"Сотерис" - читать интересную книгу автора (Таланов Дмитрий)

15

Всю ночь шел снег. Собираясь воскресным утром в Сокольники, Сашка сменил кроссовки на теплые ботинки и, как оказалось, не зря. Пешеходные дорожки расчистить не успели, так что до метро пришлось добираться, увязая по колено в свежих сугробах.

День обещал быть классным. Небо к утру очистилось, ощутимо подморозило. Снег весело искрился под солнечными лучами, и среди всей этой красоты, словно вспахивающий целину трактор, двигался Сашка, взрывая ногами белое пушистое покрывало, уже жалея, что не поехал до метро на автобусе.

Он сильно опасался опоздать: не успей он застать одноклассников у ворот — придется искать их на многочисленных лыжнях парка. Сашка еще прибавил скорости и, выбравшись, наконец, на очищенную дорогу, облегченно вздохнул — времени оставалось достаточно.

Подходя к воротам парка, он увидел Лилию, ожидавшую у газетного киоска остальных участников сегодняшней вылазки. Рассматривая выставленные на витрине журналы, она то и дело бросала короткие взгляды по сторонам. Сашка заметил, что Лилия заплела волосы в две косички, которые почти терялись на фоне толстого, ручной вязки, темно-коричневого свитера.

Сашка направился к ней, но на полпути передумал. Лазить по сугробам ему было не привыкать, так что он обогнул по целине дорогу к воротам, чтобы оказаться у Лилии за спиной, выбрался на чистое место и стал наблюдать.

В распахнутой легкой куртке, лыжных штанах и высоких ботинках она стояла спиной к нему в десятке шагов, а Сашка беспардонно разглядывал высовывающуюся из ворота свитера шею и забавные завитки над ней, которые ему нестерпимо хотелось пощекотать. Но много времени Лилия ему не дала. Словно ощутив его присутствие, она повернулась и уставилась на Сашку. Ее обычно ярко-зеленые глаза потемнели. Сашка направился к ней.

— И долго ты так стоишь? — сердито спросила его Лилия.

— Стоял бы дольше, — ответил ей Сашка. — Если бы ты не обернулась. Собственно, я любовался картиной «Девушка на фоне газетного киоска».

— Исподтишка любовался, заметь, — поправила она. — А так нечестно.

— Очень даже честно, — ничуть не смутившись, заявил Сашка. — Предпочитаю иметь полное представление об интересующем меня предмете.

На щеках Лилии сильнее стал заметен румянец. Тут она обратила внимание на его штаны, до колен облепленные комочками подтаивающего снега. Глаза у нее удивленно расширились.

— Ты сюда полз на коленях, что ли? — иронично спросила она.

— В некотором роде, — подтвердил Сашка. — Проверял качество снежного покрытия. Я же на лыжах пришел кататься, в конце концов.

— А без проверки разве не видно? — спросила она с усмешкой.

— А вдруг это мне только кажется? — округлив глаза, сказал таинственным голосом Сашка. — И всё это, — повел он руками, — лишь мои иллюзии!

Лилия пристально посмотрела на него.

— Псих, — сказала она лишенным выражения голосом. — Я теперь тебя боюсь.

— Я пошутил, вообще-то, — сказал Сашка. — Проверь свое чувство юмора. У нас очень продвинутая медицина, как я слышал от матери. Так что тебя еще могут успеть вернуть к полноценной жизни.

— Не у одной меня отвратительное чувство юмора, — сказала Лилия холодно. — Где было твоё в кабинете завуча? Или думаешь, мне непонятно, почему ты там так орал?

— Ты понимаешь меня с полуслова, — проникновенно сказал Сашка.

— Лучше будем считать, что я вижу тебя насквозь, — горько усмехнулась Лилия. — Чтоб у тебя больше никогда не возникало иллюзий. Потому что ты балбес, — она внезапно покраснела. — Ты настырный близорукий ограниченный балбес, вот кто ты! Потому что ничего не понял. Не видела я, как Игорь входил в кабинет, — с силой сказала она, разглядев в мятущихся Сашкиных глазах немой вопрос. — Ничего я не видела. Не было меня там в это время!

Она отвернулась. Сашка с трудом проглотил возникший в горле комок, но сказал совсем о другом.

— За что ж ты его так? — спросил он.

— Имею право, — совсем тихо сказала Лилия. — Защищаюсь как могу. Чтоб неповадно было. — Она порывисто обернулась к Сашке. — Чего ты сюда вообще пришел? Ах да, на лыжах кататься! Ну и катайся. Вон, пусть они тебе компанию составят! — кивнула она в сторону приближающихся к ним ребят, во главе которых шагал Сергей Сергеич.

Она хотела что-то добавить, но губы у нее дрогнули, и Лилия стремительно, почти бегом, направилась прочь по боковой дорожке. Извиняясь, Сашка кивнул подошедшему Сергей Сергеичу и дунул поскорее за ней.

«Всё-таки у нее недюжинные физические способности, — мелькнула у него мысль. — Это ж надо так ускоряться! Прямо как я, когда убегал в деревне от собак…» Он догнал Лилию и, запыхавшись, сказал:

— Если я решил навязать своё общество, то от меня не сбежишь. Сама назвала меня настырным, — пропыхтел он ей в спину, — приходится оправдывать. Хотя еще надо выяснить, на каком камне это выбито.

Они остановились довольно далеко от главных ворот. Лилия фыркнула и обернулась:

— На лбу у тебя это выбито.

Сашка быстро ощупал свой лоб.

— Вранье, — безапелляционно заявил он. — Нет там ничего. Ну, допустил я одну ошибку, — взмахнул он в отчаянии руками. — И что теперь, сразу лоб клеймить? До конца дня бегать по тропинкам? Мы так очень быстро устанем, а потом упадем и замерзнем, — рассудительно закончил он.

— Дудки, — покосившись на него, насмешливо сказала Лилия. — Один будешь падать и замерзать.

— Я не хочу один, — сказал Сашка, беря ее за руку. — Давай вместе!

Какую-то секунду Лилия смотрела на него, будто соображая, что ответить. Потом всхлипнула и ткнулась носом ему куда-то в подбородок.

— Три недели, — едва слышно прошептала она. — С ума сойти. Какой же ты идиот! — гневно стукнула она стоявшего столбом Сашку. Но сразу отпрянула. У нее покраснел нос, на ресницах висели слезы. — Упрямый баран, — произнесла она сердито и опять ударила Сашку по плечу. Тот непроизвольно ойкнул, ибо удар оказался неожиданно сильным. — Вбил неизвестно что себе в голову и пропал, — яростно сверкнув глазами, сказала Лилия. — Ну почему ты такой? — почти выкрикнула она ему в лицо.

Сашка смутился. Глядя на пылающую гневом Лилию, он пробормотал:

— Лилька, не сердись. Близорукость, говорят, лечат. Лучше пойдем куда-нибудь! Что мы, как лошади в деннике, здесь стоим?

Лилия посмотрела на окружающий снег, уже изрезанный кое-где голубоватыми стрелами лыжни, взглянула исподлобья на Сашку и вздохнула.

— Тебе легко говорить «не сердись». Вся школа знает теперь, что Петров ухаживает за Черницкой. И что он ревнив и в гневе страшен. Так что со мной теперь никто просто так не разговаривает и вообще последние три недели вокруг меня образовался вакуум. Ладно, — усмехнулась она, глядя в беспомощно-виноватое Сашкино лицо, — ты, кажется, хотел на лыжах кататься. Пошли!

И первая повернула обратно, к виднеющемуся вдали пункту проката. Слабый ветерок легонько жег щеки, чуть шевеля разноцветные флажки. Воздух был наполнен игольчатым радужным блеском, который словно роился над слепяще-белым снежным покрывалом. Но, невзирая на всю эту красоту, Сашке вдруг расхотелось кататься на лыжах. Он покосился на идущую рядом Лилию, смерил взглядом ее лоб и нос, напомнившие ему профиль Нефертити в учебнике по истории, и вспомнил о лежащем в столе неразгаданном ребусе.

— Слушай, у меня штука одна имеется, — неуверенно произнес он. — Ты знаешь какие-нибудь древние мифы? Или легенды.

— Вагон и маленькую тележку, — заметно улыбнулась Лилия. — А также страшные сказки и притчи. Тебе это зачем? — спросила она.

— У меня есть ребус, который никто не может разгадать.

Лилия с сомнением посмотрела на Сашку.

— Так уж никто? А что за ребус?

— Мм… историко-географический, — сказал он. — Там на основе древних мифов зашифрована реальная точка на карте. Его пытался разгадать один человек, но у него ничего не вышло. Слишком сложные там условия. Одно зависит от другого, другое от третьего, и так далее. Всё это надо сложить и только тогда получится ответ.

— Но ты хоть знаешь, с чего начинать?

Сашка кивнул.

— Тогда объяснишь мне простое, а сложное я сама пойму, — заявила Лилия.

— Тот человек вообще-то профессиональный историк, — проговорил Сашка с сомнением.

— Да? — Лилия ничуть не смутилась. — Тогда это хуже. Но попытка не пытка. А где ребус-то?

— Собственно, к этому я веду, — признался Сашка. — Он у меня дома. Расхотелось чего-то на лыжах кататься.

Лилия улыбнулась.

— То есть ты домой меня приглашаешь? — Пожав плечами, она добавила: — Так поехали!

В вагоне метро она спросила:

— А зачем тебе отгадывать этот ребус? Чем он так важен?

Сашка думал недолго.

— Просто интересно. Тебе разве не интересно разгадывать что-нибудь непонятное?

Лилия сдвинула задумчиво брови. Вдруг она взяла его ладонь в свою. Вглядываясь в нее, Лилия принялась водить пальцем по линиям, но потом остановилась.

— Во дела, — пробормотала она и посмотрела на Сашку, приоткрыв рот. — Я такое первый раз вижу. А ну, дай вторую!

Сашка послушно протянул вторую руку. Лилия сравнила их между собой и озадаченно хмыкнула:

— Так не бывает!

— Чего не бывает? — спросил Сашка, с подозрением уставясь на свои ладони. Лилия изумленно сказала:

— У тебя на одной руке нет линии жизни. Будто ты живешь вопреки чему-то.

— А как должно быть? — спросил Сашка. Он потянулся за ее рукой, но она спрятала обе свои за спину.

— Не покажу! И не надейся применить силу, со мной этот номер не пройдет, — предугадав его намерения, быстро произнесла она.

Подумав, Сашка сдался и проворчал ехидно:

— У тебя, поди, на обеих руках нет этой линии, вот ты их и прячешь.

— Поди, — легко согласилась Лилия. — Не заслужила еще! — засмеялась она.

Был почти полдень, когда они вошли к нему домой.

— Ну, показывай этот загадочный ребус, — едва переступив порог, бросила Лилия и с любопытством огляделась.

— Ага, сейчас…

Сашка достал из стола в своей комнате переписанный ребус Механика вместе с его пояснениями. Вручив бумаги Лилии, он сказал:

— Собственно, Андрею с Машей я это тоже дал. Всё выше шансы, что кого-нибудь из нас осенит.

— То есть я могу забрать их с собой? — мельком глянув в записи, спросила Лилия.

— Ага, у меня копия есть, — подтвердил Сашка. — Пошли, обедать будем. Я ж кормить тебя обещал, — сказал он, заходя на кухню. — А обещания должны выполняться, как постоянно внушает моя мать.

— А где она сама? — останавливаясь на пороге, спросила Лилия. Теребя косичку, она смотрела, как Сашка шурует в холодильнике в поисках съестного.

— На работе, — не оборачиваясь, объяснил он. — Последнее время как с цепи сорвалась, у нее постоянно сверхурочные. Хорошо, если поздно вечером придет.

— А отец где?

— Нет у меня отца, — без выражения ответил Сашка. — Погиб в тот день, когда я родился.

— Извини…

— Да ладно, — рассеянно бросил он. — Слушай, — Сашка почесал в затылке, — а ведь жрать-то нечего! Мать замоталась и не приготовила обед. Что делать будем? — растерянно спросил он. — Отраву, что на улице продают, ты не ешь.

— Ты же пирожками обещал кормить, — прищурилась Лилия. — Вот и делай! — Она устроилась на том самом стуле, на котором любил восседать Андрей, и в упор уставилась на Сашку зелеными глазищами. — А я посмотрю, что ты за мастер-кулинар.

Сашку этим она не смутила. Водрузив перед ней банку компота и вручив ложку, чтоб не скучала, он полез в шкаф за мукой и остальными ингредиентами. И столь энергично принялся за дело, что уже через минуту в муке были не только его руки, но и лицо. Лилия неотрывно наблюдала за ним, не забывая, однако, про выданный ей компот. Когда банка закончилась, она сняла свитер и присоединилась к Сашке.

У нее тоже очень скоро даже кончики косичек оказались в муке. Лицо, однако, оставалось чистым, так что в какой-то момент Сашка не вынес подобной несправедливости. Выждав момент, он мазнул ее нос мукой. Лилия в ответ вымазала его. Оскорбленный, Сашка попробовал повторить маневр, да не тут-то было — насмешливо улыбаясь, Лилия, словно змея, ускользала от него. И всё же Сашка медленно, но верно загонял ее в угол. А когда ему окончательно это удалось, щелкнул дверной замок.

Распространяя вокруг слабый медицинский запах, в квартиру вошла Сашкина мать. За ту секунду, что она закрывала дверь, Лилия непостижимым образом успела принять респектабельный вид и даже натянуть на себя свитер. Только Сашка остался стоять, измазанный по уши мукой, в удивлении глядя, как его мать, словно в замедленной съемке, вешает пальто и снимает сапоги.

— Здравствуйте, — первой поздоровалась Лилия, и представилась: — Я Сашина одноклассница, он учит меня пирожки лепить!

В любое другое время вид испачканного мукой сына на фоне полуразгромленной кухни вызвал бы по меньшей мере ироническую усмешку, но сейчас взгляд матери только равнодушно скользнул по учиненному беспорядку.

— Ирина Николаевна, — произнесла она в ответ. Сашка заметил, что выглядит она больной.

Из прихожей мама прошла в свою комнату и почти сразу вернулась, держа в руке запечатанный почтовый конверт.

— Санька, — тихо сказала она, протягивая ему конверт, — отвези это тете Зине. Прямо сейчас.

Глаза мамы были в красных прожилках, ее всю лихорадило.

— Я должна была сама к ней ехать сегодня, — объяснила мама. — Но, видимо, подхватила на работе грипп. Отвези, пожалуйста, — настойчиво повторила она.

Сашка взял конверт и растерянно взглянул на Лилию. Та пожала в ответ плечами.

— Может, и в аптеку заскочить? — озабоченно спросил он. — Тебе какие-нибудь лекарства нужны?

Мама отрицательно качнула головой.

— В аптеке я уже была. У меня есть всё, что нужно. А ты купи лучше чего-нибудь поесть, потому как, — она смерила взглядом стоящую в проеме Лилию, у которой одна косичка оказалась заправлена в ворот свитера, — судя по состоянию кухни, на ваши пирожки надежды мало, — улыбнулась она.

Когда они вышли на улицу, Лилия выпалила:

— Красивая у тебя мама! Кстати, ты на нее не похож, у вас общего только глаза.

— Ты сестру ее в молодости не видела, — хмыкнул Сашка. — Это к которой я еду. Я наткнулся как-то на ее фотку — умереть не встать. Типа тебя, — добавил он, краем глаза подметив выступивший на щеках Лилии румянец.

— А можно поехать с тобой? — спросила она. — Правда, смотря куда. — В ответ на вопросительный взгляд Сашки она сказала: — Мне к девяти надо быть дома.

— Нет проблем, — расцвел он, — к девяти успеешь!

Солнце клонилось к западу и светило почти в глаза, когда Сашка с Лилией вошли в ворота санатория. По обе стороны дороги лежал нетронутый снег. На него в свете низкого солнца от покрытых изморозью сосновых стволов падали синие тени.

Идя по знакомой аллее к виднеющемуся вдали зданию, над трубой которого вился уютный дымок, Сашка отчаянно травил разные истории и вообще всячески дурачился. Лилия слушала его вполуха, так как он уже дважды предпринимал попытку отправить ее в сугроб, причем одна попытка оказалась удачной. Посему сейчас Лилия шла несколько в стороне, настороженно косясь на Сашку и вынашивая планы мести.

— А вон наш Батон идет, — сказал Сашка, показав рукой в сторону санатория.

Вдалеке по тропинке вокруг здания в самом деле шел человек, напоминавший их учителя физики.

— Это не Батон, — приглядевшись, сказала Лилия. — У Батона походка другая. Сашка, убью! — завизжала она, когда лавина снега опрокинулась ей на голову. Ему удалось допрыгнуть до нависающей над аллеей веткой, стряхнув с нее снег.

— Ага, попалась! — радостно завопил он, не заметив, как сам оказался в опасной близости от сугроба. Лилия времени терять не стала и нырнула к Сашкиным щиколоткам. Через секунду тот торчал головой в снегу.

— Ну наконец-то, — удовлетворенно отдуваясь и отряхиваясь, проговорила она. — А то эта несправедливость меня замучила!

Пытаясь выбраться из сугроба, Сашка ворочался словно медведь в берлоге.

— Будешь знать, как меня обижать, — наблюдая за ним, насмешливо проговорила Лилия.

Сашка выбрался на дорогу и, с трудом разлепив глаза, проворчал, вытряхивая из-за шиворота набившийся снег:

— Ладно, пошли лучше… А то станет поздно, и нас не пустят.

В мягко освещенном холле было тепло и пахло мастикой. Сашка собрался просить дежурную передать тете Зине письмо, так как не хотел здесь долго задерживаться, но за стойкой никого не оказалось. Негромко мурлыкал на столе транзистор, тускло отсвечивал линолеум в коридоре. Но кроме их двоих, никого поблизости не было.

Немного погодя, когда в коридоре никто так и не появился, Лилия спросила Сашку:

— А ты знаешь, как к ней пройти?

— Знаю…

— Так пошли, чего время терять?

На сей раз Сашке показалось, что тетя Зина начинает его припоминать — что-то неуловимое мелькнуло в ее бледно-голубых глазах, когда она открыла им дверь. Но в этом он был не уверен. Зато в чем можно было не сомневаться, это в том, что тетя Зина сменила увлечения.

От разбросанных повсюду рисунков не осталось и следа, за исключением нескольких, висевших сейчас на стене. Количество книг на полке прибавилось. Их характер неоспоримо свидетельствовал, что к тете Зине возвращается былой интеллект. «Карл Г. Юнг», — прочитал Сашка на обложке толстенной книги, что лежала на подоконнике — «Психологические типы».

Пока они с Лилией ждали тетю Зину, вышедшую за чем-то в соседнюю комнату, Сашка выглянул от скуки в окно — всё было так же, как летом, когда он с Андреем и Машей впервые приезжал сюда. Только голые ветви растущих рядом с окном кустов уже не скрывали от взгляда стволы деревьев, черных в последних лучах заходящего солнца. А за окном на карнизе лежал нетронутый снег, в котором отпечатались следы крупной птицы.

По спине Сашки пробежала дрожь. Он быстро обвел глазами всё, что только мог разглядеть за окном, но ничего подозрительного не обнаружил. Тогда, закрыв на шпингалет открытую форточку, он отошел от подоконника и стал вместе с Лилией разглядывать рисунки на стене.

— Здорово рисует, — с завистью сказала Лилия, глядя на изображение, заинтересовавшее в прошлый раз Андрея. — Это вот Судакская крепость… А что ты скажешь про этого человека? — показала она на соседний рисунок, и Сашке пришлось приложить усилие, чтобы не вздрогнуть.

Перед ним на листе бумаги простым карандашом был нарисован Артист в момент, когда выкрикивал свои обвинения. Гнев и ужас читались на его лице, протянутая рука указывала на Сашку. Другой рукой Артист судорожно вцепился в шнурок на шее. На конце шнурка висел какой-то маленький круглый предмет. По-видимому, амулет.

Сашка вздохнул от облегчения, когда понял, что ошибся — карандаш тети Зины схватил совсем другой момент жизни Артиста. Потому что в день своей гибели на шее у того никакого амулета не было.

— Так что ты скажешь про его характер? — повторила свой вопрос Лилия.

Кривляка и паяц, чуть не ляпнул Сашка, но в последний момент неизвестно почему не смог произнести это вслух.

— Несчастный человек, — буркнул он вместо этого и отвел глаза.

Лилия в ответ хотела что-то сказать, но тут дверь в комнату широко распахнулась.

— Спасибо за то, что взял на себя труд приехать, — мягко поблагодарила Сашку появившаяся перед ними тетя Зина. От былого придыхания в ее голосе не осталось следа. — Передавай привет от меня своей маме. И, кстати, забери для нее кое-какие лечебные травы. — Тетя Зина протянула Сашке небольшой пакет. — Она пишет, что сильно простыла, это поможет ей выздороветь.

Сашка взял плотный, но легкий пакет, заметив, что тетя Зина внимательно разглядывает Лилию. Нечто, похожее на одобрение, проглядывало в ее взгляде.

— А ворон здесь больше не появлялся? — как бы между прочим спросил ее Сашка.

— Ворон? — с оттенком недоумения произнесла тетя Зина. — Какой ворон?

— Тот, на которого вы жаловались летом, — напомнил Сашка. — Вы говорили, он постоянно вам досаждает и из-за него вы не можете открыть окно.

— А, тот ворон! — вспомнила тетя Зина. — Нет, по-моему, нет, — пожала она плечами. — Не замечала.

Больше делать здесь было нечего, так что ребята попрощались и выскочили на улицу. За то недолгое время, пока они были у тети Зины, успело значительно стемнеть. Вдоль аллеи зажглись фонари.

— Ты прав, твоя тетя довольно симпатичная, — деловито сказала Лилия. — И совсем не похожа на ударенную молнией. А почему ты спросил ее про ворона?

Она вопросительно посмотрела на Сашку, который неторопливо шел рядом, задумчиво пиная попадавшиеся на пути комочки снега. Тот ничего не ответил, и Лилии пришлось повторить вопрос.

— Да что с тобой? — добавила она озабоченно, встав у него на пути, так что Сашке волей-неволей пришлось остановиться.

— А, фигня всякая! — очнулся он, проводя ладонями по лицу, будто отгоняя дурные мысли. — Просто эта тетя всегда приводит меня в какое-то злобно-тоскливое настроение, — заметил он хмуро. — А про ворона я спросил… да тоже ерунда. Ты вот лучше скажи, можно ли резонансом убить человека?

Лилия изумленно округлила глаза.

— Ну и вопросы у тебя! Наверное, можно. Всё можно, я думаю, если приложить достаточно энергии. Да хоть дом разрушить. Помнится, и Батон об этом упоминал.

— Вот как? — Сашка оживился. — А чем можно вызвать такой резонанс, он не говорил?

— Зависит от многого, — сказала Лилия. — В общем случае всем, чем угодно. Вон, от голоса в горах лавины срываются. А музыкой можно свести человека с ума, слышал о таком?

— Ага, слышал, — кивнул в ответ Сашка. — Что-то там с низкими частотами связано.

Они стали болтать о музыке, с нее перескочили на школьные дела, оттуда на фехтование, и всё это время Сашку не отпускала подспудная мысль: а не показалось ли ему, когда они уходили от тети Зины, что в дальней комнате бесшумно приоткрылась на секунду дверь. И потом так же бесшумно захлопнулась.