"И заплакал палач..." - читать интересную книгу автора (Дар Фредерик)16Это был романтический и невеселый дом. Старый ветхий фасад стыдливо прятался за деревцами, которые позабыли подстричь. Проржавевшая ограда со свисающими гроздьями глициний охраняла вход в сад. Все ставни были закрыты. Я прислонился к стене напротив и долго глядел на пустой дом. «Так, значит, вот где она жила», – подумал я. От этого места веяло чем-то таинственным и даже тревожным. Я не мог оторвать от него взгляд. Спустя некоторое время рядом послышался какой-то шум. Я повернул голову и увидел в окне соседнего дома старуху. Она смотрела на меня с тем жадным любопытством, с которым провинциалы гоняются за всем необычным. Вот старуха улыбнулась. – Никого нет, – сказала она. Я пошел к ней. Это была очень старая женщина. Во рту спереди торчал последний зуб, и от этого она сильно походила на карикатуры из «Тарелки или масла». – Вы ищете мадемуазель Ренар? – Гм... да. – Она уехала. Почти месяц назад. – А вы... вы не знаете, где она? – Знаю, – спокойно ответила старуха, – она в Испании. Я чуть не хлопнулся в обморок. Старуха заметила, как я удивлен, и от этого прямо вся расцвела. – Зайдите, – предложила она. Я толкнул калитку. Старуха ждала меня на пороге. – Вы ее друг? – Нет... Я... Я из отдела по социальному обеспечению. Хотел навести кое-какие справки об ее ребенке. – А-а... Старуха, похоже, была чуть разочарована. – Она одна уехала в Испанию? – Нет, с малышом и со стариком вместе! Я даже вздрогнул. – Со стариком? – Соседка буквально наслаждалась. Даже облизывалась от удовольствия. – Ну да, с Бридоном... Со старым Бридоном. А вы что, о нем не слыхали? Ну как же, консервы «Бридон», помните? Сейчас-то в деле его сын... Все эти сплетни она знала наизусть и теперь с радостью готовилась пересказать их новому слушателю. – Вы не здешний? – Нет, я из Парижа. – Ага, ну тогда понятно. Так я вам расскажу... Да, пусть расскажет! Я хотел знать. Нужно было опуститься до самого дна. Ведь я знал теперь наверняка: то, что она расскажет, будет не слишком привлекательным. Самым невыносимым, конечно, было узнавать все это из уст такой старой сплетницы, для которой жизнь Марианны была только поводом для пересудов. – Она рано потеряла отца... Он служил в отделе регистрации. Уважаемая такая была семья, поверьте... Я весь кипел, но надо было терпеть. Она ничего не скрывала. Мне оставалось выбрать – узнать все или ничего. – Когда он умер, Марианна была еще девочкой. Мать ее обеднела... И потом, алкоголь, знаете... Она напивалась, а прикидывалась порядочной женщиной. Хотя каждый вечер валялась без памяти, и бедной девочке приходилось все ио дому делать самой. Неспроста я догадывался о какой-то трагедии по тоске во взгляде Марианны! И, странное дело, по мере того, как беззубая соседка вела свой рассказ, у меня появлялось ощущение, что такую историю я уже где-то слышал. Я вспоминал о портрете Марианны у меня в багажнике и теперь понимал, что все это сказал мне ее взгляд. – У нее был любовник, старый Бридон... Настоящая свинья! Такой порочный, и вообще... Жуткие сцены они устраивали, когда она напивалась, и все это на глазах ребенка... Ведь мамаша Ренар его не любила, да только он их содержал... Как-то ночью у нее случился приступ этого... погодите, забыла, как называется... – Белой горячки, – пробормотал я. Соседка взглянула на меня с уважением. – Да-да, это самое... Альбертина, это так звали мать Марианны, выбросилась из того окна, видите? Узловатый палец указал на оконный переплет в доме напротив. – Утром ее нашли на тротуаре... Она еще была жива... Но потом умерла в больнице... А старый" Бридон все приходил сюда. И взял в любовницы девчонку... Хотите верьте, хотите нет, но он ей даже ребенка сделал! В ее-то возрасте! Марианна больше почти никуда не ходила, ну, только за покупками. Я ее иногда встречала. А он-то терпеть не мог, если ее не оказывалось дома, когда он приходил. И бил даже... Я слышала крики... Все хотела позвонить в полицию... Да только ведь, знаете... В таких маленьких городках вмешаешься, а потом это обернется против тебя же... У бедняжки Марианны была только скрипка... Она всегда играла... Наверное, даже за малышом не ухаживала... Он был как маленький зверек, никогда не выходил за ограду... Старуха умолкла. – Вы плачете? – удивилась она. – Есть от чего... – Да-да... Когда я встречалась с Марианной и говорила с ней о старике, она всегда отвечала, что он, мол, скоро увезет ее в Испанию. Только об этом и мечтала... Прямо как наваждение... Я в конце концов решился спросить: – А вам не казалось, что она... ну не совсем нормальная? – Как это? Вместо ответа я покрутил пальцем у виска. – Ах, вот оно что! Она задумалась. Наверное, такой вопрос ей задавали впервые. – Может, и так. Она была такая грустная, что, глядя на нее, плакать хотелось, добрый вы мой... Тихо так разговаривала, даже лицо не двигалось. У меня прямо сердце разрывалось... – А потом? – С месяц назад утром пришел молочник. Мы же здесь на отшибе живем, вот молочник и ездит... Она сказала, что не возьмет молока, потому что уезжает в Испанию. Я спросила ее просто так, для разговору, одна ли она уезжает, а она ответила – нет, вместе с Бридоном и ребенком. – А потом? – Потом я ее больше не видела. Когда встала утром на следующий день, все у них и в самом деле было на запоре. Теперь я знал. Правда оказалась настолько печальной, что я даже и предположить не мог. В жизни не слышал истории ужаснее и мрачнее. И так жила женщина, которую я любил. Я почувствовал, что очень устал. Ощущение усталости возникло внезапно. Я понял, что не могу больше выспрашивать у прохожих о прошлом Марианны. – Уже уходите? – Пора... Напоследок я остановился у проржавевшей решетки. Удивительная тишина царила над заброшенным садом. Я надавил на калитку. Она поддалась. Кинул взгляд на домик старухи. У окна ее не было. Она проводила меня до ограды, а обратно, видно, еле тащилась, вот и не успела еще добраться до своего наблюдательного поста. Тогда я откинул крючок и вошел в сад. |
|
|