Дансени ЛордБоги горы

Лорд Дансени

Боги горы

Действующие лица:

Агмар, |

Слэг, |

Ульф, |

Угно, | НИЩИЕ

Тан, |

Млан, |

Вор, |

Урандр, |

Илланаун, | ГОРОЖАНЕ

Акмос |

Мужчины, ездившие на верблюдах.

Горожане.

Другие.

Место действия: Восток.

Первый акт.

{За стенами города. Трое нищих сидят на земле.}

У г н о :

Дурно время сие для нищенствующих.

Т а н :

Да, дурно.

У л ь ф (нищий постарше, но не седой):

Некая скверна пала на богачей сего города. Им боле не нравится щедрость, стали они мрачны, и на сердцах у них печаль. Увы им! Иногда воздыхаю я о них, думая о сием.

У г н о :

Увы им! Печаль на сердце, должно быть, скверная болезнь.

Т а н :

И верно, скверная -- и мешающая нам следовать заповедям.

У г н о (задумчиво):

Так было уж много месяцев. Что пало на них?

Т а н :

Какая-то скверна.

У л ь ф :

Комета недавно подлетела к земле, и иссохла та, и стало знойно, и боги задремали, и все, что божественно в человеке -- щедрость, пьянство, сумасбродство и песнь, ушло и скончалось, и не пополнили его боги.

У г н о :

И вправду было сухо.

Т а н :

Видал я комету ночами.

У л ь ф :

Боги вправду дремлют.

У г н о :

Коль не пробудятся они скоро, и не сделают вновь град сей достойным нашей работы, что ж, я презрею наши заповеди, куплю магазин, тихо воссидать буду в тени и добиваться прибыли, занимаясь обменом.

Т а н :

Будешь содержать магазин?

{Входят Агмар и Слэг. Агмар, хоть одет он и бедно, высок и властен, он старше Ульфа. Слэг идет следом за ним}

А г м а р :

Сей нищий возглашает?

У г н о :

Да, господин, скверный нищий.

А г м а р :

Когда появились заповеди нищих?

У г н о :

Когда возвели первый град, господин.

А г м а р :

Когда же нищий занимался торговлей? Когда же он торговался, занимался обменом и восседал в магазине?

У г н о :

Никогда не бывало такого.

А г м а р :

Ты -- тот, кто первым презреет заповеди?

У г н о :

Ныне не время следовать заповедям.

Т а н :

Да, не время.

А г м а р :

Значит, ты презреешь заповеди?

У г н о :

Сей град не стоит заповедей. Боги дремлют, и все божественное ушло из людей. {Третьему нищему} Дремлют ли боги?

У л ь ф :

Они в горах своих у далекой Мармы. Семь зеленых идoлов дремлют. Кто вы, корящий нас?

Т а н :

Вы -- великий купец, господин? Возможно, поможете вы голодающему бедняку?

С л э г :

Мой господин -- купец...! Нет, нет. Не купец он. Мой господин -- не купец вовсе.

У г н о :

Зрю я, что он -- некий переодетый благородный. Боги очнулись и послали его спасти нас.

С л э г :

Нет, нет. Не знаете вы моего господина. Не знаете вы его.

Т а н :

Он -- сам Солдан, пришедший корить нас?

А г м а р :

Я -- нищий, и старый нищий.

С л э г : {с великой гордостью}

Нет никого, подобного моему господину. Ни один странник не встречался с хитростью, подобной его хитрости, даже те, что приходят из Ефиопии.

У л ь ф :

Мы восприветствуем вас в граде нашем, в коий пришла скверна, дурно в коем во дни сии нищим.

А г м а р :

Пусть же никто, кто знает тайну путей, иль чуял, как новый ветер восстает утром, иль вызывал из душ людских божественную щедрость, не говорит боле о торговле или достойных жалости деньгах магазинов и торговых людей.

У г н о :

Я поспешил, ибо дурно время.

А г м а р :

Я исправлю время.

С л э г :

Нет невозможного для моего господина.

А г м а р : {Слэгу}

Молчи и внимай мне. Неведом мне сей град. Издали пришел я, истощив град Акару.

С л э г :

В нем господин мой трижды был сбит и ранен экипажами, один раз был он убит, и семь раз избит и ограблен, и всякий раз подавали ему щедро, чтобы исправить сие. Девять у него болезней, и многие смертельны.

А г м а р :

Молчи, Слэг. Есть ли воры среди следующих здесь нашим заповедям?

У л ь ф :

Немного тех, кого называем мы так, господин, но вряд ли посчитаете их вы ворами. Скверные они воры.

А г м а р :

Нужен мне будет лучший ваш вор.

{Входят двое граждан в богатых одеяниях, Илланаун и Урандр.}

И л л а н а у н :

Потому пошлем мы галеоны в Ардасп.

У р а н д р :

Прямо в Ардасп, сквозь серебряные врата.

{Агмар переносит толстую ручку своего длинного посоха к левой подмышке, падает на нее, и она поддерживает его вес. Его правая рука повисает -безжизненна и бесполезна. Он, хромая, подходит к гражданам, вымаливая подаянья.}

И л л а н а у н :

Прости. Не могу я помочь тебе. Здесь слишком много было нищих, и вынуждены мы отказаться от подаянья во благо града.

А г м а р : {садясь на землю и рыдая }

Я пришел издалека.

{Илланаун тут же возвращается и дает Агмару монету. Илланаун уходит -Агмар, вновь распрямившись, подходит к остальным.}

А г м а р :

Понадобится нам добрая одежда; да начнет вор немедля. Лучше зеленая одежда.

Н и щ и й[Тан. В. С. В.] :

Пойду приведу вора. {Уходит}

У л ь ф :

Оденемся мы как благородные и обхитрим град.

У г н о :

Да, да; скажем, мы послы из дальной страны.

У л ь ф :

И будет много еды.

С л э г : {тихо Ульфу}

Но не знаете вы моего господина. Теперь, когда сказали вы, что пойдем как благородные, сделает он лучшее предложение. Предложит пойти царями.

У л ь ф :

Нищие - царями!

С л э г :

О да. Не знаете вы моего господина.

У л ь ф : {Агмару}

К чему призываете вы нас?

А г м а р :

Вначале найдете вы добрую одежду так, как сказал я.

У л ь ф :

Что ж затем, господин?

А г м а р :

Вот что - пойдем мы как боги.

Нищие:

Как боги!

А г м а р :

Как боги. Знаете вы страну, сквозь которую прошел я недавно, странствуя? Марма, где боги вырезаны из зеленого камня в горах. Сидят они -все семеро -- рядом с холмами. Сидят без движенья, и странники поклоняются им.

У л ь ф :

Да, да, знаем мы тех богов. Здесь их весьма почитают, но они дремлют и ничего радующего не шлют нам.

А г м а р :

Они из зеленого нефрита. Сидят, скрестя ноги, правые их локти на левых руках, правый указательный палецr показывает наверх. Мы придем в град, переодевшись, придем со стороны Мармы, и заявим, что мы -- те боги. Будет нас семь, как их. И сидеть мы будем, как они, скрестя ноги да подняв правую руку.

У л ь ф :

Скверно в граде сием попасть в руки притеснителей, ибо у судей нет снисходительности, как у купца - щедрости; с тех пор, как забыли о них боги.

А г м а р :

По древним нашим заповедям, может человек полвека сидеть на одном углу улицы, занимаясь одним делом, но настанет день, когда необходимо будет ему восстать и заняться другим, пока робкий голодает.

У л ь ф :

Также скверно гневить богов.

А г м а р :

Разве вся жизнь не нищенство для богов? Что, не подходят к ним все люди и не просят подаянья, воскуряя благовония, звоня в колокола и используя иное, более хитрое?

У г н о :

Да, правда, все люди -- нищие для богов.

А г м а р :

Разве не восседает часто могучий Солдан у агатового алтаря царственного своего храма -- как мы на углу улицы иль у врат дворца?

У л ь ф :

То истинно так.

А г м а р :

Так возрадуются боги, узрев, что следуем мы святым заповедям по-новому, хитро, как рады они, когда жрецы поют новую песнь.

У л ь ф :

Но все ж боюсь я.

{Входят двое говорящих.}

А г м а р : {Слэгу}

Проследуй во град до нас и разнеси пророчество, гласящее, что боги, вырезанные из зеленого камня в горах, однажды восстанут в Марме и придут сюда, представ как люди.

С л э г :

Да, господин. Самому мне создать пророчество? Или найдено оно должно быть в старом документе?

А г м а р :

Пусть увидят его в редком документе. Пусть говорят о нем на рынке.

С л э г :

О нем будут говорить, господин.

{Слэг задерживается. Входят Вор и Тан.}

У г н о :

Вот наш вор.

А г м а р : {ободряюще}

А, то быстрый вор.

В о р :

Я смог достать вам лишь три зеленых одежды, господин. В граде их ныне мало, господин, и поражен подозрительностью сей град, и не стыдятся жители бессмысленности подозрений.

С л э г : {нищему}

То не воровство.

В о р :

Большего сделать я не мог, господин.. Не занимался я воровством всю жизнь свою.

А г м а р :

Что-то ты достал, может, послужит цели. Долго ль ты воруешь?

В о р :

Впервые крал, когда было мне десять.

С л э г : {потрясенно}

Когда было ему десять!

А г м а р :

Должны мы разорвать их и разделить между семерыми. {Тану} Приведи мне другого нищего.

С л э г :

Когда моему господину было десять, уже пришлось ему ночью бежать из двух градов.

У г н о : {восхищенно}

Из двух градов?

С л э г : {кивая}

В родном его граде не ведали, что стало со златой чашей, стоявшей в Лунном Храме.

А г м а р :

Да, на семь частей.

У л ь ф :

Затем каждый наденет кусок на тряпки.

У г н о :

Да, да, будем славно смотреться.

А г м а р :

Не так мы переоденемся.

У г н о :

Не закрывать тряпки?

А г м а р :

Нет, нет. Первый, кто приглядится, скажет: "То лишь нишие. Они переоделись".

У л ь ф :

Что же нам делать?

А г м а р :

Всякий из семерых наденет кус зеленой одежды под тряпки. И время от времени в разных местах станут проглядывать, и будут говорить: "Эти семеро лишь переоделись в нищих. Но мы не знаем, кто они!".

С л э г :

Услышьте моего мудрого господина.

У г н о : {восхищенно}

Он -- нищий.

У л ь ф :

Он -- старый нищий.

{Занавес}

Второй Акт.

{Главный Зал города Конгроса. Множество горожан. Входят семеро нищих, из-под их тряпок проглядывает зеленый шелк.}

У р а н д р :

Кто вы и зачем пожаловали сюда?

А г м а р :

Кто может сказать, кто мы и зачем пожаловали?

У р а н д р :

Кто эти нищие и для чего пожаловали они?

А г м а р :

Кто сказал тебе, что мы - нищие?

У р а н д р :

Для чего эти люди пожаловали сюда?

А г м а р :

Кто сказал тебе, что мы - люди?

И л л а н а у н :

Клянусь луною!

А г м а р :

Моя сестра.

И л л а н а у н :

Что?

А г м а р :

Моя младшая сестра.

С л э г :

Младшая сестра наша, луна. Вечерами приходит она к нам, вдали, в горах Мармы. Она спотыкается об горы, когда млада она. Когда млада она и худа, приходит и танцует пред нами, когда ж стара и некрасива, хромает прочь от холмов.

А г м а р :

Но млада она вновь, и вовек жива ее младость, но приходит она танцевать вновь. Годы не могут обуздать ее иль принести седые власа ее братьям.

У р а н д р :

То непривычно.

И л л а н а у н :

И не сходится с обычаем.

А к м о с :

Пророки и не думали об этом.

С л э г :

Приходит она к нам новой и живой, вспоминая старшие влюбленности.

У р а н д р :

Следует позвать пророков, чтобы говорили с нами.

И л л а н а у н :

Не бывало такого в прошлом. Пусть идут пророки. Пусть говорят с нами о будущем.

{Нищие садятся на пол, подражая богам Мармы.}

Г о р о ж а н и н :

Слыхал я, говорили сегодня люди на рынке.Говорят они о пророчестве, прочитанном в древней книге. Сказано в нем, что семь богов придут из Мармы в виде людей.

И л л а н а у н :

Истинно ли то пророчество?

У р а н д р :

Иных у нас нет. Люди без пророчеств -- как моряк, плывущий ночью по не нанесенному на карту морю. Он не знает, где скалы, где бухты. Человеку сторожащемуся все кажется черным, и не ведут его звезды, ибо не знает он, что есть они.

И л л а н а у н :

Не стоит ли нам изучить сие пророчество?

У р а н д р :

Примем его. Оно подобно слабому, дрожащему свету лампы, несомому, возможно, пьяным, но по безопасному брегу. Пойдем же за ним.

А к м о с :

Быть может, сие щедрые боги.

А г м а р :

Нет щедрости, большей нашей щедрости.

И л л а н а у н :

Тогда не должны мы ничего делать: не опасны они для нас.

А г м а р :

Нет гнева, большего нашего гнева.

У р а н д р :

Давайте принесем им жертвы, коль они - боги.

А к м о с :

Мы поклоняемся вам, коль вы - боги.

И л л а н а у н : {также вставая на колени}

Вы могучее всех людей, и высоки вы среди богов, повелители вы нашего града, и гром -- игрушка ваша, и ветры, и затмения, и судьбы всех человечьих народов, коль вы -- боги.

А г м а р :

Пусть не падет немедля чума на сей град, как должно было произойти, пусть не проглотит его немедля землетрясенье под вой грома, пусть разъяренные войска не истребят тех, кто бежит, коль мы -- боги.

Ж и т е л и : {в ужасе}

Коль мы - боги!

У р а н д р :

Скорей, приготовим жертвы.

И л л а н а у н :

Несите агнцев!

А к м о с :

Скорей! Скорей! {Несколько человек уходят}

С л э г : {изображая спокойствие}

Сей бог -- весьма божественный бог.

Т а н :

Он -- вовсе не обычный бог.

М л а н :

И правда -- он нас создал.

Г о р о ж а н и н : {Слэгу}

Он не накажет нас, господин? Никто из богов нас не накажет? Мы принесем жертву, добрую жертву.

Д р у г о й:

Принесем в жертву агнца, благословенного жрецами.

П е р в ы й г о р о ж а н и н :

Господин, вы не гневитесь на нас?

С л э г :

Кто может сказать, какие бурливые погибели бродят в душе старейшего из богов? Он -- не обычный бог, как мы. Однажды пастух проходил мимо в горах и усомнился. Послал он погибель за пастухом.

Г о р о ж а н и н :

Господин, мы не сомневались.

С л э г :

И нашла того погибель на холмах вечером.

В т о р о й г о р о ж а н и н :

Будет добрая жертва, господин.

{Ушедшие входят с мертвым агнцем и плодами. Агнца они кладут на алтарь, где горит огонь, а плоды кладут перед алтарем.}

Т а н : {протягивая руку к агнцу на алтаре}

Та нога совсем не готовится.

И л л а н а у н :

Странно -- разве может волновать богов то, как готовится нога агнца?

У р а н д р :

То и вправду странно.

И л л а н а у н :

Чуть не сказал я, что говорил человек.

У р а н д р : {поглаживая бороду и глядя на второго нищего }

Странно. Вправду странно.

А г м а р :

Что ж, странно, что любят боги жареную плоть? Для того есть у них молнии. Когда попадают блистающие молнии в члены человечьи, доходит до богов Мармы приятный запах - то запах жареного. Иногда, когда боги мирны, готовы они принять взамен жареную плоть агнца. Все едино для богов - да прекратится жарка.

У р а н д р :

Нет, нет, боги гор!

О с т а л ь н ы е :

Нет, нет.

У р а н д р :

Скорей, подадим им плоть. Коль едят, все славно

{Горожане подают, нищие едят -- все, кроме Агмара, который глядит на них.}

И л л а н а у н :

Человек невежественный, коему ничего неведомо, мог бы сказать, что едят они подобно голодным людям.

Д р у г и е :

Ч-ш-ш!

А к м о с :

Но видно по ним, что давно не ели они такого блюда.

У р а н д р :

Выглядят они голодными.

А г м а р : {который не ел}

Я не ел с тех пор, как мир был очень молод, и плоть человечья была нежней, чем ныне. Эти, младые боги, учились есть у львов.

У р а н д р :

О старейший из богов, насыться, насыться.

А г м а р :

Не подобает мне есть. Никто не ест, кроме зверей, людей да младых богов. Солнце, луна, быстрая молния да я -- можем мы убивать да сводить с ума, но не едим.

А к м о с :

Кабы поел он нашей пищи, не смог бы устоять пред нами.

В с е :

О древнее божество, насыться, насыться!

А г м а р :

Довольно. Пусть будет довольно того, что те опустились до зверского да человечьего.

И л л а н а у н : {Акмосу}

И все ж похож он на нищего, коего видел я совсем недавно.

У р а н д р :

Но нищие едят.

И л л а н а у н :

Никогда не знал я нищего, что откажется от чаши Пустынного вина .

А к м о с :

То не нищий.

И л л а н а у н :

И все ж предложим ему чашу Пустынного вина.

А к м о с :

Дурно сомневаться в нем.

И л л а н а у н :

Я лишь хочу доказать его божественность. Принесу Пустынного вина {Уходит}

А к м о с :

Он не станет пить. Но коли выпьет, тогда не сможет устоять пред нами. Предложим ему вина.

{Возвращается Илланаун с кубком.}

П е р в ы й н и щ и й :

То Пустынное вино!

В т о р о й н и щ и й :

Пустынное!

Т р е т и й н и щ и й :

Кубок Пустынного вина!

Ч е т в е р т ы й н и щ и й :

О благословенный день!

М л а н :

О счастливые времена!

С л э г :

О мудрый мой господин!

{Илланаун берет кубок. Все нищие, включая Агмара, протягивают к нему руки. Илланаун дает его Aгмару. Тот спокойно берет кубок и очень аккуратно выливает его содержимое на землю.}

П е р в ы й н и щ и й :

Он пролил вино.

В т о р о й н и щ и й :

Он пролил вино. {Агмар вдыхает запах и говорит}

А г м а р :

Подходящее возлиянье. Наш гнев слегка утих.

Д р у г о й н и щ и й:

Но то было Пустынное!

А к м о с : {встав на колени перед Агмаром}

Господин, я бездетен, и я...

А г м а р :

Не отвлекай нас ныне. Настал час, когда боги всегда говорят с богами на языке богов, и коли услышит нас Человек, догадается он о тщетности жизни своей - что дурно для Человека. Прочь! Прочь!

О д и н и з г о р о ж а н з а д е р ж и в а е т с я и говорит:

Господин...

А г м а р :

Прочь!

{Задержавшийся уходит. Агмар берет кус мяса и начинает его есть, нищие встают и распрямляются, они смеются, но Агмар жадно ест.}

У г н о :

О! Ныне нам повезло.

Т а н :

Ныне у нас есть подаянье.

С л э г :

Господин! Мудрый мой господин!

У л ь ф :

Ныне добрые дни, добрые, но все ж остался во мне страх.

С л э г :

Чего боишься ты? Бояться нечего. Нет человека мудрее моего господина.

У л ь ф :

Я боюсь богов, коими мы притворились.

С л э г :

Богов?

А г м а р : {отняв мясо от губ}

Приблизься, Слэг.

С л э г : {подходя к нему}

Да, господин.

А г м а р :

Сторожи дверь, пока я насыщаюсь. {Слэг подходит к дверному проходу } Сиди подобно богу. Скажи, коли подойдет кто из горожан.

{Слэг садится в дверном проходе, подражая богу, спиной к зрителям.}

У г н о : {Агмару}

Но, господин, будем ли мы пить Пустынное вино?

А г м а р :

Мы получим все, коли вначале будем мудры - недолго.

Т а н :

Господин, подозревают, кто мы?

А г м а р :

Мы должны быть весьма мудры.

Т а н :

Но коли не будем, господин?

А г м а р :

Что ж, тогда придет к нам смерть...

Т а н :

О господин!

А г м а р :

...медленно.

{Все взволнованно ежатся -- кроме бездвижно сидящего в дверном проходе Слэга.}

У г н о :

Верят ли нам, господин?

С л э г : {наполовину поворачивая голову}

Кто-то идет.

{Слэг вновь возвращается на место.}

А г м а р : {откладывая мясо}

Теперь уж скоро узнаем.

{Все садятся подобно богам. Входит Горожанин, говорит.}

Г о р о ж а н и н :

Господин, мне нужен тот бог, что не ест.

А г м а р :

То я.

Г о р о ж а н и н :

Господин, мое дитя в полдень укусила за горло гадюка. Пощадите его, господин; он еще дышит, но медленно.

А г м а р :

Он вправду твое дитя?

Г о р о ж а н и н :

То несомненно, господин.

А г м а р :

Ты мешал ему играть, пока был он силен и здоров?

Г о р о ж а н и н :

Никогда не мешал ему, господин.

А г м а р :

Чье дитя Смерть?

Г о р о ж а н и н :

Смерть -- дитя богов.

А г м а р :

И ты, никогда не мешавший своему дитяте играть, просишь этого от богов?

Г о р о ж а н и н : {с некоторым ужасом, поняв, что Агмар имеет в виду}

Господин!

А г м а р :

Не рыдай. Ибо все дома, возведенные людьми, игровая площадка для этого дитяти богов.

{Мужчина молчаливо, не рыдая, уходит прочь.}

У г н о : {взяв Тана за запястье}

То вправду человек ?

А г м а р :

Человек, человек, и лишь недавно покончивший с голодом..

{Занавес}

Третий акт.

{Тот же зал. Прошло несколько дней. Семь тронов, подобные по форме утесам, стоят на задней части сцены. На них развалились нищие. Вора нет.}

М л а н :

Никогда нищие так не проводили время.

У г н о :

О плоды и нежный агнец!

Т а н :

Пустынное вино!

С л э г :

Было лучше узреть мудрые замыслы моего господина, чем есть плоды и агнца да пить Пустынное вино.

М л а н :

О! Когда следили за ним, чтоб узнать, не станет ли есть, когда все уйдут!

У г н о :

Когда задавали вопросы о богах и Человеке!

Т а н :

Когда спросили, почему боги разрешили рак!

С л э г :

О мудрый господин мой!

М л а н :

Как славно сработал его план!

У г н о :

Как далек глад!

Т а н :

Он словно бы из снов прошлого года, тень давно ушедшей краткой ночи.

У г н о : {смеясь}

Хо, хо, хо! Как они молились нам!

А г м а р :

Когда были мы нищими, разве не говорили мы, как нищие? Не стонали, как они? Не выглядели, как подобает нищим?

У г н о :

Мы были лучшими из следующих заповедям.

А г м а р :

Так ныне, раз мы боги, будем подобны богам и не будем смеяться над верующими.

У л ь ф :

Мнится мне, боги смеются над верующими.

А г м а р :

Над нами боги никогда не смеялись. Мы выше всех тех вершин, на кои взирали в мечтаньях.

У л ь ф :

Мнится мне, когда человек высок, боги более всего стремятся посмеяться над ним.

В о р {входя}:

Господин! Был я с теми, кто знает все и зрит все. Был я с ворами, господин. Знают они, каким занимаюсь я делом, но не ведают, что я -- один из нас.

А г м а р :

Говори, говори!

В о р :

Опасность, господин, великая опасность.

А г м а р :

Говоришь ты, они подозревают, что мы - люди.

В о р :

То было уж давно, господин. Говорю я, что вскоре узнают точно. Тогда нам конец.

А г м а р :

Так пока это не известно.

В о р :

Пока нет, но узнают, и тогда нам конец.

А г м а р :

Когда ж узнают?

В о р :

Три дня назад стали подозревать.

А г м а р :

Боле, чем кажется тебе, подозревали нас, но смел ли кто сказать о том?

В о р :

Нет, господин.

А г м а р :

Так забудь свои страхи, мой вор.

В о р :

Двое мужчин уехали на верблюдах три дня назад -- смотреть, не в Марме ли ныне боги.

А г м а р :

Уехали в Марму!

В о р :

Да, три дня назад.

У г н о :

Нам конец!

А г м а р :

Они отправились в путь три дня назад?

В о р :

Да, на верблюдах.

А г м а р :

Так вернутся они сегодня.

У г н о :

Нам конец!

Т а н :

Нам конец!

В о р :

Должны они были увидать зеленых нефритовых идолов, что сидят у гор. Скажут они: "Боги по-прежнему в Марме". И сожгут нас.

С л э г :

Мой господин еще успеет что-то изобрести.

А г м а р : {Вору}

Иди прочь, на возвышенность, погляди на пустыню, узри, сколько времени есть на изобретенье плана.

С л э г :

Мой господин найдет план.

У г н о :

Он завел нас в ловушку.

Т а н :

Его мудрость -- нам погибель.

С л э г :

Он еще найдет мудрый план.

В о р : {входя вновь}

Слишком поздно!

А г м а р :

Слишком поздно!

В о р :

Мужчины, ездившие на верблюдах, пришли.

У г н о :

Нам конец!

А г м а р :

Молчите! Должен я подумать.

{Все тихо сидят. Входят горожане и падают ниц. Агмар сидит глубоко задумавшись.}

И л л а н а у н : {Агмару}

Двое святых пилигримов ездили в ваши святые храмы, где долго сидели вы, пока не оставили горы. {Агмар молчит} И вот они возвратились.

А г м а р :

Оставили нас здесь и поехали искать богов? Однажды рыба поплыла в дальнюю страну, стремясь отыскать море.

И л л а н а у н :

Высокочтимое божество, их набожность так велика, что они поехали поклониться одним лишь вашим храмам.

А г м а р :

Ведомы мне люди, чья набожность велика. Такие часто молились мне раньше, но молитвы их неприемлемы. Их любовь к богам слаба, они думают лишь о своей набожности. Ведомы мне сии набожные. Скажут, что семь богов по-прежнему в Марме. Солгут и скажут -- мы по-прежнему в Марме. Тогда подумают, что они набожнее вас всех -- ведь одни они узрели богов. Глупцы поверят им и разделят их муки.

У р а н д р : {Илланауну}

Ч-ш-ш! Ты гневишь богов.

И л л а н а у н :

Не знаю я точно, кого гневлю.

У р а н д р :

Возможно, они -- боги.

И л л а н а у н :

Где те, что ездили в Марму?

Г о р о ж а н и н :

Вот ездившие на верблюдах, они идут к нам.

И л л а н а у н : {Агмару}

Святые пилигримы из ваших храмов пришли поклониться вам.

А г м а р :

Сии усомнились. Как боги ненавидят это слово! Вечно пачкало сомненье добродетель. Бросьте их в тюрьму, чтобы не порочили вашу частоту. {Встав}Не позволяйте им войти сюда.

И л л а н а у н :

Но, о высокочтимейшее божество с Горы, мы также усомнились, высокочтимое божество.

А г м а р :

Вы избрали. Вы избрали. И все ж еще не слишком поздно. Отрекитесь и бросьте сиих людей в тюрьму, быть может, еще не поздно. Боги никогда не рыдали. Но, размышляя о муках, разрушающих мириады костей, они могли бы зарыдать, коли не были бы божествами. Спешите! Отрекитесь от своих сомнений

{Входят Мужчины, ездившие на верблюдах.}

И л л а н а у н :

Высокочтимое божество, сомненье могуче.

Г о р о ж а н е :

Ничто его не убило. То не боги!

С л э г : {Агмару}

У вас есть план, господин мой. У вас есть план.

А г м а р :

Еще нет, Слэг.

И л л а н а у н : {Урандру}

Вот мужчины, ездившие к храмам Мармы.

У р а н д р : {громко и ясно }

Сидели ли Боги Горы по-прежнему в Марме, иль не было их там?

{Нищие быстро встают с тронов.}

М у ж ч и н а , е з д и в ш и й н а в е р б л ю д е :

Их там не было.

И л л а н а у н :

Их там не было?

М у ж ч и н а, е з д и в ш и й н а в е р б л ю д е :

Их храмы были пусты.

У р а н д р :

Узрите -- Боги Горы!

А к м о с :

Они вправду пришли из Мармы.

У р а н д р :

Идемте. Пойдемте прочь, подготовим жертву. Большую жертву, чтобы забыли боги наши сомненья {Все, кроме нищих, уходят.}

С л э г :

Мой многомудрый господин!

А г м а р :

Нет, нет, Слэг. Неведомо мне, что случилось. Когда проходил я Марму лишь две недели назад, идолы из зеленого нефрита по-прежнему сидели там.

У г н о :

Ныне мы спасены.

Т а н :

Да, спасены.

А г м а р :

Спасены, но неведомо мне, как.

У г н о :

Никогда нищие так не проводили время.

В о р :

Я выйду и буду следить. {Крадучись уходит.}

У л ь ф :

И все ж не ушел мой страх.

У г н о :

Страх? Но мы спасены.

У л ь ф :

Прошлой ночью видел я сон...

У г н о :

О чем был тот сон?

У л ь ф :

Ни о чем. Привиделось мне, что хотел я пить, и человек дал мне Пустынного вина -но был страх во сне моем.

Т а н :

Когда пью я Пустынное, ничего не боюсь.

В о р : {возвращаясь}

Готовят для нас славное пиршество, убивают агнцев, и девы стоят с плодами, и много будет Пустынного вина.

М л а н :

Никогда нищие так не проводили время.

А г м а р :

Сомневается ли кто сейчас?

В о р :

То мне неведомо.

М л а н :

Когда начнется пир?

В о р :

Когда появятся звезды.

У г н о :

А! Солнце уже садится. Будет много доброй еды.

Т а н :

Мы узрим, как входят девы с корзинами на головах.

У г н о :

В корзинах будут плоды.

Т а н :

Все плоды долины.

М л а н :

О, как долго ходили мы по земным путям!

С л э г :

О, как тяжелы были они!

Т а н :

И как пыльны!

У г н о :

И как мало было вина!

М л а н :

Как долго просили мы и просили, и ради чего!

А г м а р :

Мы, к кому наконец все пришло!

В о р :

Я боюсь лишь, что покинет меня уменье, ведь ныне все само идет в руки, без воровства.

А г м а р :

: Уменье тебе боле не понадобится.

С л э г :

Мудрости моего господина хватит до конца наших дней.

{Входит напуганный Человек. Он встает на колени перед Агмаром и склоняет свой лоб.}

Ч е л о в е к :

Господин, мы молим тебя, народ умоляет тебя.

{Агмар и нищие тихо сидят, подражая богам.}

Ч е л о в е к :

Господин, это ужасно {Нищие хранят молчание.} Ужасно, когда ходите вы вечером. Ужасно вечером на краю пустыни. Дети умирают, видя вас.

А г м а р :

В пустыне? Когда видел ты нас?

Ч е л о в е к :

Прошлой ночью, господин. Прошлой ночью вы были ужасны. Вы были ужасны в сумерках. Когда длани ваши были вытянуты и ощупывали воздух. Вы искали град.

А г м а р :

Прошлой ночью, говоришь ты?

Ч е л о в е к :

Вы были ужасны в сумерках!

А г м а р :

Ты сам видел нас?

Ч е л о в е к :

Да, господин, вы были ужасны. Дети также видели вас, и они скончались.

А г м а р :

Видел нас, говоришь ты?

Ч е л о в е к :

Да, господин. Не таких, как ныне, но иных. Мы молим вас, господин, не ходить по вечерам. Вы ужасны в сумерках. Вы...

А г м а р :

Ты говоришь, мы явились перед тобой не такими, как ныне. Какими явились мы тебе?

Ч е л о в е к :

Другими, господин, другими.

А г м а р :

Но какими явились мы тебе?

Ч е л о в е к :

Зелеными были вы, гсоподин, зелеными в сумерках, все из камня, как были в горах. Господин, мы можем зрить вас во плоти, как людей, но сие ужасно.

А г м а р :

Такими мы явились тебе?

Ч е л о в е к :

Да, господин. Камень не должен ходить. Когда видят дети, не понимают. Камень не должен ходить по вечерам.

А г м а р :

Недавно были усомнившиеся. Им довольно?

Ч е л о в е к :

Господин, они в ужасе. Избавьте нас, господин.

А г м а р :

Неправильно сомневаться. Иди и веруй.

{Человек уходит.}

С л э г :

Что видели они, господин?

А г м а р :

Собственные страхи, танцующие в пустыне. Узрели нечто зеленое, когда ушел свет, и дитя рассказало им, что то были мы. Мне неведомо, что они видели. Что могли они увидеть?

У л ь ф :

Нечто идет сюда из пустыни, сказал он.

С л э г :

Что может выйти из пустыни?

А г м а р :

Глуп сей народ.

У л ь ф :

Судя по белому лику того человека, он видел нечто ужасное.

А г м а р :

Мы напугали их, и страхи сделали их глупцами.

{Входит слуга с факелом или лампой и помешает ее во вместилище. Уходит.}

Т а н :

Теперь узрим мы лики дев -- придут они на пир.

М л а н :

Никогда нищие так не проводили время.

А г м а р :

Тише! Они идут. Я слышу шаги.

Т а н :

Девы-танцовщицы! Они идут!

В о р :

Не слышно флейт -- говорили, девы придут под музыку.

У г н о :

Как тяжела их обувь -- звук словно от каменных ног.

Т а н :

Не нравится мне их тяжкая поступь. Те, что танцуют пред нами, должны быть легки на ногу.

А г м а р :

Я не улыбнусь им, коль не воздушны.

М л а н :

Они весьма медленны. К нам должны идти споро.

У л ь ф : {громко, почти нараспев}

Есть страх у меня, древний страх и ужас. Мы делали зло, изображая из себя семерых богов. Нищие мы, и нищими должны были остаться. Мы отказались от заповедей и сошлись с погибелью. Я боле не позволю страху молчать, он будет мчаться и кричать, пойдет он от меня, крича, как пес из обреченного града, ибо видал страх мой бедствие, и знал он зло.

С л э г : {хрипло}

Господин!

А г м а р : {подымаясь}

Идем, идем!

{Они слушают. Никто не говорит. Каменная обувь приближается. Входят шеренгой черех дверь сзади и справа, процессия из семерых зеленых людей -зеленые даже руки и лица, на ногах сандалии из нефрита, идут они, невероятно широко расставив колени, словно сидели, скрестя ноги, века, их правые руки и правые указательные пальцы показывают наверх, правые локти лежат на правых руках; они гротескно скорчены На полпути к авансцене они поворачиваются влево. Проходят перед семью нищими, которые теперь в ужасе, и шестеро из них садятся так, как описано выше -- спиной к зрителям. Главный стоит, по-прежнему скорчась.}

У г н о : {выкрикивает, когда они поворачиваются налево }

Боги Горы!

А г м а р : {хрипло}

Тихо! Их ослепил свет. Возможно, они не увидят нас.

{Ведущее Зеленое Нечто указывает пальцем на лампу -- свет становится зеленым. Когда шестеро садятся, главный показыает по очереди на каждого из семерых нищих, выставляя в их сторону указательный палец. Когда он так делает, нищий садится назад на трон, скрещивает ноги, его правая рука поднимается вверх с прямым указательным пальцем, в его глазах появляется отчаянный ужас. Так нищие сидят без движенья, и зеленый свет омывает их лица.

Боги уходят.

Следом входят Горожане, некоторые с пищей и плодами. Один прикасается к руке нищего -- затем к руке другого.}

Г о р о ж а н и н :

Они хладны, они стали камнем.

{Все ложатся наземь, лбами к полу.}

О д и н :

Мы усомнились в них. Мы усомнились в них. Они стали камнем, ибо мы усомнились в них.

Д р у г о й :

То были истинные боги.

В с е :

То были истинные боги.

{Занавес}

Конец.