сказала, что ты приходила. Но я этого не помню. Поэтому решил, что она меня просто не хочет огорчать. Аннушка у нас сама доброта.

Медсестра смущенно посмотрела на Юльку и выскользнула из палаты.

– Так ты меня забыла? – поманил Костик к себе подругу. – Ты мне изменяла?

– Что еще выдумал! – рассмеялась Юлька. – Как я могу тебя забыть, если ты из-за меня, можно сказать, оказался на больничной койке.

– Ну при чем тут ты? – попытался пожать плечами Костик, но не смог. Мешала тугая повязка.

– Ох, столько всего произошло за эти дни, – вздохнула Юлька. – Сразу и не расскажешь. Представляешь, оказывается, меня удочерили.

– Как? – вскрикнул Костик таким голосом, словно в него снова всадили пулю, и даже не одну. – Значит, твои родители вовсе не твои?

– Да, выходит, что так, – сказала Юлька. – Они мне сами в этом признались.

– А свои дети у них есть?

– Нет, – покачала головой Юлька.

Кажется, это Костика немного успокоило.

– Ну, тогда еще не все потеряно, – сказал он.

– В каком смысле? – не поняла Юлька.

– Значит, твои приемные родители все равно оставят тебе все нажитое, – с готовностью растолковал Юльке Костик. – Квартира, деньги, дача. Все достанется тебе. Других же наследников, кроме тебя, нет?

– Я об этом не думала, – растерялась Юлька. – Пока что я хочу найти своего настоящего отца. Знаешь, оказывается, моя настоящая мать умерла во время родов.

– Зачем тебе понадобился твой биологический отец? – спросил Костик. – Наверняка какой-нибудь пьяница или негодяй, если позволил твоей матери отдать своего ребенка в чужие руки. Ведь он не захотел взять тебя после смерти твоей матери.

– Но он мог и не знать, что моя мать беременна, – возразила Юлька. – В жизни всякое случается.

– Да брось ты! – махнул рукой Костик. – Можешь мне смело верить, я в таких делах стреляный воробей. Каждая женщина, забеременев, тут же мчится сообщать об этом счастливом событии отцу ребенка.

Юля повнимательней присмотрелась к Костику. Что-то ей не очень нравилось, о чем он толкует. Да и медсестра эта с упитанной задницей из головы не шла.

– Я хочу найти своего отца – и точка, – твердо сказала она. – И если он до сих пор не знал о моем существовании, так пусть теперь узнает. Мне это не повредит. Мои приемные родители тоже не против.

– А, ну тогда конечно, – немного успокоился Костик. – Слушай, Юлька, ты не могла бы купить мне еще сока? Я уже весь выпил. Мне велели пить как можно больше, чтобы быстрей восстановить потерю крови.

– Да, конечно, – спохватилась Юлька, начиная выгружать из сумки сразу десять литровых пакетов с разными соками. – Я уже купила.

– И еще… тут кормят отвратительно. Свари мне завтра бульон. Только вари куриный, я другие не ем.

– Ладно, – покорно согласилась Юлька.

Выйдя из больницы, она столкнулась на улице с Маришей.

– А! – обрадовалась подруга. – Ты уже идешь от Костика?

– Да.

– А я как раз к нему, – сказала Мариша. – Мама сварила для него бульон. Ей его очень жалко.

– Твоя мама – чудо! – обрадовалась Юлька.

Она как раз уже предвкушала, как сначала потащится за курицей и кореньями в магазин, потом долго будет ее варить, потом переливать жирный бульон в термос, забрызгивая все вокруг и себя в том числе. А потом еще нужно тащить этот термос на край города. И кто его знает, этого Костика, что ему еще в следующий раз взбредет в голову попросить.

– Так я ему сейчас снесу, что мама собрала, а потом мы вместе поедем домой, – сказала Мариша. – Ты поболтай пока с Колей. Вон он сидит в машине.

Обратно Мариша вернулась минут через двадцать. Костик задержал ее, умоляя отговорить Юльку от поисков своего отца.

– Она только разочаруется, – твердил он Марише, судорожно вцепившись той в руку. – Наверняка он либо больной, либо давно умер, либо спился. Не нужно Юльке его искать. Если бы он хотел, он бы сам давно нашел свою дочь.

– Я с тобой в общем-то согласна, – кивнула Мариша. – Я попытаюсь отговорить Юлю.

– Спасибо! – радостно выдохнул Костик, откидываясь на подушки. – Я так тебе благодарен! Будь добра, позови медсестру. Ее зовут Аня. Мне что-то не по себе. Пусть придет.

Выйдя на улицу, Мариша быстро направилась к Колиной «десятке». Ее сразу же поразило непривычно хмурое лицо Юли и откровенно мрачное выражение, написанное на лице Коли.

– Какая туча тут пронеслась? – поинтересовалась Мариша. – Чего это вы оба надутые, словно только что подрались?

– Мы не дрались, – буркнул Коля. – Куда вас везти?

– Ко мне домой, – решила за обеих Мариша.

– Меня никуда везти не надо. Я и сама на машине, – холодно заметила Юлька. – Так что я и поеду на ней.

И хотя это было чистой воды правдой, но прозвучало как вызов Коле. В машине повисло тяжелое молчание. Оно так и провисело до самого Маришиного дома, несмотря на все попытки Мариши как-то расшевелить своего приятеля. Прощаться Коля не стал. Молча высадил девушку возле ее парадного, развернулся и уехал.

– Какая муха вас обоих укусила? – спросила Мариша у подруги, когда они поднимались по лестнице. – Поссорились? Но в общем неважно. Это ваши дела. Я вот о чем хотела с тобой поговорить, эти твои поиски отца… Знаешь, я думаю, что не стоит тебе его искать.

И тут Юльку прорвало.

– Вы что, все сговорились, что ли? – закричала она, и из глаз ее брызнули слезы. – Что вы все от меня хотите?

– Все? А кто еще? – недоуменно спросила Мариша.

– Этот Коля, пока тебя не было, провел со мной целую беседу на тему о том, чтобы я не смела искать своего отца. Чуть ли не наорал на меня, какая я дура, если думаю, что я еще нужна этому человеку. Велел не позориться. И еще сказал, что, видно, у меня нет ни капли гордости, раз я хочу найти мужчину, который двадцать с лишним лет назад бросил мою мать. В общем, унизил меня как хотел.

– А этому Коле какое дело? – возмутилась Мариша.

– Вот и я о том же, – всхлипнула Юлька. – Как вы не понимаете, я просто хочу взглянуть этому человеку, своему отцу, в глаза. Пусть знает, что я о нем думаю. И пусть себе не думает, что я его простила.

– Прости, я не знала, что для тебя это имеет такое большое значение, – сказала Мариша. – Вот я, например, совсем не хотела бы видеть своего отца.

– Он же у тебя умер, – всхлипнула Юля.

– Вот еще, – фыркнула Мариша. – Это мама так говорит. А на самом деле он живехонек. И помирать не собирается. Такие мерзавцы обычно живут до глубокой старости. Господу, должно быть, самому тошно их к себе обратно принимать.

– О! – только и смогла сказать шокированная Юлька. – Надеюсь все же, что мой настоящий отец меня настолько не разочарует.

– Посмотрим, посмотрим, – пробормотала Мариша. – Завтра навестим Нину Смолину и поговорим с ней.

– Слушай, имя какое знакомое! – удивилась Юлька. – Где я могла его слышать?

– Да мало ли где, – небрежно махнула рукой Мариша. – А еще так бывает, что кажется, будто бы имя знакомое, а потом, оказывается, перепутала.

– Нет, я точно помню «Нина Смолина», – покачала головой Юлька. – Засело, понимаешь, в голове. А откуда и почему, не знаю.

– А как тебе вообще показалась Яна Станиславовна и ее семейка? – спросила у подруги Мариша после того, как Юлька посвятила ее в сложности семейных отношений у Яны Станиславовны.

– По-моему, дочь ненавидит будущего мужа своей матери, – сказала Юлька.

– А что, у них с Яной все так серьезно? На сколько лет он ее моложе?

– Думаю, что лет на двадцать, – вздохнула Юлька. – И из себя красавчик. И при этом еще и врач. А теперь, когда у Яны Станиславовны завелись серьезные денежки, думаю, дело со свадьбой не задержится. А она в него точно влюблена. Знаешь, как его зовет Стефочка? «Поздняя радость»!

– Да, ради такого молодца пойдешь не только на убийство, – пробормотала Мариша. – Но ты говоришь, что Стефочка не хочет, чтобы ее мать выходила замуж за этого доктора. А значит, мы можем ее пока исключить из числа подозреваемых. Нет денег, нет свадьбы.

– Так-то оно так, – согласилась Юлька. – А с другой стороны, у Стефочки у единственной нет алиби на момент убийства.

– Тогда и ее оставим на подозрении, – решила Мариша. – Но я бы на твоем месте не стала так слепо доверять алиби. Потом вполне может выясниться, что оно подстроено или вовсе его не существует.

– Будем завтра проверять алиби всех подозреваемых? – зевнув, спросила Юлька.

– Думаю, что эту работу мы смело можем поручить милиции, – ответила Мариша. – Мы с тобой поедем навещать протрезвевшую санитарку.

Обговорив все, подруги наконец поднялись в Маришину квартиру. Их немедленно окружила многоголосая и пестрая стая. Ворон уютно пристроился на плече Мариши, время от времени трогая ее клювом за мочку уха, намекая, что он тут и нуждается во внимании и кусочке сдобного печенья. До сдобы ворон был большой охотник. Но Тамара Ильинична считала, что ворон и так слишком располнел, и не угощала его.

– Тебе звонила твоя мама, – сказала Тамара Ильинична, обращаясь к Юле. – Очень за тебя тревожилась. Просила, чтобы ты ей перезвонила.

Юлька послушно направилась к телефону. И кое-как, но не полностью и не надолго успокоила Наталью Степановну. По телефону она получила очередную порцию нравоучений от приемной матери. Кажется, Наталья Степановна вовсе не видела причин прекратить воспитывать Юльку. И даже стала это делать с еще большим азартом.

Юлька тяжело вздохнула и машинально погладила Нику. Все три собаки вились возле Юлиных ног. Маришины дворняги приняли Нику в свою компанию. И явно считали теперь Юлю своей второй хозяйкой.

– Как понравился Костику мой бульон? – спросила Тамара Ильинична, ставя перед подругами по полной тарелке жареной молодой картошки, посыпанной рубленым укропом и ветчиной.

– Очень понравился, – бодро заверила маму Мариша. – Пил, не отрываясь.

– Вот и отлично! – обрадовалась Тамара Ильинична. – В телятине полно полезных вещей. Пусть бедный мальчик поправляется. А эти ваши телохранители сегодня не придут?

– Нет, – дружно покачали головами подруги. – Нам от них удалось отделаться.

– Так быстро? – удивилась Тамара Ильинична.

– Да, и, по самым скромным подсчетам, мы их не увидим еще лет пять, – довольно плотоядно улыбнулась Юлька, которая все еще не могла простить Армену с Суреном своей попорченной машины.

На следующий день рано утром подруги отправились на улицу Вавиловых. Конечно, глупо было предполагать, что Нина Смолина все еще находится здесь. Но начинать искать ее след нужно было именно отсюда. И в этом им неожиданно помогла бабулька, мывшая полы в коридоре. Как Мариша и полагала, вчерашний инцидент вызвал бурную реакцию у работников родильного дома. Так что бабулька сразу же смекнула, о чем ее спрашивают. И охотно начала делиться с подругами своими соображениями.

– Нинка? – спросила она. – Да жива она! Таких ничего не берет. Откачали ее, слава богу. А ведь говорили же ей, не пей! А она, дрянь такая, ничего слушать не захотела. Напилась фальшивой водки, едва не загнулась.

– А где она сейчас находится?

– Где? – вроде бы удивилась бабулька. – А где же ей быть, как не у себя дома? Выходной ей дали после вчерашнего. Как уж главврач с ней потом поступит, не знаю. Может быть, уволит. Или выговор объявит. Но это уж потом. Когда Нинка очухается. А сегодня у нее выходной. Дома отлеживается.

– Но она же вчера чуть не умерла! – воскликнула Мариша. – Ей в больницу надо. Под присмотр врачей.

– Да какая ей больница? – заулыбалась бабка. – Нинка же сама себе больница. А как вы думали, она же всю жизнь в медицине. Что ей больница может сделать, чего она сама себе не сделает? Капельницу нужно, так и капельницу поставит. А дома, как известно, и стены помогают. Очень уж Нинке вчера плохо было.

– И отпустили ее одну домой? – укорила бессердечных коллег Мариша. – Совсем сердца у вашего главврача нет.

– Почему? – обиделась бабка. – Он ей машину дал. С шофером. В лучшем виде довез. А Нинка и сама в больницу не захотела. Она, как очухалась, сразу же заявила, что ей уже нормально. И что домой пусть ее везут. Ну ее и отвезли.

– А кто-нибудь ее проведать ходил? – спросила Мариша у бабки.

– Не знаю, – пожала та плечами. – Спросите у главврача. Это его дело. А мне некогда.

И бабка деловито засновала с мокрой шваброй по вмиг заблестевшему линолеуму. Подруги послушались совета и отправились в кабинет главврача. Тот оказался на месте.

– Чем могу быть полезен? – спросил он у подруг, окидывая их фигуры профессионально цепким взглядом. – Вроде бы вам к нам еще рано. Вы на каком месяце?

– Нет, – смущенно покраснела Мариша. – Я вчера тут у вас была, когда одна женщина из медперсонала чуть не умерла.

– А! Смолина! – отреагировал врач. – И что вы хотите? Сразу могу вас заверить, что этот случай нетипичен для нашего заведения. И виновная будет строго наказана. Вплоть до увольнения.

– Мы бы хотели сегодня ее навестить, – сказала Мариша. – Понимаете, это ведь я ее нашла, когда она умирать стала. Я и хочу ее еще раз навестить. И, так сказать, убедиться, что все действительно в порядке.

– В порядке у Нины может быть только в том случае, если она перестанет пить, – сварливо заметил врач.

– И еще, – замялась Мариша. – Понимаете, мне одна женщина у вас в родилке сунула лекарство, чтобы я дала его выпить Смолиной. Вроде бы оно должно было помочь ей протрезветь.

– И что?

– А я дала двойную дозу, – сокрушенно призналась Мариша. – И я подумала, а вдруг из-за этого… Ну, из-за этого Смолиной стало плохо.

– Милая! – вдруг повеселел врач. – Так это ты Нинина спасительница! Я и не понял сразу! А мы-то голову ломали, кого ей благодарить!

– В каком смысле? – удивилась Мариша. – В каком смысле спасительница?

– Ну, это же ты вызвала подмогу!

– Вызвала, – согласилась Мариша. – Но перед этим я дала Нине выпить лекарство, и она тут же свалилась на пол.

– Лекарство еще у тебя?

– Да, – кивнула Мариша, доставая из сумочки початую упаковку.

Врач внимательно изучил аннотацию и вернул лекарство Марише.

– Успокойтесь, оно ни в коем случае не могло повредить Нине, – сказал он. – Допустимая доза за один прием пять таблеток. А учитывая степень отравления алкоголем у Нины, ей можно было смело скормить всю упаковку. Так что можешь быть на этот счет совершенно спокойна. Но я так понял, что ты хочешь получить адрес Нины?

– Да, – кивнула Мариша. – Хочу.

– Что же, не вижу причин тебе не дать, – сказал врач. – Только тут одна проблема.

– Какая? – хором спросили подруги.

– Живет Нина за городом. Вам будет трудненько до нее добраться.

– Мы на машине, – поспешно уточнила Мариша.

– Ну тогда проблем не будет, – обрадовался врач и полез в стол.

Через несколько минут вожделенный адрес был у подруг. Нина жила в Гатчине. И даже не в самой Гатчине, а в ее окрестностях. Во всяком случае, так явствовало из записки, написанной неразборчивым почерком главврача. Но на Юлькином «Рено» девушки добрались до места уже через полчаса.

– Как ты считаешь, тут какая цифра? – спросила Мариша, остановившись возле продуктового ларька. – Три или пять?

Юлька взяла в руки записку.

– Пять, – решительно сказала она.

– Ага, мне тоже так кажется, – согласилась Мариша. – Сейчас купим гостинцев для больной и пойдем к ней.

И подруги, купив несколько бутылок «Балтики № 4», отправились искать дом номер пять. Под этим номером числился приземистый домишко, стоявший посреди участка, заросшего сорняками. Лишь кое-где виднелись запущенные грядки со следами когда-то посаженных овощей. Коричневая краска, которой когда-то был выкрашен домик, облупилась. Печная труба на крыше покосилась. А общую картину разрухи и нищеты довершал облезлый кот, с гордым видом прогуливающийся по крыльцу.

– Ужас, – сказала Мариша. – Похоже, дела у Смолиной совсем плохи.

Подруги поднялись на крыльцо и постучали. Им никто не ответил. Тогда они толкнули дверь и оказались в захламленных сенцах. В дом вела еще одна дверь. Разумеется, подруги вошли в нее. Не стоять же им целый день в сенях! В доме, как оказалось, была одна-единственная большая комната с печью. В комнате стоял стол, несколько старых стульев и разобранная кровать с засаленным одеялом и жуткого вида подушкой.

Больше в комнате не было ничего. И никого. Подруги растерянно огляделись по сторонам. Тут в саду скрипнула калитка. Девушки вышли из дома и на крыльце нос к носу столкнулись с тощим старикашкой, тот покачивался на неверных ногах. При одном взгляде на его колебания становилось ясно, что он пьян. Но подруг он все же углядел.

– Вы кто такие? – грозно осведомился старик. – Чего тута шляетесь?

– Нам нужна Смолина, – сказала Мариша. – Нина. Это ваша дочь?

Почему-то ее слова вызвали у старикашки приступ агрессии. Он налился краской и даже вроде бы стал выше ростом.

– Этого еще не хватало! – завопил он. – Этакую лахудру и мне в дочери! Да какая она мне дочь? Мы с ней однолетки. Идите отсюдова, прошмандовки! Идите, идите, пока я вам ноги не вырвал да обратно другим концом не вставил.

Подруги поспешно скатились с крыльца. Старик открыл было рот, чтобы изрыгнуть в их адрес еще какую-нибудь непристойность, но Мариша сбила его с мысли.

– А где живет Нина?

Старик немного покачался, пожевал губами и наконец грозно вытянул руку в сторону соседнего дома. После этого он снова начал ругаться, призывая весь мир посмотреть, до чего докатилась Нинка, что уже подсылает воровок к нему в дом.

– Уф! – сказала Мариша, когда они отдалились от мерзкого деда на порядочное расстояние. – Каков типчик! Ясно, что Нина не имеет с ним ничего общего. Она, конечно, выпить любит, но все же человеческого облика не потеряла.

Юлька ей не ответила. Она пристально смотрела куда-то в конец улицы.

– Ты чего? – тронула ее за плечо Мариша. – Увидела знакомого?

– Так, – вздрогнула Юлька. – Померещилось, должно быть.

– Вот мы и пришли, – больше не обращая внимания на задумчивость подруги, сказала Мариша. – У Смолиной дом номер три. Нужно сразу же было сюда идти. Он и к ларьку, где мы пиво брали, ближе. Смотри, какой большой дом.

И в самом деле Нинин дом выглядел вполне добротно и основательно. В нем было два этажа и мансарда. К тому же к нему в разное время прилепили множество пристроек и сарайчиков. В саду росли цветы, а на яблонях завязывался богатый урожай плодов. Дом был недавно выкрашен, и крыша серебрилась новым железом. Подруги прошли по зацементированной дорожке к дому. Дверь была закрыта. На их стук долго никто не отвечал. Но наконец послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге подруги увидели пожилую темноволосую женщину.

– Здравствуйте, Нина Борисовна, – поздоровалась Мариша. – Вы меня не помните?

Женщина прищурилась и посмотрела на девушку. При этом Нина слегка качнулась и икнула. Подруг обдало перегарное облако потрясающей силы. Нина ухватилась за стену дома и благодаря этому удержалась на ногах.

– Вы кто такие? – с трудом ворочая языком, спросила она. – Чего вам нужно?

– Мы хотели узнать, как вы себя чувствуете, – сказала Мариша.

– Хуже некуда. Голова трещит с самого утра. Выпила пару рюмок, но что-то не помогает. А вам зачем это нужно? Мое здоровье, стало быть?

– Я вчера была у вас в больнице, когда вы… когда вы себя плохо почувствовали, – сказала Мариша.

– Проходите, – внезапно разрешила Нина. – Там и поговорим. Ноги не держат. И в ушах шумит.

Они прошли в дом. И оказались в небольшой комнате, по виду – столовой. На покрытом китайской клеенкой столе расположились в живописном беспорядке остатки недавнего застолья. Порезанные соленые огурчики с луком и маслом. Маринованный чеснок и еще какие-то домашние консервы. Должно быть, Нина недавно принимала гостей или гостя. Последнее было точнее, потому что рюмок на столе стояло всего две.

– Мне почему вчера плохо стало, – принялась объяснять Нина, присев за стол. – Пашка водку паленую привез. Чуть не кинулась я из-за нее. А ему хоть бы хны. Сегодня снова в гости напросился. Ну, я ему сегодня сказала, чтобы нормальную выпивку привез, не жмотился. Только мне все равно что-то не того. Может, пивком заполировать? Слушайте, девчонки, сгоняйте за лекарством, а?

– Это за пивом? – уточнила Мариша. – А мы уже купили.

И она выставила на стол пять темных бутылок.

– Молодцы! – слегка оживилась Нина. – Будете?

Подруги кивнули.

– Стаканы в буфете, – распорядилась Нина. – Достаньте.

Открывалку Мариша нашла самостоятельно. Она почему-то лежала в хрустальной лодочке вместе со шпильками, губной помадой и тенями.

– Ну, за встречу, – сказала Нина. – Будьте здоровы!

И она первой поднесла стакан ко рту. Юлька пить не стала, а Мариша отпила один глоток.

– Выходит, это ты вчера тревогу подняла? – спросила санитарка у Мариши, осушив свой стакан. – Ты врачей вызвала, чтобы меня откачали?

– Да, – кивнула Мариша. – Но не надо меня благодарить.

– Благодарить! – возмущенно фыркнула Нина. – Да за что мне тебя благодарить-то? За то, что мне теперь выговор в приказе объявят? Или за то, что премиальных лишат?

– Что?! – поразилась Мариша.

– Да то! Полежала бы я себе тихонько и отошла. Сколько раз такое уже случалось, – хмуро сказала Нина.

– Ну, извините тогда, – пробормотала Мариша.

– Да ладно, – махнула рукой Нина. – Я же не сержусь. Понимаю, хотела как лучше. Спасибо тебе и на этом. Другая бы мимо прошла. А ты загоношилась, забегала. Всех врачей на ноги подняла. «Нина умирает!» Скажешь тоже! Да я еще сто лет проживу. Так можешь им всем и передать.

– Хорошо, – кивнула Мариша. – Но, честно говоря, мы к вам приехали не только за тем, чтобы узнать про здоровье.

– Нет? Так я и думала! – воскликнула Нина. – Чего бы это вы потащились в такую даль просто из одного желания узнать, не загнулась ли я тут? Так чего вам от меня нужно?

– Дело в том, – начала Мариша, – что мы приехали к вам потому, что убита ваша знакомая – Роза Адамовна Швеллер.

– Роза убита? – осипшим враз голосом спросила Нина. – Не верю. Когда это? И как?

– Ее убили позавчера. В первой половине дня. Убийца еще не пойман, – сказала Юля. – Вообще-то я его видела, когда он выходил из квартиры Розы Адамовны, но только со спины. Так что, вполне вероятно, его никогда и не поймают. Вы не представляете, кто это мог быть?

Акушерка покачала головой.

– Может быть, любовник? – предположила она наконец. – Их у Розы всегда была тьма-тьмущая. Но в последнее время, она говорила, у нее появился кто-то постоянный.

– Вы его видели?

Нина ничего не ответила, но отрицательно помотала головой.

– Слушай, а чего мне лицо твое знакомым кажется? – ни с того ни с сего спросила она у Юльки. – Ты чего у Розы дома делала?

– Я хотела у нее узнать о моей матери, – ответила девушка чистую правду. – Мои приемные родители недавно рассказали мне, что я им не родная. И что удочерить меня им помогла Роза Адамовна. А потом выяснилось, что у меня еще и сестра есть. Близнец. Ее воспитала одна армянская семья.

Еще в начале Юлькиного рассказа санитарка смотрела на девушку, не отрывая глаз. А в конце Нина была уже совсем белая.

– Да, – наконец едва слышно прошептала она. – Как же я тебя сразу-то не узнала. У тебя ее глаза. И лицо! Копия. И ведь точно! Сестричка у тебя есть. Армянке ее Роза отдала. Да, все так и было, как ты говоришь.

– Расскажите! – потребовала Юлька. – Расскажите, где мне искать моих настоящих родных?

– А зачем тебе они? – спросила Нина. – Тебе плохо у твоих приемных родителей? Мне они тогда показались очень порядочными людьми. Хотя имен их я не знала. В отличие от армянки Соны, которую Роза готовила несколько месяцев, тебе родителей она подобрала за один день. Так что с ними мне толком и познакомиться не пришлось. Они тебя обижают?

– Нет, что вы! Мне у них неплохо. Но просто, понимаете, мне хочется знать побольше о моих настоящих родителях.

– Думаю, что их уже нет на свете, – вздохнула Нина. – Твоя мать точно умерла. Она скончалась у нас с Розой на руках. Во время родов открылось такое сильное кровотечение, что остановить его мы не смогли даже в клинических условиях. Хотя, можешь мне поверить, мы с Розой пошли на риск, что наша афера откроется, но все равно доставили твою мать в стационар. Молодые еще были, трепетные. В общем, не бросили. Привезли твою мать в больницу. Наплели, что нашли ее на дороге, истекающую кровью. Но ничего нельзя было сделать. Твоя мать умерла. А вы с сестричкой остались дома у Розы.

– И она пристроила нас за приличное вознаграждение в разные приемные семьи, – сказала Юля. – Это мы знаем. Расскажите мне, что вы знаете еще о моей матери? И почему вы думаете, что мой настоящий отец тоже мертв?

– Отца твоего я никогда не видела, – начала Нина. – Знаю о нем только со слов твоей матери и самой Розы. Твоя мать рассказала Розе жуткую историю о своей жизни. Она говорила, будто ее муж был человеком с положением, очень влиятельным. То ли дипломатом, то ли даже министром. Фамилии его она нам не называла. Вряд ли даже Роза ее знала. Хотя Роза всегда была себе на уме. Могла и знать. Но мне не говорила. А мать твоя была наполовину армянкой. Ее звали Асмик. Мы звали ее Асей. Она была очень славной девочкой. Удивительно славной. Именно с такими и приключаются всякие беды.

– А что случилось с моей матерью? Вы знаете, почему она оказалась на улице? Одна и беременная? – спросила Юлька.

– Видишь ли, Ася мне рассказывала, что по своей работе ее муж должен был подолгу отсутствовать. А твоя мать оставалась с его семьей. Но она им с самого начала пришлась не по душе. Во-первых, они были русские, а твоя мать наполовину армянка. Во-вторых, она была сиротой. В-третьих, Асин муж должен был жениться совсем на другой девушке, которую ему сватали его родные. Такой брак был бы выгоден обеим семьям. Но твой отец влюбился в твою мать и женился по любви. Думаю, что именно это больше всего раздражало его мать и брата.

– У моего отца есть брат? – спросила Юлька. – Мой дядя?

– Лучше бы у тебя его не было, – с горечью ответила Нина. – Это именно из-за него Ася была вынуждена сбежать из дома ночью. Беременная и чуть ли не в одной ночной сорочке. Он пытался ее изнасиловать. А Ася тогда была почти на пятом месяце. И он не мог не знать о ее состоянии.

– Боже мой! – воскликнула Юлька.

– Да, – кивнула Нина, – твой дядя пытался изнасиловать твою беременную мать. А перед этим с ней несколько раз происходили всякие несчастные случаи – то ступенька подломилась, то кирпич с крыши свалился перед носом. Вначале она думала, что это случайность. Но в ту ночь, когда брат ее мужа попытался взять ее силой, он проговорился, что все это – дело его рук. Что он не допустит, чтобы у его брата родились армяшки от какой-то подзаборной проститутки. Асмик говорила, что чудом вырвалась от него и сбежала из дома.

– А почему моя мать не обратилась за помощью к мужу? – спросила Юлька. – Он должен был защитить ее от своих родственников.

– Она боялась, что он ей не поверит. Посмеется над ее страхами, и все. Понимаешь, в его присутствии родственники вели себя с Асей так, словно души в ней не чают. «Асенька – наше солнышко! Асенька – наша звездочка!» В общем, муж Асиной жалобе вряд ли поверил бы. А после того случая с попыткой изнасилования она вообще решила в дом не возвращаться. Родит ребенка, а потом все расскажет мужу, чтобы он защитил ее и малыша от своего брата.

– Ну и глупо, – подала голос Мариша.

Нина пожала плечами.

– Может быть, и глупо. Но только Розу такая ситуация устраивала, – сказала она. – Должно быть, она собиралась потом получить с мужа Асмик кругленькую сумму за содержание его жены. И прочие услуги, чтобы вся эта история не вылезла на свет.

– А вы об отце совсем ничего не знаете, кроме того, что он занимал какой-то большой пост? – спросила Юлька, надеясь все же что-то выудить у Нины.

– Погоди, у меня есть еще кое-что, – сказала та и сделала попытку подняться, но не смогла. Ноги ее и правда не держали. Да и выглядела она очень плохо. Пиво нисколько не помогло ей, даже наоборот.

– Помогите мне добраться до кровати, – попросила Нина у подруг. – Что-то мне совсем нехорошо. Тошнит. И в голове кружится.

Подруги помогли ей доковылять до постели.

– Я вызову врача, – решительно сказала Мариша. – Вы уж как хотите, Нина, можете на меня злиться, а я врача все-таки вызову. Где у вас телефон?

– В прихожей, – пошевелила посиневшими губами Нина.

Мариша пошла к телефону. Юля осталась возле Нины. Она поправляла ей подушку, когда Нина внезапно схватила холодной рукой Юльку и прошептала ей:

– Он в платяном шкафу под простынями. Ты найдешь. Иди, принеси быстро!

Юлька послушно направилась к шкафу. Под кипой простыней она и в самом деле нащупала что-то твердое. Коробочка, а в ней – медальон в виде золотого сердечка на золотой цепочке.

– Открой его, – велела Нина. – Нажми на кнопочку. Это медальон твоей матери. Я сняла его у нее с шеи перед тем, как ее увезли в морг. Подумала, что нечего его оставлять санитарам. И вот видишь, сохранила.

Дрожащими руками Юлька нащупала кнопочку на медальоне. Створки его распахнулись, и она увидела на донышке две фотографии. Молодые мужчина и женщина смотрели на нее. Женщина при этом счастливо улыбалась, а мужчина смотрел строго и внимательно.

– Это твоя мать, – услышала Юлька как сквозь сон. – А мужчина, должно быть, отец.

Юлька не нашлась что ответить. Не в силах оторвать глаз от медальона, она смотрела на фотографии. Два человека, которые должны были стать для нее самыми близкими. Но так и не стали. Перед глазами Юльки все расплывалось. По щекам потекли слезы.

Внезапно до Юлькиного слуха донесся громкий стон. Юлька с трудом подавила рыдания и оторвала наконец взгляд от драгоценного медальона. Она посмотрела на Нину и от ужаса вскрикнула. Тело женщины выгнулось дугой, а на губах запузырилась белая пена.

– Врача вызвала! – влетела в комнату Мариша. – Обещали, что приедет в течение часа.

– Мариша! – завопила в ответ Юлька. – Посмотри на Нину. Она…

В это время тело Нины обмякло, по нему прошла судорога – Нина больше не шевелилась.

– Что? – переспросила Мариша. – Ей стало хуже?

Юлька молча кивнула.

– Она мертва, – сказала она.

– Что за чушь? – возмутилась Мариша. – Она выпила всего чуть-чуть. От пива еще никто не умирал.

– Посмотри сама…

Мариша кинулась к кровати и приникла ухом к груди женщины.

– Не стучит, – растерянно констатировала она. – О господи! Юлька, вызывай «Скорую помощь», реанимацию, бригаду МЧС. Кого угодно, только скорей. Может быть, ее еще можно спасти.

Юлька заметалась по комнате.

– Не там. Телефон в прихожей! – закричала Мариша.

Юлька рванула было к телефону. Но тут…

– Врача вызывали? – раздался из соседней комнаты бодрый мужской голос.

– Скорей сюда! – хором закричали подруги.

В комнату вошел пухленький мужчина средних лет в белом халате с чемоданчиком в руках.

– Где больная?

– Доктор, скорее! Кажется, ей совсем плохо.

Врач быстро подошел к кровати Нины, пощупал пульс. Лицо его как-то вдруг осунулось.

– Пульса нет, – сообщил он.

Затем, приподняв веко, посмотрел зрачок Нины. Видимо, увиденное его не обрадовало. Потому что он ринулся к телу Нины и принялся лихорадочно давить ей на грудь, дышать в рот. Но все его усилия оказались тщетными.

– Она мертва, – выпрямившись минут через десять, сказал врач.

– Так сделайте что-нибудь, – возмутилась Мариша.

– Что же я могу сделать? – поразился врач. – Все, что мог, я уже сделал.

– Оживите ее, – потребовала Мариша. – Реанимируйте электрошоком. Вчера она тоже перестала дышать, но ее привели в чувство.

– Я не господь бог, – развел руками врач. – Я не воскрешаю умерших. Если бы мы были в больнице, тогда еще… А так у меня с собой даже аппарата для измерения давления нет. А вы требуете от меня, чтобы я привел в чувство вашу умершую знакомую. Здесь я бессилен. Если бы мы успели довезти ее до стационара, тогда… Тогда еще у нее был бы шанс. Но увы, вашей знакомой не повезло.

Девушки подавленно молчали.

– Кстати, судя по запаху, она умерла от отравления недоброкачественной водкой, – сказал врач. – Она сильно пила?

– Бывало, – растерянно пробормотала Мариша, еще толком не пришедшая в себя от шока.

– Жаль женщину, – констатировал врач. – На вид она еще не старая. Но я здесь уже ничем помочь не могу. Сейчас выпишу свидетельство о смерти. И нужно сообщить в милицию. Но это я сам сделаю.

– А зачем милицию? – машинально спросила Мариша. – Вы же сказали, что она отравилась недоброкачественной водкой?

– Да, – немного смущенно сказал врач. – Так оно кажется на первый взгляд. Но меня смущает пена у нее на губах. Вернее, ее цвет. Думаю, что тут придется сделать вскрытие. Хотя вскрытие сделали бы в любом случае. Но вопрос в том, что искать.

– Без этого не обойтись? – внезапно спросила Юлька. – Мне бы не хотелось…

– К водке мог быть добавлен яд, – помедлив, сказал врач. – А это уже состав преступления. Убийство.

Как только прозвучало это слово, в комнате повисла тишина. Подруги осмысливали услышанное.

– Убийство, – пошептала Мариша. – Да, это вполне могло быть убийство! Она и вчера чуть было не умерла. Ее спасли буквально чудом. А сегодня, значит, этот человек, ее убийца, снова пришел и довел свое черное дело до конца.

– Паша! – внезапно воскликнула Юлька.

– Что? – вздрогнули Мариша и врач.

– Ну, помнишь, когда мы пришли, Нина сказала нам, что ее навещал какой-то Паша. И именно он принес ей водку.

– Точно! – вспомнила Мариша. – Да, она так и сказала. Пашка, мол, подлец. Вчера дешевую водку принес, я чуть не кинулась.

– Пашка? Принес водку? – заинтересовался врач. – Это важная деталь. Немедленно звоню в милицию.

И он ушел. Подруги остались наедине с мертвой женщиной.

– Должно быть, этот Паша и вчера что-то ей подмешал в водку, – сказала Мариша. – Только, оказалось, мало. И Нина осталась жива. А сегодня он, наверное, с утра ей позвонил. Узнал, что вчерашнее дело не выгорело, и тут же поспешил с новой порцией отравы. Знал, подонок, что Нина не сможет отказаться от стаканчика. Ну, ничего. Его имя мы знаем. Так что найти его не составит труда.

– Вспомнила! – внезапно воскликнула Юлька.

– Господи, что ты еще вспомнила?

– Когда мы подходили к дому Нины, я видела в другом конце улицы удаляющегося человека. Верней, его спину, – торопливо заговорила Юлька.

– Да, помню. Ну и что? – спросила Мариша.

– И мне еще тогда показалось, что силуэт больно знаком. А теперь я уверена, это тот же самый человек, из квартиры Розы Адамовны.

– Ну и ну! – выдохнула Мариша.

– Конечно, я могу ошибаться, – поколебалась Юлька. – Все-таки спина – это не лицо. Но мне кажется, что это был тот же человек.

В это время вернулся врач. И подруги поневоле замолчали.

– Милиция сейчас приедет, – сказал он девушкам. – Они просили свидетельниц задержаться.

Почти до вечера подруги давали показания, по несколько раз повторяя то, что им рассказала Нина. И пытались помочь милиции. Они даже рассказали им историю Юлиного появления на свет. И не скрыли, что помогали ей в этом трудном деле две женщины: Роза Адамовна и Нина Смолина. Которые теперь были мертвы. Но менты от этой трогательной и жуткой истории отмахнулись. Они были суровыми людьми без малейшего признака романтики.

– Траванулась водярой, и все дела! – грубо констатировал один из них. – Приятель принес. Найдем его, не беспокойтесь. Имя-то ведь известно. А дальше и на ларек, который этой дрянью торгует, выйдем.

– А вас не смущает, что Нина вот тут лежит? Мертвая, между прочим. А ее приятель ушел на своих ногах. Живой.

– Организм крепче оказался. Или выпил меньше, – отмахнулся от подруг мент. – Да у нас чуть не каждый день такой криминал всплывает. Покупают всякую дрянь, а потом дохнут как мухи.

И подруг отпустили.

– Вот так дела, – растерянно сказала Мариша. – Они нам не верят, что между двумя убийствами есть связь. А между тем Роза и ее акушерка мертвы. Если бы я была суеверной, то я бы сказала, что ты, Юлька, приносишь несчастья.

Юлька грустно улыбнулась. Но улыбка у нее получилась какой-то кривой.

– Какой ужас! – сказала девушка. – Просто не верится, что убийца был совсем рядом. Представляешь, что бы было, если бы мы не перепутали дома! Мы бы оказались у Нины, когда у нее сидел убийца! Он мог и нас прикончить! Как свидетельниц.

– Да, – поежилась Мариша. – Страшновато.

После этого подруги некоторое время шли молча. Добравшись до Юлькиной машины, они как-то нерешительно сели и переглянулись.

– Куда сейчас? – спросила Мариша. – К нашим ментам? Или домой?

– Не знаю, – пожала плечами Юлька. – Прямо не верится, что на наших глазах умер человек. Дай немного в себя прийти.

– Угу, – кивнула Мариша. – И знаешь, что самое обидное? Мы ни на шаг не приблизились к разгадке этих двух смертей! Надо же, были в нескольких шагах от убийцы, но не сумели не то что поймать его, а даже просто разглядеть!

– Но зато у меня есть кое-что, – вспомнила Юлька, доставая из кармана цепочку с висящим на ней золотым сердечком.

– Кто это? – с интересом спросила Мариша, когда Юлька раскрыла перед ней створки медальона.

– Мои родители, – тихо ответила Юля.

Мариша молча взяла из рук подруги медальон и внимательно принялась его разглядывать.

– Смотри, тут какая-то надпись, – сказала она. – Ты видела?

– Нет, – покачала головой Юля. – Я смотрела на родителей. А что за надпись? Где она?

– Вот тут, сбоку на медальоне. Сейчас я прочту. Нет, не разберу. Знаешь, а тут написано не по-русски. Думаю, что это армянский, – сказала Мариша.

– Поедем к Донаре, – решила Юля. – В конце концов, она моя сестра. И этот медальон принадлежит ей в той же степени, что и мне. Думаю, ей будет интересно взглянуть на него.

– И она знает армянский, – обрадовалась Мариша. – Так что переведет. Только сначала ты ей позвони. Все-таки из-за нас ее приемный отец и другие родственники в тюрьме. Наверное, они с Соной обвиняют в случившемся нас.

Но оказалось, что Мариша ошибается. Ни Сона, ни Донара зла на девушек не держали.

– Я рада, что обошлось без крови, – сказала Сона. – Акоп с его отцом обязательно убили бы либо Донару, либо Наташу. Хотя Наташа и воровка и вообще дрянь, но зачем брать грех на душу. К тому же я давно знала, что рано или поздно Акопа арестуют. Его уже два раза арестовывали. Один раз он откупился, во второй против него оказалось недостаточно улик. Но я давно чувствовала, что в третий раз ему не выкрутиться.

– Значит, вы совсем не огорчены, что ваш муж и другие родственники в тюрьме?

– Огорчена, конечно, – кивнула Сона. – Но с другой стороны… Теперь им не до меня. У них полно других проблем. Теперь они не станут задумываться, почему это Донара и Юля так похожи друг на друга. И они оставят меня и Донару в покое. Но вам, сестрам, наверное, есть о чем поговорить? Я не буду вам мешать.

После этого она вышла из комнаты.

– Значит, ты и есть моя сестра, – сказала Донара, рассматривая Юльку. – Знаешь, просто не верится. Мама права, нам есть о чем поговорить.

– Мне самой не верится, – сказала Юлька. – Но мы так здорово похожи, что поневоле поверишь.

– Да, – согласилась Донара. – Смотрю на тебя и будто бы в зеркало гляжусь.

И обе девушки замолчали.

– Хочешь увидеть наших родителей? – тихо спросила Юля, протягивая Донаре медальон. – Мне сегодня передала эту вещь акушерка, которая принимала роды у нашей матери.

Донара протянула руку, но вдруг отдернула.

– Нет, – решительно сказала она. – Моя мать здесь! Только она для меня всегда и будет матерью. Она собиралась пойти ради меня на такое! Вы себе даже представить не можете. Она была готова пойти на убийство ради меня. Так что я для себя решила, что мне не нужна другая мать. Сона моя единственная мать. И другой мне не надо. Убери свой медальон, Юлька. Не искушай!

– Как хочешь, – пробормотала Юля. – Это значит, что и со мной ты не захочешь общаться?

– Понимаешь, ради мамы… – начала Донара.

– Понимаю, – кивнула Юля.

– Я бы не хотела, чтобы тебя видели у нас дома. Если ты будешь приходить к нам в дом, то у всех начнутся вопросы, а чего это мы так похожи. Но мы всегда можем встретиться в любом другом месте. И в любое время!

– Хорошо, – сказала Юля. – Тогда мы пойдем.

Девушек пошли провожать и мать и дочь.

– Юля, дай мне свой медальон, – попросила у подруги Мариша.

Юла протянула ей его.

– Сона, можно вас попросить напоследок об одной вещи? – спросила Мариша у женщины. – Вы можете прочитать, что здесь написано?

– Тут написано по-армянски, – сказала Сона. – В переводе это звучит так: «Люби меня всегда, любимая. Славик».

– Значит, Славик? – обрадовалась Мариша. – Сона, спасибо вам огромное. Вы очень нам помогли.

Сона пожала плечами и вернула Юле ее медальон. Выскочив из парадного Сониного дома, Мариша возбужденно заговорила:

– Теперь мы знаем, как звали твоего отца!

– Да, но что нам это дает? Славик! Слава, Вячеслав. Да людей с таким именем тысячи.

– И у нас есть его фотография, – не сдавалась Мариша. – И мы знаем, что он занимает какой-то дипломатический пост.

– Занимал, – поправила ее Юля. – Больше четверти века назад. И фотография того же времени.

– Ну и что, – горячо запротестовала Мариша. – Если бы мы знали только что-то одно, тогда нам пришлось бы трудновато. Но у нас есть имя, работа и фотография. Имея эти три вещи, мы найдем твоего отца!

– Мне все время не дает покоя мысль, что такого могли знать Роза Адамовна и Нина, за что их убили, – сказала Юлька.

– Насчет Нины еще ничего не известно, – сказала Мариша. – Может быть, и в самом деле несчастный случай. И тут нам без ментов ничего не узнать. Поехали к Сане. Нужно ему подкинуть пару идей.

Рабочий телефон опера долго не отвечал. Подруги даже решили, что сегодня так его и не застанут, но вдруг трубку сняли.

– Алло, – сказал Санин запыхавшийся голос. – Я вас слушаю.

– Саня, это я, Юля.

– А! – вроде бы повеселел парень. – А я как чувствовал. Вернулся. Услышал, что телефон звонит. Думаю, вернуться или нет. И все-таки вернулся.

– Саня, нам нужно увидеться! – перебила его Юлька. – У нас есть для тебя важные новости насчет того дела об убийстве врачихи.

– Вы не оставили этой своей идиотской затеи? – рассердился Саня. – Сами ищете убийцу? Смотрите, допрыгаетесь!

– Саня, – умоляюще простонала Юля. – Убита еще одна женщина. Акушерка, которая принимала роды у моей матери. А Роза была врачом и тоже принимала роды у моей матери. Понимаешь?

Похоже, Саня понимал. Потому что в трубке сначала долго молчали, а потом Саня спросил:

– Можешь прямо сейчас подъехать ко мне на работу?

– Могу, – обрадовалась Юля. – Мы с Маришей приедем через десять минут.

– Буду ждать вас внизу.

Первое, что увидели подруги, когда подъехали к отделению, была долговязая Санина фигура. При виде подруг он кинулся к ним прямо как барс.

– Рассказывайте! – потребовал он. – Немедленно. Во что вы еще вляпались?

Подруги, перебивая одна другую, принялись выкладывать ему, что им удалось узнать за сегодняшний день.

– Значит, ваша акушерка скончалась от отравления недоброкачественной водкой? – спросил Саня. – И какая тут связь с первым убийством? Розу Адамовны ведь застрелили.

Юлька пихнула в бок Маришу, которая уже открыла рот, чтобы посоветовать парню не притворяться большим идиотом, чем он есть на самом деле. Толчок получился слишком сильный. Мариша лязгнула зубами и прикусила язык. Воспользовавшись этим, Юля сказала:

– Саня, те менты, на территории которых убили акушерку, тоже не верят, что ее специально отравили. Но врач сказал, что это вполне возможно. И ты представь, а вдруг это действительно правда, что акушерку отравили? И вдруг обе смерти как-то связаны?

– И что ты хочешь от меня? – спросил Саня. – Что я должен сделать?

– Попробуй заставить тех ментов сделать вскрытие как полагается, – сказала Юля. – Им ведь выгодней списать все на отравление недоброкачественной водкой. Пусть обратят внимание, нету ли, помимо водки, еще какого-нибудь яда в организме Нины. Сделаешь? Ну, ради меня! Пожалуйста.

– Вскрытие всегда делают как полагается, – строго и не вполне веря своим собственным словам, ответил Саня. – Но я попытаюсь у них узнать, о чем ты сейчас говорила.

– И когда ты это сделаешь?

– Думаю, что завтра к вечеру у меня уже будут для вас новости, – сказал Саня. – Но даже если окажется, что вы с подругой правы и смерть обеих женщин как-то связана, все равно, очень прошу вас, не лезьте в это дело.

– Угу, – глядя в сторону, кивнула Юля.

Саня вздохнул, но настаивать не стал. Видно, понял, что бесполезно. Только масла в огонь подольешь.

– А что с алиби дочери Яны Станиславовны? И вообще ее семейки? – спросила Мариша, вновь овладев своим прикушенным языком.

– А! – оживился Саня. – Мы же арестовали ее любовника. Порткова этого.

– Но у него ведь было алиби, – растерялась Мариша. – Он сам говорил, пациенты и секретарша…

– Вот именно! – обрадовался Саня. – Секретарша, когда мы на нее надавили, вспомнила, что в тот день Портков отменил визиты сразу двух пациенток. Мы позвонили этим женщинам. И они подтвердили, что Портков их не принял. И знаете, что самое интересное? Часы их приема как раз совпадают со временем убийства Розы Адамовны.

– Вот как! – воскликнула Мариша. – А как сам Портков объяснил отсутствие у него алиби?

– Наплел какую-то чушь, – пожал плечами Саня. – Мол, отменял он лишь одну пациентку. Но прийти должны были мать и дочь. Хотели попасть на прием вместе. Будто бы им так удобнее. И когда он отменил дочери, то и мать от назначенного ей визита отказалась.

– И где он провел появившееся у него свободное время?

– Сказал, что было жарко, и он поехал в Озерки купаться.

– А там его, конечно, никто не видел, – сказала Юля.

– Естественно, – кивнул Саня.

– А почему он хотел отменить визит той одной пациентки? – спросила Мариша. – Ну той, первой.

– Он это объяснил тем, что она нимфоманка. И что он ее просто боится. Приходит к нему уже в пятый раз. И каждый раз пытается соблазнить его заняться с ней сексом прямо на смотровом кресле. Дескать, ее это возбуждает. В общем, жаловался, что девица замучила его своими посещениями. Мол, при виде этой пациентки его прямо трясти начинает. Сначала он вроде бы хотел решить дело тактично. Предложил девице поменять врача, но она наотрез отказалась. И тогда он просто отменил ее визит. А случайно так совпало, что отменился и визит ее матери.

– Ясно, – сказала Юля. – Звучит довольно правдоподобно. Вы уже побеседовали с этой девицей? Она и в самом деле такая нимфоманка?

– Нет, я с ней всего лишь переговорил по телефону, – растерялся Саня. – И так ведь видно, что Портков все врет. Ни в каких Озерках он не был. А поехал прямо к Розе и пристрелил ее там.

– Но как он попал в дом? – спросила Юля.

– А вот тут и начинается самое интересное! Оказывается, этого Порткова Яна Станиславовна подобрала не просто на дороге. А нашла она его прямо в постели Розы Адамовны. Можно сказать, выкрала парня у своей подруги.

– Портков был любовником Розы? – недоверчиво переспросила Юля.

– Вот именно! – с торжеством кивнул Саня. – И это был отнюдь не кратковременный секс. Они были близки довольно долгое время. Только Роза Адамовна в отличие от Яны не афишировала свою связь. Но соседи убитой видели их, они возвращались домой вместе. Рука об руку. И несколько раз.

– Однако они не видели Порткова возле дома Розы Адамовны в момент убийства, – задумчиво произнесла Юля. – А я не уверена, что тогда видела именно его. А когда, ты говоришь, вы арестовали Порткова?

– Сегодня рано утром, – сказал Саня. – Если точней, то в десять утра.

– Тогда это не он, – вздохнула Юля. – То есть я хочу сказать, что Портков не убивал Нину. По времени бы не успел смотаться к ней с отравленной бутылкой.

– Да при чем тут ваша Нина? – разозлился Саня. – Что вы мне все время про нее талдычите? Вы будете слушать про Порткова или нет?

– Да, – разом кивнули подруги.

– Так вот, после того, как Яна перехватила любовника у Розы, между женщинами пробежала черная кошка. Роза никак не могла простить своей заместительнице предательства, хотя и всячески делала вид, что бегство любовника ее ничуть не задело. Я поговорил с несколькими людьми в клинике Розы Адамовны. И они сошлись на том, что Роза делала все, чтобы выжить Яну из их совместного бизнеса. И тем самым лишить ее источника доходов.

– И Роза действительно могла это сделать? – спросила Мариша.

– Не буду загружать вас ненужными юридическими подробностями. Просто скажу: да, могла. Не знаю, может быть, она полагала, что после того, как Яна окажется без денег и средств к существованию, Портков ее бросит и вернется под крылышко к Розе Адамовне. Или же она просто хотела отомстить предателям. Но так или иначе, ее смерть была выгодна Яне. И не просто выгодна. Смерть Розы была для нее единственным выходом из создавшегося положения. Иначе ей был бы каюк.

Подруги молчали.

– А как тот отпечаток, который вы обнаружили на пистолете, из которого убили Розу? – спросила Юля. – Удалось экспертам привести его в божеский вид?

– Да, но, к сожалению, пока владелец этого отпечатка нам не попадался, – ответил Саня.

– То есть, попросту говоря, все четверо подозреваемых, которые у вас есть, не могут быть осуждены. – Мариша говорила с пафосом прокурора, а Саша даже как-то съежился от ее тона. – Портков, Яна, Стефочка и Наташа не держали в руках этого оружия. Значит, главной улики-то против них нет! Да и вообще, никаких улик против них нет. На орудии убийства их отпечатков нет. И на месте преступления их никто не видел. Единственное, что у вас есть против них, – это мотив. Но на одном мотиве вы далеко не уедете.

– Да, – тяжело вздохнул Саня. – Если до завтра ничего не изменится, то я буду вынужден отпустить и бывшего любовника убитой, и ее племянницу. Веских доказательств против них нет. Остается еще версия грабежа. Но сейф, оборудованный в квартире убитой, остался цел. Все драгоценности и антиквариат – тоже. Правда, в квартире небольшой беспорядок, словно бы убийца все же что-то искал. Но, по словам соседей и племянницы убитой, все ценные вещи остались на своих местах. Да и ты, Юля, тоже говорила, что у виденного тобой человека в руках была только небольшая сумка.

– Да, если в ней и могли находиться какие-то крупные ценности, то это могли быть только деньги, – сказала Юля.

– А все деньги убитая держала в сейфе, – сказал Саня. – Хотя она по какой-то причине могла и переложить их в сумку. Возможно, ее шантажировали.

Подруги молчали, изнывая от желания помочь славному парню Сане и подсказать, что за деньги и чьи именно деньги были в сумке. Но они дали слово Наташе, что не расскажут в милиции об украденных ею у семьи Агаян деньгах. Природная честность взяла верх. Подруги мужественно промолчали и оставили Саню в неведении. Распростившись с ним, подруги направились к Юлькиной машине.

– Поверишь ли, такое чувство, словно самой себе в душу плюнула, – поделилась с подругой Юля.

– И у меня, – с готовностью подхватила Мариша. – Как думаешь, нужно было ему сказать про деньги?

– Нет. Что ты? Мы же обещали Наташке, что первые не будем об этом болтать. А раз Акоп молчит и даже ничем не оправдывается, почему похитил Наташу, значит, решил, что эти деньги сейчас для него не главное. И пусть. Завтра, когда Наташу выпустят, мы с ней поговорим и обсудим, как бы сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. А ты сегодня ко мне?

– Нет, хотела поехать к себе, – сказала Юля.

– Да ну! – протянула Мариша. – Чего тебе одной дома куковать? А моя мама уже и очередную порцию бульона для Костика сварила. В пятилитровой кастрюле.

– Золото у тебя, а не мама, – расчувствовалась Юля. – Тогда, если ты не против, поедем к тебе. Только мне все равно нужно заехать домой. Взять кое-какие вещи. А то я уже который день мотаюсь все в одних и тех же брюках.

– О чем речь! – согласилась Мариша. – Поехали.

Подъезжая к Юлиному дому, Мариша внезапно поняла, что страшно хочет воды или соку. Просто умирает.

– А магазин мы уже проехали, – расстроилась Юлька. – И развернуться тут нельзя.

– Ну ничего. Ты высади меня тут и поезжай домой. Собирайся там потихоньку. А я через несколько минут подойду, – сказала Мариша. – Куплю сока или водички и вернусь.

Юлька высадила подругу, и Мариша бодрой рысцой припустила к стоящему в сотне метров от Юлькиного дома магазинчику. А Юлька, оказавшись на своем этаже, сначала позвонила в дверь к Инне. Но никто не отозвался. Должно быть, у Инны был очередной медовый месяц с Бритым. К тому же, вспомнила Юля, они собирались куда-то уехать на отдых. Наверное, уже отбыли, решила Юлька. И направилась к себе.

Оказавшись в родных стенах, Юлька захлопнула за собой дверь и блаженно прикрыла глаза. Дома было прохладно и приятно пахло свежим, только что с огня, кофе. Этот факт почему-то ничуть не насторожил Юльку. Хотя и должен был бы. Откуда взяться запаху кофе в доме, где уже несколько дней никто не живет? Но Юлька ни о чем таком не думала.

Вспомнив, что ей нужно собираться, ведь скоро придет Мариша, она влетела в комнату и от удивления застыла на месте как вкопанная. И было чему удивиться.

За ее сервировочным столиком, на ее купленном собственноручно на первую зарплату стуле сидел какой-то совершенно незнакомый Юльке субъект. И спокойно пил кофе! Между прочим, тоже из чашки, подозрительно похожей на те, что стояли у Юльки за стеклом. Чашки были настолько дорогущие, что Юлька даже сама пить из них не решалась. А этот наглец взял их!

– Явилась наконец! – приветствовал ее незнакомец и поставил чашку на стол.

Юлька попятилась. Да, пусть лицо незваного гостя было ей незнакомо, но голос… Голос был ей знаком. При воспоминании о том, при каких обстоятельствах она его слышала в первый раз, у Юльки по спине пробежал озноб. Это был тот самый голос, который угрожал ей в темноте на даче ее родителей. Тут же полезли ненужные мысли о том, как неприятно, когда горла касается холодная и острая сталь ножа.

– Ну, чего побледнела? – ласково поинтересовался парень. – Ты что, думаешь, я тебя обижу? Да ни за что в жизни.

Парень поднялся и одним движением оказался рядом с Юлькой.

– Донара, детка, почему ты дрожишь? – спросил он у Юли. – Да на тебе лица нет. И ты очень похудела!

– Вы ошибаетесь, – прошептала Юля. – Я не Донара!

– Ха-ха-ха! – запрокинув голову, заржал парень. – Отличная шутка, детка. Но твой Марат всегда узнает свою девочку. Хоть ты и стала тощей, как стиральная доска. Но я люблю тебя. И даже еще сильней, чем прежде. Пока я тебя искал, я понял наконец, что действительно люблю тебя. И плевать мне на эти деньги. Можешь вернуть их твоему папаше. Мы и без них проживем. Слышишь, Донара?

И прежде чем Юлька успела запротестовать, парень впился в ее губы. Юлька задергалась. Но напрасно. Несмотря на кажущуюся мягкость, хватка у Марата была железная. Юлька подергалась и поняла, что самой ей из рук Марата не вырваться.

– Пахнешь ты как-то по-новому, – удивленно заявил парень, оторвавшись наконец от Юли.

– Вот! – обрадовалась девушка. – Я же говорю, что я не Донара.

– А кто же ты? – усмехнулся Марат.

– Я ее сестра – Юля, – объяснила парню Юля. – Дошло наконец?

Марат выпустил ее из своих рук, но глаз с нее не спускал.

– А, понял! – наконец ухмыльнулся он. – Но меня не проведешь! Донара, ты не считай меня таким уж тупицей. А то я и обидеться могу. Ты – Донара. Иначе откуда Юле знать о твоем существовании? И вообще об этой истории.

И Марат торжествующе ухмыльнулся и помахал у Юльки перед носом пальцем. Мол, не выйдет меня провести. Не на того дурачка, милочка, напала. У Юльки отнялся язык. Она решительно не понимала, как доказать этому типу, что она не Донара.

– У меня паспорт есть! – вспомнила она и полезла в сумку.

Но тут же ее руку словно сковал стальной браслет. Марат сам достал из ее сумки паспорт. И внимательно изучил его.

– Ну что? – спросила Юля. – Теперь веришь?

– Напрасно старалась и выкрадывала у своей сестры паспорт, Донарочка, – сказал Марат.

– Да ты глаза протри! – завелась Юлька. – Там же штамп о прописке стоит. Эта самая квартира. Прописана здесь Юля Пернатых. То есть я. А никакой Донары тут отродясь не было. Ищи ее у нее дома. Она уже вернулась к своим родным.

– Кончай меня дурить! – разозлился Марат. – Я отлично знаю, к чему эта комедия. Ты не хочешь делиться со мной деньгами, которые ты украла из сейфа твоего папочки. Ну и не делись. Мне они без тебя не нужны. Просто не могу смириться, что ты подло меня использовала, а теперь хочешь бросить и слинять со всей выручкой. У тебя небось уже и любовник новый имеется. Но нет, не выйдет! Не на того напала. Я тебя так просто не отпущу.

И в руке Марата что-то блеснуло. Не успела Юлька и глазом моргнуть, как жених Донары уже поигрывал перед ней выкидным ножом. Вид при этом у Марата был не самый приветливый. Юлька даже не усомнилась, что он без колебания всадит в нее это лезвие. Всадит, если не получит свои деньги и любовь Донары обратно.

– Что ты от меня хочешь? – спросила у него Юля. – Ты ведь сам спер эти деньги.

– Я?! – обалдел Марат.

– Ты! То есть сначала их украла твоя сообщница Наташа. Украла, когда поняла, что вы с Донарой решили обойтись без нее. А потом ты проследил за Наташей и выкрал эти деньги из той квартиры, где Наташа их спрятала. А это была квартира Наташиной тетки. И когда ты явился за деньгами, тетка была дома. И ты убил эту женщину. Что таращишься? Не ожидал, что я так хорошо осведомлена о твоих похождениях? Скажешь, не ты взял деньги, которые были в чемоданчике из кожи крокодила?

– Чего? – еще больше выпучил глаза Марат. – Какая еще кожа крокодила? Чего ты плетешь? Не брал я денег. Ни с кожей, ни без. И теток никаких не убивал. Нечего на меня мокрое дело вешать. Я в жизни ни одного человека не прикончил.

Это его признание сладким бальзамом пролилось Юле на сердце. Но Марат тут же все сам испортил.

– До сегодняшнего дня не убивал, – поправился он. – Но сегодня точно тебя прирежу, если ты меня дурить не прекратишь. Слушай, Донара, что происходит? Ты меня больше не любишь? У тебя другой? Ты ему отдала наши деньги? Говори, или убью тебя. Никаких сил нет терпеть!

И он угрожающе приблизился к Юле. Девушка закрыла глаза и приготовилась к долгому и мучительному концу. Где деньги, она не знала. А фантазировать, когда перед носом нож, оказалось очень трудно.

– Представляешь, Юлька, у них не было виноградного и яблочного осветленного тоже не было! – раздался из коридора полный здорового негодования голос Мариши. – Пришлось купить персиковый нектар. Даже и не знаю, как его пить.

И с этими словами Мариша влетела в комнату.

– Это еще кто? – спросила она у Юльки.

– Это Марат, – представила парня Юля. – Жених Донары.

– А чего он тут делает? – осведомилась не врубившаяся в ситуацию Мариша. – Пусть к своей Донаре и отправляется. Пусть там ножичками размахивает. А тут ему ничего не светит.

После этого Мариша спокойно плюхнулась в кресло и начала ковырять коробку с соком, не умолкая ни на секунду.

– Ну и жара! Думала, совсем расплавлюсь. Черт, не открывается коробка. Как они их делают, не пойму! Эй, ты, – обратилась она к Марату, – дай сюда нож. Сок открыть нужно. Или сам открой. Вот тут обозначено. Только вставать мне лень. Поймаешь?

И с этими словами она кинула двухлитровую коробку с соком прямо в Марата. У того сработал хватательный инстинкт. И коробку, летящую ему прямо в голову, он поймал. Но при этом ему пришлось убрать нож от Юлиного горла. А тут уж и сама Юля поторопилась убраться подальше от Марата.

– Ну, чего застыл? – поинтересовалась у парня Мариша с плохо скрытой издевкой. – Вскрывай сок теперь. Не напрасно же ты нож доставал.

Марат громко скрипнул зубами.

– Донара, кто эта женщина? – спросил он у Юли.

– О, как все запущено! – расстроилась Мариша. – Юля, что же ты не объяснила молодому человеку, что он ошибся адресом?

– Я пыталась, но видишь, он мне не поверил, – объяснила Юлька.

– Я знаю, как его убедить, – сказала Мариша, подходя к телефону.

Набрав номер, она протянула трубку Марату.

– Надеюсь, голос своей невесты ты узнаешь? – спросила она у него.

Марат вцепился в трубку. Через несколько секунд на его лице проступила краска. Из трубки слышался голос Донары. Тут ему возразить было нечего. Не прощаясь, Марат бросил трубку и выбежал вон из квартиры. Подруги не стали его задерживать. После двух встреч Марат как-то не очень пришелся им по душе.

– И что Донара нашла в этом психопате? – с недоумением спросила Юля у Мариши. – Да он ради денег был готов отправить ее, то есть меня, но он-то был уверен, что я – это она… Тьфу! Ну, в общем, он собирался убить Донару в моем лице.

– А что он хотел? – спросила Мариша.

– Требовал, чтобы я поделилась с ним украденными у Акопа из сейфа деньгами, – это раз. Вернула ему свою любовь – это два. И чтобы была с ним всю жизнь – это три. Странно, да?

– Да, – кивнула Мариша. – Если он примчался сюда и, угрожая тебе ножом, требовал эти деньги, значит, они не у него.

– Очень тонко замечено. Но если они не у него, значит, их забрал кто-то другой, – резонно предположила Юлька.

– Но кто еще мог знать, что деньги лежат в чемоданчике из крокодиловой кожи? – вздохнула Мариша. – Прямо голова кругом идет.

– А что, если?.. – произнесла Юлька и замолчала.

Лицо у нее приняло загадочное выражение, словно ей на ум пришла ужасно дельная мысль. И она старается ее, эту мысль, додумать или хотя бы не упустить.

– Что – если? – не выдержала паузы Мариша.

– А что, если тот человек вовсе не знал, что в чемоданчике деньги? – сказала Юлька.

Какое-то время подруги молчали, глядя друг на друга.

– А зачем он его тогда взял? – растерянно спросила Мариша. – Просто так? Чтобы руки чем-нибудь занять?

– Вовсе нет, – оживилась Юлька. – Помнишь, Наташа сказала, что для того, чтобы освободить чемоданчик, она выкинула из него какие-то теткины бумаги. А что, если убийца забрал чемоданчик, думая, что в нем именно эти бумаги?

– Ого! – протянула Мариша. – А ведь и правда! Но как бы нам разузнать, что это были за бумаги?

– Только у Наташи, – сказала Юля. – Как думаешь, Саня, если его попросить, освободит ее, чтобы она помогла нам найти те бумаги у тетки в квартире?

– Думаю, что если его попросишь ты, то согласится, – ответила Мариша. – Он так на тебя смотрит…

– Да что ты выдумываешь! – глупо захихикала Юлька. – Он вовсе не в моем вкусе.

– Зато ты в его вкусе, – резонно заметила Мариша. – И все равно он завтра собирался Наташу отпускать. Так не все ли равно – сегодня или завтра. Звони ему.

Не подозревающий дурного, а главное, влюбленный и потому наивный и добрый Саня сегодня дал свой домашний телефон Юльке. И вот не успел бедняга поднести ко рту первую ложку с наваристым борщом, которым потчевала его мама, как раздался телефонный звонок.

– Господи, поесть толком не дадут! – рассердилась мать. – Если снова с твоей работы, то я отключаю телефон.

– Погоди, мама, – остановил ее сын. – Может быть, что-то важное.

– Твой желудок тоже очень важен, – не сдавалась мать. – Во всяком случае, для меня. А если ты не поешь спокойно горячего, то гастрит, а потом и язва тебе обеспечены. И так целый день на ногах толчешься. Ни поесть, ни отдохнуть, как люди.

Но Саня уже не слушал ворчания матери. Он слышал лишь Юлькин голос, который взволнованно выкладывал ему последние новости. Если бы то же самое Сане довелось услышать от кого-нибудь другого, то он просто бы послал того человека подальше. Вот еще! Тащиться поздно вечером в камеру, чтобы выпустить арестованную, когда вполне можно сделать это и завтра утром. Но просил не кто-нибудь, а Юлька. Поэтому Саня лишь вздохнул и ответил:

– Сейчас доем борщ и буду ждать вас на улице. Приезжайте. Если она вам так нужна, то я ее выпущу.

К тому моменту, когда подруги позвонили ему снизу, он уже успел съесть вторую порцию борща, прожевать котлету с зеленым салатом и выпить три стакана вишневого компота. Так что мать отпустила его почти без возражений и с легким сердцем. Сыночек покушал, сейчас с девушками поедет гулять, а чего молодому парню еще нужно?

– Ты уверена, что дело в тех бумагах? – первым делом спросил у Юли Саня, садясь в «Рено».

Подруги сочли нужным пока что сохранить Наташину постыдную тайну. Поэтому Сане они сказали, что бумаги Наташа вытащила из чемоданчика из чистого хулиганства. Чтобы позлить тетку. Но сейчас за Юльку, как всегда, когда нужно было врать, поторопилась ответить Мариша.

– Она уверена, уверена! Убийце нужны были те бумаги. А значит, и нас они должны интересовать. Да и что ты теряешь? Все равно у тебя нету другого выхода, как послушать нас. Или у тебя уже есть на примете готовый убийца с доказательствами его вины?

– Нет, – поник Саня. – Ладно, пусть будет по-вашему. Действительно, я ничего не теряю.

Наташа при виде подруг и Сани обрадовалась.

– Вы не представляете, какой ужас в этой тюрьме, – делилась она с ними, пока Саня пошел договариваться о ее освобождении. – У них тут тараканы с крысу величиной. А кормить заключенных они вообще не кормят. Мне тут дали один раз кусок хлеба и воду. Это был завтрак. А потом была овсянка с таким жутким запахом, словно она пролежала у них на складах со времен Великой Отечественной войны. Если бы знала, как тут ужасно, ни за что бы не пошла на кражу. Да провались те деньги пропадом. Не хочу ради них тут гнить. Если они найдутся, своими руками отнесу их Соне с Донарой и буду умолять, чтобы они меня, дуру такую, простили.

– Похвальное намерение, – согласилась Мариша. – Но пока деньги у того человека, который прикончил твою тетю. Нам нужно его найти.

– И чем я могу в этом вам помочь? – спросила Наташа.

– А ты хочешь?

– Очень! – с жаром воскликнула Наташа, ощутив ноздрями запах тюремной овсянки.

– Слушай, ты помнишь, куда ты дела бумаги, которые были в том чемоданчике? – перебила ее Мариша.

– В том чемоданчике? Да, в нем были бумаги. А куда я их выкинула?.. Погодите, дайте вспомнить, – задумалась Наташа. – А это важно?

– Важно! – рявкнули на нее подруги.

Наташа задумалась. К этому времени вернулся Саня. Наташе вернули ее вещи, документы и велели больше к ним не попадать. Выйдя на улицу, Наташа, воспользовавшись отсутствием Сани, сказала:

– Я вот все думаю, куда же я могла деть те бумаги. Знаете, странное дело, я помню, как беру этот чемоданчик, как я прячу в него деньги, а куда я кинула бумаги, хоть убейте – не помню.

– Не помнишь? – разочарованно воскликнули подруги.

– Может быть, если я окажусь на том самом месте, то смогу вспомнить… – пожала плечами Наташа.

– Тогда поехали, – поторопила Мариша.

– Куда это вы собрались? – спросил у девушек Саня.

– Нам нужно поехать на место преступления, – сказала Юля. – Ты с нами?

– А куда я денусь? – притворно вздохнул Саня. – Ты ведь из меня веревки вьешь и еще улыбаешься.

И вся компания поехала на Старорусскую улицу, в бывшую квартиру Розы Адамовны. Попасть в бывшую крепость оказалось делом плевым. Вся сигнализация была отключена. А ключи от замков имелись у Наташи. Так что уже через несколько минут они стояли в роскошной прихожей.

– Очень странно, – послышался голос Сани у них за спиной. – Печати на дверях сорваны. Похоже, тут кто-то побывал до нас. Посмотрите, какой разгром вокруг.

– А разве это не вы устроили? – удивилась Наташа. – Когда искали улики?

– За кого ты нас принимаешь? – возмутился Саня. – Твою тетку убили в ванной. Там мы и искали. А всю остальную квартиру мы мельком осмотрели и опечатали двери. А теперь вот печати сорваны. И все вокруг перевернуто вверх дном.

Вокруг действительно был устроен грандиозный погром. Все шкафы зияли раскрытыми дверцами. А вещи из них вперемешку валялись на полу.

– Ужас, – сказала Наташа. – Это же теперь убирать не один день придется.

– Я бы на твоем месте в первую очередь поинтересовался, не пропало ли чего из теткиных вещей, – заметил ей Саня. – Ты не находишь, что это более важно?

– Да, да, конечно, – кивнула Наташа.

– Вот и осмотри, – велел ей Саня, а сам умчался куда-то по коридору.

– Ну, с чего начнем? – спросила у Наташи Юля, когда Саня окончательно скрылся из виду. – Ты теперь сможешь вспомнить, куда дела те бумаги?

– Постараюсь, – ответила Наташа. – Только тут все так перевернуто, что уж и не знаю, с чего начать. Интересно, а что тут искали? На первый взгляд ничего из ценного не пропало.

– Я тебе скажу, что искали, – ответила ей Юлька. – Искали те бумаги, которые были в чемоданчике. Убийца Розы Адамовны вернулся к себе домой, убедился, что в чемоданчике нет нужных ему бумаг, и вернулся обратно.

– Должно быть, они ему здорово понадобились, – сказала Наташа, – если он ради них даже не побоялся вернуться и все тут перевернуть. Итак, с чего начинать?

– Начни сначала, – посоветовала ей Мариша. – Где лежал тот теткин чемоданчик?

– В теткином шкафу для прошлогоднего гардероба, – сказала Наташа. – В его левой половине.

– А это принципиально? – удивилась Мариша.

– Да, у тетки была привычка обновлять свой гардероб каждый сезон. А прошлогодние вещи она вешала в шкаф в его правую часть. А потом раздаривала эти шмотки всяким бедным друзьям и родственникам вроде меня. А те вещи, которые были очень уж немодными, но по каким-то причинам оставались дороги тетке, она вешала в шкафу в левую половину. И больше уже их не трогала.

– Так, хорошо, – сказала Мариша. – Вернись на несколько дней назад. Вот ты стоишь перед теткиным гардеробом.

Наташа подошла к шкафу, который был в том же состоянии, что и все прочие емкости. То есть основательно выпотрошен.

– Ты вытащила чемоданчик, – напомнила Наташе Мариша. – И куда ты с ним пошла?

– На кухню, – сказала Наташа.

– Пошли и мы туда же, – скомандовала Мариша.

По пути им снова встретился Саня.

– Ну как? – спросил он. – Пропало что-нибудь из ценных теткиных вещей?

– Вроде бы нет, – покачала головой Наташа.

– Это очень странно, – сказал Саня. – Если тут были грабители, то почему они ничего не взяли? И что это за грабители, которые бережно прикрывают за собой двери?

И он пристально посмотрел на Наташу.

– Я сама ничего не понимаю, – пролепетала девушка.

– Ну, ладно, – вздохнул Саня. – Посмотрите еще получше, а я пока проверю замки.

И он снова умчался, а подруги поспешили в кухню.

– Я подошла с чемоданчиком вот к этому столу, – сказала Наташа и подошла к массивной конструкции со множеством ящичков, отделений и полочек. – Вытащила из чемоданчика бумаги, переложила в него деньги из мешка и отнесла чемоданчик на место.

– А бумаги? – нетерпеливо спросила у нее Мариша.

– Они остались лежать на столе, – сказала Наташа. – Я про них совершенно забыла.

– Не может быть! – простонали девушки. – Так и оставила их там валяться?

– Погодите-ка! – воскликнула Наташа. – Нет, я все-таки вернулась и сунула их вот сюда. Да, точно. Сначала я намеревалась вынести эти бумаги на улицу и там их выбросить. Но в это время вернулась тетка. И мне пришлось сунуть их сюда.

И она полезла под мойку.

– Сюда домашняя прислуга тетки складывала бесплатные газеты, рекламные объявления и прочий бумажный хлам, который попадает в квартиру, – приглушенно объяснила подругам Наташа. – И я положила бумаги сюда же.

Вскоре она вылезла из-под мойки, держа в руках кипу старых газет.

– Кажется, нам повезло, – сказала она. – Теткина прислуга их не выбросила.

И, сев на пол, она начала разбирать газеты. За этим занятием ее застал вернувшийся в кухню Саня. Вытаращив глаза, он возмущенно заорал:

– Вы чем тут занимаетесь? Ничего умней не придумали? Я что вам велел делать? Я вам велел посмотреть, не пропало ли чего из ценных вещей. А вы вместо этого роетесь в мусоре.

– Погоди, Сань, – остановила поток его возмущенного крика Юлька. – Мы сможем найти те бумаги из чемоданчика, который похитил из квартиры убийца Розы Адамовны.

– В самом деле? – заинтересовался Саня. – И где они?

Он тоже опустился на колени и принялся помогать Наташе отделять старые газеты от тетрадных листов в клеточку. Листы были сплошь исписаны крупным четким почерком.

– Тетка писала, – сказала Наташа. – Ее почерк.

Все листы были разрознены. Юлька взяла один из них и принялась читать.

– Ничего не понятно, – сказала она. – Какие-то фамилии, имена и цифры против них.

– Что за цифры? – заинтересовался Саня.

– Не понимаю, – сказала Юля. – От двузначных до четырехзначных. А вообще, похоже на какой-то реестр.

– Дай-ка мне взглянуть, – попросила Мариша.

Сосредоточенно нахмурившись, она принялась изучать написанное.

– Девчонки, так мы ничего не выясним, – запротестовал Саня. – Нужно сначала собрать их вместе, а потом уже читать.

В его словах был резон. И подруги быстренько собрали все исписанные Розой Адамовной листы и положили их на стол. Всего листов было шесть штук. Кроме них, тут имелись фотографии, денежные расписки и целый список с адресами.

– Смотри, тут есть твои родители, – воскликнула Мариша, обращаясь к Юле. – И ваш адрес. Вы ведь раньше жили на Пражской улице?

– Да, – удивленно кивнула Юлька. – Это наш адрес. Но зачем он понадобился Розе?

– Это мы сейчас выясним, – бодро заверил ее Саня. – Но скорей всего, женщина хотела держать вас с сестрой под наблюдением.

– Или ей кто-то приказал это сделать, – сказала Мариша.

Мариша уже давно вооружилась шариковой ручкой. И сейчас делала какие-то пометки у себя в записной книжке. Закончила она их как раз к тому времени, когда Саню осенила гениальная мысль.

– Если эти бумаги и были в том чемоданчике, который похитил убийца, то они могут помочь следствию напасть на его след, – сказал опер. – Поэтому я их забираю с собой. С твоего, Наташа, разрешения.

Наташа безропотно кивнула. Юлька открыла рот, чтобы возразить, но Мариша основательно пнула ее под столом ногой. И Юлькин рот захлопнулся.

– В чем дело? – набросилась она на Маришу, когда Саня удалился с трофеем. – Почему ты не дала мне возразить ему?

– Да потому что все касающееся тебя и твоих родных – приемных и настоящих – я уже выписала, – сказала Мариша. – Все то, что было о вас известно самой Розе Адамовне.

– Когда ты успела? – поразилась Юлька.

– А чего тут такого? Там всего пара адресов-то и была, – сказала Мариша.

– Нет, я имею в виду, когда ты успела разобраться, что к чему? – пояснила ей Юля.

– Да делов-то! – небрежно отмахнулась Мариша. – Трудно только было наткнуться на нужную строчку. Роза Адамовна, честь ей и хвала, была женщиной очень аккуратной. И все сведения о своих пациентках заносила в особый реестр. Думаю, что она потом шантажировала их или их родных, угрожая открыть тайну. Или она делала эти записи просто из любви к порядку. В общем, не знаю, но все, что ей удавалось выяснить про своих пациенток, она заносила в свои бумаги.

– И адрес моих родителей там тоже есть? – с трепетом спросила Юля. – Я имею в виду настоящих родителей?

– Думаю, что один из двух адресов нам как раз и подойдет, – ответила Мариша. – Ниже строчкой была запись о Донаре и семье Агаян.

– А какие адреса были в моей строчке? – дрожащим голосом спросила Юля.

– Не считая адреса твоих приемных родителей на Пражской, там было два адреса. И оба я переписала.

И Мариша передала Юльке свои записи. Юля с жадностью впилась в них глазами.

– Но во втором адресе только номер дома, – разочарованно сказала она. – Что бы это могло значить?

– Должно быть, частный дом, – предположила Наташа. – Где-нибудь за городом.

– Нет, – покачала головой Юля. – Дом на улице Комсомола. Это в центре города. Там нет частных домов.

– Тогда это может значить только одно, – сказала Мариша, – что от Розы Адамовны твои родственники скрывали свой адрес. А она смогла их выследить только до дома. А квартиру узнать ей так и не удалось.

– Может быть, – вздохнула Юля. – Ну, что? Поедем по этим двум адресам прямо сейчас?

– А чего тянуть? – пожала плечами Мариша. – Конечно, уже поздно.

Но тут вернулся Саня с еще несколькими ментами, кажется, из вневедомственной охраны жилищ. Они все упорно требовали от Наташи, чтобы та осмотрела всю квартиру и написала, какие именно вещи пропали. А если ничего не пропало, то чтобы тоже это зафиксировала. Наташа осталась разбираться с ними, а подруги отправились на розыски Юлькиных родителей.

– Теперь у нас есть фотография твоего отца, его имя, предположительно род занятий и два адреса. Оба каким-то образом связанные с ним, – говорила Мариша. – Не бойся, мы его обязательно найдем.

– Куда поедем сначала? – спросила Юля.

– Конечно, по тому адресу, который полный, – ответила Мариша, не задумываясь.

Юля молча кивнула. Первый адрес был по улице Красных Текстильщиков. В нем располагалась гостиница строительной фирмы «Ленстрой». Ни о каких Юлиных родителях тут слышать не слышали. Здание было выкуплено фирмой почти восемь лет назад. Всех людей расселили по другим квартирам и адресам. И куда именно, этого охранник не знал.

– Но куда же нам обратиться? – растерялась Юля.

– Не знаю, – мрачно ответил старший из охраны. – Попробуйте поговорить с нашим директором. Может быть, у него каким-то чудом сохранились списки бывших жильцов. Хотя я лично в этом сильно сомневаюсь. И потом сегодня у него уже рабочий день закончился. Вы бы еще позже явились. Уже почти половина одиннадцатого. Приезжайте утром.

На робкую просьбу подруг, не даст ли охранник им домашний телефон директора, тот ничего не ответил. Но посмотрел на подруг так выразительно, что они моментально поняли – нет, не даст.

– И куда теперь? – спросила Юля, когда они вышли на улицу.

После первой неудачи она заметно приуныла.

– По второму адресу, – невозмутимо ответила Мариша.

– Думаешь, сейчас для этого подходящее время? Уже почти одиннадцать вечера.

– Самое подходящее! – воскликнула Мариша. – Все соседи дома. Обойдем все квартиры и будем показывать там фотографию твоего отца и матери. Кто-нибудь да вспомнит их.

– Это при условии, что они в том доме прожили достаточно долго, – сказала Юля. – Вот лично я никого из своих прежних соседей в лицо не помню. Хоть убей.

– Так ты и дорогу от магазина до своего дома только с третьего раза запомнила, – возразила Мариша. – А я вот если постараюсь, то вспомню всех соседей, которые когда-либо жили с нами. Люди-то разные. И память у всех разная.

На это Юльке возразить было нечего. И они отправились на улицу Комсомола. К счастью, в упомянутом доме было всего три этажа и три подъезда. И в каждом подъезде где-то по десятку квартир.

– Обойдем как нечего делать! – сказала Мариша.

И первой двинулась по следу. В первой же квартире их постигла неудача. Там жили какие-то южане, которые переехали в этот дом да и вообще в Россию всего месяц назад. В следующей квартире жила большая семья коренных петербуржцев. Но на данный момент самому старшему ее члену было лет вполовину меньше, чем Юльке. Следующая квартира порадовала их старушкой. Увы, старушка переехала в этот дом тоже совсем недавно. И ничем подругам помочь не могла.

Подруги перешли на второй этаж. Тут располагалось сразу четыре квартиры. Во всех квартирах, как на первом этаже, так на втором и на третьем, подруги показывали две фотографии. И расспрашивали про мужчину по имени Вячеслав. Лет пятидесяти с хвостиком. Увы, никто о таком не слышал и не знал. Обойдя этот подъезд до конца, подруги спустились вниз.

– Давай купим чего-нибудь пожевать, – сказала Юлька. – Сил больше нет. С утра ничего не ела.

– Мы с тобой совершенно забыли про Костика, – всплеснула руками Мариша. – Ты подумай, бедный парень лежит на больничной койке, и никто к нему не ходит. И бульон, который моя мама для него сварила, пропадет.

– И правда, забыли! Какие же мы с тобой бессердечные! – воскликнула Юлька. – Но ты еще ничего. А вот я! Просто непростительное свинство.

– Знаешь, давай на сегодня пока расследование прекратим, – сказала Мариша. – Никуда твой отец, если он здесь, не денется. Да и поздно уже становится. Боюсь, в следующей квартире нам попросту не откроют дверь.

– Вот, вот! – обрадовалась Юлька. – Завтра с утра сначала поедем к Костику, потом поймаем того директора гостиницы, а вечером вернемся сюда.

И подруги отправились спать. Дома их встретл укоризненный взгляд Маришиной мамы.

– Где вы шляетесь целый день? Уже полночь на дворе? – строго спросила она у подруг, загнав всю звериную стаю в дальнюю комнату и плотно прикрыв дверь. – У вас больной друг в больнице, а вы даже не выбрали минутку, чтобы его навестить!

– Мы виноваты! – признала Мариша. – Завтра с утра поедем.

– Можете не торопиться, – сказала ей мама.

– Почему? Ему хуже? Он умер? – испугалась Юля.

– С чего бы ему умирать? Вовсе нет. Активно идет на поправку. Доктора говорят, что через недельку выпишут его. Может быть, даже и раньше, – проинформировала девушек Тамара Ильинична.

– А ты откуда все это знаешь? – удивилась Мариша.

– А я, в отличие от вас, навестила его сегодня, – ответила Тамара Ильинична. – Он мне позвонил. Сказал, что ждал вас целый день, но так и не дождался. И я свезла ему покушать. Просто стыд, как плохо кормят в наших больницах. Мальчику же нужны силы, чтобы поправиться. Так что я ему свезла и котлет, и бульончику, и пирожков. И соку его любимого пять литров купила.

– Ой, мама! – обрадовалась Мариша.

– Спасибо вам, Тамара Ильинична! – запричитала Юлька. – Вы нас очень выручили.

– А что у тебя с сотовым? – спросила Тамара Ильинична у Юльки. – Он что, сломался? Я тебе звонила, хотела узнать, где вы пропадаете, но никто не подошел.

Юлька пошарила у себя в сумке. Но телефона не нашла.

– Очень странно, – сказала она. – Где же я могла его забыть? Ведь я же помню, что когда мы приехали к дому Сани, то я звонила ему снизу, чтобы он спускался.

– А потом мы были только в милиции и у Розы дома, – сказала Мариша.

– Должно быть, у Наташиной тетки я его и забыла, – вздохнула Юля. – Точно! Я же его там вытащила и включила в сеть, потому что аккумулятор подсел.

– Так позвони ей, скажи, что завтра заедешь, – велела Тамара Ильинична, отправляясь на кухню греть ужин.

Юлька набрала номер своего сотового. Но так и не дозвонилась до Наташки. «Спит», – решила Юлька и на этом успокоилась, решив, что завтра с утра все выяснит.

Сегодня у подруг уже все равно ни на что сил больше не было.

– Идите ужинать, – позвала подруг Тамара Ильинична.

Девушки с трудом добрались до кухни, проглотили ужин, который был наверняка очень вкусный. Но вкуса съеденного они сегодня совершенно не почувствовали. Так устали и набегались за день. После еды они рухнули в кровати и заснули, успев еще пообещать друг другу, что завтра обязательно найдут Юлькиного отца или по крайней мере узнают, что с ним стало.

Утро у них началось только в половине десятого, потому что Тамара Ильинична сжалилась над подругами и дала им поспать подольше, сдерживая натиск звериной стаи, которая желала общаться с девушками начиная с шести утра.

– Тебе снова звонила Наталья Степановна, – проинформировала Юльку Маришина мать. – И твой отец тоже. Они оба за тебя беспокоятся. И не понимают, почему ты живешь у Мариши, а не у себя дома.

Юлька только вздохнула. Беседовать со своими родителями у нее сейчас не было никакого желания. Умывшись и наскоро выпив кофе, подруги помчались на улицу Красных Текстильщиков.

Сегодня директор оказался на месте. Он завтракал. Здоровяк пятидесяти с хвостиком лет с аппетитом уминал огромный сандвич с ветчиной, салатом и зеленым луком. Все это великолепие было обильно залито майонезом. И еще перед директором стояла бутылка темного «Туборга».

– Такие списки могли сохраниться в бухгалтерии, – подумав немного, сказал он подругам. – Во всяком случае, у меня лично нет ни малейшего представления, куда были переселены все прежние жильцы этого дома.

– Да, досада, – сказала Мариша, когда они вышли из гостиницы. – Этих жильцов могли раскидать по всему городу. Сколько же мы времени потратим, чтобы их найти!

– Если ты занята, то я одна займусь этим делом, – сказала Юля. – Потихоньку буду объезжать всех по очереди. Но рано или поздно найду кого-нибудь, кто сможет мне подсказать, где мой отец.

– Да разве я отказываюсь? – удивилась Мариша. – Только бы в бухгалтерии нам согласились помочь.

Офис строительной компании, и в том числе бухгалтерия, располагался на Литейном проспекте. Подруги купили в «Севере» огромный торт, а в соседнем магазине приобрели роскошную коробку конфет и бутылку шампанского. Вооружившись таким образом для предстоящего разговора, обе девушки придали своим лицам самое жалобное выражение, на которое были способны, и постучали в дверь бухгалтерии.

– Войдите! – послышался из-за двери голос (подруги это как-то сразу просекли) молодой стервы.

Девушки переглянулись, но отступать было некуда. И они вошли. В кабинете стояло несколько столов, но лишь один из них был занят. И за ним сидела та самая молодая стерва (подруги в диагнозе не ошиблись), которая им ответила из-за двери. Вдобавок ко всему бухгалтерша была до такой степени стройна, что сразу становилось ясно: торт и конфеты тут явно не к месту. Ничего, кроме здорового раздражения, они у сидящей на строгой диете девушки не вызовут.

– Что вам нужно? – строго спросила у них бухгалтерша, близоруко щуря глаза.

Кажется, подруги ей пришлись не по сердцу. А может быть, она просто ждала кого-то другого. Например, любимого мужчину с букетом цветов и предложением руки и сердца. А тут две девицы с тортом, который ей нельзя есть. И оценить ее стройность некому.

– Какое у вас ко мне дело? – еще более сурово спросила бухгалтерша.

У Юльки прямо все мысли из головы от такого приема вылетели. Мариша была менее чувствительной и приступила к делу. Изложив суть своей просьбы, она взглянула на бухгалтершу, чтобы проверить впечатление, которое произвел ее рассказ.

– Так что вам нужно? – раздраженно спросила та. – Я ничего из вашего бормотания не поняла. Какие еще жильцы? Какой гостиницы?

– В чем дело, Валерия? – спросила пожилая женщина, входя в комнату.

– Вот тут девушки что-то от меня хотят непонятное, – сказала Валерия. – Может быть, вы поймете?

Пожилая женщина устремила на подруг внимательный взгляд. Эта явно не утруждала себя диетами. А здоровый румянец наталкивал на мысль о том, что и до шампанского эта дама большая охотница. Поэтому подруги воспрянули душой и вторично изложили свою просьбу.

– Конечно, я знаю это здание, – сказала женщина. – А как же мне его не знать! Я тогда только пришла работать в нашу компанию. Сейчас расскажу вам все, что вам необходимо. Только нужно в архивных документах посмотреть. Это же больше пяти лет наша компания расселяла то общежитие.

– Там было общежитие? – испугалась Мариша.

– Да, строительного техникума, – сказала пожилая бухгалтерша, садясь к компьютеру. – Только от студентов там немного осталось. Почти в каждой комнате жили какие-то посторонние люди, которые не имели на это права. Некоторые проживали по личной договоренности с комендантом. Студентов мы переселили в другое здание, а посторонних просто выселили. Конечно, не обошлось без скандалов. Но мы действовали по закону.

И она нырнула в компьютер. Подруги поставили на ее стол коробку с тортом. Пожилая бухгалтерша одним глазом глянула на нее.

– Это вам, – пояснила Мариша на случай непонимания. – К чаю.

Вдруг еще тетка решит, что Мариша просто торт держать устала, вот ей на документы его и пристроила. И обидится.

– Да не стоило беспокоиться, – ответила женщина, но было видно, что ей приятно внимание.

Наконец она оторвалась от экрана компьютера.

– Вот нашла нужный файл, – сказала она. – Что вы хотели узнать?

– Адреса этих студентов, – быстро ответила Мариша. – И их фамилии.

– Девушка, – удивилась пожилая бухгалтерша, – ну откуда, скажите мне на милость, я могу знать такие вещи? Спросите в учебной части того техникума. У меня здесь имеются лишь сметы на строительство и прочая документация.

– А где его найти, этот техникум? – подала голос Юля.

Бухгалтерша покосилась на торт. К счастью, подруги не поскупились и купили самый большой, который был в магазине. И бухгалтерша смилостивилась.

– Ладно, сейчас попытаюсь найти, – сказала она.

Она нырнула уже к себе в стол и принялась извлекать на свет божий один скоросшиватель за другим. Вскоре на столе стало тесно, но бухгалтерша не унималась. Все папки с бумагами, которые она достала, по каким-то причинам ее не устраивали. И она полезла в шкаф за своей спиной. Там она порылась, порылась, но тоже ничего для себя подходящего не нашла. Подбодрив себя еще одним взглядом на коробку с тортом, она подставила стул и полезла на самый верх шкафа, где тоже хранилась груда папок.

– Могу я вам помочь? – поспешно спросила у нее Мариша.

– Нет, – ответила бухгалтерша и уронила на Маришу увесистый том.

Мариша чудом спаслась, вовремя отпрыгнув в сторону.

– Нашла! – несколько раз чихнув, провозгласила бухгалтерша из-под потолка. – Это в Пушкине. Пишите адрес.

Выйдя из бухгалтерии, подруги посмотрели друг на друга.

– В Пушкин? – спросила Юля.

– А у тебя есть другие предложения? – спросила в ответ Мариша. – Конечно, едем.

И подруги поехали. Несмотря на летнее время, техникум был открыт. Там шел набор очередной порции желающих получить строительные и не только специальности. Тут существовали компьютерные классы, курсы иностранных языков, курсы менеджеров, секретарей и парикмахеров. Подруги с трудом нашли учебную часть и с еще большим трудом отыскали в ней человека, который бы согласился вникнуть в их проблему.

Но такой человек, вернее, такая женщина все же нашлась. Подруги передали ей коробку конфет, и она отвела их еще к одной даме – своей подруге, явно страдающей похмельем. Той девушки отдали шампанское и с ужасом принялись ждать, что сейчас их отфутболят еще куда-нибудь. А они как раз остались с пустыми руками. Но все обошлось. Похмельная дама оказалась именно той, кто им был нужен.

Не прошло и десяти минут, как у подруг на руках оказался список всех студентов, которых переселили в другое общежитие. Поблагодарив еще раз даму, девушки вышли из ее кабинета.

– И что нам это даст? – спросила Мариша, держа в руках драгоценный список. – Где нам искать этих людей?

– Смотри, вот Руднева Асмик, – сказала Юлька. – Асмик! Так же звали мою мать. Наверное, это она и есть.

– Наверное, – согласилась Мариша. – Нужно попытаться узнать ее адрес.

Подруги вернулись обратно к даме. Судя по ее блестящим глазам, она уже успела вскрыть подаренную ей бутылку. Поэтому просьбу подруг она выслушала благосклонно.

– Вам нужно в архив, – сказала она. – Все учетные карточки наших учащихся хранятся там.

Подруги направились в архив. Он был закрыт. Понадобилась еще толика усилий, чтобы найти заведующую этим архивом и доставить ее к рабочему месту. В ход пошло фальшивое милицейское удостоверение Мариши. Но все оказалось бесполезно. Нашлась карточка Руденеевой, была карточка Рулева, Русакова и прочих на «Р». А вот учебной карточки Рудневой в архиве не оказалось.

– Не может быть! – возмутилась Юля. – Она у вас училась. Вот, она есть в списке студентов.

– Ничем не могу помочь, – растерянно ответила женщина. – Ее карточки у нас нет. Если эта Асмик вам так нужна, попробуйте поговорить с кем-нибудь из бывших студентов ее группы. Может, они вам чего-то скажут.

Подруги лишь тяжело вздохнули. Но делать было нечего. Юля сверилась со списком от похмельной дамы. В нем было всего пять женских имен. На такую приманку еще можно было ловить. Юля продиктовала их заведующей архивом. И та через некоторое время нашла учебные карточки той группы, в которой училась Асмик. И продиктовала подругам записанные в них адреса и фамилии.

– Жарова Татьяна, – выбрала Юля. – Она есть в обоих списках. Она училась в одной группе с Асмик. И она жила вместе с ней в общежитии. Она должна лучше других знать Асмик.

– Как хотите, – пожала плечами заведующая, радующаяся, что докучливые посетительницы сейчас отвалят.

…Жарова Татьяна Вениаминовна проживала в городке Кустанай. Тащиться в такую даль подругам, конечно, не хотелось. Да и смысла не было. Вряд ли Татьяна приехала в Питер исключительно с целью освоить строительную специальность, а потом вернуться в родной Кустанай и трудиться там на благо отечества. Скорей всего, она нашла способ остаться в Питере. А значит, и искать ее следовало здесь.

– Дайте нам еще адрес какого-нибудь парня из группы Рудневой, – сказала Мариша.

– Зачем? – прошептала ей на ухо Юля.

– Женщины чаще меняют фамилии, – объяснила ей Мариша. – Так что, может быть, эта Жарова уже Кукушкина. И как ты ее найдешь в этом случае?

В результате подруги вышли из архива с двумя адресами и фамилиями. Жаровой Татьяны. И Шумелова Владимира. Адрес у него был ленинградский. Так что к нему подруги и направились в первую очередь. Разумеется, его не было дома. Но бравая соседка, выглянувшая узнать, кто это ломится в соседнюю дверь, заверила подруг, что Шумелов Владимир Петрович живет здесь. Вдвоем с матерью. Мать сейчас на даче. А Шумелов работает. И вернется Шумелов с работы никак не поздней семи часов вечера.

– До семи еще куча времени, – сказала Мариша. – Как думаешь, не попытаться ли нам закончить обход того дома на Комсомола?

– Давай сначала съездим к Наташе, – ответила Юлька. – А то я без сотового чувствую себя как-то неуютно.

И подруги поехали к Наташе. Верней, на Старорусскую улицу в бывшую квартиру Розы Адамовны. К их удивлению, двери квартиры оказались аккуратно закрыты, а изнутри никто не подавал ни малейшего признака жизни. Несмотря на то, что подруги чуть ли не двадцать минут звонили и стучали в дверь.

– Куда она могла уйти? – удивилась Мариша.

– Да, куда? И с моим сотовым в придачу? – поддержала ее Юля.

– Ничего не поделаешь, придется ехать на Комсомола, – сказала Мариша.

– Если ты не возражаешь, я тебя туда закину, а сама попытаюсь все-таки найти эту Жарову Татьяну. Вернее, ее теперешний адрес. Думаю, что через Интернет будет нетрудно это сделать. Если, конечно, она все еще Жарова.

– Давай сделаем, как ты предлагаешь, – согласилась Мариша.

И подруги расстались. Маришу Юлька закинула на улицу Комсомола, а сама начала соображать, к кому бы ей лучше обратиться за помощью. Уже через пару секунд она поняла, что ехать нужно к ее приемному отцу на работу. Догнав Маришу, Юлька сунула ей рабочий телефон своего отца и велела звонить туда, но не раньше чем через два часа.

После этого Юлька отправилась к своему отцу на работу. При виде вошедшей дочери Владимир Николаевич поспешно поднялся из-за стола.

– Папа, мне не до разговоров. Мне срочно нужен доступ в Интернет, – заявила прямо с порога Юлька.

– Конечно, конечно, – поспешно закивал головой папа. – А если не секрет, то для чего?

– Я же тебе говорила, хочу найти свою настоящую родню, – объяснила ему Юлька.

– Мы с мамой вчера тебе весь вечер звонили, – робко начал упрекать Юльку отец. – Где ты была?

– Знаешь, папа, оказывается, найти своих настоящих родственников – это крайне хлопотное дело, – откровенно призналась отцу Юлька. – Никогда бы не подумала, что они будут так ловко прятать от меня все концы.

– Но зачем они тебе? Разве тебе не достаточно того, что мы с мамой любим тебя? Ты и есть наша родная девочка. Наша доченька.

– Как ты не понимаешь, папа, – с досадой вздохнула Юлька. – И я вас очень люблю, хотя маму иногда переносить бывает трудновато. Вы мои родители. Но сам пойми, как я могу жить дальше, не зная, что за люди были мои биологические родители? И вообще, тут какая-то тайна. Безумно любящий жену муж спокойно воспринимает ее исчезновение. И не делает никаких попыток найти ее и своего ребенка. Ну, допустим, про ребенка, то есть про детей, то есть про нас с Донарой, он мог и не знать. Но свою жену или хотя бы ее тело он должен был попытаться разыскать. А тем не менее бедняжка скончалась, а он даже не явился порыдать над ее могилкой.

Сказав это, Юлька поневоле задумалась.

– А интересно бы знать, – пробормотала она вполголоса, – где же та могилка-то находится? И кто оплатил похороны?

– Что? – испуганно спросил у нее Владимир Николаевич.

– Ничего, так могу я покопаться в Интернете?

– Разумеется, – кивнул Владимир Николаевич. – Только, Юля, ты, конечно, взрослая девочка и сама знаешь, что и как. Но все-таки прислушайся к моему совету, береги себя.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Юля, выпихивая отца из кабинета. – Не отвлекай меня только. Иди пообедай, что ли.

Выпроводив отца из его собственного кабинета, Юлька кинулась к компьютеру и нашла на рабочем столе выход в Интернет.

А тем временем Мариша уже завершала обход дома. Но, увы, в тех квартирах, где она побывала, никто не смог признать на фотографиях знакомые им лица. И про мужчину по имени Вячеслав, в молодости Славик, тоже никто не знал. Верней, в доме был один Слава, но по возрасту он годился Юльке разве что в родные братья или в крайнем случае в племянники. По зрелом размышлении Мариша пришла к выводу, что еще один брат Юльке не нужен.

Потом нашлось еще два Славика, но они были совсем уж маленькими. Шесть и десять лет. Никогда Мариша еще не попадала в местность, столь бедную Славиками преклонного возраста. Она прямо вся измучилась, но оставалось еще семь квартир, в которых никто ей не открыл. Так что определенная надежда оставалась, но совсем крошечная. Если бы нужный Славик там жил, то кто-нибудь из опрошенных соседей его, конечно бы, знал. Решив, что ей нечего тут больше делать, Мариша вышла на улицу. И тут едва не угодила под колеса зеленой «десятки».

– Мама родная! – завопил Коля, высовываясь из машины и с ужасом глядя на Маришу. – Опять ты на мою голову! Ты чего под колеса лезешь?

– Самому нужно смотреть, куда прешься, – не совсем вежливо ответила Мариша, потому что, отпрыгивая из-под колес «десятки», она больно ударилась лодыжкой о край тротуара. И вдобавок содрала немного кожу. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы из ноги пошла кровь.

– Что с тобой? – удивился Коля. – Ты ушиблась? Ты ранена? Немедленно садись ко мне в машину!

И он почти затащил Маришу в салон. Сел сам и, плотно захлопнув дверцы, отъехал от обочины.

– Слушай, а чего это я тебя все время встречаю? – спросил он у девушки. – Ты за мной случайно не следишь? Может быть, ты в меня влюбилась без памяти, а сказать боишься?

– Не сходи с ума! – огрызнулась Мариша. – Нужен ты мне больно!

– А в чем дело? Как ты тут оказалась?

– Я ведь тебе уже объясняла, мы ищем настоящих Юлькиных родителей.

Коля немного помрачнел. Еще садясь к нему в машину, Мариша заметила, что парня бьет крупная дрожь. Она приписала ее испугу от того, что он чуть было ее не искалечил. И решила, что так ему и надо. Поделом. Смотреть нужно, куда едешь.

– Значит, вы так и не оставили эту безумную затею? – спросил Коля у Мариши, все еще трясясь.

– Нет, Юлька вбила себе в голову, что ей необходимо взглянуть в лицо своего настоящего отца. Честно говоря, не знаю, зачем ей это нужно. Может быть, просто хочется ей в это самое лицо плюнуть. Не знаю. Но Юлька – человек упрямый, если ей чего нужно, она горы свернет, чтобы получить желаемое.

– И что вы делали возле этого дома? – каким-то странным голосом спросил у Мариши Коля.

Кажется, ему было всерьез не по себе. Надо же, такой молодой и уже псих, с сожалением подумала Мариша. Не задавил же он ее, в конце концов. Пора бы уж и в себя прийти. Если у кого и должен был быть шок, так это у нее.

– Мы узнали, что в этом доме либо живет, либо жил то ли сам Юлькин отец, то ли человек, каким-то образом с ним связанный, – сказала Мариша, надеясь отвлечь Колю от его мыслей.

– И вы знаете его имя? – спросил Коля.

– Да, – очень гордо кивнула Мариша. – И у нас есть его фотография. Правда, более чем двадцатилетней давности, но все же это лучше, чем ничего. И честно тебе скажу, получить и то и другое было трудновато.

– И вы его нашли?

– Кого? Юлькиного отца? – спросила Мариша.

– Да, – кивнул Коля, не сводя глаз с дороги.

– Увы, нет, – вздохнула Мариша. – Еще не все квартиры обошли. А Юлька сейчас роется в Интернете. Ищет адрес Жаровой Татьяны.

– Кого? – с неподдельным интересом спросил Коля. – Кто это еще такая?

– Подруга Юлькиной матери, – сказала Мариша, все еще озабоченно разглядывая свою ушибленную ногу. – То есть мы с Юлей думаем, что эта Татьяна могла быть подругой Асмик – матери Юли. Они вместе учились в строительном техникуме, и обе жили в одном общежитии. Уж точно плотно общались.

– Странное имя у Юлиной мамы, – заметил Коля. – Асмик.

– Армянское, – объяснила Мариша.

Она заметила, что Колю все еще бьет нервная дрожь. Но уже значительно меньше. Парень будто бы начал приходить в себя. И Мариша решила, что хватит ей уж беспокоиться о других, пора бы и о себе побеспокоиться.

– Слушай, отвези меня домой, – попросила она Колю. – Нужно ногу чем-нибудь обвязать. А то кровь все еще идет.

– Не нужно тебе домой, – снова заволновался Коля. – Ты живешь на другом конце города.

– Не преувеличивай, – остановила его Мариша. – На твоей тачке за десять минут докатим.

– Ну все равно. Мы уже почти возле моего дома, – сказал Коля. – Зайдем ко мне. Я окажу тебе первую помощь не хуже бывалого врача. Зайдем, а? Я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

– Но со мной и правда все в порядке, – возразила Мариша. – Мне нужен лишь кусок пластыря. Кстати, у тебя в машине его нет?

– Нет, – поспешно сказал Коля. – Вчера закончился.

Мариша только плечами пожала. Коля явно врал. Но если ему так хочется, чтобы она побывала у него в гостях, и черт с ним. В конце концов не обидит же он ее. Если бы хотел, так у него уже раньше была масса случаев. И так как Мариша знала Колю лишь с одной, самой лучшей, стороны, то она кивнула и милостиво согласилась заехать к нему домой.

– Но только перевязать ногу, – многозначительно сказала она. – Без глупостей. И еще мне нужно позвонить Юльке. Может быть, она уже нашла адрес этой Татьяны Жаровой.

Коля обрадованно закивал головой. И настроение у него явно улучшилось. Во всяком случае, трясти его совсем перестало. Он даже осмелился положить Марише руку на плечо и даже прикоснулся этой же рукой к Маришиной шее. После чего немедленно в своей смелости раскаялся, так как Мариша довольно сильно треснула его самого по его же собственной шее.

– Ну чего ты? Это же я так, – обиженно потирая шею, принялся объяснять Коля. – В качестве проверки.

– Еще раз так проверишь – и не обрадуешься, – пригрозила ему Мариша.

Тем временем Юлька наконец вынырнула из Интернета. Ей повезло. Адрес Жаровой Татьяны нашелся. Возраст женщины вроде бы тоже был подходящим. Кроме того, у этой Татьяны было редкое отчество – Вениаминовна. И Жаровых Татьян с таким отчеством вообще имелось на весь Питер всего одна штука. Юлька быстренько переписала ее адрес и телефон.

Потом Юлька набрала номер Жаровой и стала ждать. Там долго не снимали трубку. Юлька уже успела отчаяться, как вдруг случилось чудо. К телефону подошли.

– Это Жарова Татьяна? – заорала в трубку Юлька.

– Да, – послышался удивленный немолодой голос.

– Это вас беспокоит собес, – брякнула Юлька первое, что ей пришло в голову. – Наши работники распределяют социальную помощь населению. Будете в ближайший час дома?

– Но меня никто не предупреждал, – растерялась женщина.

– Побудьте хотя бы полчаса, – сказала Юлька.

– Да я все время дома, – удивилась женщина. – Вы же знаете…

Только это и было нужно Юльке. Ждать звонка от Мариши она не стала. Да попросту забыла о подруге. Схватив сумку, Юлька выскочила из кабинета своего отца и помчалась вниз к машине. По пути она столкнулась с отцом.

– Если мне будет звонить Мариша, передай ей, что я нашла адрес Жаровой. И поехала к ней. А сама она пусть едет к Шумелову. Там я с ней и встречусь. Да ты запиши прямо сейчас, а то все перепутаешь.

– Хорошо, – только и успел кивнуть отец.

А Юльки уже и след простыл. Владимир Николаевич посмотрел ей вслед, горестно вздохнул и побрел к себе в кабинет. Где самым аккуратным образом записал все, что сообщила ему Юля. И стал ждать звонка от Мариши, которая все не звонила.

Юлька же летела на своем «Рено», не разбирая дороги. Верней, дорогу она видела, но вот все дорожные знаки проскальзывали мимо ее сознания. Лишь один раз Юлька остановилась перед магазином и поспешно накупила в нем всего, что могло бы сойти за социальную помощь.

Жарова Татьяна жила довольно далеко от центра города. На улице Савушкина, почти у самого залива. Район был чудесный, а вот застройка сильно подкачала. Сплошные блочные гиганты, которые выглядели уже изрядно потрепанными и грязными, хотя от роду им было никак не больше десяти лет. Юлька остановила свою машину перед одним из таких блочных монстров, где и жила Жарова.

Во дворе велись то ли раскопки, то ли ландшафтные работы, то ли чинили трубы. Но весь асфальт был взломан, потом снова уложен, но уже неровно и лишь местами. А местами осталась голая земля, эти участки в дождь должны были превращаться в непроходимые топи. Но сейчас-то было сухо, и Юлька удачно пристроила свою машину возле ограды, сама влетела в нужное ей парадное.

Пройти в него не составило никакого труда. И хотя никто догадливо не процарапал на стене код замка, но три нужные кнопочки уже стерлись до блеска. И Юлька немедленно вычислила нужную комбинацию цифр. Железная дверь распахнулась, и Юля оказалась в грязном, с непонятными потеками подъезде. С дрожью прислушавшись к журчанию и плеску в шахте пассажирского лифта, Юлька решила, что вполне удовлетворится и грузовым лифтом. Поднявшись на нужный ей этаж, Юлька нажала на кнопку звонка.

Очень долго никто не открывал. Юльке даже стало казаться, что ей так никто и не откроет. Но внезапно в квартире послышался какой-то шум. И еще через довольно продолжительное время дверь наконец открылась. Юлька перешагнула в полутемную прихожую и оказалась лицом к лицу с пожилой женщиной на костылях.

– Вы из собеса? – спросила ее женщина. – Это вы звонили?

– М-да, – кивнула Юлька. – А вы Жарова Татьяна?

– Что за помощь? – кивнув, спросила женщина. – Честно говоря, не ждала.

– Наш депутат расстарался, – шепотом сообщила женщине Юлька. – Очень уж ему хочется, чтобы его переизбрали на второй срок. Вот и организует всякую там помощь и территорию благоустраивает.

Похоже, женщина этим объяснением вполне удовольствовалась.

– Проходите на кухню, – сказала она. – Сумки можете поставить там же.

Юлька прошла следом за хозяйкой на довольно просторную кухню. Несмотря на костыли, Татьяна Жарова умудрялась поддерживать в своей квартире безупречную чистоту. Пол везде сверкал, на столах все кухонные принадлежности стояли в идеальном порядке. Сразу было видно, что жила Татьяна одна. Без детей и без мужа.

Пока Юлька ломала голову, как бы ей потактичней начать выпытывать у женщины, не помнит ли она ее мать, Жарова, внимательно наблюдавшая за тем, как Юлька достает и ставит на стол свертки и пакеты, сказала:

– Знаете, удивительное дело, вы мне очень напоминаете одну мою знакомую. Времен моей молодости. Одно лицо.

– Да? – подняла одну бровь Юлька.

– Вот, вот! – обрадовалась Татьяна. – И этот мимический жест мне тоже знаком. Она так же изгибала бровь. Просто удивительно.

Юля подняла глаза и встретилась взглядом с Татьяной.

– Не может быть! – прошептала женщина. – И глаза у вас точно такие же.

– Вы так хорошо все помните? – спросила у нее Юлька. – Вы ведь сказали, что это было давно?

– Да, давно, – кивнула Татьяна. – Чуть ли не тридцать лет назад. Но видите ли, с ней произошла очень странная история. Очень трагическая. Я до сих пор ничего не могу понять. А ведь мы дружили, поневоле я часто задумываюсь о ее судьбе.

Некоторое время обе женщины помолчали.

– А что случилось с вашей подругой? – спросила у женщины Юля.

Она еще не пришла к окончательному решению, надо ли посвящать Татьяну в свою тайну или пока продолжать прикидываться работником собеса.

– Вам это будет неинтересно, – ответила Татьяна. – У вас своих дел по горло.

– Нет, нет, – запротестовала Юля. – Я уже все закончила. И теперь до завтра совершенно свободна. Я с удовольствием выслушаю историю вашей подруги. Тем более что вы говорите, будто она похожа на меня. Как знать, не повторю ли я ее судьбу.

– Не дай вам бог! – воскликнула Татьяна. – Но если вы хотите, я с удовольствием расскажу вам о ней.

Еще бы Юлька не хотела! У нее даже во рту пересохло и стало трудно дышать. Она поспешно уселась на табурет, Татьяна присела рядом, поставив перед этим на плиту чайник.

– Мы с Асей обе поступили учиться в строительный техникум, который предоставлял иногородним общежитие. Нас поселили в одну комнату. И хотя мы почти целый год прожили вместе, но особо близки с ней так и не стали. Асмик, так на самом деле звали мою подругу, была девушкой сдержанной. И все свои переживания умела держать в себе. Я только знала, что Ася сирота. Что обоих своих родителей она потеряла в детстве. И с тех пор воспитывалась сначала в детском доме, а потом у своей старой тетки. Тетка хотя и была совсем старой, когда Ася пошла учиться в техникум, но перед смертью успела выйти замуж за человека моложе себя, который позарился на ее квартиру. Во всяком случае, после смерти тетки выяснилось, что квартира переходит к ее молодому мужу. А Ася окончательно переселилась в общежитие.

Юлька слушала, затаив дыхание.

– В этом и была трагедия вашей подруги? – спросила она у Татьяны.

– Это еще только начало, – пояснила та. – Мы прожили с Асей в одной комнате почти год, когда у нее появился мужчина. Он был значительно старше Аси. И годился ей если не в отцы, то в очень старшие братья. Кажется, разница в возрасте у них составляла почти пятнадцать лет. Этот человек влюбился в Асю всерьез и навсегда.

– Вы так в этом уверены? – спросила Юля.

От слов Татьяны у нее защемило сердце.

– Да, – кивнула женщина. – Он легко мог получить от Аси все, что хотел. Потому что она и сама без памяти влюбилась в того человека. Но он предпочел жениться на Асе. На сироте. И это при том, что он занимал какой-то руководящий пост. И вообще был, как тогда говорилось, из хорошей семьи.

– И как восприняла его семья этот брак? – спросила Юля. – Наверное, были против?

– Думаю, что да. Даже уверена, что они были против. Хотя сама Ася мне никогда не жаловалась на них. К тому же после ее свадьбы она переехала жить к мужу. А перед этим всех нас переселили в новое общежитие. Там мы с Асей прожили всего месяц, а потом она переехала к мужу. И мы уже с ней не виделись каждый день. Правда, иногда она ко мне заходила по старой памяти. Но толком о себе ничего не рассказывала. Но из ее недомолвок я поняла, что хотя с мужем у нее отношения хорошие, он по-прежнему ее любит, а она его просто боготворила, но вот ее новые родственники Асю не жалуют.

– Неудивительно, – пробормотала Юлька.

– Но самое страшное случилось после того, как Асмик забеременела, – сказала Татьяна. – Я ее несколько раз навещала у нее дома. И видела, как несладко приходится бедняжке. Ася по натуре была очень кроткой и терпеливой. И не смела пожаловаться мужу на то, как с ней обращаются его родственники. Хотя я считала, что она должна была это сделать, и немедленно.

– А в чем проявилась их нелюбовь? – спросила Юлька.

– Да в отношении. Они словно бы игнорировали присутствие Аси. Нет, свекровь была безукоризненно вежлива и со мной, и со своей невесткой, но под ее улыбкой был виден волчий оскал.

– А что Ася? Как она это терпела?

– Не знаю, – вздохнула Татьяна. – Так уж сложилось с самого начала. А после того, как Ася забеременела, началось и вовсе что-то странное. Однажды я позвонила Асе, а ее свекровь сказала мне, что таких тут нет. И чтобы я больше по этому номеру не звонила. Звонить я не стала, но поехала к Асе сама. Не сразу, но мне все же удалось встретиться с ее мужем.

– И где это было? – живо спросила Юлька. – Где они жили?

– Сейчас точно не помню, – задумалась Татьяна. – Но это точно было где-то на улице Комсомола. Неподалеку от следственного изолятора, в народе известного под названием «Кресты». В общем, туда я и приехала, чтобы поговорить с мужем Аси.

– Да, и что он вам сказал? – затаив дыхание, спросила Юля. – Объяснил исчезновение жены? Он ее вообще искал?

– Он произвел на меня тягостное впечатление. Он был небрит, пьян и, казалось, находился не в себе. Он бормотал, что жена его бросила, что она изменила ему с любовником и сбежала с ним. И что у него есть неоспоримые доказательства того, что жена больше его не любит. Просил его больше не беспокоить, потому что он конченый человек. Мол, его бывшая жена его больше не интересует, потому что она дрянь и потаскуха. И нечего ему было жениться на сироте, голодранке и шлюхе. Я не могла слышать, как он осыпает Асю бранью, и убежала. Я разумеется, не поверила, что Ася могла ему изменить. Да она готова была ради него на все! Муж был для нее единственным и неповторимым мужчиной в мире.

– Значит, он ее совсем не искал? – снова спросила Юля. – Так и позволил своей беременной жене исчезнуть вместе с ребенком?

– Вот тут и получилась какая-то несуразица, – сказала Татьяна. – Он, наверное, считал, что Ася сбежала от него с любовником. И что ребенок вовсе не от него, а от этого человека. Но нужно было знать Асю и то, как она сильно любила своего мужа, чтобы понять – это попросту невозможно. Но вот как Ася могла отказаться от любимого мужа, почему не боролась за него? Плохое отношение его семьи – не причина.

– Может быть, она ему все-таки изменяла? – робко предположила Юля. – А этот ребенок был действительно не от мужа? И чтобы скрыть свой позор, она сбежала?

– Никогда в такое не поверю! – возмутилась Татьяна. – Но даже если предположить невозможное, то все равно напрашивается вопрос: где же отец ее ребенка? Пусть даже это и не законный муж Аси?

– То есть как это – где? – удивилась Юлька.

– Ну, когда Асмик исчезла. Где был ее любовник? Ведь Ася родила своего ребенка прямо на улице. И его украли.

– Что вы говорите? – ужаснулась Юлька. – Откуда вы об этом знаете?

– Мне сказала об этом прекрасная женщина – врач, которая и подобрала умирающую Асю на улице. Женщина была гинекологом и сразу же привезла Асю в больницу. Но увы, сделать ничего уже было нельзя. Ася умерла. А ее ребенок так и не был найден. Та женщина, то есть врач, сказала, что они обыскали все вокруг, но ребенка не нашли. А сама Ася была уже настолько плоха, что ничего не могла рассказать о судьбе малютки.

– Ай-ай! – воскликнула Юлька. – Действительно, какой кошмар!

«Ну, Роза Адамовна, вы и штучка, – подумала девушка про себя. – Честное слово, иногда я думаю, что поделом вам досталось!»

– А откуда вы узнали о том, что Ася умерла? – справившись со своими чувствами, спросила Юлька у Татьяны.

– Потому что я искала ее, – сказала женщина. – Не могла смириться с мыслью о том, что Ася вот так просто исчезла, и все. Я ведь примерно знала, когда ей подойдет срок рожать. Я регулярно обзванивала все родильные дома нашего города. Спрашивала, не рожает ли у них Руднева Асмик. Спрашивала про девичью фамилию Асмик. И в конце концов мне велели приехать. Сказали, что моя подруга у них. По телефону мне никаких подробностей объяснять не стали. Я примчалась к ним, и мне тогда предложили забрать тело моей бедной подруги.

– Забрать тело? – с дрожью в голосе переспросила Юлька. – И вы?.. Вы его забрали?

– Конечно, не могла же я допустить, чтобы моя подруга была похоронена как собака. Но своих денег у меня почти не было. Я жила на стипендию и те продукты, которые присылала мне моя мама. Во всяком случае, имеющихся у меня денег не хватило бы даже на самые скромные похороны. К мужу Аси, хотя он был очень обеспеченным человеком, за деньгами я тоже не пошла. Я помнила, какими словами он крыл Асю при нашей последней встрече. И решила, что ему лучше ничего не знать о ее судьбе. Я вернулась в общежитие. Рассказала нашим ближайшим друзьям, а потом и всей нашей группе о судьбе Аси. Мы собрали нужную сумму и похоронили ее. Шумелов Вовка даже продал свой набор для черчения. И тоже отдал эти деньги на похороны. Да, мы похоронили нашу Асю. А вот про ее ребенка мне так ничего и не удалось узнать. Он пропал. И это не дает мне покоя. Мне кажется, что бедная Ася все время укоризненно смотрит на меня с небес.

– Так, выходит, вы знаете, где ее могила? – с трепетом спросила Юлька, чувствуя, что сейчас упадет в обморок. – Где? Умоляю, скажите, где?

– Деточка, вы же совсем белая, – испугалась Татьяна. – Что с вами?

И тут она замерла, глядя на Юлю.

– Вы не из собеса, – тихо сказала она, не сводя глаз с Юльки. – Девочка… Неужели это… это ты?

Юлька решительно кивнула раз, и еще раз, с трудом борясь с застилавшими ее глаза слезами. И Татьяна, просияв счастливейшей улыбкой, благополучно рухнула в обморок. Заливаясь слезами, Юлька была вынуждена еще возиться с женщиной, пристраивать ее на диванчик, потом искать валерьянку и нашатырь, а в конце концов еще и отвечать на вопросы, где же она была все эти два с лишним десятка лет.

Но наконец все выяснилось. Татьяна перестала удивленно таращить на Юльку глаза и трогать ее за руку. А Юлька понемногу начала прозревать. Кажется, она нашла ниточку, по которой сможет добраться до своего родного папочки. Правда, теперь Юлька сильно сомневалась, что захочет рыдать у него на груди. Скорее ей хотелось отвесить ему пощечину и сказать несколько откровенных слов о нем и о его семейке.

– Деточка, ты, наверное, хочешь проведать могилу твоей матери? – спросила тем временем у Юльки Татьяна. – Я сама вряд ли смогу тебе ее показать. Ноги совсем не ходят. Травма позвоночника. Но я попрошу кого-нибудь из нашей группы. Например, Вову Шумелова. Он раз в год обязательно навещает могилу Асмик. Прибирает там все. И вообще следит за порядком. Так что тебе лучше всего обратиться к нему. Я тебе дам адрес и телефон.

– Не надо, – отказалась Юлька. – Они у меня есть. Мы уже у него были. Просто он был на работе. И мы его не застали.

– Кто это мы? – спросила Татьяна. – Что, у Аси родилась двойня?

– Вообще-то да, – кивнула Юлька. – Но это длинная история. А у Шумелова мы были с моей подругой. Она прекрасный человек. И очень помогает мне в розысках моих родителей.

Сказав это, Юлька подумала, что пора бы ей поискать Маришу. Подруга уже должна была давно справиться с обходом дома на улице Комсомола.

«Где же она сейчас может быть?» – задумалась Юлька.

И набрала сначала телефон Маришиной мамы. Та сказала, что дочь ей не звонила. После этого Юлька позвонила к отцу на работу. Но там Мариша тоже не показывалась.

– Очень странно, – помрачнела Юлька. – Куда же она делась? Не нравится мне все это.

А в это время Мариша сидела в уютно обставленной гостиной в квартире Коли. И чувствовала себя она при этом на седьмом небе. Коля суетился вокруг нее, словно заботливая наседка возле своего единственного цыпленочка. Парень устроил Маришу на удобной кушетке, подложил ей под спину кучу подушек. Потом притащил целую гору лейкопластыря и, если бы Мариша его не остановила, обмотал бы ее им целиком.

Закончив процесс лечения, Коля успокаиваться все равно не желал. Он помчался на кухню. Оттуда немедленно послышались звуки чего-то бьющегося и грохот падающих кастрюль и мисок. В итоге Коля притащил поднос со всякими вкусностями. Бутер-броды собственного изготовления, вазу с виноградом, шоколадные конфеты в хрустальном башмачке и две чашки кофе.

Мариша, которая не ела с самого утра, с жадностью набросилась на угощение. Коля заботливо подкладывал ей еще и еще. И продолжал молоть при этом всякую чушь, стараясь развлечь Маришу. В результате у Мариши сложилось впечатление, что парень влюбился в нее по уши. Хотя с чего бы ему было в нее влюбляться, Мариша совершенно не понимала. Вроде бы она ему повода не давала.

– Ты сыта? – спросил у Мариши Коля. – Чего-нибудь хочешь еще?

– Мне нужно позвонить Юльке, – сказала Мариша. – Где у тебя телефон? Он у тебя вообще есть?

При этих словах Коля всерьез расстроился.

– Ты уже от меня уходишь? – чуть ли не со слезами спросил он у Мариши.

Потом уронил поднос с остатками еды на пол и горько зарыдал, усевшись в кресло. Не ожидавшая такой реакции девушка слегка опешила и струхнула.

– Нет, вообще-то я никуда не тороплюсь, – не очень решительно протянула Мариша, одновременно прикидывая, как бы ей половчей сбежать из этого дома и от этого странного Коли.

– Я не хочу, чтобы ты уходила! – страстно воскликнул Коля. – Ты так неожиданно свалилась мне на голову. И перевернула всю мою жизнь. Это судьба нас свела, ты не находишь?

Мариша кивнула. Коля просиял и окончательно поглупел. Начал плести что-то о неземной любви, которая вдруг вспыхнула в его сердце, как только он увидел Маришу в первый раз. Как он сразу ничего не понял, но понял, что пропал. Мариша молча слушала. Наконец до нее дошло, что парень объясняется ей в любви. И кажется, зовет замуж. Последний факт заставил Маришу занервничать. Замуж ей решительно ни за кого не хотелось. Хотя бы потому, что она в данный момент уже была замужем.

– Э, видишь ли, – протянула Мариша. – Я в некотором роде сейчас не вполне свободна.

Но Колю такие пустяки вроде наличия живого мужа нисколько не смутили. Напротив, его напор даже стал еще сильней. Он уже объяснил Марише, как они отлично заживут в его отдельной трехкомнатной квартире со всеми удобствами и видом на Неву. Пообещал подарить Марише свою «десятку», если только она согласится выйти за него.

– Слушай, мне нужно подумать, – сказала Мариша.

– Подумай, – с готовностью согласился парень. – Я пока помою посуду, а ты тут подумай. Надеюсь, получаса на раздумья тебе хватит?

С этими словами он стремительно исчез, оставив Маришу в полном недоумении. Конечно, в нее и раньше влюблялись, но чтобы так… Никогда.

– Где у этого психа телефон? – пробормотала Мариша, сползая с кушетки.

Она обошла всю комнату, чутко прислушиваясь, не идет ли ее жених из кухни. Но там вовсю лилась вода и билась посуда. Так что Коля вроде бы был при деле. Обходя комнату, Мариша нашла множество ценных и не очень ценных вещей, которые валялись без всякого присмотра. Но вот телефона в комнате не было. Оставалось предположить, что телефон остался где-нибудь в другой части квартиры, куда Мариша соваться не решалась.

В это время Марише послышалось, что шум в кухне немного стих. Испугавшись, что Коля сейчас вернется, а она все еще не решила, что ему ответить, Мариша юркнула обратно на кушетку. При этом она прихватила с книжной полки какой-то увесистый том в качестве объяснения, зачем она вставала с кушетки. Но тревога оказалась ложной. И Мариша от нечего делать принялась рассматривать книгу, которую она схватила впопыхах.

На самом деле это оказалась вовсе не книга, а старый альбом с фотографиями. На первой же странице Мариша обнаружила мужчину в страшно смешном фраке. Похихикав вдоволь над старинной модой, Мариша начала листать страницы дальше. Выяснилось, что и женщины в альбоме запечатлены в не менее смешных позах и туалетах. Всерьез увлекшись, Мариша пролистала почти весь альбом. И вдруг услышала какой-то шорох. Девушка подняла голову и увидела в дверях Колю.

– Что ты делаешь? – спросил у нее парень каким-то хриплым голосом.

Двумя гигантскими прыжками он оказался возле Мариши и вырвал у нее из рук альбом. При этом альбом распахнулся на последней странице. Перед Маришей мелькнула фотография со знакомым лицом.

– Эй! – удивленно воскликнула девушка. – Но это же был…

Закончить фразу ей так и не удалось. Потому что ей на голову опустилось что-то тяжелое. Вполне возможно, что это был тот самый злосчастный альбом с фотографиями. Но этого Марише уже знать было не дано. От полученного удара по голове она вырубилась.

В очередной раз повесив трубку, Юлька недовольно нахмурилась. К этому времени она уже сидела дома у Тамары Ильиничны. День довольно заметно клонился к закату, а Мариши все не было.

– Все шастает, гулена, – неодобрительно ворчала из кухни Тамара Ильинична. – Где ее носит, Юлька? Уж не случилось ли с ней чего-нибудь?

– Что вы! – ответила Юля как можно более бодрым голосом, хотя у нее у самой на сердце скребли кошки. – Я уверена, что с Маришей все в порядке. Она скоро вернется.

Тамара Ильинична ничего не ответила. И Юлька принялась думать, где в самом-то деле может околачиваться столько времени Мариша. Чем дольше она думала, тем меньше ей нравилась ситуация. НЕ МОГЛА Мариша вот так взять и исчезнуть. Не могла, потому что знала: Юлька в ней нуждается. А значит, с Маришей что-то случилось. И хорошо было бы понять, что именно. И где.

И Юлька сделала единственное, что могла в данной ситуации сделать, – она набрала номер Сани.

– Алло, – сказал Саня, сняв трубку.

– Санечка, Мариша пропала, – тихим шепотом прорыдала в трубку Юля.

– А я предупреждал! – разразился воплями на другом конце провода Саня. – Говори, предупреждал я вас или нет? Я вам велел не лезть в это дело, а вы с подругой все равно влезли! И вот вам результат!

– Саня, не ори, – сдержанно попросила Юля. – Лучше скажи, что мне делать?

Но опер не унимался.

– А ты знаешь, что в трупе акушерки этой вашей Нины Смолиной нашли такую дозу отравы для крыс, что хватило бы на целый полк таких Нин? А ты понимаешь, что это значит? Вашу Нину отравили. И сделал это наверняка тот же человек, который убил Розу Адамовну. Ясно тебе?

Юлька открыла рот, чтобы сказать, что ей это всегда было ясно. Но не стала. Какая, в конце концов, теперь разница, кто кого отравил? Нужно срочно искать Маришу, и это главное. Так она и сказала Сане. В ответ тот разразился серией воплей о психической вменяемости Мариши. Устав слушать, Юлька оторвала трубку от своего уха.

– Между прочим, эта ваша подружка, которую вы упросили меня выпустить, тоже испарилась без следа! – услышала она напоследок. – Начальство мне сейчас такую ижицу прописало!

Юлька бросила трубку и вздохнула. Что же, по крайней мере загадка дурного настроения Сани прояснилась. Если подследственная Наташа сбежала, то Санька и в самом деле мог огрести кучу неприятностей. Поняв, что милиция ей сегодня ничем не поможет, Юлька снова принялась думать. Так толком ничего и не надумав, она позвонила Шумелову Владимиру. Или как его называла Татьяна, попросту Вовке. На этот раз мужчина оказался дома.

– Это ты, Юля?! – обрадованно закричал он в трубку. – Мне Татьяна уже звонила. И посвятила в курс дела. Ты хочешь, чтобы мы немедленно отправились на могилу твоей матери?

По его голосу чувствовалось, что отказа он не приемлет. Юлька посмотрела за окно в сгущающиеся сумерки, еще раз вздохнула и согласилась ехать на кладбище.

Старый друг ее матери – Шумелов Владимир – оказался маленьким тихим человечком с лысиной и брюшком. Фамилия совершенно не соответствовала облику. Впрочем, глаза у него были добрые, а выглядел он вполне прилично. И Юлька подумала, что если вместо вкусного ужина и уютного вечера под телевизор он согласился тащиться поздно вечером на холодное кладбище, то, значит, он действительно любил ее мать.

– Кладбище уже закрыто, но я знаю лаз в ограде, через который мы и проникнем вовнутрь, – сказал Шумелов, когда она подъехала к его дому. – Не беспокойся, никто нас не увидит. Ты сможешь вдоволь посидеть на могилке. Я тебе не помешаю.

– Скажите, а вы хорошо знали мою мать? – спросила у него Юля.

– Очень, – кивнул Шумелов. – Если хочешь знать, то она была моей первой любовью. Если бы не появился тот человек, то мы бы с ней обязательно поженились. Во всяком случае, я этого сильно хотел.

– А она – нет? – спросила Юля. – То есть она за вас замуж идти не соглашалась?

– Не знаю. Трудно сказать, – покачал головой человечек. – Понимаешь, я жил тогда с мамой. Впрочем, я и сейчас с ней живу. Так и не женился.

– Понятно, можете не продолжать, – сказала Юлька. – Мама была бы против вашей свадьбы. А вы, любя свою маму…

– Да, у моей мамы очень тяжелый характер, – вынужден был признать Шумелов. – Но так или иначе, ради Аси я бы пошел даже на конфликт с матерью.

Эта фраза прозвучала так мужественно, что Юлька не стала иронизировать на этот счет. И потом они уже приехали к Южному кладбищу. Юлька оставила свою машину на стоянке, и они пошли вдоль могил.

– Тут совсем недалеко, – говорил ей Шумелов. – Всего метров двести.

Двести или не двести, а Юльке казалось, что они прошли километра два. Юлька вообще не любила кладбищ. Они даже в ясную солнечную погоду навевали на нее тяжелые мысли. А уж ночью, при свете луны и звезд, у Юльки при виде крестов и могил и вовсе зуб на зуб не попадал. Вскоре ее стало трясти той самой нервной дрожью, которую простым усилием воли не унять.

– Далеко еще? – пролязгала она зубами.

– Почти пришли, – прошептал Шумелов.

От его шепота Юльке стало прямо нехорошо. И хотя она сообщила Маришиной маме, с кем и куда она отправляется, но сейчас ее это как-то не успокаивало. Кто его знает, этого Шумелова. А ну как он до сих пор ненавидит Юлькину мать за измену? Набросится сейчас на ее дочь и придушит прямо на могилке. Осуществит акт возмездия, так сказать.

– Пришли, – каким-то торжественным голосом сказал Шумелов. – Вот ее могила.

У Юльки окончательно пропало всякое желание куда-либо двигаться. Могила ее тоже уже мало интересовала. К тому же в такой темноте она ничем не отличалась от всех окружающих могил. Мало ли что там этот человек говорит. Может быть, это вовсе и не могила ее матери. Юлька совсем не обязана всем верить на слово. И Юлька продолжала стоять на месте. Но Шумелов воспринял ее колебание иначе. Он решил, что Юлька просто взволнована тем, что ей предстоит.

– Не бойся, – сказал он. – Ты все увидишь. Я захватил с собой фонарик.

И в самом деле луч света запрыгал по окружающим крестам и склепам и в конце концов остановился на фотографии. Стоило Юльке увидеть эти глаза, как она поняла, что Шумелов привел ее именно туда, куда и обещал. На могиле была увеличенная копия той самой фотографии, которую Юлька носила с собой в медальоне.

Почти без сил Юлька опустилась на скамеечку, которая стояла возле могилы ее матери. Она не знала, что говорить. Мыслей в голове никаких не было. Одна пустота и растерянность. Шумелов тоже молчал, стоя рядом с Юлей. Но внезапно раздался его голос:

– Я бы задушил голыми руками того человека, который с ней это сделал!

Юлька вздрогнула.

– Вы это о чем? – спросила она. – Про кого вы это говорите?

– Не знаю, – с отчаянием сказал Шумелов. – Может быть, ее муж. Даже если он и не сам довел ее до могилы, то все равно виноват в ее смерти. Андрей! Даже имя мне это с тех пор ненавистно.

– Что? – удивленно переспросила Юлька. – При чем тут Андрей?

– Ах, да, – вплеснул руками Шумелов. – Ты же даже не знаешь имени того человека, который был мужем твоей матери.

– Вы ошибаетесь, моего отца звали Славик, Вячеслав, – поправилась Юлька.

– Вячеслав? – удивился Шумелов. – Нет, нет. Ты ошибаешься. Я точно помню, Ася ведь рассказывала мне о своем женихе. Нет, его звали Андрей. Фамилии не помню. Потому что на свою свадьбу Ася никого из нашей группы не позвала. А вот звали его точно Андрей. Я много раз видел, как он поджидает Асю возле техникума.

Что-то не сходилось. Юлька вытащила из-за пазухи драгоценный медальон и раскрыла его.

– Вот мои отец и мать, – сказала она. – Разве нет?

– Да, это они, – кивнул головой Шумелов. – Без всякого сомнения. Это Ася, а это Андрей.

– Нет же! – возмутилась Юлька. – Не Андрей, а Славик! Вот тут написано сбоку. Прочитайте.

Шумелов наклонился и попытался разобрать буквы.

– Ничего не понимаю, – сказал он.

– Ах, да! – воскликнула Юлька. – Там же по-армянски. Так вот, там написано, что это подарок от Славика. А раз в медальоне фотография мужа моей матери, значит, и звали его Славик. Ну, Вячеслав, если хотите.

– Так-то оно так, – задумался Шумелов. – Но все-таки я уверен, что мужа Аси звали Андрей. Так же, как и моего дядю. Это я запомнил раз и навсегда. И это совершенно точно.

Юлька пожала плечами.

– Пойдемте отсюда, – предложила она.

Этот человек, который даже не помнил, как звали ее отца, вызывал у нее теперь только досаду.

– Я вернусь сюда днем, – пояснила она.

«И притащу этого подонка, кем бы он там ни оказался, хоть Славиком, хоть Андрюсиком, – безжалостно подумала она про себя. – Он у меня слезами кровавыми обольется. А если не обольется, так я за себя тогда не отвечаю».

С этими кровожадными мыслями она и покинула могилу своей бедной матери. Покинув кладбище, они направились к Юлькиной машине. Сидя рядом с Юлькой, Шумелов вдруг сказал:

– Я вот все думаю, откуда бы взяться этому Славику на медальоне Аси?

– Да? – спросила Юлька. – И что надумали?

– Это мог быть медальон Асиной бабушки, – сказал Шумелов. – А тогда Славик – это армянское имя. У нас Вячеслав, а у них просто Славик. Если этот медальон когда-то принадлежал Асиной бабушке, это объясняет и то, почему надпись сделана по-армянски. Сама Ася очень чисто говорила по-русски. Сомневаюсь даже, чтобы она вообще знала армянский.

– Вот как? – задумалась Юлька. – Бабушкин медальон. Но это же все меняет.

Действительно, если они с Маришей долго и безуспешно разыскивали Юлькиного отца, отталкиваясь от имени Слава, то понятно, почему потерпели неудачу. Надо было искать Андрея.

– Но фамилии мужа Аси вы не помните? – уточнила у Шумелова Юлька.

– Нет, – покачал тот головой. – Не только не помню, просто не знаю. И никогда не знал.

– Вы только извините меня, пожалуйста, – помявшись, заговорила Юлька. – Но у меня к вам такой личный вопрос. Не знаю, как и спросить…

Шумелов молча таращился на Юльку, совершенно не собираясь ей помогать наводящими вопросами. Недогадливый какой! Неудивительно, что до сих пор не женился.

– Ну, в общем, вы были близки с моей матерью? – наконец решившись, выпалила Юлька.

Ее собеседник сделался сначала пунцово-красным, потом побледнел, а потом отвернулся к окну, явно борясь с собой. Юльке даже стало неловко, что она заставила человека пережить такой стресс. Это у современных парней что ни день, то новая девушка, а то и несколько. А у того поколения отношения строились совсем иначе. Может быть, у этого Шумелова вообще в жизни лишь одна женщина и была. Юлькина мать. А теперь ее дочь лезет своими чумазыми ногами в его чистую душу. И когда Юльке стало окончательно стыдно, Шумелов оторвался от видов за окном и сказал:

– Нет, у нас с Асей ничего такого не было.

Юлька облегченно вздохнула. Но у нее уже назрел еще один вопрос.

– А могла моя мать завести ребенка не от мужа, а от кого-нибудь другого? Как вы думаете?

На этот раз Шумелов не просто посинел, а начал раздуваться от возмущения. Юльке даже страшновато стало: а ну как лопнет?

– Да никогда в жизни! – закричал почти в голос Шумелов. – Ася была святая! Она была сама чистота и невинность. Никогда в жизни она не позволила бы себе пойти на такой обман.

Юлька снова вздохнула. Что ж, она Асина дочь, но с легкостью пошла бы и не на такую ложь, лишь бы удержать возле себя любимого мужчину. Подкинув Шумелова до его дома, Юлька отправилась обратно к Маришиной маме, чтобы узнать, нет ли новостей от Мариши.

– Нет, нет ее! – с этим возгласом встретила Юльку Тамара Ильинична. – А ты чего такая бледная? Побывала на могилке мамы?

– Потому и бледная, – объяснила Юлька. – Знаете, мне придется сейчас снова уехать.

– Ни за что! – восстала Тамара Ильинична. – Уже ночь на дворе. Мало того, что моя красавица куда-то провалилась, так еще и ты пропадешь. Нет, сиди дома. Завтра утром поедешь. И потом, твой отец звонил. Спрашивал, можно ли ему уже уйти с работы или продолжать ждать звонка от Мариши.

– Ой, – спохватилась Юлька, посмотрев на часы.

Они уже показывали начало двенадцатого. А Юлькин отец все еще сидел у себя в кабинете возле телефона. С учетом того, что Владимир Николаевич вообще никогда дольше пяти часов вечера на своем рабочем месте не засиживался, его поступок можно было толковать однозначно: он очень переживал за свою приемную дочь. И готов был сделать ради нее все. Даже задержаться на работе дольше обычного времени.

Юлька перезвонила отцу и сказала, что он может быть совершенно свободен до завтрашнего утра.

– Поезжай домой и выспись, – велела она ему.

– А ты?

– Мне еще нужно съездить по одному делу, – сказала Юлька.

На Владимира Николаевича это сообщение произвело ничуть не меньшее впечатление, чем на Тамару Ильиничну.

– Куда ты собралась среди ночи? – рассердился он. – Я вовсе не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я поеду с тобой. И вообще мне абсолютно не нравится, как ты себя ведешь в последнее время. Мать волнуется. А ты где-то пропадаешь целыми днями.

– Но мне тут совсем рядом, – отбивалась Юлька.

– Не спорь! Я еду к тебе! – рявкнул отец и бросил трубку.

После этого разговора Юлька стремительно вылетела из дома. Ей вовсе не хотелось встретиться со своим приемным отцом. И вместе с ним ехать разыскивать своего биологического отца. Все-таки определенное чувство такта у Юльки еще оставалось. Плюхнувшись в «Рено», она погнала машину обратно на улицу Комсомола.

На этот раз ей нужно было сделать всего одну вещь. Зайти к бабке, которая клялась, что прожила в том доме всю свою жизнь, но никаких подходящих Славиков тут никогда не водилось. И задать этой бабусе требовалось всего один вопрос: не жил ли в этом доме когда-либо Андрей с молодой женой Асей, своей матерью и братом? Юлька остановила машину возле нужного дома и принялась колотить в дверь бабуси-старожилки.

– Откройте! – надрывалась Юлька. – Мы с вами разговаривали вчера. Я искала Славика. Вы помните?

Через некоторое время дверь распахнулась, и на пороге появилась зевающая бабуся в ночной рубашке.

– Ну чего тебе? – сурово спросила она у Юльки. – Чего среди ночи людей беспокоишь?

– Бабушка, милая! – взвыла Юлька. – Помните, я вас спрашивала про мужчину, который жил в вашем доме. Так, оказывается, его не Славик звали, а Андрей. А жену его звали Асей.

– Ася? – слегка вздрогнула бабулька. – И Андрей. Да, помню. Жили такие в нашем доме.

– Жили? – упавшим голосом спросила Юлька. – А куда делись? Переехали? Умерли? Исчезли?

– Нет, – покачала головой бабка. – Не поручусь. Но квартиру свою они сдают одним. Поднимись на второй этаж. Квартира как раз над моей. И спроси, может быть, квартиранты знают, где сейчас хозяева.

Юлька поспешно поднялась на второй этаж и снова забарабанила в чужую дверь. Сейчас она была в таком состоянии, что, казалось, могла сама снести все двери и стены. Ей эта история с пропавшим отцом уже здорово сидела в печенках. Но оставить поиски она не могла. Тем более что сейчас, как полагала Юлька, она идет по следу своей пропавшей подруги.

– Чего там? – раздался голос из-за двери.

– Мне нужен адрес ваших хозяев! – закричала Юлька. – Денег дам, только дайте. Очень нужно!

– Ходят тут среди ночи всякие, – недовольно пробурчал женский голос из-за двери. – Откуда я знаю, может быть, ты бандитка. А позади тебя еще двое амбалов стоят?

– Дайте адрес, продиктуйте его через дверь, а деньги я тут оставлю, – сказала Юлька. – Под дверью.

– Хитрая какая, – возмутился голос за дверью. – Оставишь ты, как же. Нет, мы вот как сделаем. Я дверь приоткрою, а ты деньги в щелочку сунешь. Только учти, у меня тут газовый баллончик. И дверь на цепи.

И баба, явно восхищаясь собственной предусмотрительностью, приоткрыла дверь. Юлька сунула в дверь пару денежных купюр, в волнении даже не посмотрев, какого они достоинства. До того ли ей было! Отец просачивался как песок сквозь пальцы! Подруга еще к тому же пропала! До денег ли тут.

– Ладно, – довольно хрюкнула баба за дверью. – Хватит. Сейчас адрес напишу.

Через несколько минут в дверь просунулась белая бумажка. Юлька с жадностью ее схватила и прочла.

– Так это же совсем близко! – обрадовалась она. – А позвонить от вас можно?

Но дверь уже захлопнулась. Юльке ничего другого не оставалось, как спуститься вниз и сесть в свою машину. С одной стороны, Юлька понимала, что ехать по добытому ею адресу среди ночи не только глупо, но и опасно. Но, с другой стороны, ведь Мариша же пропала. Все же благоразумие восторжествовало, и Юлька сделала попытку привлечь к своему делу кого-нибудь для страховки.

Первым делом, купив в метро карточку, девушка позвонила, конечно, Саньке. Несмотря на обиду на него, он был самым достойным кандидатом на роль спасителя. Но увы! Саньки не было ни на работе, что в общем-то было понятно, но его не было и дома. Александр на задании, но где именно, его мать не знала.

Потом Юлька по очереди позвонила своему отцу на мобильник, Тамаре Ильиничне и Инне домой. Но никто из троих к телефону не подошел. А у Бритого – мужа Инны – телефон довольным голосом вещал, что хозяева отдыхают и всем своим друзьям желают того же. Почему-то это пожелание взбесило Юльку сильней всего.

– Отдыхают они! – рычала она, выдирая карточку из автомата с такой силой, что чуть не своротила сам автомат. – Я тут мечусь словно рыбка в банке, а они отдыхают! Тоже мне друзья! Когда они нужны, так их нет никогда.

И обиженная Юлька решила плюнуть на чью-либо помощь. Какое-то жуткое возбуждение овладело ею. Ей казалось, что если она постоит возле телефонного автомата еще немного, то случится нечто непоправимое. Что именно и с кем, Юлька не знала. Но от этого становилось еще страшней. Но стоило Юльке сесть за руль, как эта жуткая холодная дрожь стала отступать.

– Хотите верьте, а хотите нет, но интуиция – великая вещь, – пробормотала Юлька себе под нос и отправилась одна на встречу с судьбой.

Судьба жила в старинном особняке на другом берегу Невы. Особняк был приведен в порядок финскими мастерами. А в подъезде имелся домофон. Это препятствие Юлька не сразу преодолела. Для начала она попыталась просто потыкать пальчиками. Но домофон был какой-то хитрой конструкции. Разные комбинации цифр, которые набирала Юлька, ничего не дали.

– Что за черт! – буркнула Юлька, нажимая кнопку нужной квартиры. – Они мне все равно откроют! Я это или не я?

И как ни странно, ей действительно открыли. Сначала какой-то удивительно знакомый голос поинтересовался, кто это звонит среди ночи? Но стоило Юльке назвать себя, дверь распахнулась словно по волшебству. Где бы Юлька могла слышать этот голос? Почему это Юльку не насторожило, так и осталось тайной. Но она бесстрашно вошла в подъезд и добралась до нужной квартиры на третьем этаже.

Стоило Юльке поднести руку к кнопке звонка, как дверь распахнулась, и на пороге Юлька увидела мужчину.

– Ты?! – пораженно выдохнула она. – Что ты здесь делаешь?

– Живу, – коротко ответил мужчина.

После этого заявления он протянул к Юльке руку. Практически одновременно с этим его жестом Юлька открыла рот для самого пронзительного в своей жизни вопля. Она опоздала буквально на секунду. Ах, эта секунда! Всегда она портит игру. Еще немного, и на Юлькин вопль сбежались бы все соседи этого респектабельного дома. Но этой, такой нужной, секунды у Юльки и не нашлось.

Вместо этого в лицо ей брызнула прохладная струя чего-то одуряюще пахнущего. И Юлька почувствовала, как проваливается вниз. Впрочем, упасть мужские руки ей так и не дали. Юльку подхватили. И это было последнее, что она помнила.

Владимир Николаевич вышел из своего офиса. Он успел сделать всего один шаг, как вдруг на него налетело что-то огромное, с трудом дышащее и тем не менее величественное. Пыхтящий монумент на поверку оказался его родной женой. Мужчина с удивлением осмотрел свою половину. Никогда раньше ему не приходилось видеть ее в таком виде.

Обычно Наталья Степановна всегда тщательно следила за своей внешностью. И уж точно сочла бы невозможным показаться в общественном месте, хотя бы и в вечернее время, с растрепанной прической и с таким вот красным носом. Вдобавок при виде мужа Наталья Степановна громогласно разрыдалась, припав к цыплячьему плечику своей половины.

– Где она? Где наша доченька? – прорыдала Наталья Степановна.

– Я как раз еду к ней, – бодро ответил Владимир Николаевич. – А ты почему не на даче?

– Ты с ума сошел? – отстранилась от него жена. – Как это я могу сидеть на даче, если тут с моей семьей творится черт знает что? Да у меня, если хочешь знать, с того момента, когда мы были вынуждены рассказать Юлюшке правду о ее происхождении, сердце не на месте.

И Наталья Степановна громогласно высморкалась в огромный клетчатый платок своего мужа.

– Детка, – робко отстранил жену Владимир Николаевич, – ты не находишь, что тебе лучше сейчас побыть дома?

– Что я там не видела? – возмутилась Наталья Степановна. – Я там уже была. Как только приехала сегодня в город, сразу же помчалась домой. Тебя там нет. На работе никто не знает, где ты, а телефон занят.

– Это Юля сидела в Интернете, – сказал Владимир Николаевич.

– А что ей там понадобилось? – с подозрением осведомилась Наталья Степановна.

– Давай я тебе это потом объясню, – сказал Владимир Николаевич. – Завтра, ладно? Вот только привезу Юльку, и мы все вместе обсудим положение.

– Ну уж нет! – гордо отказалась жена. – Я поеду с тобой. Где ты намерен искать нашу дочь? У нас ее нет. А в квартире у Юльки такой слой пыли на всем, словно она там уже несколько дней не показывалась. И этой ее собачонки нет.

– Она у Мариши, – терпеливо объяснил Владимир Николаевич. – Садись в машину.

Жена послушно уселась на заднее сиденье. На переднем она просто физически не помещалась. И, перегнувшись вперед, принялась выяснять у мужа подробности.

– Не поняла, кто у Мариши? – спросила она. – Такса или Юля?

– Обе. По крайней мере до недавнего времени они были там.

– Безобразие! – вознегодовала Наталья Степановна. – Что Юля себе воображает? Что можно усесться на голову Маришиной маме? Да еще и собаку свою туда же пристроить? Нет, я вижу, что недостаточно хорошо воспитала Юлю.

– Успокойся, дорогая. У тебя еще будет время, чтобы наверстать упущенное, – успокоил ее Владимир Николаевич.

– Ах, нет, – снова заплакала Наталья Степановна. – Ты не понимаешь. Ничего ты не понимаешь. Вы, мужчины, такие толстокожие!

Владимир Николаевич покосился на жену, но счел за лучшее промолчать.

А Тамара Ильинична тем временем места себе не находила. Она так и не дождалась ни возвращения Мариши, ни телефонного звонка от Юльки. Вместо этого она услышала звонок в дверь. Но увы, звонила точно не Мариша. У дочери была привычка звонить тремя короткими звонками, а потом тремя длинными. А тут звонок надрывался не переставая.

Тамара Ильинична вылетела к порогу. Распихала по пути всю звериную стаю, запнулась об одну из собак и наконец открыла дверь. На пороге стоял совершенно незнакомый ей молодой черноволосый человек. А рядом с ним… У Тамары Ильиничны на минуту екнуло сердце, ей показалось, что рядом с парнем стоит Юлька. Но нет, девушка была более полной и волосы по плечи.

– Простите, что мы так поздно. Вы не скажете, где Юля? – спросила девушка.

– Не знаю, – растерялась Тамара Ильинична. – Только что убежала. А вы – Донара?

– Да, – кивнула девушка. – В такое время и Юли нет дома? – подняла брови Донара. – Это не опасно?

Тамара Ильинична только тяжело вздохнула.

– Дело в том, – продолжила Донара, – что Марат, – и она кивнула на своего спутника, – вспомнил одну очень важную вещь. И в связи с этим нам очень нужна Юля. Мне кажется, что ей грозит опасность.

Лучше бы она этого и не говорила. Потому что выходившая в этот момент из кабины лифта дородная женщина вскрикнула и пошатнулась.

– А вот и Юлина мама, – сказала Тамара Ильинична. – И папа, – добавила она, заметив выходящего следом за женой Владимира Николаевича.

– О чем вы тут говорите? – протрубила тем временем Наталья Степановна, обращаясь к Марату. – Какая опасность грозит моей дочери? Говори! Ну, быстро!

И она вцепилась в Марата. Похоже, парень здорово струхнул.

– Да не знаю я, – отбивался он. – Мне только так кажется. Пустите меня!

– Дорогая, мне кажется, что юношу и в самом деле лучше отпустить, – осторожно взял жену за руку Владимир Николаевич.

– Не отпущу, пока не признается, откуда грозит беда моей дочери! – тряся Марата словно грушу, заявила Наталья Степановна. – Ну, говори!

– Отпустите его! – взвизгнула Донара.

Только сейчас Наталья Степановна увидела девушку. Словно громом пораженная, она застыла на месте.

– Как это? – прошептала она. – Кто это? Это ведь не Юля?

Стало понятно, что никто до сих пор не потрудился ввести Наталью Степановну полностью в курс дела.

– Проходите в дом, – пригласила всех Тамара Ильинична. – Там и поговорим.

Через несколько минут Наталья Степановна уже знала все. Владимир Николаевич успел выпить пару таблеток адельфана, чтобы снизить давление. А Тамара Ильинична наконец обратилась к Марату с вопросом:

– Так какая беда грозит Юле? Ты знаешь, где она сейчас?

– Догадываюсь, – кивнул Марат. – И если она и в самом деле отправилась туда, то нам лучше поспешить. Этот человек может быть опасен.

Юлька очнулась от чего-то прохладного, что касалось ее лба. Открыв глаза, она сначала решила, что ослепла. Вокруг была кромешная тьма. И в этой темноте кто-то копошился и ходил. Причем ходили сразу в двух местах. От ужаса и в знак протеста у Юльки из горла вырвался негромкий стон.

– Наташка, кажется, она очнулась, – раздался у Юльки над ухом до боли родной и знакомый голос.

– Мариша! – прохрипела Юлька. – Где я? Я ослепла!

Последовала пауза. Наконец подруга хихикнула.

– Не бойся, – сказала она. – С твоими глазами все в порядке. Это тут света ни фига нет. Я тоже тебя совсем не вижу. Вот только на ощупь и нашла.

И Мариша действительно дотронулась до Юлькиной руки.

– А ты меня не обманываешь? – спросила Юлька, не веря ей. – Со мной точно все в порядке?

– Наташка, иди сюда. Чиркни спичкой, – попросила Мариша. – Пусть убедится.

Через несколько секунд послышалось шуршание, и темноту на мгновение разрезала маленькая, но восхитительно яркая светящаяся точка. Спичка прогорела быстро. Однако за это время Юлька успела убедиться, что со зрением у нее все в порядке. А заодно увидеть, что под глазом у Наташи расплылся огромный синяк и под носом и на щеке засохла запекшаяся кровь.

– Наташка, ты тоже здесь? – удивленно спросила Юлька. – Откуда? И вообще, где мы?

– Насколько мы успели понять, это какой-то подвал, – сказала Мариша. – Без окон. А вместо двери тут лаз в потолке, через который, между прочим, нас всех троих и сбросили.

– А туалет? Вода? – спросила Юлька.

– Не знаю, – хмыкнула Мариша. – Ни на что похожее не натыкалась. Но вообще-то Наташка тут оказалась раньше всех. Так что у нее и спрашивай об удобствах.

– Ни хрена тут нет, – подала голос Наташа. – Кормить эта скотина нас тоже не кормит. Так что думаю, что шансов остаться в живых у нас немного.

– Наташка, а ты тут какими судьбами? – спросила у нее Юля.

– Что, что?

– Как ты тут оказалась? – уточнила Юля.

– Да так же, как и вы, – сердито буркнула Наташа. – Попалась на удочку славного парня. Открыла ему дверь, а он мне по башке чем-то дал. И вот я здесь. Блин, прямо как чувствовала, что не нужно мне было дверь открывать.

– Кому открыла? – не поняла Юлька. – И потом, мне по башке ничем не ударяли. Мне в лицо какой-то гадостью прыснули.

– Говоришь, не ударяли? А ведешь себя, словно мешком оглушенная, – буркнула Мариша. – Ты что, не помнишь, кто тебя сюда определил?

– Не знаю, – растерянно призналась Юля. – Ничего понять не могу. Я приехала к своему отцу. Верней, по тому адресу, где надеялась его застать. А дверь мне открыл этот твой Коля.

– Мой Коля! – взвыла чуть ли не в голос Мариша. – Какой он, к черту, мой?! Если уж на то пошло, так он твой родственник. Хотела ты себе родственников найти? Вот радуйся теперь! Нашла одного!

– Мой родственник? – поперхнулась Юлька. – Постой. Я что-то уже совсем ничего не понимаю. Какой же он мне родственник, когда это ты, Мариша, нас с ним познакомила. Да ты сама вспомни, ты же его случайно на улице подцепила.

– Вот и я тогда думала, что случайно. А на деле выясняется, что он за тобой, Юлька, специально следил. И вовсе не просто так там оказался.

– Но зачем ему? – слабым голосом спросила Юля, вытягиваясь на холодном полу.

Надышавшись гадостью, которой обрызгал ее зловредный Коля, ей сейчас больше всего на свете хотелось пить, принять прохладный душ и поспать. И уж точно ей не хотелось разгадывать загадки. Голова у нее и без загадок трещала так, что Юлька поминутно боялась, как бы с ней чего не случилось.

– Зачем ему было нужно следить за мной?

– Из-за твоего отца, – мрачно ответила Наташа.

– ???

– Из-за твоего родного отца, – объяснила ей вездесущая Наташа.

– Но при чем тут Коля?

– А при том, что он тоже его родственник, – сказала Наташа. – Племянник. Причем единственный и неповторимый. И все нажитое твоим папенькой за долгую жизнь добро должно было достаться Коле. Если бы не одна причуда его дядюшки, которая сильно отравляла Коле жизнь.

– Да? И какая? – обрадовалась Юлька.

Мысль о том, что у подлого Коли тоже не все гладко, неожиданно согрела ее приятным теплом. Но продолжить свою содержательную беседу подруги не успели. Наверху послышались какие-то звуки. И затем в потолке образовалось круглое отверстие. Кто-то отодвинул люк.

– Ну как вы тут? – мило поинтересовался Коля и просунул в дыру голову. – Не очень скучаете?

У Юльки перехватило дыхание. Судя по тяжелому дыханию стоявшей рядом с ней Мариши, подруга тоже с трудом держала себя в руках.

– Зачем ты нас сюда засадил? – хрипло спросила у него Юля. – Что тебе от нас нужно?

– Лично от тебя мне было нужно только одно, чтобы ты никогда не появлялась на этот свет! – сообщил ей Коля малоприятным голосом. – Ни ты, ни твоя сестричка.

– И чем же я тебе так помешала? – ехидным голоском спросила Юлька.

– Дело даже не в тебе, а в том, что мой старый дядюшка-козел до сих пор любит одну женщину, которая умерла бог знает сколько лет назад. И любит он не кого-нибудь, а твою мать, Юлька.

– Любит? – растерялась Юля. – Но почему же он тогда ее не искал? И вообще почему отпустил?

Коля рассмеялся противным смехом.

– А это уже всецело заслуга моего батюшки, – довольным голоском пропел он. – Молодец был! Выгнать наглую сучку из отчего дома.

– Что? – ошеломленно спросила Юлька. – Так это твой отец пытался изнасиловать мою мать? Это от него она удрала среди ночи в одном белье?

– Ой, только не надо строить из нее святую невинность. Да на таких, как она, пробы ставить не-где. Отец мне рассказывал, что она даже не очень-то и сопротивлялась, когда он ее попытался зажать в углу. Только потом смекнула, что мой отец все расскажет ее мужу, вот и решила сыграть в невинность.

– Ну и скотина! – рассвирепела Юлька. – Оба вы подонки! И твой отец, и ты сам!

Коля не ответил. Кажется, он здорово забавлялся, глядя сверху на трех девушек, находящихся в его полной власти.

– Вот смотрю я на вас и думаю: что же мне с вами делать? – подтвердил ее догадку мерзкий Коля. – Убить вас сразу или просто оставить потихоньку подыхать тут от голода?

– Слушай, если ты уж действительно задумал от нас избавиться, будь человеком, объясни, чего ты добиваешься? – подала голос Мариша. – Ну и что с того, что Юлькин отец до сих пор любит ее давно погибшую мать? Ведь все равно он же не стал ее искать, когда она пропала много лет тому назад? Значит, между ними что-то произошло. И он смирился с тем, что ее больше не будет рядом.

– Произошло? – задумался Коля. – Дело не в том, что случилось когда-то. А в том, что могло случиться, если бы Юлька или вы все скопом добрались до моего полоумного дядюшки и выложили бы ему эту душещипательную историю. С этого старого придурка вполне могло статься объявить Юльку своей наследницей. К тому же Юля так настойчиво рвалась пообщаться с ним. Я просто обязан был ей помешать. Ничего хорошего мне это общение не сулило.

– И ты решил засадить нас всех сюда? – спросила Юля. – В качестве гарантии, что мы не сможем встретиться с твоим дядюшкой?

– Вот именно, – радостно закивал Коля.

– А почему ты нас сразу не убил? – продолжала допытываться Юлька.

– Да как тебе сказать, – задумался Коля. – Все-таки не совсем же я сволочь. А к вам, девчонки, я здорово за это время привязался. Особенно к тебе, Мариша. Мне тебя, если честно, будет здорово недоставать. И тебя, сестренка, тоже. Ты в общем-то славная девчонка.

– Вот гнида! – едва слышно прошептала Мариша. – Еще издевается.

– Так, значит, ты мой двоюродный брат? – наконец дошло до Юльки. – Боже мой! Этого просто не может быть. Я все это время общалась с тобой и даже не подозревала, что ты – это он.

– Ничего не поделаешь, – ответил Коля. – Такой уж я есть.

– Послушай, но у тебя ведь не поднимется рука убить сестру? – робко поинтересовалась Юлька. – На самый худой конец ты можешь подержать нас тут до того момента, когда скончается мой отец – твой дядюшка – и оставит тебе все свое наследство. А потом ты нас выпустишь.

– Я подумаю над твоим предложением, – с издевкой кивнул Коля. – Но не думаю, что оно осуществимо.

– Но почему? – расстроилась Юля. – Мне казалось, что я хорошо придумала.

Коля ей не ответил. Кажется, его внимание привлекли какие-то посторонние звуки.

– Я должен вас на время оставить, – крикнул он девчонкам. – Но обещаю, перед вашей кончиной я навещу вас еще разок. И мой вам совет, не кричите. Не надо. Тут сплошная герметизация. Криков ваших все равно никто не услышит. А вы только устанете.

И крышка люка задвинулась. Последнее, что слышали девушки, были громовые раскаты Колиного хохота, которые разносились по всему подвалу. А потом как-то разом пропали и они. Коля не соврал. Звукоизоляция в подвале была на высоте.

– Ну что, Юлька, рада повидать родственничка? – спросила у подруги Мариша. – Как он тебе?

– По-моему, отъявленная сволочь! – сказала Юлька. – А чего он на тебя, Наташа, взъелся? Ну я – понятно. Могу помешать ему получить наследство. Мариша, если бы добралась первой, тоже могла растрепать его дядюшке обо мне. Но к тебе у моего братца какие претензии?

– Он считает, что раз записки моей тетки пропали из того проклятого старого чемоданчика, значит, я их вытащила специально, чтобы шантажировать его.

– Так чемоданчик тоже дело его рук? – поразилась Юлька. – Это он его украл?

– Он, – кивнула Наташа. – Но его, как я понимаю, интересовали не деньги. Он знал, что в чемоданчике моя тетка хранит свои записи. В том числе и касающиеся тебя, Юля.

– Но откуда? Не могла же Роза Адамовна сама ему об этом рассказать?

– Перед смертью вполне могла, – хмуро объяснила Наташа. – Она же умерла не сразу. И при этом у нее на теле нашли следы от сигаретных ожогов. Должно быть, он сначала пытал ее. А узнав, где она хранит записи, убил тетку. И забрал чемоданчик. Только вместо записей в нем уже были деньги.

– Ну и ну! – поразилась Юля. – Выходит, что и Розу Адамовну тоже он прикончил. И Нину?

– Да, ведь лишь они обе знали правду о том, что на свете существует два препятствия на пути между ним и дядюшкиным состоянием.

– Два? – удивилась Юля.

– Ты и твоя сестра, – объяснила ей Мариша. – Но твоя сестра вроде бы не проявила большого интереса к семейным тайнам. А ты оказалась любопытной.

– Поэтому я сижу здесь, в подвале, а Донара у себя дома наслаждается семейным уютом, – грустно заключила Юлька.

И все три девушки глубоко задумались, усевшись на холодный пол поближе друг к другу, чтобы хоть немного согреться.

– Наташа, а мой мобильник я у тебя дома забыла? – спросила наконец Юлька.

Наташа некоторое время молча таращилась на Юльку.

– Чего это тебе вдруг вспомнилось? – удивленно спросила она.

– Так просто, – ответила Юлька. – Вдруг подумала про него.

– У меня, – буркнула Наташа. – Когда вы с Маришей ушли, мы с ментами еще долго возились с осмотром квартиры. Потом они наконец сказали, что осмотрели все, что хотели. Сняли печати и ушли. А я осталась ночевать на свою голову в квартире у тетки.

– Тебе просто не нужно было открывать Коле дверь. И все было бы нормально, – сказала Мариша.

– Не уверена, – ответила Наташа.

– А я вот еще чего никак не пойму: откуда Коля взялся там, возле цирка, в первый раз? – спросила Юлька у Мариши. – Он что, уже тогда знал, что я его сестра, и следил за мной?

– Нет, не думаю, – пробурчала Мариша. – Я действительно случайно остановила именно его машину. На Колином месте тогда мог быть любой другой водитель. И всей этой истории могло и не быть.

– Так мы что, сами разболтали ему все? – удивилась Юлька. – Ну не идиотки ли мы после этого?

– Не ругайте себя, – подала голос Наташа. – Вы-то ни в чем не виноваты. Это все моя тетка затеяла. Она шантажировала этого парня. Угрожала, что сообщит его дяде о существовании у него двух дочерей. Двух наследниц.

– А ты откуда знаешь?

– Подслушала ее разговор по телефону, – невозмутимо ответила Наташа. – Тогда я не сообразила, что к чему. Только сейчас до меня дошло. Тетка требовала с Кольки за молчание пятьдесят тысяч долларов.

– Ого! – присвистнула Юлька. – В какую же сумму оценивается сам мой папочка, если она надеялась сорвать с Кольки такой куш?

Наташа ничего на это не ответила.

– Мне кажется, что он нас убьет, – вдруг сказала она.

– У меня тоже сложилось впечатление, что ему очень хочется это сделать, – кивнула Мариша. – И к тому же другого выхода у него просто нет. И как только он придумает, как избавиться от тел, так и прикончит. Знаете, а я ну вот никак не могла даже заподозрить его. Ведь я распростилась с ним возле дома Соны и поехала на Старорусскую к Розе Адамовне.

– Где в это время была я! – поддержала ее Юлька. – И что?

– И ведь возле дома Розы Адамовны, перед тем как подняться и узнать, что ее только что убили, я столкнулась с Колей, – сказала Мариша. – Он мне сказал, что ехал за мной от самого дома Соны. А выходит, что, пока я беседовала с домработницей Соны, он успел переодеться, смотаться на Старорусскую, прикончить Розу Адамовну и украсть чемоданчик с деньгами.

– Ничего не скажешь, шустрый парень, – заметила Наташа.

– И что же нам теперь-то делать? – уныло протянула Юлька. – Когда мы все в его в руках?

– Попытаться помешать его планам, – пожала плечами Мариша.

– И ты знаешь, как это сделать? – с надеждой спросила Юлька.

– Пока нет, но придумаю, – пообещала Мариша. – Но вы тоже шевелите мозгами. Втроем мы что-нибудь придумаем.

У Юльки вырвался вздох. Она что-то сильно сомневалась, что им удастся обмануть подлого Колю, на стороне которого были все преимущества. Но вслух свои опасения она высказывать не стала. Юлька лишь плотней прижалась к теплому боку Мариши. И неожиданно для себя заплакала.

Думая о том, что Донара сейчас нежится в тепле и уюте, Юлька сильно ошибалась. Она плохо знала свою сестру. То есть, собственно говоря, она ее совсем не знала. Но все же в Донаре текла та же кровь, что и в Юльке. А кровь, как известно, не вода. И уже через полчаса после появления Марата и Донары в квартире Тамары Ильиничны вся компания в полном боевом составе выскочила на улицу.

Была уже поздняя ночь. Но этот факт нисколько не смутил ни Наталью Степановну, ни Тамару Ильиничну. В любое другое время они бы двадцать раз подумали, стоит ли выходить на улицу, когда уже совсем стемнело и народу почти нет. В другое, но не сейчас. Их доченьки, их девочки в опасности! И обе женщины плюхнулись на сиденья машины Владимира Николаевича.

– Я поеду вперед и покажу вам, где он живет, – радостно сообщил Марат. – Я помню. Следуйте за мной.

Донара одобрительно погладила его по голове. Марат улыбнулся и поцеловал ей руку. Словом, этой парочке явно удалось прийти к согласию. Потом Марат сел в свой белый «Форд» и покатил вперед. На пустынных ночных улицах следовать за ним для Владимира Николаевича не составило никакого труда. И уже довольно скоро они выехали из черты высотной городской застройки. И покатили в сторону Лисьего Носа.

Вскоре начался район коттеджей. И «Форд» Марата, вдоволь поплутав вдоль элитных особняков, укрытых за высокими заборами, остановился возле довольно скромного дома. Конечно, скромным он был только по местным меркам. По сравнению с окружающими его роскошными строениями. Дом окружал незатейливый деревянный забор. И сам он был деревянным с большим количеством блоков из стекла со светоотражающим напылением.

Наталья Степановна, несмотря на полноту, первой вылезла из машины. И ворвалась в калитку, снеся ее вместе с частью забора. Не придав никакого значения такой мелочи, она помчалась вперед по аккуратно посыпанной гравием дорожке. Следом за ней, стараясь увернуться от летящего из-под подошв жены гравия, мчался ее муж. Потом Тамара Ильинична, шествие замыкала влюбленная парочка.

– Я его задушу! – пыхтела Наталья Степановна на бегу. – Если с ней что-то случилось, пусть не ждет от меня пощады.

Словно смертельно опасная ракета, женщина взлетела на крыльцо и дернула дверь. Та немедленно распахнулась. Отбросив в сторону случайно оторвавшуюся дверную ручку, Наталья Степановна ворвалась в дом.

– Где она? – громогласно провозгласила она, оказавшись в комнате.

Следом за ней в комнату ворвался Владимир Николаевич и все остальные. Тяжело дыша, Наталья Степановна остановилась посреди комнаты, вперив взгляд в пожилого сухопарого мужчину, который мерно покачивался в кресле-качалке и изумленно смотрел на незваных гостей.

– Где моя дочь? – немного отдышавшись, спросила Наталья Степановна.

– Ваша дочь? – очень удивился седой мужчина. – Впервые слышу. Здесь уже лет пятнадцать не было ничьей дочери. Разве что вы имеете в виду мою домработницу? Но она по возрасту никак не может быть вашей дочерью. И кто вы вообще такие? Что вам угодно?

Пыхтя на ходу, в комнату влетел очень крепкий парень, должно быть, охранник.

– Андрей Спиридонович! С вами порядок? – спросил он у пожилого мужчины.

– Это называется порядок? – поморщился тот. – Откуда взялись эти люди? Я тебе плачу не для того, чтобы среди ночи у меня перед глазами мельтешили сумасшедшие. Что, сегодня в сумасшедшем доме день открытых дверей?

– Простите, Андрей Спиридонович, но они ворвались так неожиданно! Я уже спал. И потому не успел их задержать. Они калитку сломали.

Мужчина махнул рукой, приказав парню замолчать.

– Так что вам все же нужно? – спросил он. – Вряд ли вы ворвались ко мне в дом среди ночи только ради того, чтоб сломать калитку. Вы мне кажетесь женщиной вполне приличной.

– Прекратите юродствовать! – разозлилась Наталья Степановна. – Ах ты, гриб сушеный! Не понимает он! Куда дел мою дочь?

– И мою, – выступила вперед Тамара Ильинична.

– Простите, я не видел ничьих дочерей, – с искренним удивлением ответил мужчина. – Честное слово. Вы уверены, что пришли по верному адресу?

Женщины обернулись и угрожающе посмотрели на Марата.

– Да, да, он приезжал сюда, – уверенно закивал парень. – Только это не тот человек. Это старик, а тот был молодой. Брюнет.

– У вас есть сын? – грозно надвинулась на хозяина дачи Наталья Степановна.

– У меня нет детей, – сухо отрезал Андрей Спиридонович. – Есть племянник. Но уверяю вас, он ко мне никаких девушек тоже не привозил.

– Вот этот парень! – внезапно раздался радостный голос Марата. – Я его узнаю. Это точно он.

Все обернулись и увидели в руках у Марата фотографию в рамке. И тут же Наталья Степановна всей своей массой двинулась на Андрея Спиридоновича.

– В чем дело? – занервничал тот. – Ваш молодой друг держит в руках фотографию моего племянника. Разумеется, Коля приезжает ко мне. И что из этого следует?

– Где он сейчас? – прохрипела Наталья Степановна. – Говорите, где? Где племянник, или я за себя не отвечаю.

И она вцепилась в мужчину, легко выдернув его из кресла-качалки. На Наталье Степановне повисли ее муж и охранник Федя. Но куда там! Наталья Степановна была неукротима. Она защищала свою дочь.

– Но при чем тут мой племянник? – отбивался старик, оказавшийся, несмотря на свою субтильность, весьма крепким для своих лет.

Во всяком случае, ему удалось оторвать от себя Наталью Степановну и столкнуть могучую женщину на свое место в кресло-качалку. Пока она пыталась вырваться из тисков слишком тесного для нее кресла, Андрей Спиридонович пытался отдышаться. И вдруг он увидел прямо перед собой Донару. До этого момента девушка держалась в тени. Но сейчас она вышла из-за спины Марата. Андрей Спиридонович, увидев ее лицо, побледнел и сделал попытку сесть в свое кресло.

– Андрей Спиридонович, вам плохо? – бросился к нему Федя. – Что с вами?

Мужчина, не отвечая, медленно оседал прямо на колени к Наталье Степановне. Этот маневр вызвал бурю негодования у женщины.

– «Неотложку»! – закричал Федя.

– Он умирает! – обрадовался невесть чему Марат.

– Господи, он совсем белый! – кричала Тамара Ильинична, мечась по комнате в поисках аптечки или телефона.

– Скорей накапайте ему чего-нибудь! – вопила все еще зажатая в кресле Наталья Степановна. – Пусть сначала скажет, где моя дочь, а потом уж помирает. Капайте, пока я его держу!

Один Владимир Николаевич сохранил здравость ума и трезвость рассудка. Он вышел из комнаты и пару минут спустя вернулся с флакончиком сердечных капель и нашатырем. Хозяина дачи привели в чувство. Он покорно выпил лекарство. Но, взглянув на Донару, вновь заволновался.

– Выйди, – велел девушке Владимир Николаевич, проследив за взглядом Андрея Спиридоновича.

Донара обиженно насупилась и направилась к двери.

– Нет! – собрав силы, внезапно воскликнул Андрей Спиридонович. – Пусть останется. Пусть скажет, откуда у нее такое лицо. Это лицо, оно мне снится много лет подряд. Боже мой!

– Так мне уйти или остаться? – холодно поинтересовалась Донара.

– Останься, детка, – велел ей Андрей Спиридонович. – Ты очень напоминаешь мне одну женщину. Я даже не представлял себе, что такое сходство возможно.

– И кого я вам напоминаю? – поинтересовалась Донара.

– Мою жену.

– Вашу жену? – заинтересовалась Донара. – А что с ней?

– Она меня бросила, – грустно ответил Андрей Спиридонович. – Убежала с любовником.

Тамара Ильинична, все это время внимательно разглядывавшая Андрея Спиридоновича, неожиданно выступила вперед и сказала:

– Знаете, а ваше лицо мне тоже знакомо. Это вас я видела на фото в медальоне, который раздобыли девчонки. Это вы сфотографированы вместе с Юлиной матерью. Вы и есть ее муж!

– Он? – удивилась Донара. – Так это его портрет в медальоне? И что, этот тип и есть наш с Юлькой отец? Тот самый, которого она столько времени разыскивала?

– Отец? Разыскивала? – недоуменно бормотал Андрей Спиридонович. – Постойте, мне кажется, что я схожу с ума. А вы уверены, что вы сами психически нормальны?

– Уверены, – хором заверили его гости.

– У меня нет детей, – отрезал старик. – Ни сыновей, ни…

Он взглянул на Донару, и уверенности в его голосе существенно поубавилось.

– Ни сыновей, ни дочерей, – все же закончил он. – И вы не заставите меня поверить всему этому бреду. У вас нет никаких доказательств.

– Зато они, по всей видимости, имеются у вашего племянника, – сказал Владимир Николаевич. – Думаю, что они у него спрятаны там же, где и наши дочери.

– Ничего не понимаю, – снова забормотал Андрей Спиридонович. – Мне это все снится? При чем тут мой племянник? Что ему скрывать? Зачем?

– Чтобы захапать себе ваши денежки, – простодушно объяснил ему Марат. – Зачем же еще?

Бывают такие минуты, когда до человека лучше всего доходят самые очевидные истины. Андрей Спиридонович распрямил плечи. Фраза про то, что у него хотят захапать его денежки, видимо, задела в душе Андрея Спиридоновича какие-то чувствительные струны.

– Я должен во всем разобраться сам, – сказал он. – Вся эта история очень странная и нелепая. Но…

И он снова посмотрел на Донару.

– Да, я должен разобраться, – уверенно заключил он.

– Правильно, – одобрил его намерение Владимир Николаевич. – А вы знаете, где сейчас этот ваш племянничек?

– У себя дома, разумеется, – пожал плечами старик. – Мы сейчас к нему поедем. И все выясним у него лично.

– Правильно, – подала голос Наталья Степановна. – Вытащите меня поскорей из этого проклятого кресла, и поедем все вместе к вашему племяннику.

– Ну что? – спросила Юлька у Мариши по прошествии нескольких часов. – Ты что-нибудь придумала?

То есть это Юльке показалось, что прошло несколько часов. Вполне вероятно, что прошло значительно больше или меньше. Вообще, Юльке казалось, что прошли годы. Следить за течением времени, находясь в темном подвале, было в высшей степени затруднительно.

– Придумала? – с надеждой спросила Наташа.

– Что вы ко мне прицепились? – огрызнулась Мариша. – Что я, по-вашему, могу придумать? Летать я не умею. Окон тут нет. Стены бетонные. Пол тоже. Да если бы они были земляные, подкоп делать у нас все равно времени не будет. Вряд ли Колян, пока мы роем туннель к свободе, будет исправно снабжать нас питьем и едой.

– Все же я надеюсь, что у него не поднимется рука убить свою сестру, – сказала Юлька. – И ее подруг.

Мариша только вздохнула.

– Он убил уже двоих, – сказала Наташа. – Мою тетку и тетку Нинку. Он и нас не убил только потому, что опасается таскать трупы из дома в машину. Это же риск. А тут он нас прикончит, в пол замурует, и все. Никто и не найдет.

– Ой, молчи! – простонала Мариша.

В это время наверху послышался шум отодвигаемого люка. И скоро в проеме появилась голова Коли.

– Ну, девчонки, скучали без меня? – ласково осведомился он.

В руках у парня был бутерброд с копченым мясом, которое одуряюще запахло на весь подвал.

– Завтра в город смотаюсь, – сообщил Коля девушкам, с аппетитом поглощая бутерброд. – За известью и цементом.

– Зачем они тебе? – слабым голосом поинтересовалась Юля, давно уже не ожидающая от жизни ничего хорошего.

Вряд ли этот тип именно сейчас решил приступить к ремонту.

– Ну, чтобы вы заразу после смерти не распространяли, засыплю вас известью, – все так же ласково объяснил ей Коля.

– Мы пока живы, – не преминула заметить ему Мариша.

– Ничего, без пищи и воды это ненадолго, – успокоил ее Коля. – Конечно, гуманней было бы прикончить вас, чтобы не мучились. Но вся беда в том, что «ствол» я выбросил после того, как прикончил врачиху. А яд вы ведь добровольно пить не станете?

Девушки молчали.

– Не станете, – довольным голосом резюмировал Коля. – А жаль. Его там еще много осталось. Но вообще-то вы славные девчонки. И если я сумею придумать, как мне облегчить вашу смерть, то я вам обязательно скажу. И вы тоже подумайте. Как говорится, одна голова хорошо, а четыре лучше. Даже если они и такие пустые, как ваши.

– Гадина! – прошептала Наташа после того, как Коля ушел. – Просто убила бы без сожаления, если бы дотянулась!

– М-да, – протянула Мариша. – Славно было бы его придушить. И срок нашей казни отодвинулся бы! Мало ли что может произойти, если люк будет открыт. Девчонки, а я кое-что придумала!

– Да? – оживилась Юлька. – Самое время. А то у меня уже голодные схватки в животе начались.

– Дура, – беззлобно хмыкнула Мариша. – Схватки от другого совсем бывают. А у тебя спазмы.

– Мне от этого не легче. Говори, что придумала.

– А вот что. Идите сюда. Слушайте.

И Мариша пригнула к себе головы своих подруг. И что-то возбужденно зашептала.

– Вот его дом, – сказал Андрей Спиридонович. – Я поднимусь один и все выясню.

– Я пойду с вами, – возразил Николай Владимирович. – Кто знает, вдруг он опасен?

– Как-то все равно не верится, что Коля способен на дурной поступок, – пробормотал старик. – Все-таки сын моего родного брата. Нет, нет. Я уверен, что все это недоразумение.

Мужчины позвонили в дверь несколько раз, но никто им не открыл.

– Где же он? – удивился Андрей Спиридонович. – Он мне звонил сегодня вечером. Сказал, что собирается ложиться спать. Может быть, спит и не слышит? Ну, не беда. У меня есть ключи от этой квартиры.

И он бодро вытащил из кармана связку ключей. Первый же ключ подошел идеально. Второй тоже. Дверь распахнулась, и мужчины первыми вошли внутрь. Они обошли обе комнаты и даже заглянули в кухню и санузел, но и там спящего племянника Андрея Спиридоновича они не обнаружили.

– Странно, – помрачнел Андрей Спиридонович. – Очень странно. Его нигде нет.

– А что, ваш племянник всегда сообщает вам, когда куда-то направляется ночью?

– Не в этом дело. Просто Коля звонил мне буквально за несколько минут до вашего появления. И ни словом не обмолвился, что куда-то собирается. Теперь я и сам начинаю всерьез беспокоиться.

Владимир Николаевич внезапно почувствовал себя плохо. Сердце пошаливало, и давление подскочило. Даже голова начала кружиться. Чтобы не упасть, Владимир Николаевич вынужден был опуститься в мягкое кресло.

– Ой! – воскликнул он, чувствуя, как ему в пятую точку впивается что-то острое. – Что это?

Он запустил руку под себя и вытащил женскую заколку. Недоуменно повертев ее в руках и так и не решив, куда ее деть, он снова опустился в кресло. И тут его взгляд упал на что-то белеющее возле ножки стола. Он протянул руку и поднял чек с бензоколонки. На чеке стояла дата. Но заинтересовала Владимира Николаевича не столько сама дата, сколько время заправки машины.

– Похоже, ваш племянник сегодня вечером ездил за город. Там заправил машину бензином, вернулся в город, а потом снова уехал. Посмотрите, на чеке стоит сегодняшняя дата и время. Двадцать один десять.

Андрей Спиридонович взял чек в руки.

– Да, похоже на то, – согласился он. – Но зачем Коле понадобилось снова куда-то уезжать?

Этого Владимир Николаевич не знал. Они спустились вниз и доложили о полном провале своих поисков.

– А что это у вас такое? – спросила Тамара Ильинична.

– Заколка, – смутился Владимир Николаевич. – Случайно сел на нее в кресле. Колется.

– Дайте ее мне, – дрогнувшим голосом попросила Тамара Ильинична.

Владимир Николаевич послушно передал заколку женщине. Тамара Ильинична внимательно рассмотрела ее со всех сторон и побледнела.

– Что с вами, дорогая? – испугалась Наталья Степановна.

– Это заколка моей дочери, – едва слышно прошептала Тамара Ильинична.

– Вы не ошибаетесь? Может быть, она просто похожа на ту заколку, которая была у вашей дочери?

– Нет, – решительно помотала головой Тамара Ильинична. – Эта заколка не из магазина. Она старинная. Их у меня всего две штуки. Они достались мне от моей бабушки. Мариша сегодня утром взяла их у меня с зеркала. И воткнула себе в волосы. Без всякого сомнения, Мариша была сегодня в этом доме.

– Значит, мы на верном пути! – подал голос Марат. – Теперь только осталось найти этого парня. И выяснить у него, где ваши дочери.

– Чувствую, что без милиции нам не обойтись, – сказал Владимир Николаевич.

– У меня есть телефон одного знакомого милиционера, – проговорила Тамара Ильинична сквозь слезы. – Он хороший приятель девочек. Он должен нам помочь. Уж и не знаю, если он не согласится, то вряд ли кто-нибудь другой поможет.

– Так звоните! – воскликнул Владимир Николаевич, протягивая Маришиной матери сотовый. – Звоните скорей!

– Все готово? – спросила Мариша у подруг. – Можно начинать?

– Начинай, – хриплым то ли от волнения, то ли от голода голосом ответила Юлька.

И Мариша начала. Открыв рот пошире и набрав в легкие побольше воздуха, она огласила подвал великолепным воем. Что там все теноры и баритоны всех театров мира! От Маришиного пения закладывало уши и поднимался ветер. Результат вокального упражнения не заставил себя долго ждать. Над головами подруг послышались шаги, и в открытое отверстие люка свесилась Колина голова.

– Вы что, сдурели? – осведомился он. – Вы так орете, что даже стены дрожат. Я проснулся и решил, что землетрясение началось. Сидите тихо!

Но высказать дальше свои претензии он не успел. Вместо этого он получил куском засохшего цемента по голове, вскрикнул и затих, свесившись почти наполовину в подвал.

– Юлька, у тебя получилось! – возликовала Наташа. – Не зря я себе все ногти обломала, отковыривая этот цементный нарост.

– И что теперь? – спросила Юлька.

Неизвестно, что бы еще предложила Мариша, но ответить подруге она не успела. Потому что тело Коли стало медленно, но верно сползать вниз.

– Берегись! – взвизгнула Мариша и первой отпрыгнула в сторону.

Неизвестно, правильно ли она сделала, так как через секунду на то место с хрустом приземлился Коля. Приземлился и остался лежать, не подавая признаков жизни.

– Ой, мамочки! – простонала Юлька. – Никак убился!

Мариша подобралась к упавшему телу и принялась искать пульс. Он никак не находился. А когда нашелся, то в самом неподходящем месте. На ноге. Но какая в общем-то разница?

– Он жив, – сказала Мариша. – Ничего. Не беспокойся. С ним все будет в порядке.

– С ним? А с нами? – неожиданно взвыла Юлька. – Как это мне не беспокоиться? Он здесь в подвале, мы все трое тоже здесь. В доме больше никого нет. А кто нас отсюда всех из этого проклятого подвала вытащит? А? Ты об этом подумала?

Судя по сконфуженному Маришиному молчанию, она об этом как-то не подумала.

– Ой, беда! – тихонько простонала Наташка. – Мы же тут умрем через несколько дней. Сначала Коля, а потом мы.

– Не умрем, – мрачно буркнула Мариша. – Будем кричать. Люк открыт. Авось кто-нибудь будет проходить возле дома, услышит нас и придет на помощь. Время у нас еще есть. Едой мы теперь обеспечены по крайней мере на несколько дней. Твой, Юлька, братец выглядит довольно упитанным. А холод тут такой, что его мясо не испортится.

И в подвале снова наступило зловещее молчание. Юлька прислушалась к бурчанию голодного желудка. И ей начинало казаться, что в словах Мариши есть определенный резон. Как только до Юльки дошло, о чем, собственно говоря, идет речь, она покрылась холодным потом и забилась в самый дальний от Коли угол. Чтобы не искушал.

– Мне кажется, что я слышу какие-то голоса, – сказала Мариша.

Подруги завопили на разные голоса. Первой сошла с дистанции Наташа. У нее сел голос. Потом вышла из игры Юлька. И вот уже одна Мариша, надрываясь, взывала к кому-нибудь, кто шумел где-то наверху. Наконец замолчала и она, тяжело переводя дыхание.

– У меня от голода сил совсем нет, – сказала Юлька. – Лучше бы мы Кольку не трогали. Он бы уже к этому времени придумал, как побыстрей от нас избавиться. И мы бы не мучились.

Мариша не успела ничего ответить, а Наташа попросту не смогла – наверху раздался до боли знакомый подругам голос. Он не мог найти вход в подвал и бесился.

– Саня! – обрадовалась Юлька. – Он там! Он нас нашел! Я знала, что так будет! Санька, мы тут! Спаси нас!

– Да, спаси-и-и! – поддержали ее Мариша с Наташей, у которой от радости вновь прорезался голос.

Но процесс спасения занял несколько больше времени, чем рассчитывали подруги. Очевидно, в доме имелось несколько уровней. Подруги сидели в самом нижнем подвале. А имелся еще один, у них над головой. И Саня никак не мог найти вход в этот самый верхний подвал. Но минут через десять, показавшиеся подругам столетиями, в лазе возникла озабоченная Санина физиономия. И он спросил:

– Мариша, Юля с тобой?

– Тут я, тут! – возликовала Юлька. – И Наташка тоже.

– Вот как, – хмыкнул Саня. – Значит, я удачно зашел. Сразу трех птичек накрыл. Погодите еще немного. Найду веревку или лестницу и вытащу вас отсюда.

Лестницы он не нашел, зато обнаружил толстую веревку. Навязав на ее конце петлю и наделав по всей длине узлов, Саня и еще двое ментов вытащили подруг из подвала одну за другой. Оказавшись на свободе, девушки кинулись обнимать своих спасителей.

– Да не стоит! – смущенно отбивался Саня. – Если бы не ваши родители, мы бы вас никогда не нашли. Это они закончили расследование. И подсказали нам, в каком месте вас искать. Жаль только, что самому преступнику удалось скрыться. Но ничего! Мы объявим план перехвата. Никуда он не денется.

– Ты говоришь, скрыться? – переспросила Мариша.

И девушки переглянулись. Они еще колебались. Идея поступить с Колей так же, как он намеревался поступить с ними, была очень соблазнительной. Но в конце концов лучшие качества души одержали верх.

– Скрыться преступнику не удалось! – с тяжелым вздохом призналась Мариша. – Он там, внизу. Можешь достать.

– Где? – удивился Саня и тут же завопил: – Что же вы раньше молчали?

Мариша не стала отвечать на этот бестактный вопрос.

– Не уверена, жив ли он еще, – с сомнением сказала она. – Но если череп крепкий, то, может быть, жить и будет.

Но менты ее уже не слушали. Саня моментально организовал спуск вниз. Потом помчался вызывать «неотложку». И даже притащил откуда-то лестницу и подобие носилок. В них, правда, похоже, носили цемент и вообще всякий строительный мусор, но факт оставался фактом: носилки он раздобыл. Подруги даже чуточку обиделись. Из-за какого-то преступника так суетится! А ради них только жалкую веревку сумел раздобыть!

Пока менты, словно заботливые наседки, хлопотали над недвижимым, но все еще живым Колей, девушки без помех поднялись наверх. Оказалось, что уже наступило утро.

– Юлюшка! – кинулась к ней Наталья Степановна.

– Доченька! – заключила в такие же жаркие объятия свою дочь Тамара Ильинична. – Жива!

– Да ладно тебе, мама, – буркнула смущенная Мариша. – Ничего со мной не сделалось. А как вы нас нашли?

– Нам помог Марат, – сказала Тамара Ильинична. – Они с Донарой приехали к нам, и Марат рассказал, что случайно подсмотрел, как Коля встречался с Розой Адамовной. И как потом, следя за тобой, Юля, понял, что и Коля не выпускает тебя из виду. Потом, когда они с Донарой помирились, он ей все рассказал. И она примчалась к нам предупредить тебя, что нельзя доверять этому человеку. Потом мы поехали домой к его дяде. Но Коли там не оказалось, и мы…

Юлька к этому времени уже высвободилась из материнских объятий. И теперь стояла, держась за щеку. Наталья Степановна в порыве родительских чувств влепила дочери весомую пощечину. Юлька посмотрела на своего отца, который стоял рядом с высоким пожилым мужчиной. Лицо мужчины показалось Юльке знакомым. Она внимательно присмотрелась к незнакомцу, и вдруг сердце у нее ухнуло вниз.

– Девочка, – каким-то сдавленным голосом сказал незнакомец, протягивая к Юльке руки. – Ты вылитая Ася. Как же это?

Он шагнул к Юльке, но та отшатнулась от него.

– Никакая я вам не девочка, – заявила она. – Вы мне вообще никто. Вы бросили мою мать одну. Когда она была беременной. И она умерла из-за этого. А вы даже не поинтересовались ее судьбой. Я просто не представляю, что она должна была совершить, чтобы вы так наплевали на ее судьбу. Даже если она вам изменила, то…

– Ты ошибаешься, уверяю тебя, – тихим голосом сказал Андрей Спиридонович. – Присядем, и я расскажу, как все было.

Юлька бросила вопросительный взгляд на Маришу. Та поспешно кивнула. Донара с Маратом тоже подошли поближе. И Андрей Спиридонович, который теперь казался вполне счастливым человеком, приступил к своему рассказу, переводя взгляд с одной своей дочери на другую. Начало его рассказа Юлька уже знала.

Со своей будущей женой, матерью Юли и Донары, Андрей Спиридонович случайно познакомился, когда Ася училась на втором курсе техникума. Разница в возрасте, почти пятнадцать лет, не смутила их. Любовь, вспыхнувшая между ними, смела все преграды. Даже неприязнь, с которой встретили появление юной невесты родственники Андрея, не охладила его пыл.

Наперекор всем обстоятельствам Ася с Андреем поженились. Свадьба была довольно скромной. Ни Ася, ни Андрей не стремились к шумному торжеству. Им вполне было достаточно общества друг друга. А родственники Андрея постарались избежать пышной свадьбы по другой причине. Ася была совсем не той женой, которую можно было показать в кругу их знакомых. Сирота, учащаяся техникума, без гроша за душой. Было от чего прийти в ужас.

Но Андрей занял твердую позицию. Любите меня, любите и мою жену. И матери с младшим братом пришлось стиснуть зубы и улыбаться Асе, тая в душе злобу. Они надеялись, что любовь Андрея со временем поутихнет и им удастся без особых проблем избавиться от наглой, как они считали, девицы. Но Ася, сама доброта и простота, считала, что не имеет права огорчать мужа, жаловаться на его родственников. Она молча терпела их холодную враждебность.

Так они прожили некоторое время. И наконец Асина свекровь заметила, что невестка беременна. Женщина пришла в ужас. Какие дети будут от этой девицы? А вдруг ее родители были наркоманами или алкоголиками? Или еще чего хуже? От «любимой» невестки следовало немедленно избавиться. Но как? Заставить Андрея отказаться от жены мать не могла даже тогда, когда и намека на ребенка не было. А уж теперь и подавно!

Андрей же к тому времени уже прочно стоял на своих ногах. И абсолютно не зависел от матери. Скорей наоборот. Это она и ее младший сын зависели от щедрости старшего. И в этом была еще одна из причин ненависти, которую питала мать Андрея к невестке. Как ни скромна была Ася, но Андрей желал, чтобы его жена не знала ни в чем отказа. Покупал дорогие подарки и вообще баловал без меры. И денежная река, из которой мать Андрея раньше привыкла черпать, внезапно слегка обмелела. Часть денег теперь уходила на Асю. А что станет, когда появится ребенок? Тогда ее любимцу, младшенькому, вообще будут оставаться жалкие крохи. А этого сына она любила больше жизни. К старшему же питала лишь нечто весьма отдаленно напоминающее материнскую любовь.

И вот, воспользовавшись его отсутствием, мать решила попытаться избавиться от невестки. Ей повезло. Андрей часто и надолго уезжал в командировки. Раньше он всегда старался брать Асю с собой. Но в этот раз она чувствовала себя не вполне здоровой и осталась дома совершенно беззащитной перед злобой двух коварных людей. Свекровь придумала и подсказала своему младшему сыну дьявольский способ напугать невестку и вынудить ее спасаться бегством. План удался сверх меры.

Ася убежала и больше не возвращалась. Сначала она просто скрывалась у Розы Адамовны, которая ее подобрала на улице, потом скончалась при родах. Но Андрей, ничего не знающий о чудовищном событии, подстроенном изнасиловании, вернулся домой и не нашел своей беременной жены. Сначала он ничего не мог понять. Но любящая мама и младший брат охотно помогли ему, «раскрыли глаза», поведав, что у Аси уже давно появился другой мужчина, с которым она в конце концов и сбежала.

Андрей надолго запил. Потом заболел от горя. И долго лечился за границей. По прошествии ряда лет сердечная боль постепенно утихла, но полностью так и не прошла. Больше Андрей так и не женился. Все женщины казались ему недостойными занять место Аси. И он сосредоточил всю свою любовь и внимание на своих близких – на матери и младшем брате.

На такое чудо его мать и не смела рассчитывать. Однако, сделав все возможное для своего младшего сына, она испытывала смутное чувство вины за терзания старшего. И постепенно, видя, что он так и не может забыть Асю, угрызения совести делались все сильней и сильней.

И в конце своего жизненного пути, уже лежа на смертном одре и чувствуя, что конец близок, мать во всем призналась Андрею. Ее младший к этому времени трагически погиб, попав в автомобильную катастрофу. После него остался сын. И мать взяла слово с Андрея, что он не станет мстить невинному младенцу (которому к тому времени, правда, уже сравнялось двадцать) и заменит Коле отца. Андрей поклялся. И воспитывал своего племянника как родного сына.

– Что из этого получилось, мы уже знаем, – пробормотала Мариша. – Хорошо же вы воспитали невинную крошку, нечего сказать. Можно только порадоваться, что ваши дочери выросли другими людьми.

– Мариша, – одернула ее мать. – Замолчи!

– Конечно, в воспитании моего племянника, как я теперь вижу, я допустил множество ошибок, – вздохнул Андрей Спиридонович. – Но думаю, что основная ошибка моя заключалась в том, что я не учел фактор генов, я не думал, что Коля может быть похож на своего отца. А он оказался таким же корыстным и двуличным человеком, как и мой брат. Лицемерно сокрушался вместе со мной, что где-то растет мой родной ребенок, а я даже не знаю, где он, кто его воспитывает. И вроде бы пытался найти какие-то концы этой грустной истории.

– Нетрудно предположить, кого он нашел! Наверное, сначала проехался по родильным домам. И в конце концов в архивах наткнулся на нужную фамилию! – воскликнула Юлька. – А потом узнал, какой врач доставил роженицу в больницу. Теперь ясно, почему Роза Адамовна принялась его шантажировать. Она, должно быть, страшно обрадовалась, когда Коля сам к ней заявился. Женщина неглупая, она сразу смекнула, чего он боится.

– Да, а он, не будь дурак, сумел втереться к женщине в доверие, – сказала Юлька.

– Ага, моя тетка просто обожала молоденьких мальчиков, – согласилась Наташа. – Должно быть, он воспользовался ее слабостью, стал ее любовником и сумел разузнать, что у Розы Адамовны есть кое-какие записи, относящиеся к его сестрам. И надеялся их заполучить.

– А потом, убедившись, что Юлька с Донарой действительно существуют, но пока не интересуются своим происхождением, решил для начала убрать тех, кто для него представлял реальную угрозу.

– А почему вы сами не начали разыскивать следы своей пропавшей жены и ее ребенка? – внезапно спросила у Андрея Спиридоновича Тамара Ильинична.

Тот смутился, но в конце концов все же ответил.

– Мне показалось, что Коля, который проявил к этому интерес, лучше справится, – сказал он. – Мне было безумно тяжело прикасаться к прошлому. Я просто не представлял себе, как смогу пройти через все это еще раз.

– Вообще-то странно, – сказала Юлька. – Почему Коля начал устранять помехи с Розы и акушерки?

– Да ничего странного, – пожала плечами Мариша. – Роза его шантажировала. И действительно представляла угрозу его плану. Она и Нина знали слишком много. А ты и я стали ему опасны лишь после того, как подобрались почти к самой разгадке. Когда Коля увидел меня возле того дома на улице Комсомола, ему чуть дурно от страха не стало. Он и не подозревал, что мы уже так близко подобрались к его тайне.

– Кстати, а кто там живет в этом доме? – спросила Юля.

– Когда-то там жил я со своей семьей, – сказал Андрей Спиридонович. – Но уже много лет назад я приобрел для себя другую квартиру. А ту отдал Коле. Кажется, он ее сдавал.

– Сдавал, точно, – кивнула Мариша. – Да, так он понял, что еще немного, и мы с Юлькой окажемся уже возле вашего, Андрей Спиридонович, порога. И тогда прощай ваши денежки, которые он надеялся присвоить себе после вашей смерти.

Андрей Спиридонович погрустнел. Кому приятно слышать такое о своем племяннике?

– Когда Коля увидел меня у вашего бывшего дома на улице Комсомола, он от страха потерял голову и даже пытался меня задавить, – добавила Мариша. – А когда ему это не удалось, я вывернулась из-под колес, он заманил меня к себе домой.

– И ты, дурочка, поперлась, – хмыкнула Юлька.

– Между прочим, не я одна, – надулась Мариша. – Если мне не изменяет память, ты тоже притащилась к нему прямо в логово. Не успел он избавиться от меня, отвезя за город, как заявилась ты.

– Да уж, – согласилась Юлька. – Наделали мы с тобой дел. Если бы не наши родители, лежали бы мы сейчас, уютно зацементированные. А тебя, Наташа, как он выманил из дома?

– Просто пришел и сказал, что забыл кое-какие свои вещи у тетки, – ответила Наташа. – Сказал, что он был ее любовником. Я и открыла.

– Теперь ясно, откуда у него ключи от квартиры Розы Адамовны, – сказала Мариша. – Скорей всего, она сама их ему и дала.

– Колька, значит, фантастически способный артист, если сумел убедить мою тетку в своей полной преданности и любви, – сказала Наташа. – Тетка мужчинам не верила из принципа. А уж тем более не должна бы доверять тем, которых пыталась шантажировать.

– Думаю, что он вместо денег предложил твоей тетке себя, – сказала Мариша. – Ведь мало бы она с него не потребовала. А много у него не было.

– Да, – кивнул Андрей Спиридонович. – Коля жил на то, что зарабатывал сам. И на деньги от сдаваемой квартиры. Это долларов шестьсот в месяц. Никак не больше. Но он никогда не просил у меня взаймы.

– Какой хитрый! – подала голос Донара.

– Так что Роза Адамовна вместо денег согласилась принять натурой, – хихикнула Мариша. – Честное слово, я в это верю. Ваш племянник, Андрей Спиридонович, хоть и потрясающий мерзавец, но очень обаятельный. Такому легко поверить. Даже я до самого последнего момента, когда он врезал мне по башке, не догадывалась, что он каким-то образом замешан в этом деле. Хотя и попадался нам чуть ли не на каждом шагу. И любая другая бы на моем месте уже давно смекнула, что неспроста это.

– Да мы сами рассказали ему, что хотим найти мою родню! – воскликнула Юлька с досадой. – И докладывали о результатах. Господи, какими же дурами мы были! Просто чудо, что он так долго не решался нас прикончить.

– Думаю, что мы ему в какой-то степени были симпатичны, – вздохнула Мариша. – Поэтому он и оттягивал момент расправы до последнего. Помнишь, как он настойчиво упрашивал нас забыть о наших поисках? С пеной у рта требовал, чтобы мы вернулись к нормальной жизни. Ты на него даже обиделась за настырность. Нет, все-таки он сделал все, чтобы нас не убивать.

– Еще немного, и ты расчувствуешься, поедешь к нему в больницу! – хмыкнула Юлька. – А потом и передачи таскать будешь. Конечно, при условии, что он не умрет.

– Не умрет, – раздался голос у двери.

Все обернулись и увидели Саню с Димой.

– Его только что забрала бригада медиков, – сказал Саня. – Они уверяют, что через пару суток он будет вполне в норме. Кости целы. Хотя сотрясение мозга у него довольно сильное. Здорово он приложился башкой об пол.

– А как вы-то тут очутились? – увидев ментов, вспомнила Юлька. – Как вы нас нашли? И что это вообще за место?

– Мы находимся на недостроенной даче одного из приятелей нашего Коли, – сказал Саня. – Тот человек надолго уехал за границу. И оставил ключи от дома Коле. А выйти на это место нам помогли ваши родители.

– Как? – обернулись Мариша с Юлей к своим. – Объясните, как вам это удалось?

– Ну, когда мы нашли в квартире у Коли твою заколку, – заговорила Тамара Ильинична, – нам стало ясно, что Коля был последним человеком, который тебя видел. А потом Владимир Николаевич нашел там же в квартире чек с бензоколонки.

– Ваши родители позвонили мне и попросили уточнить, где находится эта бензоколонка, – подхватил эстафету Саня. – На это ушло несколько часов. Но в конце концов мы ее нашли. Приехали, побеседовали с работниками, показали им фотографию Коли. И один из них вспомнил этого парня.

– И мало того, даже указал, в каком примерно направлении он поехал, – добавил Дима. – А дальше разыскать зеленую Колину «десятку» среди окрестных домов было не очень трудно. Хотя отняло у нас еще несколько часов.

– Мы очень торопились, – снова сказал Саня. – Думали, что уже не застанем вас живыми. На месте Коли я бы постарался избавиться от вас как можно скорей.

– Ему это тоже пришло в голову, – буркнула Мариша. – Последний раз, когда он к нам заявился, эта мысль прямо-таки светилась у него на морде. Так что в больницу к нему я ходить не собираюсь.

И она гордо отвернулась. Юлька с сомнением посмотрела на подругу. Насколько она знала Маришу, та уже на следующий день потащит этому Кольке чего-нибудь питательное. И найдет кучу предлогов, чтобы продолжать свою благотворительность и впредь. Самопожертвование у Мариши было в крови. Прямо до глупости. Юльку даже зло брало, вот дуреха. И тут Юлька вдруг стукнула себя по лбу.

– Костик! Как же я о нем забыла! Его же сегодня должны выписывать из больницы! Или уже выписали? Какое сегодня вообще число?

– Что за Костик? – мигом отреагировал Саня.

– Костик – тот парень, которого подстрелили из-за меня братья Донары, – объяснила Юлька.

Для не посвященных в эту историю ее пояснение еще больше все запутало. Но Саня понял. Понял и погрустнел. Юльке даже стало стыдно. Не могла, дура, промолчать. Поехала бы себе завтра к этому бабнику Костику потихоньку. И не расстраивала хорошего человека, которому, что ни говори, она обязана жизнью.

– Его выпишут только завтра, – тихо успокоила Юлю Тамара Ильинична. – Но честно говоря, Юля, он не совсем тебе подходит. Не знаю, стоит ли тебе говорить, но всякий раз, когда я у него бывала, у него всегда сидела какая-нибудь девушка. И иногда… в общем, они бывали в очень откровенных позах. Так что Костик вряд ли сильно обижен женским вниманием. И уж точно найдется, кому его встретить.

Как ни тихо говорила Тамара Ильинична, Саня услышал. Может быть, потому, что хотел услышать. И в один момент повеселел. Юлька переварила информацию, полученную от Тамары Ильиничны, и внезапно ощутила, что ничуть не огорчена изменой Костика. Наоборот, у нее словно гора с плеч свалилась. Определенно, она была не создана для того, чтобы таскать даже самому распрекрасному парню цистернами куриный бульон и горы домашних пирожков к нему.

– Ну и ладно, – сказала она. – Значит, я теперь снова свободна.

Саня при этих словах вообще расцвел как маков цвет. И начал кидать на Юльку многозначительные взгляды. Андрей Спиридонович тоже выглядел довольным.

– Могу признаться, что у меня к Коле сердце никогда не лежало, – говорил он. – Мне всегда казалось, что он от меня что-то скрывает. Я даже упрекал себя, что незаслуженно обижаю племянника. И я рад, что теперь выяснилось, короче, я был прав, не доверяя ему. И бог с ним! Теперь у меня есть две дочери! И каждая словно капля воды похожа на мою бедную Асю. Теперь я могу умереть счастливым.

– Надеюсь, что вы еще долго проживете, – вежливо ответила ему Донара. – И вообще, нам с Маратом пора. У нас с ним еще много дел.

И, попрощавшись со всеми, они вышли.

– Ее приемная мать ничего не рассказала о Донаре ни своим родственникам, ни даже своему мужу, – объяснила Юля смущенному Андрею Спиридоновичу. – Поэтому не удивляйтесь ее поведению. Но со временем она привыкнет. А сейчас извините меня, я тоже пойду. Мне нужно поговорить с сестрой.

– Да, конечно, – поспешно кивнул Андрей Спиридонович. – Я понимаю. И вообще было бы глупо думать, что, свалившись вам обеим словно снег на голову, я сразу же займу место в ваших сердцах. Но я надеюсь, что вы обе позволите мне получше узнать вас. Я так этого хочу!

– Я буду рада, если мы подружимся, – поймав кивок Владимира Николаевича, сердечным тоном сказала Юля. – И я, и мои родители будем всегда вам рады.

Так закончилась эта история. Впрочем, это еще не конец. Догнав Донару с Маратом, которые уже садились в свою машину, Юлька отвела сестру в сторонку и сказала:

– Слушай, Донара, я все понимаю, любовь зла и все такое. Но поверь мне, я тебе как сестра желаю только самого лучшего, оставь этого парня.

– А в чем дело? – изогнула та левую бровь.

Юлька непроизвольно вздрогнула при виде этого своего самого любимого жеста, к которому прибегала, когда была в сильном недоумении.

– Дело в том, что Марат приказал своим людям похитить меня. То есть он тогда думал, что это ты, а не я. Поэтому получается, что похищал он тебя. И ты знаешь, его люди действовали очень грубо. У меня до сих пор голова побаливает. И шишка на затылке осталась. Можешь пощупать.

Донара нахмурилась. И признала, что шишка и в самом деле здоровая.

– А теперь скажи, мог ли любящий человек приказать своим приятелям, чтобы те так небрежно обошлись с предметом его страсти? Нет! Никогда в жизни. Да с меня эти парни должны были пылинки сдувать. И вообще следить, чтобы ни один волосок… А они вместо этого железкой по голове. Так вот, я думаю, что Марат тебя совсем не любит. А просто хотел использовать.

Донара выглядела заметно опечаленной.

– Ты прости, что я тебе это рассказала, – горячилась Юлька. – Но мой долг тебе помочь. Не хочу, чтобы этот Марат и с тобой когда-нибудь поступил так же. Хорошо, что у меня голова крепкая. А могли и проломить.

– Это не Марат, – наконец открыла рот Донара. – Я имею в виду, что приказал тебя похитить вовсе не он.

– Не он? – удивилась Юлька. – А кто же?

Донара помялась.

– Моя мать, – наконец сказала она.

– Сона? – вытаращила глаза Юлька. – Не верю. Зачем ей это? Она ведь сама явилась к нам с Маришей среди ночи и умоляла меня поехать к Акопу. Просить сохранить тебе жизнь. Нет, не верю. Ты просто выгораживаешь Марата.

– Донара говорит тебе правду, – послышался за Юлькиной спиной голос Сани.

Юлька обернулась и уставилась на мента.

– Мы задержали тех парней, которые пытались похитить тебя, – сказал Юле Саня. – И они признались, что твое похищение им заказала их дальняя родственница Сона.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Юлька. – А она тут при чем?

– Обещай, что ты не будешь ее слишком уж осуждать, и я тебе все объясню, – сказала Донара.

– Ладно, – растерянно пробормотала Юлька. – Не буду.

– Дело в том, что, когда мама поняла, что Акоп и дед могут меня действительно убить, она позвонила мне на ту квартиру на Загородном, где я пряталась. И велела немедленно бежать оттуда. Я ее не послушалась, считая, что мне нечего особенно опасаться гнева отца. Ведь я не знала, что они подозревают меня в краже всех их денег и ценностей. Напротив, я решила, что мне нужно поговорить с ними. И объяснить, что те десять тысяч, которые я у них позаимствовала, я им обязательно верну. Поэтому и осталась их ждать.

– А что Сона? Зачем она приказала похитить меня?

– Видишь ли, мне тяжело такое говорить про свою собственную мать, – замялась Донара. – Неужели ты сама не понимаешь, что затеяла Сона?

– Нет, – растерянно покачала головой Юлька. – Не понимаю.

– Она хотела подсунуть тебя Акопу вместо Донары, – объяснил Саня.

– Но как бы она это сделала? – удивилась Юлька. – Акоп же не слепой. Да и я молчать не стала бы.

– Вот насчет последнего не знаю, – помрачнел Саня. – Этим парням насчет тебя были даны весьма жесткие рекомендации. Они должны были оглушить тебя и инсценировать автокатастрофу. Так что, сама понимаешь, поговорить с Акопом ты уже точно не смогла бы. А когда твое тело вытащили бы из горящей машины… тем более.

– Ну и ну, – только и смогла выдохнуть Юлька. – Саня, выходит, это твои ребята меня спасли?

– Вообще-то я к твоему спасению отношения не имею, – признался Саня. – Тебе просто жутко повезло. За теми парнями, которые пытались тебя похитить, уже следили ребята из отдела по борьбе с организованной преступностью. Я тебе не говорил, но банда Акопа давно была на крючке у них в отделе. Кража иномарок, перепродажа за рубеж и всякое такое. Поэтому парни из отдела следили за твоими похитителями по своим делам. Но когда увидели, что те запихивают тебя в свою машину и везут неизвестно куда, решили вмешаться.

– И что? – довольно тупо отреагировала Юлька.

– Вмешались и спасли тебе жизнь, дурочка, – ласково объяснил Юльке Саня. – Теперь дошло?

Юлька только кивнула.

– Теперь ты, наверное, не захочешь общаться со мной? – грустно спросила у Юльки Донара. – После того, как узнала правду о моей приемной семье?

Юлька пожала плечами.

– Но ты же тут ни при чем, – сказала она. – И я рада, что Марат не имеет отношения к моему похищению. А так он вроде бы славный парень. И очень тебя любит. Только ревнивый.

– Ничего, – засмеялась Донара. – Я буду стараться не давать ему поводов для ревности.

После этого влюбленная парочка села в машину Марата и уехала к себе.

– О чем думаешь? – спросил у Юли Санька.

– Все-таки мой родной отец порядочное ничтожество, – задумчиво произнесла Юля. – Придумывал себе разные отмазки. А сам пальцем о палец не ударил, чтобы найти свою пропавшую жену и ребенка.

Саня сочувственно покивал головой. Юлька выглядела опечаленной. И ему захотелось отвлечь девушку от мрачных мыслей.

– Зато ты спасла невинных людей, – сказал он. – Например, Стефочку.

– А как дела у Яны Станиславовны и ее Порткова? – и в самом деле отвлеклась от своих мыслей Юля. – Они теперь тоже вне подозрения?

– Лично я считаю, что если бы не Коля, то Портков попытался бы прикончить Розу Адамовну, – ответил Саня. – Ведь только после смерти Розы его любовница могла разбогатеть. Просто не судьба.

– А почему Портков вообще переметнулся от Розы к Яне? – спросила у него Юлька. – Ты это понимаешь?

– Ясно, что не по своей воле. Просто Розе Портков начал надоедать. Она вообще избегала длительных отношений. Портков почувствовал, что дело у них идет к разрыву. И перебрался под более ласковое крылышко Яны Станиславовны.

– Ну, в общем я за них обоих рада, – не очень уверенно сказала Юлька. – Хорошо, что они оказались не преступниками. Честно говоря, преступников в этой истории и так было более чем достаточно.

– Кстати, если тебе будет легче, то Сону наши ребята арестовали вчера вечером, – сказал Саня Юльке. – Официальный повод – организация попытки твоего похищения. Но подозреваю, что она была отчасти замешана и в дела своего мужа. Так что у нас к ней будет много вопросов.

– Саня, а я все думаю, как получилось, что Акоп и его племянники нашли меня? – спросила у него Юлька. – Кто же их вывел на меня?

– А ты не помнишь? – удивился Саня. – Ты же сама мне рассказывала, как к тебе на улице пристал какой-то бомж. И угрожал, что если ты не дашь ему денег, то он расскажет Ревизору, где тебя искать.

– Помню, – кивнула Юлька. – С этого ведь все мои неприятности и начались. Но разве бомж – это не случайность? Я думала, что он просто мелет всякую чушь. Ревизор еще какой-то. Чушь ведь!

– Конечно, нет! – удивился Саня. – Ревизор – это кличка Акопа, под которой он известен в криминальном мире нашего города. Чтобы разыскать свою сбежавшую дочь, Акоп поднял по тревоге много народу. Бомж был одним из тысячной армии людей, рыщущих по городу в поисках настоящей Донары. Одного я только не могу понять.

– Да, и чего же? – рассеянно спросила Юлька, думающая о своем.

– Почему Акопу так необходимо было вернуть свою дочь? – сказал Саня. – Тут одной отцовской любви маловато будет. Ну, сбежала девчонка, и что с того? А Акоп поднял на ноги чуть ли не полгорода. Ты не знаешь, что ему от Донары было так уж сильно нужно?

Юлька помотала головой. Вот еще, не рассказал Акоп про свою казну ментам, и черт с ним. Не будет она лезть в это дело. Пусть милиция сама с Акопом и Колей разбирается. Или эти двое пусть между собой разбираются и казну Акопа как хотят делят. Разумеется, когда оба на свободе окажутся. А с нее хватит. Не нужны ей эти деньги. Не нужны, и все! И Юлька от соблазна подальше поспешно забралась в машину к Владимиру Николаевичу. Там ее уже поджидала Мариша с горящими глазами.

– Ты поняла, что кожаный чемоданчик Розы Адамовны ментам найти не удалось? – прошептала Мариша на ухо Юльке. – Ты понимаешь, что это значит?

– Коля его куда-то спрятал, – как можно более равнодушно сказала Юлька.

– Вот именно! – возбужденно зашептала Мариша. – И мы должны его найти!

– Почему? – испугалась Юлька. – Почему должны?

– Так ведь там же куча денег! – объяснила подруге Мариша. – На них можно сделать столько всего хорошего. Открыть приюты для бездомных детей, больницы, столовые. Такая куча денег, и все – ничьи!

– Как это ничьи? – удивилась Юлька. – Они принадлежат Акопу и его семье.

– Они все, включая Сону, за решеткой, – отмахнулась Мариша. – Выпустят их не скоро. А деньги должны работать. Чего им без толку столько лет в земле гнить?

– Откуда ты знаешь, что они лежат именно в земле? – сорвалось у Юльки с языка.

Вот ведь черт! Ведь клялась же себе, что не станет впутываться в это дело с проклятым чемоданчиком. И как это Марише вечно удается ее завести? Уму непостижимо! И Юлька с ужасом почувствовала, как поневоле заражается энтузиазмом Мариши. И входит в азарт. И ей уже почти так же сильно хочется найти спрятанный Колей чемоданчик, как и Марише.

– Деньги принадлежат Донаре, – сделала Юлька последнюю попытку остаться в стороне. – Пусть она их и ищет.

– Донара уже от них отказалась, – радостно сверкая глазами, объяснила Юльке Мариша. – Сказала, что не хочет иметь с Акопом и его грязными деньгами ничего общего. Так что придется эти денежки поискать нам троим.

– Троим? – удивилась Юля.

– Наташка тоже согласилась поучаствовать, – объяснила Мариша. – Завтра с утра и начнем. Предлагаю для начала обыскать городскую квартиру Коли, ключ возьмем у Андрея Спиридоновича, а потом…

Юлька откинулась на сиденье машины и тихонько застонала. По личному опыту она уже знала, что если Марише что-то втемяшится в голову, то никакими силами это оттуда не выковыряешь. И Юлька просто обречена завтра прямо с утра начать искать эти проклятые деньги.

– Так ты со мной или нет? – спросила у нее Мариша.

Юлька открыла глаза и кивнула. Ну не могла она поступить иначе! Не могла, и все! И делайте с ней что хотите, но подругу, какие бы безумства та ни придумывала, она не бросит. А деньги? Еще неизвестно, найдут ли они их. Вот когда найдут, тогда и можно начинать волноваться. И Юлька улыбнулась Марише, скрепляя этой улыбкой их договор.