"Обман чувств" - читать интересную книгу автора (Мортимер Кэрол)

Глава 10

Минуты тянулись как часы. Медленно, невероятно медленно. Мысленно подгоняя течение этих мучительных минут, Рис сидел на стуле возле кровати Дианы, следя за тем, как едва заметно вздымается и опускается ее грудь под белоснежной простыней. Ее лицо было почти одного цвета с подушкой или с толстой марлевой повязкой, скрывающей глубокую рану на голове. Падая, Диана ударилась головой об асфальт и потеряла сознание.

Других травм не было. Водитель машины — это оказалось такси — расплатился с клиентом и едва тронулся с места, поэтому он лишь сбил Диану с ног.

Рис тяжело вздохнул, подумав о том, что медики совершенно верно определили: внешних травм у Дианы нет. Но он-то знал, что в ее душе навсегда осталась незаживающая рана: память о погибшем отце.

Как она, должно быть, ненавидела его, виновника смерти отца, она просто не могла не ненавидеть его все эти годы. Тогда, двенадцать лет назад, Рис не понял, какое отчаяние овладело Ламбетом. Если бы Говард послушался его, ничего бы не случилось… Но тот так разозлился, что даже слышать ничего не хотел. В конце концов Рис уехал, решив отложить разговор до тех пор, когда Говард будет в состоянии воспринимать чужое мнение. Впоследствии Рис не раз упрекал себя за то, что не догадался: другого времени для разговора с Говардом у него уже не будет, но потом пришел к выводу, что не стоит казнить себя, раз уж ничего нельзя изменить. Да, жизнь брала свое.

А вот Диана была лишена этой роскоши забвения, и ее жизнь превратилась в сплошной кошмар…

Конечно, Рис знал, что у Говарда Ламбета была маленькая дочка, но он и помыслить не мог, что Диана и есть та самая девочка. Господи, теперь он готов был убить себя за то, что не обратил внимания на одну деталь: в собранном его помощником Полом досье не было сведений о детских годах Дианы. Как же мог он так беспечно пройти мимо этого факта? Рис считал, что детство Дианы не должно его интересовать, главное — какова она сейчас. Какое заблуждение! Ведь из той маленькой несчастной девочки и выросла сегодняшняя Диана.

Что ждет его, когда она придет в себя, — увидит ли он перед собой женщину, которая согласилась быть его женой и только не могла пока определиться с датой свадьбы, или человека, ненавидящего его настолько, что способен жестоко отомстить за смерть отца?

Если только она придет в себя… Врачи предупредили, что не дают никакой гарантии. От удара Диана потеряла сознание, и хотя прошло уже двенадцать часов, она так и не пришла в себя. Чем дольше будет длиться это состояние, тем вероятнее опасность комы, и тогда уже не останется никаких шансов на выздоровление, ибо начнутся необратимые процессы. Мысль об этом казалась Рису невыносимой. Бедняжка и так уже достаточно настрадалась! Какие чувства возродятся в ее израненной душе, когда она придет в себя?

— Никаких изменений? — спросил вошедший в палату Крис. Он периодически появлялся в больнице; врачи с большой неохотой разрешили

Рису остаться с Дианой, но категорически возражали против остальных посетителей.

— Никаких, — мрачно ответил Рис. Он сознавал, что его жизнь кардинальным образом изменилась после встречи с этой необыкновенной женщиной, которая сейчас неподвижно лежит перед ним. Сейчас ему совершенно неважно, что ждет их в будущем, главное — Диана должна выжить. Должна!

Было необычайно приятно плавать в этом сумеречном пространстве, таком мирном и уютном, где нет… Но вот ей послышались чьи-то неясные голоса, пожалуй даже, знакомые, она пытается вспомнить их… Но голоса стихли, и она снова осталась одна в этом сером сумраке, который окутывает и убаюкивает ее…

Видимо, ее все-таки не оставят в покое… Она снова слышит голос, одинокий, тихий голос, знакомый до боли, стоит лишь вспомнить… Да, да, она вспомнила, это Рис! Тихий, ласковый голос принадлежит Рису. Но с кем он говорит?

— Мне очень жаль, Диана… то есть Дивиния… Господи, я даже не знаю, как теперь называть тебя! — глухо произнес Рис.

Он обращается к ней, Диана — это она… Или нет? Непонятно… И все-таки ей кажется: она права.

Диане захотелось открыть глаза и взглянуть на него — может, тогда она услышит свое имя, но веки так отяжелели, что невозможно их поднять.

— Ты должна проснуться, Диана. Должна! — настойчиво повторил Рис.

Диана. Ее зовут Дианой. Влюбившись в этого человека, она как бы навсегда вычеркнула из памяти свое прежнее имя. И она действительно любит Риса, просто уверена в этом, ведь его голос помог ей прийти в себя. Но она никак не может понять, чем он так расстроен?

— Мне очень много надо тебе рассказать, — тихо произнес он, сжав ее безвольную ладонь, — и очень многое объяснить…

Она слушала. Неужели он не чувствует, что она слышит его?

— Черт возьми, я не уйду отсюда до тех пор, пока ты окончательно не придешь в себя, — выдохнул он после минутного молчания. — Независимо от того, когда это произойдет, я хочу быть первым человеком, которого ты увидишь, когда откроешь глаза!

Ей захотелось сказать этому неисправимому эгоисту, что она тоже не прочь, открыв глаза, первым увидеть именно его, но, попытавшись в ответ пожать его руку, она поняла тщетность своих усилий и провалилась в глубокий тяжелый сон.

Сегодня все решится. Откладывать дальше нельзя. Пусть этот день станет днем его полного поражения, но он не в силах больше выносить эту неопределенность.

Когда Рис вошел в палату, Дианы там не было, и это его испугало. Но потом он увидел ее сквозь балконную дверь: она сидела к нему боком, подставив бледное лицо солнцу, и смотрела вниз, на больничный сад. Повязку с ее головы сняли, оставив лишь узкий бинт, закрывающий рану, на которую пришлось наложить несколько швов.

Почти неделя прошла с тех пор, как сознание вернулось к Диане, и все страхи врачей — да и его собственные тоже! — относительно возможных осложнений остались позади. Если не считать подживающей раны на лбу и сильных головных болей, похоже, она благополучно выкарабкалась.

И за все это время они ни разу не заговорили о том, из-за чего Диана угодила в эту переделку!

Рис не считал себя трусом, он просто понимал, что на этот раз судьба подарила ему шанс, который ни в коем случае нельзя упускать! Но он был далеко не уверен в исходе их разговора.

Диана со своей стороны тоже, казалось, не хотела усложнять их отношения. А поскольку они редко оставались наедине — его почти всегда сопровождал Крис, а у Дианы часто сидела какая-нибудь подруга, — им было нетрудно обходить молчанием опасную тему.

И все же сегодня многое решится — сегодня Диана возвращается домой и он повезет ее на своей машине.

Словно почувствовав на себе его взгляд, Диана повернулась и посмотрела на Риса, в зеленых глазах мелькнула тревога, она тоже прекрасно понимала, что тянуть дальше невозможно.

Девушка тихонько поднялась. На ней было надето то, что по ее просьбе принесли из дома накануне: зеленая легкая шерстяная кофточка под цвет глаз и цветастая юбка золотистых тонов, доходившая почти до щиколотки. Легкие, недавно вымытые волосы золотистым дождем струились по спине, а узенькая повязка на лбу делала Диану какой-то особенно беззащитной.

Рису показалось: она никогда не была так прекрасна, разве что в тот вечер, когда демонстрировала подвенечный наряд в Париже, — воспоминание об этом, словно ножом, полоснуло его по сердцу.

А Диана чувствовала себя жертвенной овечкой, которую ведут на заклание. Надо признать, Рис всю эту неделю проявлял завидную выдержку, но они оба понимали, что его терпению приходит конец. Скоро она останется одна со своей душераздирающей болью и в полной мере ощутит, что значит потерять любимого человека.

Но разве может она в чем-нибудь упрекнуть его? Она разоблачена, ее вывели на чистую воду, а Рис не из тех, кто умеет прощать. Ну что ж, придется испить эту чашу до дна, она готова принять все как должное.

Но вот к чему она совсем не была готова, так это к тому, что у дверей ее квартиры их поджидает Дженнет!

Судя по ее сердитому лицу, она не случайно явилась сюда!

— Через два часа у меня самолет, — раздраженно проворчала Дженнет. — Нельзя ли побыстрее?

— Ты останешься здесь столько, сколько потребуется, — решительно заявил Рис, пока Диана открывала дверь. Дом казался удивительно пустым без Падди, которого забрал к себе Роджер.

Диана не была уверена, что способна сейчас выдержать этот разговор: переезд из больницы, во время которого она была до предела напряжена, изрядно утомил ее… А теперь еще это явление! Диана знала, что им с Рисом необходимо поговорить, но разговор обещал быть настолько трудным и у нее так стучало в голове, что она поспешила сесть, пока у нее не подкосились ноги.

— Иди в гостиную, — приказал Рис и, сощурив глаза, посмотрел на нее. — Я приготовлю кофе на всех и принесу туда…

— У меня совершенно нет времени распивать кофе, — взвилась Дженнет.

Рис смерил ее холодным взглядом.

— Кроме тебя тут еще двое людей, — произнес он тоном, не терпящим ни малейших возражений, и решительно направился на кухню.

Диана устало опустилась на большой бин-бэг и на минуту закрыла глаза, когда же открыла их, она встретилась с колючим взглядом Дженнет.

— Почему ты не садишься? — слабым голосом спросила Диана. — Похоже, Рис собрался нам кое-что сообщить.

— Самоуверенный ублюдок! — вырвалось у Дженнет. Она упала в единственное кресло. — Марко наконец образумился и согласился обсудить условия развода, но вместо того, чтобы побыстрее лететь в Италию, пока он снова не передумал и не развелся со мной без…

— Так это Марко разводится с тобой? — удивилась Диана, вспомнив, что вначале Дженнет преподнесла это иначе.

Та растерялась.

— Какая разница, кто с кем разводится? — все больше и больше распалялась Дженнет.

— Абсолютно никакой, — равнодушно пожала плечами Диана. — Я просто думала…

— Марко, видите ли, потянуло на молоденьких! — с презрительной гримаской пояснила Дженнет. — Он нашел себе смазливую двадцатитрехлетнюю рыженькую девчонку из Техаса, у которой богатенький папочка. Мне бы давно догадаться, что ему стали нравиться юные особы еще тогда, когда он пытался переспать с тобой…

— Но ты же говорила, что не веришь мне! — с трудом выдавила Диана.

— Послушай, я хочу поскорее смотаться отсюда. — Дженнет беспокойно огляделась. — Я бы сейчас была уже в аэропорту, если бы Рису не вздумалось притащить меня сюда.

Диана хотела вернуть разговор в прежнее русло и выяснить, что хотела сказать Дженнет, вспомнив об инциденте пятилетней давности, но тут в комнату вошел Рис.

— Ты сама, черт возьми, прекрасно знаешь, зачем я тебя сюда позвал, — сказал он.

Дженнет вызывающе вздернула подбородок.

— Все равно тебе не удастся ничего доказать.

Серые глаза превратились в ледяные щелочки.

— А что, если все же попробовать? — спокойно произнес он.

Диана с изумлением следила на этой перепалкой. Она чувствовала себя немного лучше и теперь никак не могла понять, о чем спорят эти двое.

Сквозь загар на щеках Дженнет проступила бледность.

— Она же не пострадала…

— Ты так полагаешь? — Рис брезгливо передернулся. — Это с твоей точки зрения, Дженнет, — сказал он. — Но с точки зрения общепризнанной морали восемь лет ее жизни превратились в кошмар!

— Так, значит, моя позиция аморальна? — оскорблено вскинулась Дженнет, лицо ее исказилось. — Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать подобные глупости…

— Разумеется, — язвительно заметил Рис. — Просто позволь тебе напомнить одну поговорку: как аукнется, так и откликнется. — Его глаза угрожающе блеснули. — Можешь не сомневаться, Дженнет, ты пробудешь здесь до тех пор, пока я не заставлю тебя сказать всю правду. А после этого можешь убираться ко всем чертям!

Диана все еще ничего не понимала в этой сцене и едва не вскрикнула, когда Рис направился в кухню за кофе! Дженнет, по всей видимости, не собиралась ни во что посвящать ее. Она злобно стрельнула в Диану глазами и демонстративно отвернулась, уставившись в окно.

Явился Рис с подносом в руках.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — Диана чувствовала, что у нее кончается терпение.

Рис многозначительно поднял брови и посмотрел на Дженнет, которая повернулась к ним с перекошенным лицом.

— Ну? — вопросительно посмотрел на нее Рис.

Дженнет побагровела от злости.

— Черт возьми, с какой стати я должна… Ах, ну хорошо! — согласилась она, заметив угрожающий взгляд Риса, и повернулась к Диане. — После смерти… твоего отца, — сердито начала она, с трудом выдавливая из себя слова, — Рис назначил нам денежное содержание… Ну, ладно, ладно, тебе назначил, — поправилась она, заметив, что Рис недовольно поджал губы. — Да, назначил пособие для продолжения учебы и на поездки во время каникул. И на все остальное, — небрежно добавила она. — Будучи твоим официальным опекуном, я имела право распоряжаться этими деньгами, — виновато бормотала Дженнет.

— Ну, ну, дальше… — поторопил ее Рис. — Расскажи-ка про Челфорд, — он окинул ее презрительным взглядом.

— Господи Боже, да ведь Диане исполнился двадцать один год всего несколько месяцев назад, — взорвалась Дженнет. — В последнее время мне приходилось решать множество проблем, и я совсем забыла дату совершеннолетия Дивинии!

— Твой непутевый муж и все, что с ним связано, меня абсолютно не интересуют, — Рис махнул рукой. — Но вот Диана — другое дело!

— Дивиния, Диана — какая разница, как ее звать! — раздраженно пробормотала Дженнет.

— Действительно, — не сводя с нее глаз, кивнул головой Рис. — Главное, что ты отобрала у нее то, что по праву принадлежало ей одной.

Диане стало плохо. Так, значит, только благодаря Рису она закончила частную школу, а вовсе не на те крохи, что остались от папиного состояния. Но почему Рис сделал это, неужели он и в самом деле чувствовал себя виновником самоубийства ее отца?..

— Мне нужны были деньги! — Дженнет была слишком раздражена, чтобы обратить внимание на то, какую ярость вызвали ее слова у Риса. — А на что, скажите на милость, я должна была жить? — продолжала оправдываться она.

— Ты и жила на эти деньги, пока не подцепила богатого мужа, что позволило тебе продолжать вести твой привычный сумасбродный образ жизни. Ты обокрала ребенка, Дженнет. — Рис сокрушенно покачал головой. — Ребенка, который и без того уже так настрадался, что и по сей день эти раны не зарубцевались.

Дженнет расхохоталась.

— Ну, несчастный ребенок тоже не остался в долгу, эта девица быстро раскусила, что Марко привлекла ее стройная юная фигурка!

— Неправда! — задыхаясь, крикнула Диана, она не могла не вмешаться в разговор, который с каждой минутой казался ей все более похожим на кошмарный сон. — Мне было всего шестнадцать лет, Рис. — Она подняла на него умоляющие глаза. — Я и не предполагала, что он попытается меня изнасиловать! — Она с трудом проглотила ком в горле, увидев, что Рис устало вздохнул. — Я сразу же рассказала об этом Дженнет, но она не поверила мне. — Диана с негодованием посмотрела на мачеху, которая только что утверждала совсем обратное.

— Конечно, я поверила тебе, — призналась Дженнет. — Я сама видела, что Марко положил на тебя глаз, когда понял, что ты стала взрослой; он так на тебя смотрел, что я сразу смекнула, что ему от тебя нужно!

— Но как же ты…

— Если бы я тогда призналась, что заметила его интерес к тебе, моя семейная жизнь тут же кончилась бы! — Дженнет невесело усмехнулась. — У меня не было другого выбора: пришлось сделать вид, будто ничего не произошло, да и ты сама помогла мне замять это дело, когда заперлась до конца каникул в своей комнате, а потом благоразумно решила больше к нам не приезжать. Однако Марко не забыл тебя, — горько призналась она. — Когда ты стала знаменитой и в газетах, к моему великому огорчению, начали регулярно появляться твои фотографии, я заметила, что Марко тайком подолгу разглядывает их, а потом он стал рассказывать всем, что у него есть прелестная падчерица!

Диана содрогнулась, очень хорошо представив себе похотливый взгляд Марко. Ей захотелось немедленно уничтожить все свои фотографии и впредь никогда больше не фотографироваться.

— Я ни разу в жизни не ударил женщину, Дженнет, — медленно подбирая слова, заговорил Рис. Он был бледен, на виске пульсировала жилка. — И, разумеется, не стану пачкать об тебя руки, — с брезгливой гримасой бросил он, заметив, как внезапная тревога мелькнула в ее глазах. — А потому мне бы хотелось, чтобы ты поскорее рассказала Диане про Челфорд и убралась отсюда… Пока я не отбросил все свои принципы и не врезал тебе!

— Прежде всего, позволь напомнить тебе, что я появилась здесь не по своей воле, — вспыхнула Дженнет, и Диана отметила, что она отступила подальше от Риса.

— Ну, поначалу ты явилась сюда, чтобы шантажировать Диану, — напомнил ей Рис.

— Я бы не стала вмешиваться, если бы не почувствовала, что здесь происходит нечто странное, — усмехнулась Дженнет. — Мне показалось, что ты просто не знаешь, кто такая на самом деле Диана Ламб, иначе ты хоть раз вспомнил бы об этом. И я подумала: раз она скрыла от тебя свое настоящее имя, значит, у нее были на то веские причины… — Дженнет ухмыльнулась. — И тут я вдруг поняла, что задумала наша юная Мисс Справедливость.

— И как первоклассная интриганка, решила…

— Ах, еще и интриганка? — возмутилась Дженнет. — Прекрати, Рис, ты хочешь оправдать ее…

— И все-таки давай двинемся дальше, — настаивал на своем Рис, — поговорим о Челфорде.

Дженнет, пожав плечами, повернулась к Диане.

— По закону Челфорд принадлежит тебе, — устало сказала она. — Я управляла им на правах опекуна по договору, составленному по всем правилам. Однако мне разрешалось жить там лишь в том случае, если ты будешь со мной…

— Дженнет! — теряя терпение, оборвал ее Рис.

— А я не хотела там жить, слишком много тяжелых воспоминаний… Ну хорошо, — примирительно сказала она, видя, что Рис вот-вот взорвется. — Этот дом принадлежит тебе, Диана; по закону он стал твоим в день твоего совершеннолетия.

Подумать только, сколько новостей за один день, и одна поразительней другой. Однако Диану ничуть не обрадовало последнее сообщение. Ей не нужен Челфорд. Он как бы живое напоминание о вине Риса. А она больше не хочет даже слышать об этом. Может быть, со временем, когда они до конца разберутся во всем, она сможет убедить себя, что ее представление о прошлом было ужасной ошибкой и Рис, скорее всего, ни в чем не виноват… Она любит его и готова поверить в это. Однако то, что обрушилось на нее сейчас, никак не укладывается в эту схему. И все же, несмотря ни на что, она любит Риса…

— Но почему, почему? — наконец вымолвила она.

— Неужели тебе все еще непонятно? — удивилась Дженнет. — Бедный Говард застрелился из-за того…

— Довольно, Дженнет — прервал ее Рис. — Дальше я справлюсь сам.

— Ты уверен? — Дженнет усмехнулась, бросив многозначительный взгляд на помертвевшую Диану.

— Все зависит от степени доверия, Дженнет, — хотя ты не имеешь ни малейшего понятия о таких вещах! — отрезал Рис.

Необходимо все выяснить до конца, если они с Дианой намерены вместе строить свою жизнь. Рис понимал, что Диане очень нелегко будет принять решение — об этом говорили и ее тревожные глаза, и бледное лицо, и вымученная улыбка. Он заметил, как у Дианы дрожат руки. Понимая, какой жестокий удар он нанесет ей, Рис не мог поступить иначе, ибо тянуть дальше уже нельзя.

Рис посмотрел на Дженнет, и его поразил контраст между двумя женщинами: на лице Дженнет застыла высокомерная улыбка; даже явно проигрывая, она старалась побольнее ранить Диану.

— Нам не дано понять, что нашел в тебе Говард, если, узнав, что может потерять тебя, решился на самоубийство… — нарочито спокойно начал Рис, хотя внутри у него все клокотало от возмущения. Он Глубоко засунул руки в карманы. Кажется, ему и в самом деле хотелось, отбросив все условности, хорошенько врезать этой особе.

— Он не из-за этого… не из-за этого застрелился! — выдохнула Диана, вспомнив кошмарную картину, которую застала в кабинете отца.

— Да нет, Диана, он покончил с собой именно из-за этого, — как можно мягче постарался произнести Рис. Он вспомнил, в какое бешенство пришел Говард, когда заподозрил его в любовной связи с Дженнет. Рис знал, что это всего лишь зацепка, Говарду надо было как-то объяснить, почему Дженнет решила уйти от него. — Он тогда был просто не в состоянии воспринимать правду, он не желал верить, что Дженнет покинула его, потому что не хотела быть женой неудачника. Такова истинная причина его смерти. — Рис тяжело вздохнул, заметив, что Диана побледнела еще больше. — Говард влез в одно сомнительное дело, а когда оно провалилось, он уговорил меня ссудить его деньгами, чтобы как-то выйти из положения. Хотя это и не в моих правилах, я решил помочь ему, ведь Говард был моим другом. В качестве гарантии он предложил в залог Челфорд. Мне совершенно не нужен был ваш дом, Диана, — тихо сказал он, — но твой отец был человеком чести, и, когда ему все-таки не удалось выпутаться, он заявил, что договор есть договор и Челфорд отныне принадлежит мне. Когда он сказал об этом Дженнет, та нанесла ему последний удар, заявив, что не намерена продолжать жизнь с человеком без денег и без крыши над головой. — Рис брезгливо поморщился. — Все так, Дженнет? — мрачно спросил он. — Ведь между нами никогда ничего не было!

Она не могла избежать ни его стальных глаз, ни полного боли затравленного взгляда Дианы.

— Ради Бога, Рис, теперь это уже давнее прошлое…

— Которое определяет настоящее, — возразил Рис.

— Ну, хорошо, — сдалась Дженнет, — я действительно сказала Говарду, что не могу оставаться с ним и спокойно наблюдать, как рушится мир вокруг меня. Остальное он додумал сам.

Он знал, что Рис нравился мне, разве я виновата, что именно так истолковал он мой уход?

Рис следил за тем, как воспринимала все это Диана, без сомнения, она уже поняла истинную причину смерти отца. Он увидел, что она испытывает одновременно чувство облегчения и… Рис был не вполне уверен, что правильно понял ее… Но, Боже Всемогущий, как он надеялся, что это так!

Диана отметила, что Рис намеренно оставил дверь открытой в ожидании, когда уйдет Джен-нет, но ей было не до них, она должна была до конца осознать то, что услышала в эти последние полчаса. Неужели прошло всего полчаса? Боже, как же все переменилось за это время! Когда Диана услышала тот злополучный разговор отца с Рисом, она была лишь ребенком, который обожает своего отца и понимает, что ему плохо… Как хотелось ей тогда кинуться ему на помощь. Неудивительно, что девочка люто возненавидела человека, которого считала причиной всех своих бед. Она по-детски все воспринимала и по-детски обо всем судила.

Теперь-то она понимает, что отец, подобно раненому зверю, способен был тогда наброситься на любого, кто оказался рядом. Доведенный до отчаяния финансовыми неурядицами и уходом жены, он потерял способность рассуждать здраво, и даже мысль о маленькой дочери не остановила его, не отвела от пропасти. Говард Ламбет не захотел слушать доводов Риса, который попытался объяснить, что ему не нужны ни дом, ни Дженнет! Сейчас Диана нисколько не сомневалась: в тот роковой день Рис хотел помочь ему. За последние недели она увидела настоящего Риса и поняла, что этот человек, который бывал и себялюбивым, и категоричным, и порой даже жестоким, не из тех, кому чужие страдания доставляют удовольствие. Безусловно, Рис был неспособен, причинить такое зло, и к тому же он считал отца своим другом, он ведь сказал об этом.

Диана поняла, что Дженнет, красивая, эгоистичная Дженнет, у которой не было причин лгать, ибо ложь не сулила ей никаких выгод, сказала чистую правду. А, в конце концов, из-за своей алчности и эгоизма потерпела крах…

Оставалось лишь надеяться, что, несмотря на всю эту историю, им с Рисом удастся сохранить хотя бы часть того, что между ними было. Если же нет… страшно подумать, что тогда ее ждет…

Диана взглянула на Риса, который молча, с безучастным видом стоял в противоположном конце комнаты, и глаза ее наполнились слезами.

— Теперь ты знаешь, что руководило мною, — сдавленным голосом произнесла она. — Я не собираюсь скрывать, с какой целью я решила встретиться с тобой, но хочу, чтобы ты знал: как бы там ни было, но я полюбила тебя… Я очень люблю тебя, Рис! — почти жалобно сказала она.

— Наконец-то! — с облегчением выдохнул он и, бросившись к ней через всю комнату, упал перед Дианой на колени и сжал ее в своих объятиях. — Боже, Диана, ты даже не представляешь себе, как я боялся! — воскликнул он. — Я чувствовал себя таким беспомощным! Просто самая настоящая паника! — признался он. Потом, нежно взяв ее лицо в свои ладони, он начал целовать Диану с такой страстью, что у обоих перехватило дыхание. — Я люблю тебя, очень люблю! А все остальное не имеет значения! Ни малейшего…

Диана прильнула к нему. У нее было такое чувство, словно они прошли сквозь ураган и очутились позади бушующего вала стихии, пусть еще и не на спасительной тверди, но, по крайней мере, в тихой воде.

— Я столько лет ненавидела тебя, считая, что ты принес горе нашей семье…

— И неудивительно! Ведь ты поверила в это…

Диана с досадой покачала головой, вспомнив о своих прежних замыслах.

— Мне до сих пор не верится, что я почти… Знаешь, меня подтолкнуло знакомство с Крисом… — начала она. — До встречи с ним я даже не отдавала себе отчета, насколько глубоко въелась в мою душу ненависть к семье Кондоров. И вот передо мной был представитель этого семейства, молодой, красивый, удачливый, не знавший в жизни никаких трудностей… Теперь-то я знаю, что это совсем не так… — пояснила она, видя, что Рис собирается ей возразить. — Но в то время он мне показался лишь избалованным папенькиным сынком. К тому же он вбил себе в голову, что во что бы то ни стало должен добиться Дивной. Он показался мне таким самоуверенным…

— Точь-в-точь как я? — усмехнулся Рис.

— Да, — грустно кивнула Диана. — Все старые обиды, вся ненависть всколыхнулись во мне с новой силой, и я уже не смогла…

— Ты имела на это право, дорогая, — ласково успокоил ее Рис. — Особенно после всего, что тебе пришлось вынести от Дженнет и ее муженька. — Его глаза гневно сверкнули. — Я бы этому типу все кости переломал…

— История с Марко — это ерунда, Рис, — небрежно отмахнулась Диана. Этот человек и раньше очень мало занимал ее. — Теперь все уже позади. Отныне я хочу жить, а не существовать. Да, хочу жить вместе с тобой — если конечно, ты примешь меня, — робко подняла она на него глаза, в которых застыл вопрос.

Рис снова порывисто прижал ее к себе.

— Я больше не расстанусь с тобой, ни за что, тем более теперь, когда знаю, что ты любишь меня!

Диана с облегчением рассмеялась и поддразнила его:

— Не очень-то похоже на тебя…

Им так много пришлось пережить за последнее время, что сейчас просто необходимо было переключиться на что-нибудь другое — нужна разрядка. Она видела, чего это стоило Рису: за несколько дней он заметно похудел и осунулся. Она не желает видеть его таким! Диана сказала себе, что должна разгладить все горестные морщинки под его глазами.

— Я знаю, ты теперь всегда будешь со мной! — торжественно объявил Рис, похоже, к нему вернулась его прежняя самоуверенность.

Диана согласно кивнула:

— А я и не хочу больше никуда.

— Даже в Челфорд? — Рис лукаво скосил на нее глаза. — Теперь ты знаешь, что этот дом твой. Я же все эти годы старался держаться подальше от этого чертова места. Я ведь пытался убедить твоего отца, что принял дом лишь в качестве залога, да и то только потому, что он сам настоял на этом. Мне лично Челфорд был совершенно не нужен. Я хотел только одного: помочь Говарду пережить финансовые трудности и сделать так, чтобы все опять пошло на лад — со временем, я уверен, это произошло бы. — Рис покачал головой. — У меня и в мыслях не было отбирать у него дом или жену. Он и без того так много потерял. Это все равно что добить замученное беззащитное животное. Но в тот день Говард не пожелал меня выслушать. — Рис с тревогой заглянул ей в лицо. — Я решил уехать, а потом, когда он немного успокоится, вернуться к этому разговору. Может быть, если бы я настоял тогда на своем и заставил Говарда выслушать меня…

— Не надо, Рис! — Диана приложила палец к его губам. — Прошлого не вернешь, как бы мы этого ни хотели. Что было, то было. Давай за кроем эту тему, — тихо попросила она.

Он нахмурился:

— А ты… сможешь?

— О, да! — убежденно кивнула Диана. Она должна оставить прошлое в покое, сейчас главное — их с Рисом будущее.

— А как же Челфорд? — спросил Рис. — Он ведь ждет тебя, Диана. Если ты хочешь…

Она молчала, не в силах преодолеть спазм в горле.

— Я готов был задушить Дженнет за то, что она… — начал было Рис и не договорил. — Мне не следовало разрешать ей распоряжаться твоими деньгами, но после смерти Говарда я заболел, а когда наконец вновь приступил к работе, мне пришлось потратить уйму времени, чтобы распутать финансовую неразбериху в делах твоего отца. Я думал, что такую малость, как воспитание ребенка, оставшегося сиротой, можно доверить Дженнет. — Он нахмурился. — Может быть, мне следовало проследить, как она распоряжается твоим пособием, проверить, действительно ли эти деньги тратятся на тебя, но врачи сказали, что тебя в данный момент лучше не тревожить, а встреча со мной могла напомнить тебе трагические события того рокового дня. Я ведь понятия не имел, что ты пряталась в кабинете отца во время нашего с ним разговора, пока об этом мне не рассказала Дженнет. Если бы я знал, чем все это обернется, я бы с самого начала настоял на разговоре с тобой. Но я позволил врачам уговорить себя и поверил Дженнет. А она говорила, что у тебя все в порядке, что тебе нравится в школе, а когда придет время, она передаст Челфорд тебе. — Рис сокрушенно покачал головой.

— Челфорд… — задумчиво повторила Диана. — Когда ты сказал, что он принадлежит мне, первым моим побуждением было никогда больше не возвращаться туда. — Она нахмурилась. — Но потом я поняла: это глупо. Надо туда поехать, хотя бы для того, чтобы раз и навсегда успокоить призраков минувшего. Я поеду туда, но только для того, чтобы попрощаться, — грустно продолжала Диана. — А потом я хочу его продать. Как ты считаешь?

Рис вздохнул с явным облегчением.

— Все правильно. Если бы ты захотела жить в Челфорде, я бы, конечно, не стал возражать, но должен тебе признаться, что находиться там мне было бы нелегко. Нам надо еще кое-что обсудить, — сказал он вдруг с таким озабоченным видом, что Диана почувствовала: ей предстоит еще один серьезный разговор. Он глубоко вздохнул. — В то утро, когда я столкнулся у тебя с Дженнет и понял, кто ты на самом деле, — начал Рис, заметив, что Диана с удивлением смотрит на него, — я пришел сказать тебе одну очень важную для нас обоих вещь.

Диану необычайно насторожил его серьезный тон. Она вспомнила, как он настаивал на разговоре в тот злополучный день, и, словно в ожидании удара, вся напряглась. По выражению его лица она поняла, что Рис не знает, как она воспримет его слова. Что бы он сейчас ни сказал, она не перестанет его любить. Никогда!

Рис глядел в ее решительное лицо, и сердце у него сжималось от любви и боли. В ее сравнительно недолгой жизни было уже столько потерь, столько страданий, что ему ни за что не хотелось причинить ей еще новые муки. Однако и обманывать Диану он больше не имеет права. Это было бы непростительно. Итак, остается только один выход — честный разговор!

— Диана, я говорил тебе, что не хочу больше иметь детей, но правда состоит в том, что я не могу их иметь, — бесстрастно прозвучал его голос.

Диана в полном недоумении посмотрела на него.

— Но… А как же Крис?..

Рис встал. Сейчас ему было невыносимо ощущать близость этой женщины. Он мечтал, чтобы у них был ребенок, и не один — хорошо бы сын и дочка с такими же, как у Дианы, зелеными глазами и золотыми волосами. Господи, как он хочет иметь от нее ребенка…

— Я переболел свинкой, — сказал он. — Не сколько лет тому назад. Болел очень тяжело, и дело не обошлось без осложнения — стопроцентное бесплодие. — Он судорожно вздохнул.

— Но это точно? Я хочу сказать: ты проверялся? Ты выяснял?

Сама мысль об этой процедуре была ненавистна ему. По крайней мере, ничего не зная наверняка, Рис никогда всерьез не задумывался об этом. К тому же он не собирался жениться, поэтому проблемы как бы и не существовало… Когда же Рис сделал предложение Диане, он вначале тоже решил обойти этот вопрос молчанием, но потом понял, что должен быть честным перед этой девушкой до конца.

— Я готов пройти все тесты, — сказа! он. — Ради тебя. Если ты…

— Свинка… — медленно повторила Диана. — Рис, а когда ты болел?

Он пожал плечами. Какая разница когда. Важны последствия.

— Это случилось вскоре после смерти твоего отца, — пояснил он. — Я уже упоминал о своей болезни. Несколько дней провалялся в постели, а потом мне пришлось все-таки встать — необходимо было срочно разобраться с делами твоего отца. Может быть, если бы я не заболел тогда, я мог бы уделить тебе больше внимания, но мне было так плохо, температура несколько дней держалась под сорок!

Некоторое время Диана сидела молча, не отводя от него пристального взгляда.

— Понятно… — Она коротко засмеялась. — Мне действительно все понятно, Рис. — Она поднялась со своего места и подошла к нему. Рис хмуро следил за ней. — В день смерти отца я была дома, потому что меня отослали из школы, я заболела, если ты помнишь, это было в середине учебного года. Я заболела тогда свинкой…

— Свинкой? — быстро переспросил Рис. Он понял, что она хотела сказать. Значит, это по ее милости он подхватил детскую болезнь? Ему бы такое никогда в жизни и в голову не пришло.

Единственное, что Рис знал твердо, — он заразился не от сына, Крис уже давным-давно переболел свинкой. Значит, виновницей его болезни была Диана!

— Я не верю, что у тебя не может быть детей, Рис, — убежденно заговорила Диана. — Судьба не может не пощадить нас после всего, что мы пережили.

Он посмотрел ей в глаза и крепко прижал к себе.

— А если все-таки нет?

Рис хотел дать ей последнюю возможность отказаться от брака, как ни тяжело это ему далось. Но Диана одарила его счастливой, лучезарной улыбкой.

— Тогда будем жить друг для друга. Остальное не имеет значения.

И Рис поверил ей. По ее сияющему лицу он понял, что Диана нисколько не кривит душой. Остальное и в самом деле неважно!

У Риса захватило дух. Он любит эту прекрасную женщину, он, счастлив и любим, и так будет всю жизнь…