"Пятеро и бэби" - читать интересную книгу автора (Дансер Лэйси)

Глава вторая

— Будь она проклята, эта дорога! Вот дьяволыцина. Эта Фоке могла бы, по крайней мере, выбрать для жилья место поцивилизованней, — процедил сквозь зубы Роберт.

И тут же выругался покрепче. Взятая напрокат машина с противным чавкающим звуком въехала одним колесом в глубокую яму. Прошлой ночью тут вовсю хлестал ливень, и земля вокруг разбухла от животворной влаги. Окаймляющие дорогу деревья зеленели молодой листвой, распевали птицы. Солнце играло в прятки с облаками, а машина, рыча и подпрыгивая, продвигалась по проселочной дороге, что вилась вокруг самого меньшего из холмов этого гористого района.

Красоты природы Роберта не трогали. Все его внимание было сосредоточено на одном — добраться до цели своего путешествия… и, что еще важнее, добиться согласия Кейтлэнд Фокс работать на его компанию. Это его решение в кои-то веки даже совет директоров встретил без возражений. Будь он из суеверных, то принял бы это обстоятельство за добрый знак небес.

Внезапно из лесу выскочил олень, промелькнул в паре дюймов от капота. Роберт инстинктивно нажал на тормоза и резко вывернул руль вправо. Машина на размокшей колее пошла юзом, крутанулась чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Металлический хруст от столкновения бампера с дикой природой в виде громадного дерева вспугнул стаи птиц. Их пронзительные крики заглушили неприлично-грубый комментарий Роберта по поводу погоды, дорог и женщин.

Выйдя из машины, он по щиколотку увяз в жирной грязи Теннесси. На этот раз у него даже слов подходящих не нашлось. Он молча поднял ногу, взглянул на нечто неопределенное — то, что прежде было великолепным кожаным ботинком ручной работы. Так же молча стряхнул, сколько можно было стряхнуть из налипшей к нему грязи, и шагнул к багажнику машины. Жалкий вид осевшего колеса с продавленным ободом его даже не удивил. Этого и следовало ожидать.

В этой поездке с самого начала все пошло наперекосяк. При взлете самолета в аэропорту Нью-Йорка обнаружились неполадки с двигателем. Самолет, которым его заменили, попал в такую воздушную болтанку, что половина пассажиров схватилась за предназначенные для определенной цели пакеты, лишив таким образом вторую половину возможности спокойно поесть. После чего ливень, который метеослужба Теннесси в насмешку назвала «небольшим дождем», превратил путешествие по незнакомым и неосвещенным дорогам штата в малопривлекательное приключение. И, наконец, он получил весьма сомнительное удовольствие, когда вместо привычного сытного завтрака ему предложили нечто под названием «овсянка». Не только по виду, но и по вкусу блюдо напоминало комковатый клейстер.

— Значит, пойду пешком, — негодующе выпалил Роберт. Подняв голову, он взглянул на небо, где солнце с успехом сражалось с тучами. — Хоть в этом прогноз ошибся. Похоже, дождя больше не будет. Да и идти-то осталось максимум милю-две.

Спустя час он повторил то же самое, только куда с большим чувством. Его ботинки, какими бы удобными и мягкими они ни были, все же не предназначались для ходьбы по каменистым тропинкам и поваленным деревьям, попадавшимся на его пути. Когда-то безукоризненный пиджак, теперь весь в пятнах от дождевых капель с листвы, был перекинут через плечо. Рубашка тоже промокла: от пота — солнце жгло нещадно — и от капель, падающих с веток деревьев. Он был голоден… а под мокрым носком на пятке наверняка вздулся волдырь величиной с те камни, о которые он то и дело спотыкался.

Лес внезапно поредел, но Роберт этого не заметил. А потом он вдруг увидел дом. И застыл на месте, потрясенный нежданной красотой светло-серого здания, поднимающегося из зелени холма. Изящные линии конструкции словно перетекали из одной в другую; они были созданы для того, чтобы вписываться в природу, а не противоречить ей. Оконные стекла тонированы под цвет деревьев. Единственным диссонансом в этой картине казалась высокая стена у подножия холма.

Металлические ворота были истинным произведением искусства, но Роберт не смог по достоинству оценить искусную работу, когда ворота обратились к нему… голосом Кейт Фокс, как он уже знал из рассказа Мэри. Компьютер предложил ему подождать. Секунды тянулись складывались в минуты. Солнце палило все сильнее. Терпение Роберта испарялось. Он раздраженно ткнул в кнопку звонка.

— Уверен, что хоть кто-нибудь меня слышит. Я устал, хочу есть и совсем не в настроений играть в игру «кто сильнее». Моя машина пала жертвой того недоразумения, которое зесь почему-то называют дорогой. Знаю, что появился без приглашения, но на данный момент это меня меньше всего волнует. Я в любом случае не двинусь с места, так что лучше впустите меня, если не желаете подобрать в скором времени труп прямо перед воротами, — бушевал он.

Глядя на экран, Кейт слегка улыбалась. Итак, Роберт Торнтон добрался-таки до ее горы-и потерпел поражение. Похоже, впервые в жизни он попал в такую переделку. И определенно был не в духе.

— Думаю, лучше его впустить. Не дай Бог, придется объяснять нашему шерифу Луи Эду, как здесь появилось бездыханное тело, — вслух обратилась она к Бэби.

— Открыть ворота?

Кейт кивнула.

— Да, открой, пожалуйста, Бэби. А Бэби-два Пусть принесет в кабинет аптечку, — добавила она, глядя, как Роберт ковыляет, прихрамывая, по дорожке к главному входу. — А потом подготовь для нашего гостя ванну.

— Задание принято.

Кейт спустилась по лестнице в холл, а Бэби-три тем временем открыла дверь.

— В городе вас должны были предупредить о том, что дорога здесь неважная, — без обиняков заявила она.

Роберт замер как вкопанный, затем повернул голову в направлении голоса, нашел взглядом женщину, остановившуюся у подножия лестницы.

— Я никого в городе о вас не спрашивал, — машинально ответил он.

Мэри не обманула. Кейт Фокс и впрямь удивительно хороша. Даже в домашних брюках под замшу и простой красной футболке она могла бы составить конкуренцию лучшим топ-моделям. Желание столь же сильное, сколь и нежданное, диссонансом ворвалось в его настроенные на рабочий лад мысли. И эта неожиданная реакция так быстро взяла его в плен, что у него даже не было времени разозлиться на собственную глупость. Оторопевший, ошеломленный, он мог лишь стоять у дверей и смотреть на женщину, чей ответный взгляд был холоден и бесстрастен.

— Следовательно, это Мэри все так точно вам описала. Поздравляю, у вас превосходный помощник. Дорога, что ведет ко мне на холм, не из легких. — Кейт прошла вперед, улыбаясь его явной растерянности. — Ну и как я, похожа?

Вблизи она еще изысканнее, про себя решил Роберт. Ее голос, этот грудной тембр, будоражил и порождал образы, достойные интимной тишины и темноты ночи.

— На кого?

— На ту, которую вы ожидали увидеть?

Он пытался привести свои ошибочные представления о Кейтлэнд Фоке в соответствие с действительностью, мысли его разбегались, и он отвечал почти автоматически:

— Нет.

— А лучше или хуже?

Веселый блеск ее глаз дразнил Роберта, хотя в ее голосе ничто не говорило даже о самом невинном любопытстве. Завороженный, заинтригованный, сбитый с толку, он невольно шагнул вперед, чтобы быть как можно ближе к ней.

— Лучше. Но должен признаться, что сводить свою красоту исключительно к генам — это самое настоящее преступление.

Кейт, смеясь, вопросительно склонила голову набок.

— Снайпер в кустах, да?

Роберт недоуменно моргнул. Вопрос никак не вписывался в ситуацию. Ощущение реальности постепенно возвращалось, а с ним и необходимость как-то ей соответствовать.

— Прошу прощения — не понял?

— Чего уж тут не понять. Деловое предложение напрямик не действует. Так почему бы не испробовать на отшельнице с холма, живущей вдалеке от общества, капельку лести? А вдруг фокус удастся?

Роберт извинялся редко и еще реже чувствовал потребность извиниться — ту самую, что испытал в этот миг. Он открыл было рот для ответа, но тут же умолк, злясь больше на себя самого, чем на нее.

— Такие комплименты для вас не новость, — выдавил он наконец.

Кивнув, Кейт повернула налево.

— Вы хромаете. Пройдемте-ка, я взгляну на вашу ногу.

— Не стоит. Все в порядке. — Не хватало еще демонстрировать ей свои синяки и царапины!

Кейт одарила его суровым взглядом.

— Сомневаюсь, — безапелляционно заявила она. — Оставьте ненадолго в покое ваше болезненное мужское самолюбие и позвольте мне взглянуть на вашу ногу. Больница в добрых тридцати милях отсюда, так что по такой дороге и в таком состоянии вы туда вряд ли доберетесь. И вообще — вам что, улыбается перспектива повторить в ближайшие часы свое путешествие?

— Нет. — Роберт, сраженный ее логикой, двинулся следом за Кейт.

Кабинет оказался не менее впечатляющим, чем и весь дом. Стены высотой в двенадцать футов от пола до потолка представляли из себя стеллажи, сплошь уставленные книгами. Старыми, новыми, толстыми и не очень. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить, что здесь представлено абсолютно все — от поэзии до точных наук.

— Вы все это прочитали?

— Что-то раньше, что-то позже, но прочитала. — Кейт жестом пригласила его сесть. — Я начала в три года с детских стишков. До сих пор храню эту книжку. Во-он там, видите? — Кивнув в сторону застекленной витрины, она взяла принесенную одним из роботов аптечку. Брови Роберта удивленно поползли вверх. Опираясь на впечатления Мэри, он никак не предполагал от этой женщины столь сентиментального жеста. Решив не комментировать явное расхождение собственных оценок с реальностью, он вместо этого спросил;

— И много у вас в доме таких роботов?

— Четыре. — Кейт устроилась на стуле рядом с ним. — Разуйтесь.

Роберт повиновался, поглядывая то на Кейт, то на маячившее у нее за спиной безмолвное, неподвижное чудо техники. Он точно знал, что не простит себе, если уедет, не сумев воспользоваться этим удивительным знакомством.

— А они могут говорить?

— Могут, но запас слов у них ограничен. У Бэби-один самая емкая память и, соответственно, самый большой словарь. — Кейт разглядывала воспаленную ступню Роберта. — Да-а, туго вам пришлось, — невнятно пробормотала она.

Волдырь уже лопнул и сильно кровоточил. Из собственного опыта она знала, насколько болезненны подобные травмы. Кейт подняла к нему лицо, и их глаза оказались в какой-нибудь паре дюймов друг от друга. В первый раз она взглянула на него не только как на нежданного гостя, явившегося, чтобы нарушить покой и гармонию созданного ею надежного мира. Впервые она увидела в нем мужчину.

Красив. Прекрасно сложен. Пронзительность взгляда говорит о немалом уме, а властные нотки в голосе — о привычке повелевать. Сам факт, что, несмотря на ее категоричный отказ, он все-таки явился сюда, доказывает решительность и умение добиваться своего. Да, он самоуверен. Это качество и ей самой понятно и близко.

— Вам не выиграть. Все ваши доводы мне известны. Я их наизусть знаю.

Он улыбнулся, пораженный ее быстрой как ртуть реакцией.

— Я всегда выигрываю.

Она ответила намеренно вызывающей улыбкой.

— Я тоже.

— Бросим жребий — чья возьмет? — Он протянул руку, легонько коснулся кончиком пальца ее щеки.

Захваченная врасплох его дерзостью, Кейт не сразу отреагировала. А когда сообразила, что нужно отпрянуть, было уже поздно — его рука спокойно опустилась на колено. Но тепло осталось — чуть заметное, едва ощутимое, но явственное настолько, что она была не в силах от него избавиться. Кейт заглянула ему в глаза, пытаясь вычислить его настрой и объяснить свою собственную реакцию.

— По-вашему, кого-то из нас это устроит? — Для нее было делом чести оставить за собой последнее слово. Самоуверенность. Ее собственная — против его.

— Нет, но я бы как истинный джентльмен предложил вам фору. — Роберт ждал, смакуя остроту ситуации. Такого наслаждения ему уже давно не приходилось испытывать. Он не сомневался, что победа, как всегда, останется за ним, даже если поначалу Кейт и поставила его в тупик.

Ее глаза сузились, пальцы непроизвольно сошлись вокруг горлышка бутылки с перекисью водорода, которую она перед тем достала из аптечки. Кейт опустила голову. Этому парню явно необходим урок, и она его с удовольствием ему преподаст.

— Легкая победа не по мне, — процедила она и, открыв бутылку, склонилась над его ногой.

Роберт следил за россыпью золотых бликов, нимбом вспыхнувших вокруг ее головки от света люстры. Какая-то странная пустота завладела его сердцем при виде ее трогательной позы. Злясь на самого себя, он пытался прогнать нежданное чувство. Одно дело — любопытство и интерес, которые вызывает в нем эта женщина, но желание — это совсем другое дело. Желание способно искалечить любые отношения.

— Вы что, так и будете весь день любоваться этим чертовым волдырем? — выпалил он. Этой раздраженной нотки еще минуту назад в его голосе не было.

Кейт на миг подняла глаза. Отлично. Смена настроения как раз кстати.

— Нет. — Она смочила в перекиси кусочек марли и начала обрабатывать рану. Если у нее и возникли какие-то теплые чувства к нему, то теперь они исчезли. — Мне некогда с вами возиться. Время дорого, — добавила Кейт, не обращая внимания на его стон.

— Осторожней! Это же не кусок мяса. — Роберт немного наклонился, чтобы увидеть, что она делает с его ногой.

Кейт резко вскинула голову и с размаху ударилась о его подбородок. Удар оказался настолько сильным, что она потеряла равновесие и шлепнулась на пол.

Роберт со сдавленным проклятием откинулся на спинку кресла.

— Боже милосердный! Да вы что, хотите убить меня? — Он схватился за подбородок, где уже набухал желвак.

Кейт, смахнув с лица волосы, яростно сверкнула глазами.

— Вы идиот! — выпалила она в ответ. От боли у нее на глаза навернулись слезы. — В жизни подобных идиотов не встречала! Не хватало еще, чтобы у меня голова разболелась, когда столько работы! — Кейт с трудом поднялась на ноги и застонала. Лоб горел, перед глазами все плыло, и ее даже замутило от болезненного жжения. — Бэби, мне нужен аспирин и два стакана воды.

Бэби вслух повторила приказ, и робот, стоявший за спиной Кейт, бесшумно двинулся из комнаты. Ладонь Роберта застыла на подбородке, потемневшие было от боли глаза вспыхнули любопытством.

— Необходим медицинский осмотр? — произнес голос Бэби-один.

— Да, для двоих. Область головы и шеи.

— Неужели они и это могут? Кейт ответила гневным взглядом.

— Разумеется. Я уже говорила, что до города далеко. Программа Бэби подразумевает возможность обследования и выяснения повреждений в организме. А в случае, если я потеряю сознание, Бэби сумеет сама связаться с больницей и вызвать врача.

— Потрясающе, — пробормотал Роберт. Бэби-два вернулась в кабинет с лекарством и двумя стаканами воды на подносе.

— Осмотр завершен. Легкие ушибы у объектов женского и мужского пола. Сообщить точное место ушибов?

— Не нужно.

— Мы и так знаем, — сухо добавил Роберт. — Надеюсь, аспирин мне тоже достанется.

Кейт протянула ему стакан и пузырек с таблетками.

— Вы всегда такой неуклюжий? — поинтересовалась она.

Роберт, проглотив таблетку, как раз запивал ее водой и едва не поперхнулся.

— Я вовсе не неуклюжий.

— Неужели? А у меня создалось такое впечатление.

— Это потому, что я с вами встретился, — нахмурясь, парировал он и встал с кресла, стараясь не наступать на левую пятку.

Кейт обвела его взглядом с головы до ног.

Он нахмурился еще сильнее.

— Вам когда-нибудь говорили, что с вами не слишком приятно иметь дело?

— Случалось. — Она безразлично пожала плечами. — Думаю, вам некуда торопиться. Рана не так опасна, чтобы стоило прямо сейчас спешить в больницу, да и дороги так размыло, что бессмысленно посылать кого-нибудь за вашей машиной.

Роберт, хромая, шагнул к ней.

— Только не воображайте, что мне очень хочется видеть вас рядом или что я передумала насчет вашего предложения.

Он быстренько сменил тактику.

— Мне, собственно, ни то ни другое не пришло в голову. Я всего лишь хотел вас поблагодарить. Я же понимаю, что не только вломился в ваш дом, но и нарушил все ваши планы.

Кейт с подозрением вглядывалась в него. Он выдержал этот взгляд, нацепив самую невинную и самую смиренную мину из своего арсенала. Теперь, увидев возможности Бэби, он еще больше уверился, что только Кейт Фоке способна обеспечить его компании то, в чем она остро нуждается. На карту поставлены работа и даже судьба многих людей, как, впрочем, и будущее его собственной корпорации. Кейт — самостоятельный, взрослый человек и явно не из тех, кто даст себя в обиду. Так что можно не терзаться угрызениями совести, что он пользуется слабостью женщины.

— Я вам не верю, — наконец заявила она.

— Ничем не могу помочь.

Кейт отвернулась и направилась к двери.

— Бэби-два покажет вам комнаты для гостей. Если вам еще что-нибудь понадобится — просто произнесите вслух. Бэби, это Роберт Торнтон. Можешь исполнять его пожелания и отвечать на вопросы, кроме сведений о программе компьютеров. Мистер Торнтон, ванна готова. Отдайте свою одежду Бэби-два, и вам вернут ее чистой. Не могу, к сожалению, предложить вам переодеться — не во что. — Она обернулась через плечо. — Воспользуйтесь простыней, пока будет стираться одежда. — Не дожидаясь ответа, Кейт вышла из комнаты.

Оставшись один, Роберт покачал головой. Да уж, Мэри ничего не преувеличивала — ни насчет уникального дома Кейт, ни насчет ее характера и манеры поведения. С подобными женщинами он еще в жизни не сталкивался.

— Интересно, она всегда и во всем такая? — Роберт просто думал вслух и совсем не ожидал услышать ответ, а потому вздрогнул, когда рядом раздался голос Бэби:

— Не понимаю вопроса. Повтори, пожалуйста.

— Я тоже ничего не понимаю, — буркнул он уже на пути к выходу из кабинета.

— Это не вопрос.

— Знаю. Я и не собирался его задавать. — Роберт поморщился от боли. Теперь, когда завораживающее обаяние Кейт не отвлекало его, все ушибы и повреждения дали о себе знать. На левую пятку невозможно было наступить. Подбородок пульсировал болью. Усталость ощущалась все сильнее; он весь в грязи, голоден и зол на себя. — Я с компьютерами не разговариваю.

— Входящие данные неверны.

— Просто поверить не могу. Чтобы я спорил с какой-то чертовой машиной! — И Роберт шагнул через порог, твердо решив больше не давать повода компьютеру для беседы.

— Я — не чертова машина. Даю точное определение. Я — …

— Гвоздь в… заднице, — опередил пространное описание Роберт.

Забыв про больную пятку, он поспешил по коридору. Бэби за ним. Роберт остановился, не зная, в какую сторону идти. Обернулся к Бэби, пробуравил машину взглядом. Та безмолвствовала.

— Вот черт! Где в доме крыло для гостей? Покажи дорогу, — выдавил Роберт, сообразив, что меряться в терпении с компьютером бесполезно, победа всегда останется за машиной. Эта мысль нисколько не улучшила его настроения.

Кейт, устроившись на своем рабочем месте, набрала команду, блокирующую встроенные микрофоны. У нее не было ни малейшего желания все время слышать голос Роберта. Ей хотелось вообще забыть, что этот человек находится у нее в доме. Пальцы ее застыли над клавиатурой; она пыталась выбросить из головы его образ, чтобы сосредоточиться на работе.

Секунды складывались в минуты, а мысль о Роберте по-прежнему маячила на задворках сознания. Кейт пожала плечами, буркнула что-то себе под нос — и начала проверять предыдущую информацию, отказавшись от дальнейшей борьбы с собственной памятью. Постепенно ей удалось сосредоточиться на работе. Пальцы все быстрее замелькали над клавишами — Кейт проверяла свою новую систему в действии, представив себя пользователем-новичком. В работе незаметно пролетали часы, Когда прозвучал звонок на ленч, она хотела было отмахнуться от него, но Бэби была непреклонна.

— Я все-таки изменю твою программу, ты дождешься! — спускаясь по лестнице, в сердцах поклялась она.

Из столовой донесся чужой голос — и только тут она вспомнила о своем госте. И нахмурилась. За работой Кейт совсем забыла, что на ее территорию вторгся чужак.

Роберт со злостью подоткнул конец простыни. Ему до чертиков надоело бродить по дому в чем мать родила, если не считать этого шелкового одеяния. Мало того, что это просто неприлично, мало того, что скользкая материя то и дело норовила соскочить с него, так еще

и сквозняки замучили.

— Верни мне одежду! — Роберт гневно уставился на Бэби-два. — Не буду больше шататься в этой простыне.

— Одежда не высохла.

— Я надену мокрую.

— Люди подвержены простуде. Мокрая одежда не предназначена для того, чтобы ее надевали. Следовательно, человек не должен надевать мокрую одежду.

В ответ раздалось нелицеприятное замечание Роберта.

— Я убью эту женщину! — буркнул он.

В комнате вдруг раздался невероятный, не поддающийся описанию вой. Роберт отпрыгнул, крутанулся, не понимая, что происходит. Кейт, прислонившись к дверному косяку, хохотала так, что на глазах у нее выступили слезы

— Что за дьявол? Да не стойте вы там как истукан! Сделайте что-нибудь! — заорал он, перекрикивая гул.

— Скажите Бэби, что не собирались убивать меня в буквальном смысле.

— Что? — Роберт прижал ладони к ушам, забыв про свое шелковое одеяние, которое не замедлило воспользоваться его промахом и подчинилось закону земного тяготения. С легким шелестом, за воем сирены никем не услышанным, простыня упала к его ногам.

— Прекрати, Бэби! Неверный ввод данных. Это образное выражение.

Внезапно наступившая тишина оглушалала. Кейт смотрела на красивое обнаженное мужское тело, кажущееся еще более загорелым в искусственном свете помещения. Молния разразившейся грозы полоснула по небу, на миг высветив стеклянную полусферу потолка, но Кейт этого не заметила. Ее внимание было приковано к телу Роберта.

Она всегда считала, что, создавая мужчину, в небесном департаменте работали спустя рукава. Роберт опровергал это мнение полностью. Его тело, худощавое и загорелое, поражало совершенством линий. Внушительная ширина плеч тем не менее не разрушала пропорций. А лицо… ее взгляд поднялся выше, встретился с его столь же испытующим взглядом. Краска медленно проступила на ее щеках. Боже, а она ведь, кажется, не краснела уже целую вечность.

— Может, оденетесь… пока не схватили простуду, — проговорила Кейт, пытаясь не уступать ему в равнодушном виде.

Роберт опустил глаза. Бледно-розовый шелк грудой лежал у его ног. Ситуация сложилась нелепая. Но определенная мужская гордость за то, что Кейт представшее взору зрелище явно понравилось, придала ему уверенности. Он небрежно наклонился, поднял простыню и повязал ее вокруг талии.

— До встречи с вами я считал себя разумным, ответственным и в достаточной степени хладнокровным человеком. — Он даже не запнулся на последнем, слегка преувеличенном замечании. — А сегодня? Я продирался по дороге, предназначенной скорее для верховой езды, чем для машин, я загубил свои любимые ботинки, получил волдырь размером с картофелину, беседовал и — хуже того! — спорил с компьютером, словно это разумная личность, и… и познакомился с вами.

Слушая его тираду, Кейт прислонилась к двери и скрестила на груди руки. Выдержать его взгляд оказалось совсем не просто, учитывая то, что вид его обнаженного тела все еще пылал в ее сознании. Эти совершенные контуры, эта мускулатура, скрытая под загорелой кожей, противоречили облику преуспевающего бизнесмена, главы крупной компании, ведущего малоподвижный образ жизни. И не приходилось сомневаться, что он мужчина до кончиков ногтей.

Роберт про себя гадал, понимает ли она, насколько выгодно эта поза подчеркивает грудь, обтянутую тонкой футболкой. Наверное, нет, наконец решил он. Откровенно говоря, он вообще сомневался, что Кейт отдает себе отчет в том, насколько она хороша собой. Вернее, он был уверен, что ей это и в голову не приходит.

— Все мое достоинство после встречи с вами улетучилось. Вы хоть осознаете, что, кроме моей матери, вы единственная женщина, которая видела меня голым? Из тех, с кем я не спал, само собой!

— Привилегия сомнительная, — улыбаясь, пробормотала Кейт. Слушать его голос ей было так же приятно, как и смотреть на него. А поведение гостя в такой щекотливой ситуации вызывало уважение. Ведь любой, кто сумел сохранить достоинство, так сказать, лишившись штанов, а потом, не моргнув глазом, прикрыться простыней… такой человек был хладнокровным и решительным. Что ж, с таким противником и сражаться интереснее.

Кейт оттолкнулась от двери, опустила руки и двинулась к нему.

Роберт настороженно следил за каждым ее движением. До сих пор она не сделала ничего, хоть отдаленно напоминающее поступок нормального человека, так что и сейчас этого ждать не приходилось.

— У меня выдалось преотвратное утро, — предупредил он. — Так что если вы намерены снова выпустить жало, то, может, сначала дадите мне поесть?

— Я вела себя ужасно, — тихо произнесла Кейт. Откровенное удивление Роберта еще усугубило ее чувство вины. — Понимаете, самое несносное в моей жизни то, что я всегда окружена своими собственными творениями. Я держу их в руках, я ими руковожу. Если мне что-то не подходит, я это просто меняю — и все.

Ее признание удивило Роберта. Заглянув ей в глаза, он обнаружил нежность и тепло, которых прежде не замечал. Ее настроение похоже на шарики ртути — блестящее, подвижное, непредсказуемое. Он никогда не встречал женщины, похожей на Кейт. И начинал сомневаться, найдется ли ей равная в целом свете.

— А я представляю угрозу, да?

— Да.

Сам он этого не осознал, но его голос смягчился, стал тише и глубже, зазвучал почти певуче:

— Но это ведь всего лишь работа.

Она тяжело вздохнула.

— Для вас — возможно.

Роберт чувствовал, как Кейт отдаляется, но не мог понять причины этого.

— Ну поговорите же со мной. Скажите — почему вы так непреклонны в своем решении? Если дело в прежних контрактах, то я подожду. А еще лучше — заплачу неустойку, чтобы освободить вас от любых обязательств.

В последние годы у Кейт не возникало необходимости что-либо кому-либо объяснять о себе или своих решениях. Тяжкие, давшиеся ей болью уроки сделали ее сильнее, превратили в борца-одиночку.

— Дело не в этом.

Сбитый с толку Роберт нахмурился.

— А в чем тогда?

Кейт уже жалела, что возник этот разговор, который в конце концов непременно выдаст больше, чем ей хотелось бы рассказать, как, впрочем, и узнать. Она отвела глаза под его проницательным взглядом. Вид накрытого стола подсказал ей предлог для временного отступления.

— Ленч остынет.

— Это увертка.

— Может быть. — Кейт двинулась к столу.

Он поймал ее запястье.

— У вас всегда такой учащенный пульс? — Роберт погладил нежную кожу. Желание понять Кейт вдруг уступило место необходимости ее утешить, усмирить ее страхи, какими бы они ни были. — Давайте объявим перемирие.

Кейт опустила глаза на его пальцы, казавшиеся еще темнее на ее белой коже. Сколько же лет прошло с тех пор, как к ней прикасался мужчина… с тех пор, как она хотела, чтобы к ней прикоснулся мужчина.

Почему перемирие? Разве между ними идет война? Кейт подняла голову, встретилась с ним взглядом. Да, наверное, в душе согласилась она. Война.

— Надолго?

— До вечера.

Опасаясь обмана и в то же время надеясь на искренность, она уточнила:

— И никаких фокусов?

— Никаких.

Так будет легче. Да и терять ей нечего, заверила себя Кейт. Она ведь точно знает, что решение принято окончательно и бесповоротно.

— Ладно.

Роберт улыбнулся, глаза его вспыхнули радостью. Риск воздался ему сторицей. «А время на моей стороне», — с облегченным вздохом подумал он. Он поднес ее руку ко рту, легко поцеловал косточки пальцев, а потом раскрыл ладонь и прильнул к ней губами. Кейт ахнула и от милого жеста, и от его нежности.

— Вам понравилось? — хрипло шепнул он. Вообще-то вопрос риторический, но ведь это Кейт. Он не знал, как она отнесется к тому, что другим женщинам доставляло удовольствие.

— Да, — прошептала она в ответ.

— А Бэби не запустит в меня чем-нибудь, если я вас поцелую?

— Что? — Кейт еще не договорила, а Роберт уже наклонялся к ней.

Кейт потянулась к нему губами, завороженная, заинтригованная этим человеком не меньше, чем он ею. Их губы едва соприкоснулись, каждый пытался скорее познать другого, чем взять свое. Он провел языком вдоль линии ее сжатых губ, и Кейт приоткрыла рот. Но и тут Роберт не стал спешить. Всеми фибрами души он ощущал ее неуверенный отклик, и эта несмелая ласка приносила ему больше удовольствия, чем утонченные поцелуи его последней, очень опытной в любовных утехах подруги.

Кейт прильнула к нему, вобрала в себя его силу. Он был большим и жарким, но она почему-то не ощущала себя пойманной в западню. Нет, только окруженной негой и лаской. Она ничего не сказала, когда Роберт поднял голову и заглянул ей в глаза. Мысли ее путались, чувства смешались, и слова, казалось, не имели смысла.

— Кажется, быть беде, — неожиданно севшим голосом произнес он. — Уж лучше бы вы влепили мне пощечину.

Кейт покачала головой.

— В данный момент мне этого ни капельки не хочется.

— Ну точно быть беде.