"Путешествие с трупом" - читать интересную книгу автора (Дар Фредерик)Глава 4Полный финиш! Ваш друг Сан-Антонио прокатился из Парижа в Страсбур исключительно затем, чтобы узнать от умирающего, что у того в Канне есть баба, чье заглавие начинается с Бла. Согласитесь, что это не фонтан... Мрак, как в пузырьке с черными чернилами, да еще с загустевшими! Первое: найден тип с прекрасно изготовленной бомбой в чемодане, но нет ни малейшего представления, как он собирался ее использовать. Второе: этот малый перед тем, как протянуть ноги, дает согласие, чтобы мы связались с женщиной, чтобы сказать ей, что с ним произошло. Достаточно ли ясно соображал псевдо-Клюни, чтобы понимать, что мы нашли или вот-вот найдем его бомбочку в чемодане? Да, конечно, он соображал, раз мог вести утомительную (для умирающего) игру в алфавит. А если соображал, что становится жарко, зачем сунул свою жену – или мать, или кого еще – в пекло? Ни фига не понятно! Я поднимаю шляпу, потому как жмурик есть жмурик и к нему надо относиться с уважением. Поворачиваюсь к коллеге из страсбурской полиции. – Пошли? Он утвердительно кивает, не спрашивая меня, куда идти. Я непринужденным жестом прощаюсь с эскулапами и следую за коллегой. – Странное дело, а? – спрашивает он. – Да. Чувствую, мне придется попотеть, чтобы размотать этот клубок. Я сажусь в машину, предоставленную в мое распоряжение. – Куда хотите ехать? – спрашивает он. – В отель, где он остановился. Он дает указания шоферу. По дороге я говорю ему: – Прикажите сфотографировать этого бандита с открытыми глазами. Мне нужен хороший снимок, как для отдела идентификации. – Хорошо. Машина останавливается. Я выхожу из нее один. – Займитесь фотографиями. Они нужны мне срочно. Встречаемся в полицейском управлении. Я хочу осмотреть вещи умершего А пока забронируйте мне спальное место в поезде на Лазурный берег. Есть такие? – Конечно. – Хорошо. – Вам прислать машину? – Не надо, обойдусь своими силами. Он смущен тем, что должен прощаться со мной сидя, в то время как я стою, и проделывает целый ряд ужимок, являющихся в его представлении поклонами. Я его успокаиваю кивком. Затем я толкаю вращающуюся дверь отеля. Маленький грум в синей ливрее бросается мне навстречу, осматривает мои руки, надеясь найти в них пару чемоданов, а увидев, что они пусты, смотрит за меня. Поняв наконец, что я без багажа, а следовательно, не нуждаюсь в его услугах, он теряет к моей персоне всякий интерес. Подхожу к огромной стойке отдела приема и регистрации. Тип, похожий на Эриха фон Строхейма2, только без его шика, поворачивает ко мне свою гладкую, как секретер красного дерева, голову – Что угодно месье? Я показываю удостоверение. Он сгибается пополам. – К вашим услугам, господин комиссар – Я пришел по поводу вчерашнего типа, – говорю я ему. – Я так и думал, – шепчет он почтительным тоном – Я бы хотел узнать поподробнее, чем он занимался, когда жил у вас – Я все рассказал вашим коллегам – Моим коллегам – может быть, – говорю я, намекая, что на моих коллег мне плевать, как на отрезанный ноготь. Я перехожу в атаку: – Он приехал вчера, не так ли? – Да, вчера утром. – В котором часу? – В десять. – Сколько нужно времени, чтобы доехать сюда от вокзала? – Минут пять, не больше. – Есть поезда, прибывающие без десяти десять? Он размышляет. – Нет, ни одного. Последний – скорый из Брюсселя – приходит в десять минут девятого. Я размышляю. Значит, мой парень не приехал на поезде, потому что маловероятно, чтобы он около двух часов болтался по улицам с чемоданами в руках в поисках отеля... Если только он не зашел к кому-нибудь. – Кажется, швейцар видел, как он выходил из машины? – Не швейцар, а грум. Я указываю на паренька в синей ливрее – Этот? – Да. Я делаю мальчишке знак подойти. – Иди сюда, сокровище. Он идет с недовольным видом, такой насупленный, что лысый начинает ему что-то говорить на эльзасском диалекте. Это «что-то» делает парня любезнее. – Вы хотите со мной поговорить, месье? – Нет, хочу, чтобы ты мне кое-что рассказал. Мне сказали, что ты видел, как вчера приехал тип, с которым случился приступ. – Это правда, месье. – Он приехал на машине? – Да. – Какой она была? – Черной... Я ее не рассмотрел. Надо вам сказать, месье, что я не подумал, что это клиент, потому что автомобиль остановился дальше отеля. Только когда я увидел, что он идет с чемоданами... – Сколько народу было в машине кроме него? – Один мужчина... Но я на него не смотрел... – Тот, кто приехал, колебался, прежде чем войти сюда? – Нет. Я протягиваю ему пятисотфранковую бумажку3. – Спасибо, можешь идти. Поворачиваюсь к Эриху фон Строхейму. – Он попросил у вас отдельный номер? – Да. – Сказал на сколько? – Всего на одну ночь. – Хорошо. Наконец-то хоть один интересный элемент. Клюни не собирался задерживаться в Страсбуре. Он должен был уехать сегодня, а переговоры начнутся через три дня. Думаю, страхи моих коллег малообоснованны. Кому же в таком случае предназначал Клюни свою бомбочку? – Он поднялся в номер сразу? – Да. – А потом? – Он оставался там до своего приступа. В полдень ему подали туда обед. – Вызовите гарсона, обслуживавшего его. Он утвердительно кивает, сует штекер в одну из ячеек мини-АТС и отдает приказ. – Он сейчас придет. – Спасибо. Ваш клиент звонил или ему звонили во время пребывания в отеле? – Нет. – К нему приходили? – Тоже нет. – Он колебался, когда заполнял регистрационную карточку? – Нисколько. Является болезненно-худой длинный тип с мешками под глазами, одетый в белую куртку. Это гарсон, обслуживавший Клюни в его номере. – Что он делал, когда вы вошли? – Читал. – Что? – Книгу. – Как он был одет? – В рубашку и пижамную куртку. Я это запоминаю. Тип в рубашке и пижамной куртке и с книгой в руке явно не собирался уходить и никого не ждал. Однако Клюни ждал. Не человека, а своего часа. Ждал, пока наступит время выйти из гостиницы вместе с бомбой. Но если он приехал только затем, чтобы подложить бомбу и уехать, зачем ему понадобился такой громоздкий багаж? – Его чемоданы были разобраны? – спрашиваю я гарсона. – Только один. – А второй? – Второй стоял в глубине комнаты. – Он вам что-нибудь сказал? – Ничего особенного... Я в очередной раз возвращаюсь к Эриху фон Строхейму: – Как обнаружили, что он болен? – Это горничная. Пришла убирать номер, постучала в дверь и, поскольку никто не ответил, вошла... Он полулежал на полу, без сознания, тело опиралось на кресло... Она закричала... – Понимаю... – Мы вызвали «скорую», и клиента увезли в больницу. – Давайте поговорим о... находке, сделанной в его чемодане. Эрих фон Строхейм краснеет, что, принимая во внимание полное отсутствие ботвы на его голове, становится довольно масштабным явлением. – Произошел очень неприятный инцидент, – говорит он. – Мы освободили его номер и хотели отправить багаж в больницу на случай, если бы ему понадобилось сменное белье. – И дальше? – Один из двух чемоданов стягивается ремнем, заканчивающимся замком. Этот ремень был продет через ручку открытого чемодана, таким образом оба были соединены. Согласитесь, что это не очень удобно для перевозки. – Конечно. – Тогда я себе позволил... – Взломать замок? – Нет, не взломать... У меня есть связки из забытых клиентами ключей от чемоданов. Один подошел. Когда мы подняли ремень, чемодан раскрылся и мы увидели на стопке белья... ту штуку... Сначала мы не. сообразили, что это такое, а потом поняли и позвонили в полицию... Я киваю. – Ясно. Вы говорите «мы». Кто еще был с вами? – Грум, дежурный по этажу и горничная... – Ладно, спасибо. |
|
|